Г. Семь направлений Закона Отвержения

Следует помнить, что Закон Отвержения, являющийся Законом Ангелов-Разрушителей, работает в семи направлениях, что он воздействует на семь различных типов существ и людей и что своим действием он влечет блудного сына обратно в дом Отца. Он вынуждает его «встать, пойти».[24] Но мы должны помнить, что, рассказывая эту историю, Христос исчерпывающе дал понять, что импульса к возвращению не было до тех пор, пока странник не пришёл в себя или не одумался в дальней стороне, в результате 166] утоления желаний в разгульной жизни. Её следствием стали пресыщенность и недовольство, за которыми последовал период сильного страдания, лишившего его воли странствовать или желать. Анализ истории весьма поучителен. Ни в одном другом Писании последовательность событий (отражающая существование странника, его жизнь в дальней стороне и возвращение) не изложена так точно и так красиво. Откройте свою Библию, прочитайте этот рассказ и проанализируйте для себя путь странника.

Закон Отвержения, действующий в мире ученичества и разрушающий препятствия, заставляет странника сознательно спешить назад по одному из семи ведущих в центр Лучей. Здесь мы не можем подробно останавливаться на этом. Перед нами стоит задача вступить на Путь Испытаний или Путь Ученичества и овладеть дисциплиной, бесстрастием и реализовать ещё два необходимых на Пути достижения: научиться различению и прекратить концентрацию на себе. Тем не менее, можно обозначить цель и обрисовать мощь сил, которым мы всё больше будем подчиняться по мере перехода – возможного для некоторых из нас – на Путь Принятого Ученичества. Мы сделаем это в виде семи станс, которые дают намёк (стремящемуся) на рекомендуемую технику. Тому, кто продвинулся на Пути дальше, они дадут повеление, которому он, как наделённый духовной проницательностью и пробуждённый ученик, подчинится. Посвящённый же скажет: «Я знаю об этом».

Направление Луча I

«Широко раскинулся сад. Прекрасны и ухожены деревья и цветы его. Со всех сторон слышно жужжание крылатого полёта пчёл и насекомых. Воздух напоен ароматами. Под синевой небесной буйство красок...

Ветер Господа, божественное дыхание проносится по саду... И все цветы смяты. Дерева, согнувшись, 167] потеряли наряд свой. Всю красоту смыл дождь. Почернело небо. Сад разорён. Пришла смерть...

Позднее сад уже другой! Но времени прошло, видимо, немало. Зовите садовника. Садовник, душа, отзывается. Зовите ветер, дождь, знойное солнце. Зовите садовника. И пусть работа кипит. Извечно разрушение предваряет царство красоты. Реальному предшествует опустошение. Сад и садовник должны пробудиться! Работа продолжается».

Направление Луча II

«Учёный знает истину. Ему открыто всё. В окружении своих книг, укрывшись в мире мысли, он роется, как крот, и пробирается во тьму; он стремится познать естественный мир. Закрыто око его. Глаза же широко открыты. Он совершенно доволен жизнью в своём мире.

Всё новые детали наполняют содержание мира его мысли. Он копит самородки знанья мира, как орехи – белка. В хранилище его уже нет места... Но вот вонзается лопата: мыслитель начинает возделывать сад своей мысли, при этом разрушая построения ума. Всё сносится, и быстро рушится хранилище ума; исчезают безопасность, тепло и мрак упоительных занятий. Всё сметено. Врывается свет лета и освещает тёмные ущелья ума... Ничего не осталось, лишь свет, но использовать его невозможно. Слепы глаза, и единое око ещё не видит...

Медленно должно открываться око мудрости. Медленно любовь того, что есть истина, красота и добро, должна проникать в тёмные извивы мирской мысли. Медленно факел света, огонь правды должен сжигать сокровища, накопленные в прошлом, показывая всё же их основную пользу...

Семь путей света должны отвлечь внимание Учёного от всего, что он нашёл, хранил и использовал. Всё это он отвергает, отыскивая дорогу во Дворец Мудрости, который выстроен на возвышении, а не глубоко под землёй. Этот путь может найти только открытое око».

Направление Луча III

«Окружённый множеством нитей, погребённый под кипами и кипами вытканного, сидит Ткач. Туда, где он сидит, 168] Свет не проходит. Он едва видит, пользуясь светом тонкой свечки, водруженной на его темени. Один за другим он собирает пучки нитей, стараясь из своих мыслей, грёз, своих желаний, целей соткать ковёр. Ноги его непрестанно движутся, руки снуют проворно, и он постоянно напевает: 'Стремлюсь я выткать такой образ, какой мне нравится. Основу и уток я планирую по желанию. Тут подбираю нить такого цвета, а здесь тяну другую. Цвета я смешиваю и переплетаю нити. Узора я пока не вижу, но, несомненно, он в полной мере отразит моё желание'.

Но вот снаружи тёмной комнаты, где сидит Ткач, раздаются громкие голоса и шум движения. Голоса становятся всё громче и сильнее. Разбивается окно, и Ткач, ослеплённый внезапным светом, громко вскрикивает. Свет Солнца падает на сотканный ковёр. И сразу видно: он безобразен...

Голос велит: 'Ткач, выгляни в окно и разгляди небесный образ, узор плана, цвет и красоту целого. Ковёр, который ты ткал веками, уничтожь. Не это тебе нужно... Тки снова, Ткач. При свете дня тки. Тки так, как видишь план'».

Направление Луча IV

«'Я беру, соединяю и смешиваю. Я собираю то, что желаю. Я гармонизирую целое'.

Так говорил Смешивающий в своей тёмной палате. 'Я различаю незримую красоту мира. Я знаю цвет и звук. Я слышу музыку сфер, и – нота за нотой, аккорд за аккордом – они открывают мне свои мысли. Голоса, которые я слышу, интригуют и влекут меня, но я хочу работать с источниками этих звуков. Я стараюсь рисовать и смешиваю краски. Я должен создать такую музыку, которая привлечёт ко мне всех тех, кому понравятся мои картины, цвета, которые я подбираю, и звуки, которые я могу вызвать. Тогда и я понравлюсь им, и они будут обожать меня...'

Но врывается нота муз ы ки, звуковой аккорд, и замолкает Смешивающий сладостные звуки. Звуки его стихают в Звуке, и слышен лишь великий аккорд Бога.

169] Врывается поток света. Цвета Смешивающего поблекли. Вокруг него не видно ничего, лишь тьма, и только вдалеке слепит свет Бога. Смешивающий оказывается между своею нижней тьмой и слепящим светом. Вокруг – обломки его мира. Друзья исчезли. Вместо гармонии – разлад, а красоту сменил могильный мрак...

И вслед за тем голос пропевает такие слова: 'Твори опять, дитя моё, строй, и рисуй, и сочетай прекрасные тона, но на сей раз для мира, а не для себя...' И Смешивающий заново берётся за работу, и вновь творит".

Направление Луча V

«Глубоко в недрах пирамиды, заключенные со всех сторон в камень, в глубоком мраке этого великого места трудились (воплотившись в человеке) ум и мозг. А за стенами пирамиды раскинулся мир Бога. Голубое небо, ветер вольно веет, деревья и цветы открыты солнцу. А глубоко в пирамиде, в тускло освещённой лаборатории, стоял Работник, погружённый в свой тяжкий труд. С большим искусством пользовался он пробирками и прочим хрупким инструментом. Во множество рядов построены реторты над огнём; они содержат то, что требует слияния и смешения, кристаллизации и разделения. Жар ужасен. Труд нелёгок...

Тёмные проходы неуклонно ведут на самый вверх. Там широко распахнуто окно, открытое в голубизну небес; оно пропускает единый ясный луч к работающему в глубине... Он усиленно трудился, боролся за свою мечту, стремясь к конечному открытию. Порою он находил то, что искал, порою – нет, но так и не нашёл того, что могло бы дать ключ ко всему остальному... В глубоком отчаянии он возопил к Богу, которого забыл: 'Дай мне ключ. Ничего доброго мне одному уже не сделать. Дай мне ключ'. Безмолвие было ему ответом...

Через отверстие в вершине пирамиды из голубизны небес упал ключ. Упал к ногам пришедшего в уныние работника. Ключ был из чистого золота, стержень его – из света, на нём клеймо, где голубым начертаны слова: 'Разрушь, что построил, и строй заново. Но начинай строительство лишь тогда, когда поднимешься наверх, пройдёшь по галерее скорби и вступишь 170] в свет царской палаты. Строй сверху, так раскрывая ценность глубин'.

И Работник уничтожил плоды своих нелёгких трудов, оставив три сокровища, о ценности которых он знал и на которых мог играть свет. Он устремился к царской палате. И стремится доселе».

Направление Луча VI

«'Люблю, живу и вновь люблю', – Последователь вскричал во гневе, ослеплённый желанием найти учителя и истину, но видевший лишь то, что было перед ним. При каждом фанатичном божественном переживании он словно надевал шоры. Только туннель, длинный и узкий, – его обитель и место возвышенных стараний. Кроме того, что было прямо перед глазами, он ничего не видел и не имел обзора ни ввысь, ни вглубь, ни вширь. Пространства у него было лишь столько, чтобы идти одним путём. По этому пути он и шёл, один или увлекая за собою тех, кто спрашивал дорогу. Он видел, но формы его видения менялись по мере продвижения, и каждая из форм становилась символом его высочайших мечтаний и вершиной его желаний.

Он рвался вперёд по туннелю, стремясь к тому, что впереди. Он видел немногое и только что-нибудь одно за раз: человека, истину, священную книгу, представление о своём Боге, влечение, грёзу, – но только лишь одно! Иногда он брал то, что видел, в руки, но находил в этом лишь пустоту. Иногда он приближался к тому, кого любил, но вместо ожидаемой красоты видел человека, подобного себе. Он пытался снова и снова. Поиск изнурил его, и он понуждал себя силой.

Свет впереди него померк, словно закрылся ставень. И больше не сияло перед ним видение. В темноте Последователь споткнулся. Жизнь кончилась и мир мысли пропал... Он слово повис. Висит, и ничего нет ни внизу, ни впереди, ни позади, ни сверху. Для него не осталось больше ничего.

Из глубин храма своего сердца он услышал Слово. Чётко и властно оно прозвучало: 'Загляни глубоко внутрь и посмотри вокруг. Повсюду свет: и в сердце, и во Мне, во всём, что дышит, и во всём, что есть. Разрушь свой туннель, который ты сооружал веками. И будь свободен, чтобы хранить весь мир'. Спросил Последователь: 'Как мне разрушить туннель? И как я найду путь?' Но ответа не последовало...

171] Во тьме подошёл другой странник и, двигаясь на ощупь, наткнулся на Последователя. 'Веди меня и других к Свету', – воскликнул он. Последователь не смог найти ни слов и ни Ведущего, к которому могло быть это обращенье, ни формул истины, ни форм и ни обрядов. Он понял, что ведущим является он сам, и повёл других к свету – к свету, сияющему всюду. Он напряжённо шёл и двигался вперёд. Руками он поддерживал других и ради них отбросил свой стыд, страх, отчаянье и безысходность. Уверенно зазвучали его слова, исполненные веры в жизнь и в свет, в Бога, в любовь и в понимание...

Туннель исчез, но он не заметил его исчезновения. Он стоял на игровой площадке мира в окружении многих игроков, открытый свету дня. Вдали в синей дымке виднелась гора, и с её вершины раздался голос: 'Взойди на гору и на её вершине постигни призыв Спасителя.' На эту грандиозную задачу Последователь, а теперь ведущий, направил свои энергии. С тех пор он следует по этому пути...»

Направление Луча VII

«Под аркою между двух комнат стоял седьмой Маг. Одна из комнат была наполнена светом, жизнью, могуществом, покоем, который был целью, и красотой, которая была пространством. Другая комната была наполнена движением, шумом кипучей активности, хаосом без формы, работой без реальной цели. На хаосе сосредоточил Маг свой взгляд. Хаос не нравился ему. Спиной стоял он к комнате жизненного покоя и не знал его. Над головою его шаталась арка...

В отчаянии он возроптал: 'Веками я стою, пытаясь разрешить проблему этой комнаты и превратить хаос в такой порядок, чтоб воссияла красота – предмет моего желания. Я хочу сплести эти краски в прекрасную мечту и обилие звуков превратить в гармонию. Но ничего не могу достичь, и вместо результатов вижу неудачу. Но всё же я знаю: между тем, что я вижу перед собой, и тем, что начинаю ощущать за спиною, есть разница. Что же мне делать?'

Над головою Мага и за его спиной, а на самом деле в комнате, полной стройной красоты, начал вибрировать огромный магнит... Под аркой, что угрожала будущим падением, магнит заставил человека повернуться. Магнит направлял его до тех пор, пока он не увидел сцену и комнату, которых не видел прежде...

172] Тогда через его сердечный центр магнит влил силу своего притяженья, а вслед за ней – и силу отвержения. Эта сила оттесняла хаос, пока его формы не исчезли из виду. И проступили аспекты неведомой доселе красоты. Из комнаты воссиял свет, и, пользуясь его могуществом и жизнью, Маг, преодолевая сопротивление, двинулся вперёд, в свет, выйдя из-под опасной арки».

Таковы некоторые мысли, переведенные из древнего произведения, написанного в особой метрической форме; они способны отчасти пролить свет на двойственность личности и работу, которую должны исполнять существа, находящиеся на семи лучах. Знаем ли мы, на каком из них находимся? Понимаем ли, что нам нужно делать? Стремясь войти в свет, давайте никакую цену не будем считать слишком высокой за это откровение.

Мы изучили интересную последовательность законов. В Первом Законе были обнаружены три главные идеи.

Прежде всего, Вечный Странник по собственной воле и согласию решает «оккультно» умереть и принять одно или ряд тел с тем, чтобы вознести или поднять жизни, составляющие природу форм, в которые он воплощался. В этом процессе он сам «умирает» в том смысле, что для свободной души смерть, принятие формы и последующее погружение жизни в эту форму суть синонимы.

Во-вторых, поступая так, душа в малом масштабе повторяет то, что делали и делают солнечный и планетарный Логосы. В периоды проявления эти великие Жизни подчиняются законам души, хотя не управляются и не контролируются законами естественного мира, как мы его называем. Их сознание не отождествляется с феноменальным миром в отличие от нашего, которое отождествляется с ним до тех пор, пока мы не подпадаем под действие более высоких законов. Оккультная «смерть» этих великих Жизней позволяет жить всем меньшим жизням и предоставляет им благоприятную возможность.

173] В-третьих, благодаря смерти осуществляется великий процесс воссоединения. «Падение листа» и его последующее отождествление с почвой, на которую он падает, даёт нам крошечную иллюстрацию великого и вечного процесса воссоединения через становление и умирание в результате становления.

Согласно Второму Закону жертвующая собой единица – опять же свободно, по своему выбору – попадает под влияние способа своей смерти. Благодаря воздействию пар противоположностей и своей «подвешенности» между их полюсами она познаёт внешнюю тьму, как познал её в итоге Христос во время Распятия, когда был символически подвешен между небом и землей, и мощью своей внутренней вибрации и магнетизма привлекал и будет привлекать всех к Себе. Такова первая великая идея. Вторая идея касается уравновешения сил, которыми необходимо овладеть. Она символизируется весами, и ту же истину символизируют три креста на Голгофе. Этим законом управляет созвездие Весов, некоторые силы которого могут ощущаться, когда сознание души подпадает под влияние этого закона. Личность эти силы не затрагивают и их действие не отмечается, хотя неизбежно имеет место.

Согласно Третьему Закону Бог, жертвующий Собой, и Бог двойственностей попадают под определённые влияния, следствия которых распознаются легче. Благодаря своей смерти и победе над парами противоположностей ученик развивает такой магнетизм и вибрации, что служит человечеству, становясь тем, кто, как он знает, он есть. Хотя физически, с точки зрения личности, он погружён в воды земного существования, его сознанию известны иные состояния, главная цель его умирания за другие жизни и метод достижения спасительного равновесия. Когда эти идеи господствуют в его уме, 174] он может служить своим собратьям. Такой эффект эти законы оказывают лишь по мере того, как вырисовываются в сознании человека, который строит антахкарану и прогрессирует в Науке Единения.

Только когда начинает оказывать своё действие четвёртый Закон Отвержения, ученик узнаёт Ангела с Пламенным Мечом, стоящего перед порталом посвящения. Это знамение говорит о том, что теперь он может войти, но уже не как бедный слепой претендент, но как посвящённый в мистерии мира. Эта истина отражена для нас в древнем песнопении, которое исполняли в преддверии храмов. Перевести его можно примерно так:

«Он, познавший стены темницы, входит свободно. Он, в течение эонов ощупью бродивший по тёмному коридору, вступает в свет с открытыми глазами. Он, веками стоявший перед крепко запертой дверью, идёт по своему пути.

Он властно произносит Слово, которое широко отворяет Врата Жизни. Он встаёт перед Ангелом и забирает у него меч, освобождая Ангела для более высоких дел. Он сам охраняет вход в Святилище.

Он умирал. Он вступал в борьбу. Он познал путь служения. Теперь он стоит перед дверью».