Проблема развития мистического видения

Этот процесс постижения цели, соприкосновения с идеалом и лицезрения множества вуалирующих душу символов, 599] которые образно отображают основное предназначение и конечную цель, есть признанная прерогатива устремлённого мистика. Мистическая литература всех мировых религий изобилует, как вам известно, описанием подобных видений, охватывающих весь спектр от более сексуального подхода Песни Соломона или писаний церковных мистиков-женщин до удивительных откровений древних Пуран или Апокалипсиса. Они варьируются от возвышенной «жизни желания» мистиков до подлинных предвидений будущего расы, которые мы находим в пророческих Писаниях. Я не намерен подробно распространяться на эту тему. В этом детально разбираются и современные психологи, и религиозные наставники, и церковные писатели. Я же хочу лишь коснуться воздействия таких переживаний на самого мистика. Прошу вас помнить о том, что я обобщаю, а не конкретизирую.

Как правило, мистики сталкиваются с четырьмя трудностями:

1. Ослабление жизнеспособности. Мистика так неотступно влечёт «вверх» (как он считает и называет это), в мир его мечтаний, к субъекту его идеализма или к духовному идеалу (персонифицированному или неперсонифицированному) его устремления, что он обращает вспять нормальный, здоровый процесс продвижения по «Пути постоянной материализации Реального». Он всецело живёт в мире своего устремления, пренебрегая жизнью на физическом плане и не только становясь непрактичным, но и отвергая жизнь на этом плане. Он направляет все свои жизненные силы вверх, отчего страдают физическое тело и жизнь на физическом плане. В техническом смысле, силы солнечного сплетения не поднимаются в сердечный центр, как должны, а энергия сердца не изливается в бескорыстной любви к человечеству. Все они фокусируются и распределяются на высшем уровне астрального сознания, питая силы астрального тела. Таким образом нормальный процесс 600] они меняют на противоположный, отчего тяжко страдает физическое тело.

Изучение жизни святых и мистиков позволит выявить обилие в ней трудностей такого рода, и даже в сравнительно редких случаях определённого служения человечеству мотивом нередко (я бы сказал, как правило) являлось удовлетворение ощущаемого требования или обязательства, несущее эмоциональное удовлетворение и награду самому мистику. Снижение жизнеспособности бывало зачастую столь сильным, что приводило не только к нервному истощению, трансам и прочим патологическим состояниям, но и к смерти.

2. Заблуждение. Драматизм жизни мистика и постоянное культивирование видения (каким бы оно ни было) во многих случаях приводили к серьёзным – в случае их нераспознания – психологическим сложностям. Видение поглощало всё внимание мистика, и вместо того, чтобы вывести из него цель, которой когда-нибудь он мог бы достичь, или утвердить его в своём сознании как символ внутренней реальности, которую он когда-нибудь познает, – что обязательно должно произойти, – он жил, замыкаясь в собственной мыслеформе об этой цели. Эта могучая мечта, эта утвердившаяся мыслеформа (выстраиваемая год за годом устремлением, почитанием и жаждой) доводила его до такой одержимости, что в итоге он принимал символ за реальность. Некоторые просто умирали в экстазе отождествления со своим видением. Замечу между тем, что подлинное достижение мистической цели, которая уже не видится где-то впереди, а является свершившимся фактом, ещё никогда никого не убивало. Убивает заблуждение. Только когда жизнь фокусируется в астральном теле, когда туда же направлен нисходящий поток душевной силы и когда сердечный центр получает чрезмерную энергетическую подпитку, мистик умирает от своего устремления. Если же смерти не происходит (что в общем-то необычно), не миновать серьёзных психологических затруднений. Это очень беспокоило деятелей церкви во 601] все времена так же, как и современных психологов, и навлекло дурную славу на весь предмет мистического раскрытия, особенно в нынешнюю научную эпоху.

Материализация видения в астральной материи, его развитие силой эмоции (принимаемой за преданность) и неспособность мистика ни войти в сферу ментального восприятия, ни придать своей идеалистической мечте физическое выражение и лежат в корне этих бед. Человек вводится в заблуждение тем лучшим, что в нём есть, становится жертвой галлюцинации, воплощающей всё самое высокое, что ему ведомо. Он пленён наваждением духовной жизни и не может отличить видение от Плана, фикцию нереального, выросшую за века мистической активности, от Реального, вечно стоящего на заднем плане жизни интегрированного человеческого существа.

Не забывайте, что видение (будь то Небеса, Бог, Христос, духовный лидер или золотой век) основано в большинстве случаев на вековечных мечтаниях и устремлениях мистиков, пролагавших мистический путь и употреблявших одну и ту же терминологию и символы для выражения своих чувств, устремлений и страстных чаяний. Все они чувствуют одну и ту же Реальность, стоящую за наваждением мирового устремления, и все облекают своё желание и томление в одинаковые символические формы: брак с Возлюбленным, жизнь в Святом Граде, участие в экстатическом видении Бога, почитание некой обожествлённой и возлюбленной Индивидуальности, такой как Христос, Будда или Шри Кришна, прогулки с Богом по саду жизни, саду Господню, достижение горной вершины, где обитает Бог и открывается всё. Вот некоторые из форм, в которые облекается их устремление и в которых находит удовлетворение их чувство двойственности. Идеи эти существуют в виде мощных мыслеформ на астральном плане и, 602] словно магниты, притягивают к себе устремление истово верующих, которые из века в век следуют тем же путём страстного поиска, образного выражения глубоко затаённой духовной «жизни желания» и эмоционального взлёта вовне, к божественности, описываемого иногда как «вознесение сердца к Богу».

Снижение жизнеспособности и заблуждение – частая история чисто эмоционального мистика. Когда же этот астральный цикл и следующее за ним (скорее всего, в другой жизни) погружение в откровенно агностическое умонастроение пройдены, равновесие восстанавливается и становится возможным более здоровое раскрытие. Истинные и ценные плоды мистического опыта прошлого никогда не теряются. Внутренняя духовная реализация латентно присутствует в багаже жизни, чтобы воскреснуть позднее, получив своё истинное выражение, однако неопределённость и ощущение двойственности должны в конечном счёте трансформироваться в твёрдую ментальную ясность, дуализм должен уступить место опыту единения, а туманы – рассеяться. Мистик видит как бы сквозь тусклое стекло, но когда-нибудь обязательно познает, подобно как он познан.[66]

Когда мистически ориентированный человек обращается за помощью к мудрому современному психологу, последнему рекомендуется мягко и постепенно подвести его к циклу сомнений, даже если на время он станет агностиком. В результате быстро установится желанное равновесие. Обращаю ваше внимание на слова «мягко и постепенно». Поощрение нормальной физической жизни с её обыденными интересами, исполнение налагаемых ею обязанностей и принятие ответственности, а также естественное физическое функционирование весьма способствуют выработке необходимой и здоровой ориентации.

3. Бред. Я намеренно употребляю это выразительное слово применительно к трудным и опасным этапам мистической жизни. Когда заблуждения мистика и снижение жизнеспособности перешли ту границу, за которой наступает стадия утраты реального внутреннего контроля, и 603] из-за погружения в мистический настрой теряется чувство соизмеримости, то ни общепринятые нормы (ни полезные, ни вредные), ни социальное воспитание, ни экономическая ответственность, ни человеческие обязанности, ни какие бы то ни было аспекты повседневной жизни, интегрирующие человеческую единицу в целое человечества, уже не в состоянии управлять низшей природой. Внешнее выражение мистика становится ненормальным, а его поведение (с точки зрения высших и лучших ценностей) – антиобщественным. Это антиобщественное поведение варьируется в самых широких пределах от сравнительно заурядного фанатизма, не допускающего у своего носителя больше одной точки зрения из множества возможных, до некоторых ярко выраженных и опознаваемых форм безумия. Мистик одержим своей особой мыслеформой истины и реальности. В голове у него властвует лишь одна идея. Ум его бездействует, так как мозг стал инструментом астральной природы, выражающим лишь фанатическую преданность и эмоциональную одержимость. Аджна активизируется прежде достижения хоть какого-то уровня подлинной интеграции всего человека, когда активизация этого центра ещё никак не оправдана.

Для человека наступает период множества нежелательных выражений, включая самую пристрастную односторонность, самый настоящий фанатизм, садизм, оправдываемый предполагаемым духовным мотивом (вспомним инквизицию), и некоторые формы умственных расстройств. Говоря оккультно, «огненное видение начинает сжигать свою жертву, разрушая узы тесной дружбы между умом и мозгом». Жгучая астральная лихорадка неизбежно затрагивает как физическое тело, так и личностное выражение, и теперь о реальности и серьёзности болезни по её результатам и следствиям можно судить уже со стороны. Нечасто тут удаётся сделать хоть что-нибудь, а иногда и вообще ничем невозможно помочь. В текущей жизни мистик нанёс себе непоправимый вред. Своё благое дело должны сделать целительное влияние смерти и жизненный антракт вне физического плана, прежде чем человек вернётся в нормальное состояние и начнёт 604] придавать своему Видению Добра, Красоты и Истины действенное выражение на плане повседневности. Тогда к решению проблемы он подключит свой ум; тогда он обнаружит, что видение есть лишь отражение Плана Бога. Он узнает, что прежде чем приступать к мировому служению и сотрудничеству с Иерархией, способность персонализировать устремление необходимо трансформировать в способность деперсонализировать самого себя.

4. Отрешённость. Это одна из главных психологических трудностей, приводящая к известному феномену раскола. Преодоление её представляет собой одну из труднейших задач. Мистик, неспособный видеть ничего, кроме своего видения, и воспринимающий его лишь в виде символических форм, страстного сексуального влечения, томительных устремлений или кипучей «жизни желания», может в конце концов порвать все здоровые отношения как внутри себя (когда и физическое тело, и эмоциональная жизнь, и ум существуют сами по себе, независимо друг от друга), так и с окружением и окружающими, пренебрегая своими обязанности по отношению к ним, и жить исключительно в им самим созданном мире: отрешенным, застывшим и безучастным к нормальным занятиям и человеческим нуждам. Иногда к этому побуждает его неосознанное желание убежать от ответственности, от боли и однообразия ежедневного быта и от хватки тех, кто любит его. А иногда это переносится из другой жизни мистического опыта, который в настоящей жизни мистик должен упорно трансцендировать и перерасти, поскольку он уже принёс свои благотворные результаты и сделал своё дело. Такая отрешенность неправильна.

Рассказывая о трудностях мистической жизни – снижении жизнеспособности, обольщении, бреде и отрешённости, – я сознаю, что те, кому мистика многое дала, или те, кто настроен мистически в настоящем, будут яростно оспаривать мои слова. Но я хотел бы внести в этот вопрос 605] полную ясность. Мистическая стезя правильна для людей на определённом эволюционном этапе – атлантическом – при условии, что она не доводит до безумия, галлюцинаций, исступленного фанатизма и психопатических осложнений. При правильном выражении это нужный и полезный процесс, в ходе которого переориентируется астральное тело и желание начинает вытесняться духовным устремлением. Иметь видение необходимо, ибо «без откровения свыше народ необуздан».[67] Подлинное видение – это, на самом деле, астральное отражение божественного Плана, существующее на высших уровнях астрального сознания планеты, где оно воспринимается и постигается людьми с жизненным фокусом весьма высокого порядка, чьи «помыслы направлены к Богу и праведности», но кто в данное время является интровертом, кому очень недостаёт технических знаний как о божественном законе, так и о строении человека и планетарной жизни, чей ум недвижен и не пытлив, кроме как в эмоциональном смысле, для облегчения собственного духовного напряжения мистика и утоления желания в мире и удовлетворении. Примечательно, что в писаниях средневековых мистиков (как Востока, так и Запада) мало что указывает на ощущение ими мировой нужды или потребности человечества в просветлении.

Астральное отражение Плана – вот что такое видение. Именно в нём соединяются жизненные силы физической природы мистика, его астрального тела и души (две силы и одна энергия), именно в нём они порождают могучее выражение фокусированного желания, глубокую начальную жажду, живое воображение и начинают строить мыслеформу, передающую всё, с чем бы мистик желал соприкоснуться или увидеть выраженным.

Со временем мистический подход будет встречаться всё реже и реже. Осознание красоты и инстинкт тяготения к божественности укоренились в расовом сознании уже достаточно глубоко для благополучной уравновешивающей работы ума и замены 606] Видения Планом. Тем детям расы, которые имеют пока атлантическое сознание, не миновать мистического подхода, и красота его вклада ещё будет оставаться наследием расы. Но цикл мистических усилий и опыта будет неуклонно и значительно сокращаться и протекать под научным контролем благодаря лучшему пониманию его цели, места в расовом раскрытии и вклада в «доктрину Реальности».

Мистический цикл соответствует «подростковому возрасту» в жизни человека – важному, мечтательному и животворному, подталкивающему к верной ориентации и закреплению определённых стандартов и ценностей цикла. Однако такой цикл будет признан нежелательным, когда придёт время сменить его новым, более высоким набором ценностей и более духовными и контролируемыми методами. Жизненная цель, осмысленный план и правильная активность должны в конце концов вытеснить все юношеские томления, мечтания, игру воображения и устремления в жизни индивида и расы.

Не Искажай Меня. Видение – это видение реальности. Вечный Мечтатель мечтает, и величайший из всех Мистиков – Сам божественный Логос. Но мечта Его должна отражаться в нашем сознании как План Бога, а мистическое видение есть необходимый, хотя и временный этап развития у человеческого существа «мечтательного» аспекта Естества Божия. Поразмыслите над этим, ибо для тех, кто мыслит правильно, здесь скрыто откровение.