Антиномия - термин кантовской философии, обозначающий состояние раздвоенности чистого разума, а также противоречие его законов, равнодоказуемых положений. Признание реальности, т. е. неразрешимости антиномии равносильно неприемлемому для Канта тотальному скептицизму как отказу от рациональности вообще. При этом необходимым условием разрешения антиномии является непредвзятое рассмотрение составляющих ее противоположных тезисов (“скептический метод”). Антиномичность составляет характерную черту одной из трех отвергаемых Кантом традиционных наук, входящих в состав “частной метафизики” (metaphysicaspecialis), – рациональной космологии. На основе таблицы категорий Кант выделяет четыре противоречия трансцендентальных идей: 1) “Мир имеет начало во времени и заключен в пространственные границы – мир не имеет ни начала, ни границ в пространстве, но бесконечен как во времени, так и в пространстве; 2) всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое или то, что сложено из него – ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей, и вообще в нем не существует ничего простого; 3) причинность по законам природы не есть единственная причинность, из которой могут быть выведены явления мира в целом. Для их объяснения необходимо признать еще и свободную причинность – нет никакой свободы, но все в мире происходит исключительно по законам природы; 4) в мире есть нечто, что либо как часть мира, либо как его причина есть безусловно необходимая сущность – не существует вообще никакой безусловно необходимой сущности, ни в мире, ни вне мира в качестве его причины”. Излагая доказательства как тезисов, так и антитезисов, Кант подчеркивает, что они не являются софизмами, однако могут быть отвергнуты при изменении посылок. Доказательства ведутся от противного, например, если допустить, что мир не имел начала во времени, то до настоящего момента прошла бесконечность, однако бесконечность не может пройти, стало быть сделанное допущение противоречиво, и истинно противоположное: мир имел начало во времени и т.п. Ключ к разрешению антиномий – трансцендентальный идеализм как учение о субъективной природе пространства и времени и различении явлений и вещей самих по себе (феноменов и ноуменов). Антиномия, в свою очередь, может использоваться для подтверждения выводов трансцендентальной эстетики и апагогического доказательства трансцендентального идеализма: если не проводить различия между явлениями и вещами в себе, то разум оказывается самопротиворечивым, что невозможно, а значит это различение правильно. Окончательное решение вопроса Кантом состоит в том, что тезисы и антитезисы двух первых (математических) антиномий ложны, тогда как и тезис, и антитезис третьей и четвертой антиномий (динамических) могут (причем это остается не более чем возможностью) быть истинными, при условии их разнесения, соответственно, в мир ноуменов и феноменов. Таким образом, с одной стороны, противоречивость разума оказывается мнимой, с другой - рациональная космология лишается всякой внутренней достоверности.
18. Нравственная философия Канта (категорический императив, мораль и вера, оправдание постулатов практического разума)
Практические основоположения, содержащие в себе общее определение нравственной воли, Кант подразделял на «максимы» и «законы». Максима, в понимании Канта, это «субъективный принцип воления», значимый для воли данного единичного лица, а закон — это «объективный» — в смысле общезначимости — принцип воления, имеющий силу для воли каждого разумного существа. Такой закон Кант называет «императивом», разъясняя, что императив есть «правило, которое характеризуется долженствованием, выражающим объективное принуждение к поступку...». Императивы, в свою очередь, делятся Кантом на «гипотетические», исполнение которых связывается с наличием определенных условий, и «категорические», которые обязательны при всех условиях и, значит, имеют силу независимо от каких бы то ни было условий. Кант далее уточняет, что «существует только один категорический императив» как высший закон нравственности. Он является априорным синтетически-практическим положением. Категорический императив гласит: «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Согласно ей, моральным будет только тот поступок, относительно которого мы могли бы пожелать, чтобы так поступали все. Он должен допускать универсализацию. При его совершении мы должны желать, чтобы максима нашего поступка достигла бы всеобщности закона природы. Если максима не может быть универсализирована, то поступок является аморальным. Правда, кант подчёркивал, что даже если действие в качестве всеобщего принципа не отрицает себя, то это ещё не значит, оно морально. К примеру, если человек не развивает в себе свои способности, а решает употребить свою жизнь только на увеселения и праздность, то хотя такой образ действий аморален, природа всё таки ещё могла бы существовать по такому всеобщему закону. Поэтому здесь нужен дополнительный уточняющий вопрос: хотел бы я, чтобы поступок или максима, из которой он вытекает, стали принципом или формой всеобщего законодательства? Такое уточнение сближает кантовскую формулировку морального закона с золотым правилом нравственности. Однако сам Кант их не отождествлял, т.к. считал, что золотое правило нравственности основано на эгоистическом интересе, чего нельзя сказать о категорическом императиве.
Кант предлагает и другую формулировку категорического императива: «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своём лице и в лице всякого другого так же как к цели и никогда только как к средству». Кант трактует волю каждого человека как волю, всеми своими законами устанавливающую всеобщие законы. Если мы используем человека как средство, то его воля утрачивает автономию, вследствие чего и наша воля становится гетерономной, а значит, аморальной.
Цель морального закона – достижение высшего блага. Высшее благо состоит в единстве добродетели и счастья. Два компонента высшего блага можно связать с двойственностью человеческой природы. Человек, с одной стороны чувственное существо, в силу чего он стремится к счастью, и с другой – ноуменальное, в силу чего ему может быть присуща добродетель. Счастье зависит от законов природы, добродетель – от законов свободы. Высшее благо объединяет мир природы и свободы, две половинки человека. Добродетель делает человека достойным счастья. Поскольку не моё собственное счастье, а моральный закон есть определяющее основание моей воли, то в достижении высшего блага приоритет отдаётся добродетели. В связи с этим Кант определяет мораль как «учение не о том, как мы должны сделать себя счастливыми, а о том, как мы должны стать достойными счастья». Она имеет дело исключительно с сообразным разуму условием для счастья, а не со средством её достижения.
В нашем мире непосредственная связь между добродетелью и счастьем отсутствует. Если мы сделаем себя достойными счастья, т.е. будем нравственными, то у нас не останется времени встроиться в реальный мир, а значит, мы не сможем быть счастливыми. Поэтому Кант считает, что необходимо допустить два постулата практического разума:
1. бессмертие души. Полное соответствие воли с моральным законом есть святость – совершенство, недоступное ни одну разумному существу в чувственно воспринимаемом мире. Осуществление же блага в мире необходимо. Следовательно, оно может иметь место только в бесконечном прогрессе, который возможен лишь, если допустить бессмертие души.
2. бытие Бога. Счастье основывается на соответствии природы с моральным законом. Сам человек не в состоянии привести природу в полное согласие со своими практическими основоположениями. Но такая связь постулируется как необходимая. Значит, мы должны допустить существование некоторой отличной от природы причины природы, в которой была бы заключена такая связь. «Высшее благо в мире возможно, лишь поскольку признают высшею причину природы, которая имеет причинность сообразно моральному убеждению». Такой причиной будет являться Бог, вездесущее, всеведущее, вечное, всемогущее существо.
Наряду с этими постулатами практического разума Кант выделяет ещё один: необходимость свободы. Т.к. только если человеческая воля свободна, она может определяться по моральному закону, закону интеллигибельного мира, а не по законам чувственного мира.
Кант отмечает, что эти постулаты не теоретические догмы, а предположения в практическом отношении. Отсутствие достоверного знания о бытии Бога и бессмертии, взамен которого у человека есть только вера и надежда, позволяют спасти бескорыстность долга и свободу личности. Полное знание принуждало бы людей вести себя определенным образом, «их поведение превратилось бы просто в механизм, где, как в кукольном представлении, все хорошо жестикулируют, но в фигурах нет жизни». При этом «перестала бы существовать моральная ценность поступков, к чему единственно сводится вся ценность личности и даже ценность мира в глазах высшей мудрости».
