Представления о «качестве» поврежденного ума

Для ряда моделей этой группы существенны представления о норме – «своем» уме, памяти, рассудке, поведении. Модели ‘не соответствующий норме, не свой (ум, рассу­док, возраст)’ → ‘сумасшедший’ соответствуют разг. быть не в своём уме, дон. превзой­'ти в 'детский 'разум [СРДГ I: 130], не в своем смысле (быть) ‘не в своем уме, сумасшед­ший’, карел. не в ладах (быть) ‘потерять рассудок, помешаться’, смол. быть не в сво'ей 'памяти [ССГ 8: 11], дон. ото'йти от 'памяти, не в сво'их памя'тах [СРДГ II: 220] (ср. серб. 'памет – ‘ум, разум’), не в по'рядке кто-л. том. ‘слабоумный, ненормальный’ [СРНГ 30: 127]. Сюда же можно отнести модель изме'ниться у'ма, 'разума ‘потерять рассудок’ (фольк.) [СРНГ 12: 144].

По активной модели ‘сломаться’ → ‘сойти с ума’ идет семантическое развитие дон. спо'рушиться у'мом ‘сойти с ума’ [СРДГ III: 137], пск. у'ма 'спортиться [СРНГ 47: 161].

Сохраняются лексемы, имеющие в своей основе представление о сумасшествии как о темноте, помрачении: арх. 'тёмный рас'судок у ко'го-л. ‘об умственном расстройстве у кого-л.’, мо'роки уда'ряют 'на голову (в 'голову) [Даль II: 910, СРНГ 18: 273]. Вероятно, к этой модели относятся твер. помут'нение (в голо'ве) ‘сумасшествие’, терск. пому'тилось в за'тылке у ко'го-л. ‘помрачилось сознание у кого-л.’ [СРНГ 29: 233].

Контаминацией метафор «количества» и «качества» ума в связи с потерей рассудка являются представления о цельности как признаке здорового рассудка и, наоборот, ущербности, неполноте, нехватке определенного качества как причине сумасшест­вия, с которымиэтимологически связана целая группа лексем; большинство из них под­верглось ремотивации по актуальным моделям.

Для уточнения некоторых мотивационных моделей выборочно рассмотрена диалект­ная лексика со значением ‘прийти в себя, вернуться в ясное состояние сознания’, опи­сывающая последний этап ситуации потери рассудка – возвращение к нормальному состо­янию. Анализ показал, что внутренняя форма многих номинаций «выздоровления» отсы­лает к тем же представлениям, что и лексики со значением «безумие». Некоторые мотива­ционные модели слов со значением ‘прийти в себя’ антонимичны моделям номинаций безумия и производны от них, например:

– ‘вывести из памяти, сознания, ума’/ ‘выйти из памяти, сознания, ума’ – ср. ‘ввести в память, сознание, ум’ / ‘прийти в память, сознание, ум’ (барнаул., карел. быть в 'разуме ‘быть в нормальном психическом состоянии, понимать что-л.’, кемер. взой'ти в 'разум ‘прийти в себя’, [СРНГ 34: 70–71], смол. вве'сти в со'знание ‘привести в сознание, ожи­вить’, смол. ввес'ти в о'глобли ‘образумить’ [ССГ 2: 22], карел. вве'сти в 'память (со'зна­ние, 'чувство’) ‘привести в сознание’[СКар 1: 166]; смол. до'йдить до памяти ‘прийти в сознание’ [ССГ 3: 127], амур. за'йти в 'память ‘прийти в сознание’ [СПриамур. 93], карел. дой'ти в 'чувства ‘прийти в чувства’ [СКар 1: 473], карел. сой'ти в 'чувство ‘прийти в себя, очнуться’[СКар 6: 204];

– ‘потерять разум, ум, память’ – ср. «об- ‘обзавестись’» + ‘ум, сознание, память, «я»’, ‘найти память’ → ‘прийти / привести в себя’ (акч. обра'зумиться ‘прийти в сознание, очнуться’, ‘выздороветь, прийти в нормальное состояние’ [САкч. 3: 97], карел. о'буметь ‘прийти в себя, успокоиться’, о'бумить ‘образумить’, о'бу'миться ‘то же, что обу'меть ’, ‘оду­маться, образумиться, стать умнее’, ‘излечиться от помешательства’ [СКар 4: 122], казач. обу­ 'миться ‘прийти в сознание, очнуться’[СКН 169], прибайк. обу'миться ‘образумиться, оду­маться’[СПрибайк. 3: 13], карел. о'памятиться ‘прийти в себя после переживания, потрясе­ния, опомниться’ [СКар 4: 203], ср. карел. добы'вать 'душу ‘приводить в сознание’ [СКар 1: 466], прибайк. све'тать в моз'гах ‘приходить в сознание’ [СПрибайк. 4: 12], ст.-укр. приïти ку доброи памѧти ‘опомниться, прийти в себя’ [ССтароукр. 2: 253], дон. не те'рять смысл, 'смыслу ‘быть здоровым, нормальным психически (о пожилом человеке)’ [СРНГ 39: 75];

– ‘быть не в своем уме’ – ср. ‘быть в своем, нормальном уме’ → ‘быть в здравом уме’ (омск. при сво'ей 'памяти кто-л. [СРНГ 36: 317], в сво'ём 'смысле дон. ‘в своем уме’ [СРНГ 39: 75];

– ‘темнеть’ – ср. ‘светлеть’ →‘прийти в себя’ (ср. амур., бурят. гов. све′тать в моз′гах [СРНГ 36: 256]).

Это, в свою очередь, позволяет учитывать значения, на основе которых развивается семантика ‘прийти в себя’, при реконструкции представлений о безумии.

Отдельного внимания заслуживает антонимия ‘душевнобольной’ – ‘здоровый’. В целом номинаций душевного здоровья меньше, чем болезни: вероятно, модели обозначе­ний безумия, антонимичные обозначениям душевного здоровья, отражают наиболее акту­альные представления о душевном (не)здоровье. Прежде чем перейти к собственно диа­лектному материалу, рассмотрим праславянские данные.

Новообразование праславянского периода, * sъ dorvъ(jь) ‘здоровый’ < ‘крепкий, твер­дый’ (от праслав. * dervo ‘дерево, древесина’), сохраняется в таком значении во всех сла­вянских языках (ср. ст.-слав. съдравъ ‘΄υγιής, здоровый’, болг. здрав, чеш. zdravý, укр. здо­'ровий и др.), модель ‘крепкий, твердый’ → ‘здоровый’ имеет антонимичную пару: это ‘плохой, слабый, немощный (ум)’ → ‘потеря рассудка’ (диал. схудо'умиться, худо'ум­ной, худо'умой, курск. хало'умный ‘безумный’ < праслав. * х ala -, * х alъ ‘дрянь, ветошь’), ‘вялый, слабый’ → ‘сумасшедший, ненормальный, слабоумный’ (диал. мала'хольный ‘помешанный’).

Другая лексема, праслав. * cě lъ(jь),означает ‘целый, неповрежденный, здоровый’ (ст.-слав. цѣлы ‘целый, невредимый, здоровый’, др.-русск., русск.-цслав. цѣлыи ‘здоровый’, в том числе ‘имеющий здравый рассудок’: др.-русск., русск.-цслав. цѣлыи ‘здравый, ясный, светлый (о рассудке)’, др.-русск. цѣлымъ умомъ ‘в полном разуме’ является формулой при составлении завещаний [Срезневский III–2: 1456], ст.-укр. целымъ умомъ, за цєлого розоу­моу, целымъ розумомъ ‘в здравом рассудке’ [ССтароукр. 2: 528], с полнымъ розумомъ, оу полномъ розоумѣ ‘в полном (здравом) рассудке’ [ССтароукр. 2: 183], оу добромъ розоумѣ ‘то же’: [ССтароукр. 2: 299], рус. диал. ср.-обск. в 'полном у'му ‘в здравом уме, здравомыс­лящий’, омск. не с пол'на у'ма ‘не в своем уме’ [СРНГ 29: 85], болг. целя ‘исцелять, лечить (гл. обр. душевные недуги)’, в.-луж. cylić ‘делать целым, дополнять’, др.-русск., цслав. цѣлити ‘лечить, врачевать, исцелять’ [Ожегов, Шведова 1077].

Представления о здоровье, в т. ч. душевном, как целостности, вероятно, являются на­следием индоевропейского периода: греч. σῶφρον, σωφροσύνη ‘целомудрие, букв. здраво­мыслие, благоразумие, рассудительность’ калькируются ц.-слав. цѣлом ѫ дріѥ букв. ‘здра­вомыслие’, далее ‘скромность, воздержанность, умеренность’, гот. (ga) hailjan, нем. heilen ‘исцелять, лечить’ имеют ту же внутреннюю форму – ‘целый’.

Диалекты сохраняют архаичные типы мотивации, имеющие в своей основе представ­ления о враждебном воздействии как повреждении, нарушении целостности, полноты, равно как и более поздние представления о болезни как немощи, вялости, слабости.

К первым относятся образования гнезд * dur - ‘глупый’ < ‘пустой’, * liх - ‘недостаток / избыток’, * pol -, * pust -, * suj ‑, * š utъ (jь) и др. [Меркулова 1986–1987: 151–152 и др.]. Они объединяются в следующие группы:

– ‘нецелый’ → ‘сумасшедший’: мордов. ли'шиться (умом) ‘сойти с ума’ [СМордов. 128], семантику потери рассудка выражает корень * liхъ(jь) ‘остаток / избыток’ [Силина 1975], лексемы являются семантическими архаизмами и представляют непродуктивную мотивационную модель). Впрочем, с учетом пск., твер. зали'шеть ‘сделаться сильнее, тяжелее (о болезни)’, смол. зали'шить на 'сердце безл. ‘заболеть (о сердце)’ можно пред­положить более позднюю мотивацию от 'лихо ‘худо, дурно (о болезненном состоянии)’ [СРНГ 10: 211], семантический переход ‘заболеть’ → ‘потерять рассудок’; 

– ‘пустой’ (→ ‘нечистая сила’) → ‘сумасшедший’: поло'умный с первым формантом * pol- «полый, пустой», ср. волог. 'полый ‘слабый по здоровью, болезненный’ [ЭССЯ XXVIII: 250; Турилова 2011] и дериваты том., латв. поло'ум, поло'умка, пск., твер. поло'умок ‘поме­шанный’, ‘бешеный’, свердл. поло'умец, пск., твер. поло'умница ‘помешанный, слабоумный человек’, твер. ‘бешеный’, нижнедон. поло'умственный ‘полоумный’, карел. поло'умый [СРНГ 29: 127], пск., твер. ополо'ум ‘сумасшедший, полоумный или дураковатый человек’, тамб. ополо'умить ‘свести с ума’, новг. ‘сойти с ума’, тамб., твер. ополо'умиться ‘обезу­меть, ошалеть, оглупеть’ [СРНГ 23: 277]. Свердл., тюмен. поло'мошный ‘слабоумный’ [СРНГ 29: 111], возможно, появляется в результате стяжения исходного * поло'умочный.

Оппозиция «полный – пустой» является важной составляющей славянской картины мира: полнота связывается с добром, богатством, счастьем, жизнью, пустота – со злом, бедностью, несчастьем, смертью [СД IV: 145]. Нечистая сила обозначается словами со значением ‘пустой’ (ср. ли'хач смол. ‘нечистая сила, черт, леший’ [СРНГ 17: 75], полес. пу'стэ ‘зло, нечистая сила’, урал. шут ‘бес’, ‘проклятый’, шу'товка ‘русалка’ [CД IV: 146]. На фоне христианских представлений, активных в диалектной картине мира, такая «пустота» может быть осмыслена как отсутствие, утрата Святого Духа и, наоборот, «пол­нота» как Его присутствие в человеке: ср. в пророчестве Исайи об Иисусе Христе «И по­чиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух веде­ния и благочестия» (Ис. 11: 2).

В современном языке семантика дериватов праславянского гнезда * glumъ связывается со злой насмешкой, издевательством (литер. глу'миться ‘издеваться, зло насмехаться’), а * glupъ – с глупостью, но диалекты сохраняют этимологическое значение праслав. * glumъ и * glupъ, суффиксальных образований на базе усеченного * gluхъ [ЭССЯ VI: 147–148]: семантику каритивности, отсутствия качества, признак ‘неспособный воспринимать, закрытый к восприятию’ [Wojtyła-Świerzowska 1991; Толстая 2008]. Ср. арх. заглу'пять ‘сойти с ума’ [СРНГ 10: 7], латв. 'голову глу'мить ‘сбивать кого-либо с толку, лишать спо­собности здраво рассуждать’ [СРНГ 6: 210], пск., твер. оглу'миться ‘одуреть, ошалеть’, твер. ‘лишиться рассудка’ [СРНГ 22: 320] при вторичном зап.-брян. оглу'мить ‘сильным ударом по голове лишить сознания рассудка; оглоушить; лишить способности соображать (шумом, криком, длительным разговором и т.п.)’. Вероятно, выражение Низ. Печора у'мом попле'ниться [СРНГ 47: 162], тоже подразумевает идею закрытости.

В прибайкальских говорах есть выражение 'репу за'мкнуть устойч. ‘потерять рассудок’[СПрибайк. 3: 143]: вероятнее всего, на современном этапе это «модернизированный» ва­риант модели ‘сломаться’ → ‘сойти с ума’ с глаголом за'мкнуть ‘о поломке, связанной с электричеством’ и 'репой как обозначением головы, метафорически представляемой элек­троприбором. Вместе с тем, первое значение глагола за'мкнуть (* 'разум за'мкнуло) – ‘закрыть’, и возможна модель ‘закрытый (к восприятию)’.   

Этимологически ум и глупость характеризуют способность и неспособность к воспри­ятию и лишь позднее связываются с интеллектуальными возможностями человека: пра­слав. * umъ восходит к и.-е. * au- men- ‘ясное сознание’, ‘бодрствование’, ‘способность заме­чать, узнавать, познавать’, ‘ум, рассудок’ (< * au -̥, * au ̥ ē i - ‘чувственно воспринимать, пони­мать’ [Pokorny 78]). Ср. арх. 'не'ум ‘безумие, сумасшествие’, иркут., перм., урал., сиб., ке­мер. ‘бессознательное состояние’, арх. в 'неуме, 'неум взял, перм., урал. 'неум на'ходит ‘об истерическом припадке, болезненном упрямстве, временной потере сознания’ при куз­басск. ' неумь ‘отупление, оцепенение’ [СРНГ 21: 193], др.-русск. разумъ / розумъ ‘указа­ние, знак’ [Срезневский III: 160] с корнем ум- и семантикой зрительного восприятия, кото­рую в современном языке имеют слова с корнем яв-, восходящим к тому же и.-е. * a ̥ u-: рус. на я'ву ‘в полном, здравом уме, в бодрствующем состоянии’ [ЭССЯ I: 99].

Диахронический анализ глагольных и именных словосочетаний со словами ум, разум, рассудок, память, смысл, мозги, обозначающих потерю рассудка, показывает, что синони­мия слов ум, разум и рассудок и других в контекстах, обозначающих утрату ясности сознания, потерю рассудка, безумие и, таким образом, восприятие безумия, сумасшествия как (не)способности осмыслить и понять действительность появляется уже в древнерус­ском языке и сохраняется до современного этапа.