Возникновение концепции глобального эволюционизма во многом связано с расширением границ эволюционного подхода, принятого в биологической и социальных науках. Сам факт исторического появления и эволюции этих систем (или, как их называют некоторые ученые, видов движения) заставляет усомниться в абсолютной статичности и вечности других систем. Загадочность качественных скачков к биологическому и от биологического к социальному миру, наверняка можно постичь только исходя из допущения необходимости подобных переходов между другими системами. То есть, исходя из факта наличия эволюции мира на последних этапах его истории, можно сделать предположение, что он в целом является эволюционной системой, то есть и все другие системы (помимо биологической и социальной) сформировались в результате эволюции. Это высказывание и есть самая общая формулировка парадигмы глобального эволюционизма.
Эволюционный подход к существующим эволюционным системам не подразумевает, что все они находятся в постоянном процессе эволюции, а наоборот констатирует необходимость их последовательного формирования на определенных этапах истории. Вообще эволюция, как процесс, относящийся ко всей Вселенной в каждый момент времени реализуется локально только в одном виде движения. То есть всегда существует только одна локальная система (то есть не тождественная всему миру), которую можно назвать эволюционной, в которой происходит появление принципиально новых, уникальных определений мира.
Чтобы отличить эту систему от других, уже прошедших эволюцию, можно ввести термин “авангард эволюции”. Естественно, что авангардом эволюции всегда является последнее по времени появившееся в мире форма движения (сейчас социальная система). Все предыдущие виды движений, пройдя эволюционный этап и достигнув равновесного состояния (не статичного, а, скорее всего состояния медленного изменения параметров, либо повторяющегося процесса развития отдельных элементов) служат основой для формирования и эволюции нового движения. Возможны появления и новых характеристик у “предыдущих” движений, но они необходимо связаны с эволюцией последнего по времени появления типа движения (системы) - авангарда эволюции.
Принцип эволюции получил наиболее полную разработку в рамках биологии и стал ее фундаментальным принципом со времен Ч.Дарвина. Однако вплоть до наших дней он не был доминирующим в естествознании. Во многом это было связано с тем, что длительное время лидирующей научной дисциплиной выступала физика, которая транслировала свои идеалы и нормы в другие отрасли знания.
Согласно эволюционной теории Дарвина, в мире происходит непрерывное появление все более сложно организованных живых систем, упорядоченных форм и состояний живого.
Иначе говоря, биологическая теория говорит о созидании в процессе эволюции все более сложных и упорядоченных живых систем.
Здесь необходимо выделить важную характеристику направленности самоорганизующихся процессов, которую можно обозначить как принцип экономии энтропии, дающей «преимущество» сложным системам по сравнению с простыми. Этот принцип звучит так: если в данных условиях возможны несколько типов организации материи, не противоречащих законам сохранения и другим принципам, то реализуется и сохранит наибольшие шансы на стабильность и последующее развитие именно тот, который позволяет утилизировать внешнюю энергию в наибольших масштабах, наиболее эффективно.
Формирование самоорганизующихся систем при этом можно рассматривать в качестве особой стадии развивающегося объекта, своего рода «синхронный срез» некоторого этапа его эволюции. Сама же эволюция может быть представлена как переход от одного типа самоорганизующейся системы к другому («диахронный срез»). В результате анализ эволюционных характеристик оказывается неразрывно связанным с системным рассмотрением объектов. Универсальный эволюционизм как раз и представляет собой соединение идеи эволюции с идеями системного подхода
Определяющее значение в утверждении универсального эволюционизма как принципа построения современной общенаучной картины мира сыграли три важнейших концептуальных направлений: во-первых, теория нестационарной Вселенной; во-вторых, синергетика; в-третьих, концепция биосферы и ноосферы.
Теория нестационарной Вселенной: Теория нестационарной Вселенной ввела следующие представления о космической эволюции: примерно 15-20 млрд. лет назад из точки сингулярности в результате Большого взрыва началось расширение Вселенной, которая вначале была горячей и очень плотной, но по мере расширения охлаждалась, а вещество во Вселенной по мере остывания конденсировалось в галактики. Последние, в свою очередь, разбивались на звезды, собирались вместе, образуя большие скопления. В процессе рождения и умирания первых поколений звезд происходил синтез тяжелых элементов. После превращения звезд в красные гиганты, они выбрасывали вещество, конденсирующееся в пылевых структурах. Из газово-пылевых облаков образовывались новые звезды, и возникало многообразие космических тел. Теория Большого взрыва рисовала картину эволюции Вселенной в целом. В ее истоках лежало открытие А.А.Фридмана. Анализируя «мировые уравнения» Эйнштейна, описывающие метрику четырехмерного искривленного пространства-времени, А.А.Фридман нашел нестационарные решения мировых уравнений и предложил три возможных модели Вселенной. В двух из них радиус кривизны пространства должен был расти и Вселенная, соответственно, расширяться; третья модель предлагала картину пульсирующей Вселенной с периодически меняющимся радиусом кривизны.
Синергетика: Специфика синергетики заключается в том, что основное внимание она уделяет согласованному состоянию процессов самоорганизации в сложных системах различной природы. Она изучает любые самоорганизующиеся системы, состоящие из многих подсистем. Самоорганизация рассматривается как одно из основных свойств движущейся материи и включает все процессы самоструктурирования, саморегуляции, самовоспроизведения.
Довольно долго самоорганизация соотносилась только с живыми системами, что же касается объектов неживой природы, то считалось, что если они и эволюционируют, то лишь в сторону хаоса и беспорядка, что обосновывалось вторым началом термодинамики. Однако здесь возникла кардинальная проблема - как из подобного рода систем могли возникнуть объекты живой природы, способные к самоорганизации. Чтобы решить ее, требовалось изменить основополагающие принципы науки, и в частности устранить разрывы между эволюционной парадигмой биологии и абстрагированием от эволюционных идей в физической картине мира.
Идеи самоорганизации и эволюционизма выступают ядром формирования современной научной картины мира. Если до синергетики не было концепции, которая позволяла бы свести в единое целое результаты, полученные в различных областях знания, то с ее возникновением открылись принципиально новые возможности формирования целостной общенаучной картины мира.
Теория биологической эволюции. Концепция биосферы и ноосферы: Уже в 20-х годах нашего столетия в биологии начало формироваться новое направление эволюционного учения, которое было связано с именем В.И.Вернадского и которое называют учением об эволюции биосферы и ноосферы. Его, несомненно, следует рассматривать как один из существенных факторов естественнонаучного обоснования идеи универсального эволюционизма.
Биосферой именуют область существования ныне живущих организмов, охватывающую часть атмосферы до высоты озонового слоя, всю гидросферу и часть литосферы, особенно ее кору выветривания. Границы биосферы являются одновременно и границами распространения жизни на Земле. Биосфера включает в себя как вещество и пространство, так и все живые организмы
Биосфера, по В.И.Вернадскому, представляет собой целостную систему, обладающую высочайшей степенью самоорганизации и способностью к эволюции. Она является результатом достаточно длительной эволюции во взаимосвязи с неорганическими условиями» и может быть рассмотрена как закономерный этап в развитии материи.
Специфической особенностью биосферы выступает организованность. Организованность биосферы - организованность живого вещества - должна рассматриваться как равновесия, подвижные, все время колеблющиеся в историческом и в географическом времени около точно выражаемого среднего. Смещения или колебания этого среднего непрерывно проявляются не в историческом, а в геологическом времени.
В результате саморазвития и под влиянием антропогенных факторов в биосфере могут возникнуть такие состояния, которые приводят к качественному изменению составляющих ее систем. В этом смысле единство изменчивости и устойчивости в биосфере есть результат взаимодействия слагающих ее компонентов.
Понятие «ноосфера» появилось в связи с оценкой роли человека в эволюции биосферы. Непреходящая ценность учения В. И. Вернадского о ноосфере именно в том, что он выявил геологическую роль жизни, живого вещества в планетарных процессах, в создании и развитии биосферы и всего разнообразия живых существ в ней. Среди этих существ он выделил человека как мощную геологическую силу. Эта сила способна оказывать влияние на ход биогеохимических и других процессов в охваченной ее воздействием среде Земли и околоземном пространстве. Вся эта среда весьма существенно изменяется человеком благодаря его труду. Он способен перестроить ее согласно своим представлениям и потребностям, изменить фактически ту биосферу, которая складывалась в течение всей геологической истории Земли.
Эти гениальные мысли В. И. Вернадского позволили ряду ученых допустить в дальнейшем и такой ход событий в эволюции биосферы, как коэволюцию между человеческим обществом и природной средой, в результате чего и возникнет ноосфера.
Эволюционная теория и созданная на ее основе концепция биосферы и ноосферы вносят существенный вклад в обоснование идеи универсальной взаимосвязанности всех процессов и демонстрируют необратимый характер эволюционных процессов, четко обозначая в них фактор времени.
Таким образом, можно констатировать, что в современной науке есть необходимые естественнонаучные данные, позволяющие обосновать универсальный характер идеи эволюции. С этих позиций глобальный эволюционизм, включающий в свой состав принципы эволюции и системности, предстает как характеризующий взаимосвязь самоорганизующихся систем разной степени сложности и объясняющий возникновение новых структур
9.3. Новые мировоззренческие ориентиры социо-культурного и цивилизационного развития
Происходящие в настоящее время в мире процессы интеграции и глобализации сопровождаются возрождением партикуляризма, разобщенности представлений о мире. В условиях, когда поликультурные зоны расширяются, а контакты между культурами становятся все более интенсивными, больше, чем когда-либо, необходимо создание общей основы ценностей, которая обеспечит гармоничное сосуществование людей как на международном, так и на местном уровне. Поэтому нам нужно больше внимания уделять поиску новых способов усиления межкультурного диалога с целью уменьшения насилия, развития духа терпимости, упрочения социального единства и т.п.
В социальном познании не существует жесткого детерминизма, оно во многом начинается с восприятия, воображения возможных миров, с построения социальных утопий и выбора между ними. Конечно, решения, действия каждого поколения, вступающего в жизнь, определяются достигнутым уровнем развития производительных сил, производственных отношений, существующими социальными и политическими институтами; в этом смысле оно несвободно, начало его деятельности как бы каузально-механически зависит от наличного бытия. Однако, что касается сути общественной жизни, то ее законы – уже не природные, каузально-механические, это законы логики решения о свободном выборе, законы воплощения в действительность избранного людьми возможного мира. В этой связи мы должны уйти от идеологии однолинейного прогресса, типичной для гегелевской и в определенной мере марксистской философии, рассматривающей движение человечества к лучшему обществу как неизбежное, из чего вытекает, что с людей, с конкретного человека снимается ответственность за ход истории. За спиной людей действует «хитрость разума», осуществляющая сама собой на своем пути через историю разумное начало и царство свободы. В действительности нет никакой неизбежности общественного развития по направлению к добру; возврат, регресс, зло до сих пор были столь же возможны, как и прогресс, движение вперед и добро. Идея неизбежности прогресса, по сути, оправдывает любые злодеяния на пути к нему. Изгнание зла из действительности обусловлено не логикой истории, а свободным и ответственным выбором людьми добра.
Следует также отказаться от ориентации на один большой прогресс; целью должны быть многие достижения многих людей. В социальной сфере границы неопределенности еще более широки, чем в природе. Если в естествознании (за исключением физики элементарных частиц) субъект и объект познания противостоят друг другу, то в социальной сфере связь познающего субъекта и объекта познания, а также субъектов познания друг с другом, невозможно разорвать. Следовательно, в социальном познании невозможно дать один единственный и категорический ответ. Никто не может претендовать на это (ни отдельный человек, ни какая-либо группа).
Здесь нужны осторожность, дискуссии, критика, диалог, компромисс, соглашение. Отказ от сомнения, претензия дать единственно правильный ответ равносильны распространению дихотомических представлений, обещаниям либо лучезарного будущего, либо полной катастрофы. Поэтому, чтобы справиться с неопределенностью, и в теории, и в политической практике нужно в большей степени уделять внимание эксперименту (который до сих пор в большей степени допускался в качестве метода в научных исследованиях природы), методу проб и ошибок, постепенным, частичным шагам, осторожным реформам, постоянно проверяемым практическим опытом (не отвергая, разумеется, теоретической проработки перспективы, ибо перспектива, идеалы всегда были нужны и будут нужны людям; важно эту перспективу, идеальные цели увязать с «земными», реальными задачами). Ориентация на большой, отдельный прогресс не оправдана еще и потому, что не в состоянии учесть побочные следствия прогресса, к тому же в качестве необходимой жертвы такого прогресса оказываются многие люди, целые поколения. Очевидно, что это аморальная позиция. Прогресс вообще, прогресс человечества, прогресс, откладываемый на будущее, - это фикция; прогресс должен быть нацелен на человека, на конкретных людей. Такое понимание прогресса мобилизует человека, побуждает его идти вперед, рождает в нем чувство удовлетворения.
Не отвергая количественных и материальных критериев прогресса, акцент необходимо сделать на качественных и нематериальных критериях, ибо экономический рост, увеличение материальных благ сегодня наталкивается на границы, связанные с побочными социальными и экологическими последствиями. Современная социально-гуманитарная мысль должна исходить из того, что ничто в природе и обществе не растет и не расширяется безгранично; развитие человека, общества и природы основывается на уравновешивании процессов развертывания и углубления, эволюции и инволюции. Будущее зависит от того, сможет ли человек отказаться от безграничного роста материальных благ и сосредоточиться на духовном самоуглублении. Это трудно, поскольку такая установка выглядит как требование жертвы, но ведь жизнь человека - это также равновесие внешних и внутренних сил, сил расширяющихся и сокращающихся. Если бы человек и в 30-40 лет продолжал расти, он, наверняка, не имел бы столь совершенной формы, каковая ему присуща сегодня. Точно так же и социальный организм не может расти и расширяться бесконечно, он развивается нормально, когда ему присущ органический рост, связывающий рост экономики с задачами сохранения окружающей среды, упрочения политической стабильности, развития культуры и т.п.
Таким образом, нам необходим новый, целостный, комплексный подход к миру, учитывающий его экологические, экономические, социальные и духовно-культурные компоненты. Необходимо возродить космологический подход, рассматривать природу как саморазвивающуюся систему, самодостаточную ценность. Человек должен не покорять природу, не господствовать над ней, а соразмерять свое развитие с эволюцией природы. Коэволюция человека, общества и природы - вот закон развития мира.
В современных условиях, в сущности, создаются объективные предпосылки для смены стиля мышления, для его ориентации на целое, перспективу. Чтобы познать сегодняшний сложный, противоречивый и нестабильный мир, нужны междисциплинарные исследования, системно-структурные, глобально-эволюционистские концепции. Среди такого рода концепций важное место занимает теория универсальных закономерностей эволюции исамоорганизации сложных систем любого типа, как природных, так и социальных, т.е. синергетика. Вполне возможно, что методологические принципы синергетики (в синергетике такие категории, как хаос, катастрофа и т.п., рассматриваются уже не отрицательно, а позитивно) могут послужить новыми ориентирами в поисках ответа на вопрос, куда идет история, как прогнозировать пути развития сложных социально-природных систем, как выходить из сложных катастрофических (бифуркационных) ситуаций.
Как известно, обществоведам-марксистам была присуща абсолютизация устремленности общественного развития в одном направлении. При этом они «торопили» историю, недооценивали ее альтернативность. Они полагали, что история идет к своему концу – светлому коммунистическому обществу. Вместе с тем следует заметить, что подобное восприятие истории было присуще не только марксистски ориентированным представителям социально-гуманитарного знания, но и некоторым западным мыслителям. Вспомним Г. Гегеля, который в победе Наполеона над прусской монархией в 1806 г. усматривал торжество идеалов Французской революции и начало эпохи их мировой универсализации. Можно вспомнить О. Конта и его идею грядущей постисторической позитивной стадии (ступени) общественного развития. Наконец, уже в наше время американский философ, политолог и социолог Фрэнсис Фукуяма (р. 1952) выступил со статьей «Конец истории?» (1989), впоследствии переработанной в книгу «Конец истории, или Последний человек» (1992). По аналогии с идеей Гегеля,Фукуяма пришел к выводу, что либерализм, экономический и политический, преодолев в конце XX в. наиболее серьезный и опасный вызов со стороны марксизма и социализма, завершает процесс универсализации истории, начатый Французской революцией. Теперь западная либеральная демократия выступает уже как окончательная форма правления, что, по сути, свидетельствует о «конце истории». Конечно, признает Фукуяма, в реальной, материальной жизни до победы либерализма еще далеко, однако, что касается духовной сферы, то здесь либерализм победил окончательно. Здесь уже нет места для борьбы идей, остается «лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории».
Как очевидно, подобное видение исторического развития, не соответствует действительности. Пока нет предпосылок для прокапиталистического торжествующего оптимизма, нет безапелляционных данных для вывода о западном либерализме как символе «конца истории», однако, отвергая однолинейный прогресс, мы не должны впадать в другую крайность: превращать историю просто в клубок альтернатив. История – это все-таки не хаотический поток событий, а закономерное развитие.
В отечественной философии в советское время недостаточно внимания уделялось проблеме интересов: единству общественных, коллективных и личных интересов, их противоположности, борьбе интересов общества и эгоистических, индивидуалистических интересов. Известно, что развитие идет через единство и борьбу противоположностей, однако встает вопрос, какие силы участвуют в этой борьбе, как через борьбу прийти к единству? Порой велись абстрактные дискуссии о видах, типах противоречий, но коль скоро при этом не обращалось внимания на характеристику социальных сил, цена этим дискуссиям была невелика. В то же время жизнь дает нам богатейший материал о борьбе против бюрократизма, консерватизма, невежества, индивидуализма, своекорыстия и т.п. Очевидно, что общеметодологический, философский подход требует учитывать в общественном развитии обе тенденции: и к борьбе, и к единству интересов. Такой подход, с одной стороны, помогает выявлять и преодолевать застойное, устаревшее, активно вторгаться в жизнь, глубоко анализировать вновь нарождающиеся, зачастую противоречивые тенденции. С другой - обнаруживать тенденции к единству и укреплять их.
Очень важным философско-методологическим требованием является требование целостного, комплексного анализа взаимодействия различных сторон общественной жизни. Речь в данном случае идет о таком подходе, который бы учитывал сложную взаимосвязь и взаимодействие производительных сил и производственных отношений, экономики и политики, централизма и демократии, личных и общественных интересов, культуры, идеологии и материальных условий жизни общества. Именно такого комплексного подхода нам еще зачастую недостает.
В конечном счете, за любой, даже самой фундаментальной философской идеей стоят реальные процессы, поэтому приток свежих идей необходим на всех этапах научного знания, в том числе и на этапе общих методологических проблем. Даже такие наиболее общие проблемы философии, как связь материи и сознания, соотношения количественных и качественных изменений и т.п., нуждаются в глубоком осмыслении применительно к современному этапу развития нашего общества.
Одна из важнейших задач философии – разработка гуманистической проблематики, воспитание гуманистического мышления. Мыдолжны, наконец, научиться подвергать каждый экономический, хозяйственный, технический проект своего рода гуманитарной экспертизе, выявлять его человеческий смысл, человеческую направленность, гуманистическое содержание.
Сегодня можно констатировать: несмотря на углубляющийся раскол мира на конфронтирующие друг с другом социально-политические силы и культуры, начался процесс формирования единой мировой цивилизации, выступающей как сложное, противоречивое целое, в котором взаимодействуют различные социально-политические системы, государства, нации, народы с различными геополитическими интересами, культурами, религиями и т.п., но, вместе с тем, и имеющие общие интересы, связанные с решением обостряющихся глобальных проблем, в конце концов, с решением проблемы выживания, сохранения жизни на земле. Человечество, вероятно, вступает в новую эру, вектор развития которой направлен в сторону грядущей «постиндустриальной», «информационной» цивилизации, цивилизации «третей волны» и т.п.; суть дела не в названии, а в том, что грядущая цивилизация будет отличаться от предшествующей наукоемкой экономикой, инновационным предпринимательством, более высоким качеством жизни и развитием личности. Бесспорно, компьютер изменил и тип производства, и образ жизни, и стиль мышления человека. И если с точки зрения технологической основы будущее за информационным обществом, то в социально-политическом плане оно - за гражданским обществом, признающим, утверждающим, защищающим универсальное, абсолютное значение прав и свобод личности, причем не только гражданских и политических, но и социальных. Правовой строй не может быть сведен лишь к поддержанию юридической «благопристойности» отношений между государством и его гражданами. Подлинно гражданское общество должно гарантировать социальную защищенность человека. Во всяком случае, тенденция движения от либерально-правового государства к государству социальному в современных условиях стала уже весьма очевидной.
Важнейшим фактором общественного развития сегодня становится фактор интеграции, глобализации, особенно проявляющий себя в сфере экономики. Очевидно, что ускорение темпов изменений в мировой экономике сегодня в первую очередь осуществляется на основе глобализации, которая начиная с 1990-х гг. становится главной экономической силой. Вместе с тем, наряду с процессом глобализации (или лучше сказать, в нем самом) одновременно возрастает роль национально-культурного фактора. Примечательно, что многие страны достигли больших успехов, прежде всего в тех сферах производственной деятельности, которые в наибольшей степени опирались на уникальные черты национального характера и истории (например, Китай, Япония). Иными словами, глобализация и интеграционные процессы осуществляются через развитие посредством многообразия и различия.
Вместе с тем в духовно-идейной сфере по-прежнему наблюдается противоборство различных социально-политических, национальных, культурных, религиозных и т.п. идей и традиций, и в этой конфронтации отнюдь не просматривается близкая победа либерализма. Тем не менее предпосылки для диалога, безусловно, есть; различные философско-кулътурологические направления, течения, системы вынуждены вступать в диалог друг с другом с целью выявить основные духовные ориентиры, ценности, которые должны стать опорой человеку в новом тысячелетии. Пока борьба, обновление идей идут под знаком торжества либерализма. Приверженцам либеральной традиции пока удается восхвалять «чистое» частное предпринимательство и рынок, однако общечеловеческие ценности приобретают все большее признание. Осознание их приоритета обусловлено теми глобальными проблемами, которые предстали, прежде всего в отрицательной форме (ядерная опасность, экономическое выживание, угроза голода, болезней и т.п.). Очевидно, что решение этих проблем требует общечеловеческой консолидации.
Что касается положительного определения общечеловеческих ценностей, то в данном случае теоретический поиск весьма нелегок. Как их связать с социально-культурными, религиозными, национальными ценностями? Мировые религии, казалось бы, претендуют на выражение общезначимых, общечеловеческих ценностей, тем не менее они отнюдь не всегда способны устранить конфликты и противоречия даже на межрелигиозной почве. По-видимому, акцент следует сделать на индивидуальность, личность, ее развитие, свободу и достоинство; на творческий труд и семью, счастье семейной жизни. Эти ценности следует рассматривать в качестве базисной основы человеческого бытия, базисных человеческих ценностей. Ha социально-политическом уровне это означает признание как приоритетных прав человека на свободу, свободное развитие; эти права первичны, по сути, они являются всеобщим эквивалентом всех социальных связей между людьми. Очевидно, поэтому, что в центре социально-гуманитарного знания должен быть человек. Во всяком случае, начиная с Нового времени, человек уже оказался в центре внимания философии, все свои проблемы философия с тех пор осмысливает, исходя из человеческого бытия, даже позитивистски ориентированные школы философии, традиционно отвергающие все «метафизические», мировоззренческие проблемы, отчетливо обнаруживают гуманистические тенденции. Однако современная ситуация требует корректировки концепции гуманизма, сформулированной классической философией. Современный человек, обладая сверхчеловеческой силой, все еще не поднялся до уровня подлинно человеческих разума и нравственности. Его материальные потребности, желания постоянно растут и, в сущности, постоянно удовлетворяются, а духовно он зачастую становится беднее, черствее, отчужденнее, бесчеловечнее.
Итак, в центре современной системы ценностных координат должен находиться человек ответственный, понимающий, что цивилизация выступает как органическое единство природы и общества. Более того, сегодня культурная эволюция, развитие человека все в большей мере должны приспосабливаться к естественной эволюции природы. Гуманизм сегодня должен быть органически соединен с моралью и наукой. В свое время Протагор утверждал: человек - мера всех вещей. Сократ поправил его: разумный человек. Сегодня мы должны сказать: разумный, нравственный человек; человек, которому присуща метафизическая ответственность за все происходящее в мире. Гуманизм, наука и мораль в современных условиях, по сути, означают единое, культурное движение, которое содержит ответ на фундаментальные вопросы нашего бытия: что такое человек и на что он может надеяться?
Итак, мы живем во все усложняющемся мире. Наши теоретические ориентации на движение к бесконфликтному, унитарному, социально-однородному обществу не оправдались. Современное общество все более дифференцируется, стратифицируется. Ему присущи самые разнообразные конфликты: экономические, национальные, религиозные и т.п. В будущем вполне возможен острый социальный и политический конфликт, связанный с борьбой за обладание социально значимыми знаниями, ибо в перспективе, как очевидно, информация, знания станут основными ресурсами как общества, так и индивида. Однако это означает, что ученые, педагоги, представители социально-гуманитарных наук и вообще все те, кто стоит у истоков производства и распространения знаний, неминуемо будут играть важнейшую роль как в порождении социальных конфликтов, так и в их разрешении. Кроме того, может возникнуть еще одна сложная и опасная проблема: разрыв органической связи между знаниями и мыслью. Вспомним предостережение Гераклита и Гегеля: многознание не делает нас лучше, умнее и нравственнее. Говоря правдиво, эта проблема существует и сейчас, более того, она никогда прежде не была столь острой, как сегодня. Отсюда вытекает задача: образование, педагоги, представители социалъно-гуманитарного знания должны не просто давать знания, они должны развивать в людях способность ответственно мыслить, понимать, оценивать ситуацию,размышлять отом, как им поступать, каковы будут последствия их действий, т.е. они должны помочь людям избежать бездумной зависимости от технических средств производства, накопления и распространения знаний, помочь им обрести способность оценивать, отбирать, оперировать, управлять знаниями.
Все это объективно и субъективно повышает роль ученых и особенно представителей социально-гуманитарного знания в жизни современного общества. Они не должны замыкаться в «башне из слоновой кости», не должны претендовать на роль оракулов, единственно обладающих истиной. Они не должны думать и действовать с позиций узких специалистов, они должны охватывать весь комплекс социальных проблем, существующих в обществе. Ученые, педагоги обязаны участвовать в общественно-политической жизни, они обязаны участвовать в диалоге с общественностью; должны разъяснять людям существующие проблемы, социальные теории, раскрывать им возможные сценарии развития общества. Наконец, они должны, подчеркнем еще раз, быть мужественными, честными; покончить с конъюнктурными пристрастиями; исходить из реальной жизни, реальных противоречий и конфликтов, а не из того, чего хотят, что нужно власть имущим.
Если ученые будут следовать такой линии поведения, тогда они не будут создавать никаких утопий (или антиутопий), тогда их выводы будут реальны, наука будет служить динамике общества, а сами они будут достойными, уважаемыми гражданами общества.
