bookdesigner@the‑ebook.org

Кейт Тирнан

Очарованная

 

 

Кейт Тирнан

Очарованная

 

Аннотация:

В то время как Морган и Хантер продолжают сближаться, она узнает все больше и больше о магии и своих силах. Морган знает, что грядет большая битва. Непосредственно, она чувствует, что кто‑то хочет навредить Хантеру. Они оба должны быть начеку, но кто же их враг: ведьма или человек?

 

Глава 1. Китик

 

Белтайн, 1962, Сан‑Франциско  

Сегодня я встретила своего суженого, и моей радости нет предела! Этим утром я и другие члены Кэтспоу праздновали Белтейн в парке и творили магию, не скрываясь от людей. Был солнечный день, мы вплели в волосы цветы и украсили лентами алтарь плодородия, пели песни и освободили наши силы, это наполнило все вокруг светом. Мы пили вино, и все вокруг открылось мне и было бесконечно прекрасным. Богиня была во мне, ее сила, и я была поражена своей собственной.  

«Мне 17 и я уже готова стать женщиной», ‑ думала я и, подняв голову, встретилась с ним взглядом. Стэлла Лэбэн протягивала ему стакан с вином, он взял его и пригубил. Я почувствовала слабость в ногах от вида его губ.  

Стэлла представила нас. Его зовут Патрик и он из Сиэтла. Его ковен Вотервин, и он Вудбейн как я. Как все в Кэтспоу.  

Я не могла оторвать от него глаз и отметила про себя, что его каштановые волосы тронула седина, а вокруг глаз были морщинки. Он оказался старше, чем я думала, гораздо старше. Ему вполне могло быть лет 50.  

Потом он улыбнулся мне, и мое сердце пропустило такт. Стэлла веселилась в стороне ‑ кто‑то, ухватив ее за талию, увел танцевать. Патрик протянул мне свою ладонь, и я, не колеблясь, вложила в нее свою. Мы сидели на камне подальше от остальных и разговаривали, казалось, целую вечность. Солнце грело мои обнаженные плечи. Когда он встал, я пошла за ним к его машине.  

Сейчас мы в его доме и он спит. Я так счастлива! Когда он проснется, я скажу ему: «Я люблю тебя. Научи меня всему».  

 

С. Б.  

 

До сегодняшнего дня я была в доме Шарон Гудфайн один раз. С Бри Уоррен. Когда мы с ней еще были лучшими подругами. Традиционный субботний круг Сиррэса сегодня должен был пройти в доме Шарон, и мне было интересно, насколько он будет отличаться от других. Ведь у каждого места своя атмосфера и каждый круг получается особенным.

‑ Неплохо, ‑ сказал Робби Гуревич, еще один мой лучший друг с самого детства. Он окинул взглядом ландшафтное освещение, ухоженные кустики с шапками снега, дом в колониальном стиле из белого кирпича. Один только ландшафт стоил, наверное, больше, чем мой отец зарабатывает в IBM за год. Отец Шарон был ортодонтом, и среди его клиентов было немало знаменитостей. Ходят слухи, что он выпрямлял зубы самому Джастину Тимберлейку.

‑ Ага, ‑ ответила я, засовывая руки в карманы и направляясь к крыльцу. Меня подвез Робби на своем красном «Жуке». Я посмотрела на машины, припаркованные вдоль улицы, многие из которых были мне знакомы. Дженна Руис была здесь. Мэтт Адлер, конечно же, приехал на своей машине, ведь они с Дженной расстались. Итан Шарп тоже здесь. И Хантер. По коже побежали мурашки от волнения и страха одновременно. Недалеко были припаркованы незнакомые мне машины, и я подумала, что у кого‑то из соседей вечеринка.

На крыльце Робби остановил меня, не дав нажать на звонок. Я вопросительно посмотрела на него.

‑ Ты в порядке? ‑ спросил он. Его серо‑голубые глаза потемнели.

Я уже открыла рот, чтобы сказать: «Да, конечно», но не смогла. Я давно знаю Робби, и мы слишком многое пережили, чтобы лгать ему. Пусть это и ложь во спасение. Он был первым, кому я сказала, что я кровная ведьма, о том, что меня удочерили, о том, что я Вудбейн. Из семи Великих Кланов в Викке, Вудбейны были единственными, кто добивается могущества любыми путями и кто использует черную магию. Когда я узнала, что являюсь кровной ведьмой, я еще не знала своего клана и надеялась, что я одна из Рованвадов, Виндекиллов, Брайтенделлов или Бурнхайдов. Даже вредные Липвауны или воинственные Викроты сошли бы. Но нет. Я ‑ Вудбейн.

Робби и Бри спасли мне жизнь три недели назад, когда Кэл, парень, которого я любила, пытался убить меня. И дружба Робби дала мне сил, чтобы продолжить поиски правды о моих настоящих родителях. Он очень хорошо понимал и сейчас видел, что я чувствую себя слабой. Поэтому я просто сказала:

‑ Ну, я надеюсь, что круг поможет.

Он удовлетворенно кивнул, и я позвонила в дверь.

‑ Привет! ‑ сказала Шарон, распахивая дверь и впуская нас. Идеальная хозяйка. Я увидела Дженну и Итана, беседующих позади нее. ‑ Кидайте куртки в гостиную. Я освободила салон. Хантер сказал, что соберется целая толпа, и был прав.

Она указала на дверной проем в другом конце огромной гостиной. Ее красивые темные волосы разлетелись по плечам, когда она повернулась к Дженне. Ее фишка ‑ золотые браслеты ‑ звякнули друг о друга.

Я думала о том, какая должна быть маленькая эта комната, если 7 членов Сиррэса достаточно, чтоб заполнить ее. Робби перехватил мой взгляд:

‑ Салон? ‑ прошептал он, снимая пальто. Я не смогла сдержать улыбки. Внезапно я почувствовала на себе чей‑то взгляд и обернулась, заранее зная, кому он принадлежит. Хантер Найэл целенаправленно двигался в мою сторону. Комната сжалась в размерах, и я вдруг услышала оглушающий стук своего сердца, краем глаза успев заметить, что Робби отошел с кем‑то поздороваться.

‑ Ты избегаешь меня, ‑ мягко сказал Хантер своим британским акцентом.

‑ Да, ‑ признала я, глядя в его глаза цвета морской волны. Он звонил мне домой дважды после нашей последней встречи, но я ни разу не ответила.

Хантер оперся о дверной проем. Я отметила, что он был выше меня на добрых 20 сантиметров. Мы не виделись его с тех пор, как несколько дней назад я стала свидетельницей того, как он лишает магической силы одного из моих друзей. Потому что это его работа. Как охотник и самый молодой член Международного Совета Ведьм, Хантер был обязан отобрать силу у Дэвида Рэдстоуна и лишить его возможности когда‑либо использовать магию. Это было все равно, что смотреть, как кого‑то пытают, и после я стала плохо спать.

Но это еще не все. Хантер и я целовались в ночь перед ритуалом, и я почувствовала сильное влечение к нему, что поразило и взволновало меня. После ритуала Хантер дал мне магический кристалл, в котором я увидела себя, что свидетельствовало о глубине его чувств. Мы оба знали, что между нами что‑то есть, что‑то, может быть, очень сильное, но мы пока еще не поняли этого. Мне хотелось и не хотелось этого одновременно. Меня влекло к нему, но он до сих пор пугал меня. Будучи неспособной разобраться в собственных чувствах, я прибегла к проверенной тактике: избегать.

‑ Я рад, что ты пришла, ‑ сказал он и, казалось, его голос снял часть моего напряжения. ‑ Морган, ‑ непривычно колеблясь, добавил он. ‑ Это было тяжело, и тяжело быть частью этого. Мне приходилось делать это трижды, и с каждым разом становится только труднее. Но так постановил совет, и это было необходимо. Ты же знаешь, что случилось со Стюартом Эфтоном.

‑ Да, ‑ тихо ответила я. Стюарт Эфтон, местный бизнесмен, до сих пор восстанавливает здоровье после инсульта, причиной которого стало черномагическое заклинание Дэвида Рэдстоуна. Сейчас Дэвид находился в Ирландии, в хосписе ковена Брайтенделов. Он пробудет там еще долго, привыкая жить без магии.

‑ Люди присоединяются к Викке или уже рождаются с этим, и путь иногда бывает тернистым, ‑ продолжил Хантер. Итан пропустил нас на пути к салону, и я услышала шипение, которое бывает, когда кто‑то открывает банку содовой. ‑ Они учатся годами, они занимаются магией, путешествуют в Колесе Года всю свою жизнь.

Из салона послышался взрыв смеха и, заглянув за плечо Хантера, я увидела парня, который показался мне знакомым. Но он был не из нашего ковена, и я удивилась, увидев его здесь.

Хантер опять заставлял меня нервничать. Он всегда сильно влиял на меня, но я не понимала связи между нами, ровно, как и своего влечения к нему.

‑ Да? ‑ вставила я, пытаясь понять ход его мыслей.

‑ У тебя, ‑ продолжил он, ‑ это не будет приятной прогулкой. Викка и все связанное с ней для тебя одна большая травма за другой. Твоя настоящая мать, Белвикет, темная волна, Кэл, Селена, теперь еще и Дэвид… У тебя не было шанса насладиться красотой магии, ощутить удовольствие, которое получаешь, когда заклинание выходит, испытать радость познания все нового и нового…

Я кивнула, глядя на него. Мои чувства касательно него менялись радикально и быстро. Я ненавидела его, когда встретила впервые. Сейчас же он казался мне таким неотразимым и привлекательным, таким гармонирующим со мной. Что же это? Он изменился, или я?

Хантер выпрямил плечи:

‑ Все, что я хотел сказать, это то, что сейчас у тебя тяжелый период, была тяжелая осень и предстоит тяжелая зима. Магия может помочь тебе. Я могу помочь тебе, если ты мне позволишь, ‑ он развернулся и пошел в салон, а я пристально смотрела ему в спину. Мгновенье спустя голоса стихли, и я услышала, как Хантер попросил внимания.

Я сняла пальто, кинула его на кресло и вошла следом за ним. Роскошный салон Шарон действительно была переполнен. Наш ковен, Сиррэс, состоял из семи человек: Хантер ‑ наш глава, я ‑ Морган Роулендс, Дженна, Мэтт, Шарон, Итан, Робби. Однако в комнате было явно больше, чем семь человек. Рядом с широкоэкранным телевизором стоял Робби, беседующий с Бри Уоррен. Бри ‑ моя бывшая лучшая подруга, а затем, когда мы сражались за Кэла, ‑ враг. Что она делает в доме Шарон на встрече нашего ковена? Она была членом Китика, ковена‑соперника, который она организовала вместе с Рэйвин Мельцер и кузиной Хантера Скай Эвентайд.

‑ Морган, ты знаешь Саймона? ‑ услышала я сзади, и, повернувшись, увидела саму Скай. Она указала на парня, который тогда показался мне знакомым. Я вспомнила, что видела его на вечеринке в Практической магии, оккультном магазине в городке Ред‑Килл. Магазине, владельцем которого был Дэвид Рэдстоун.

‑ Рад встрече, ‑ приветствовал он меня.

‑ Я тоже, ‑ кивнула я. ‑ А что вы все здесь делаете? ‑ спросила я Скай.

Я удивилась, заметив нервозность на ее лице, так похожем на лицо Хантера. Они оба были настоящими британцами: высокие, стройные, платиновые блондины, холодные и чопорные. Вдобавок ко всему они были верные, смелые и преданные правому делу. Скай, казалось, легче сходилась с людьми, чем Хантер. Но Хантер казался мне более непоколебимым.

‑ У нас с Хантером есть предложение, ‑ сказала она. ‑ Сейчас мы введем вас в курс дела.

‑ Спасибо всем, что пришли, ‑ Хантер повысил голос и, глотнув имбирного пива, продолжил. ‑ Здесь собрались два ковена, ‑ начал он, пересекая комнату. ‑ Сиррэс, в котором 7 членов, и Китик, в котором 6. Глава ковена ‑ Скай Эвентайд, Бри Уоррен, Рейвин Мельцер, Талия Катер, Саймон Бэйкхаус и Элис Сото.

Какое‑ то время мы все улыбались и кивали друг другу, крайне озадаченные.

‑ Мы с Хантером подумали об объединении двух ковенов, ‑ заговорила Скай. Мои брови поползли вверх. Когда они интересно это обсуждали? Я была удивлена.

Я поймала взгляд Бри, ее лицо выражало «я‑понятия‑не‑имею‑что‑здесь‑происходит». Когда‑то Бри была членом Сиррэса. Когда‑то я знала все ее мысли как свои. Ну, все же, прогресс на лицо: мы уже можем разговаривать друг с другом без ссор.

‑ Каждый из ковенов маленький, ‑ объяснил Хантер. ‑ Это уменьшает наши силы. Если мы объединимся, то мы со Скай оба сможем участвовать в руководстве ковена, и это сделает нас сильнее.

‑ В новом ковене будет 13 членов, ‑ добавила Скай. ‑ В магии число 13 имеет особенные свойства. Поэтому ковен из 13 человек будет сильным и прочным, это сделает нашу магию более доступной для не владеющих ею.

‑ Объединиться? ‑ спросила Дженна. Ее шоколадные глаза метнулись на Рейвин, и я вспомнила, как она поклялась, что никогда не будет в одном ковене с девушкой, которая так нагло увела у нее Мэтта. Затем ее взгляд упал на Саймона, он встретился с ней глазами. Я видела их разговаривающих на вечеринке в Практической магии. «Что ж, тем лучше для нее» ‑ подумала я. «Может быть влечение к Саймону перевесит ее неприязнь к Рейвин».

‑ 13 это много, ‑ сказала Эллис, которая выглядела лет на пятнадцать. У нее были волнистые волосы цвета молочного шоколада, смуглая кожа и большие темные глаза. ‑ Когда мало членов лучше, ведь мы все знакомы, и можно расслабиться.

‑ Я понимаю, ‑ кивнул Хантер. По его тону мне стало ясно, что он собирается сломать ее логику, как он много раз делал со мной. ‑ И согласен, что частью привлекательности круга является интимность, чувство близости и поддержки, которые мы получаем друг от друга. Но я уверяю тебя, после того как мы проведем нескольких месяцев вместе, то все оценят преимущества большого круга, большой группы друзей, большего источника силы.

Эллис неуверенно кивнула.

‑ Мы должны проголосовать? ‑ спросил Робби.

‑ Да, ‑ ответила Скай. Мы с Хантером, считаем, это отличным соглашением. Мы разделяем ваши переживания. Однако думаем, что объединение ковенов принесет нам пользу, так как объединит наши силы и энергию. Это то, что мы хотим сделать, как мы хотим продолжить наши открытия в магии. Но, разумеется, нам важно услышать ваши мнения на этот счет.

Какое‑ то время мы сидели в полной тишине. Каждый ждал, пока кто‑то выскажется первым. Тогда я встала:

‑ Я думаю, это хорошая идея. В этом есть смысл: объединится, быть союзниками, работать вместе, ‑ Хантер попытался поймать мой взгляд, но я смотрела на ребят. ‑ Магия иногда может быть темной и опасной, ‑ добавила я. ‑ Чем больше нас, тем лучше. Это мое мнение.

12 человек уставились на меня. Я была стеснительной и застенчивой все свои 17 лет, и я понимала, что мои одноклассники, которые, меня хорошо знали, были удивлены, что я выразила свое мнение так открыто. Но за последний месяц столько всего случилось, что, если честно, у меня уже не оставалось сил быть застенчивой.

‑ Я согласна, ‑ разорвал тишину голос Бри. Я увидела теплоту в ее коричневых глазах, и, неожиданно, мы улыбнулись друг другу, прямо как в старые времена.

И тут все начали это обсуждать, и через каких‑то 20 минут мы проголосовали. Было решено: два ковена объединяются. Мы будем называться Китик. Я надеялась, что конец Сиррэса поможет мне справиться с тяжелыми последствиями нашего разрыва с Кэлом.

У нас было то, что я думаю можно назвать «новорожденный» круг: мы не выполнили весь ритуал, но мы встали в круг, держась за руки, а Хантер и Скай помогли сделать несколько дыхательных упражнений. Затем Хантер сказал:

‑ Некоторые из вас уже поняли, что Викка имеет обратную сторону, ‑ он посмотрел в мою сторону. ‑ Это не так удивляет, когда понимаешь, что каждый из нас имеет в себе способности и к свету, и к тьме. Викка ‑ часть мира, а в мире зло имеет место быть. Но ковен может поддержать вас, помочь вам победить собственные страхи. Чем меньше неизведанного внутри вас, тем легче вам будет развивать вашу магию.

‑ Мы собираемся продолжить круг, ‑ подхватила Скай. ‑ и каждый из вас расскажет нам об одном из своих самых больших страхов. Талия, начнем с тебя.

‑ Я боюсь кораблей, ‑ сказала она, ее щеки залились румянцем. ‑ Каждый раз, когда я оказываюсь на корабле, у меня начинается паника, и мне кажется, что кит пробьет дно, утащит меня в море, и я утону. Даже если это шлюпка в пруду.

Я услышала, как Мэтт пытается сдержать смешок, и почувствовала приступ гнева. Робби был следующим. Он посмотрел на Бри и сказал:

‑ Я боюсь, что не смогу быть достаточно терпеливым, чтобы дождаться того, чего действительно хочу.

Робби и Бри недавно начали встречаться. Он был влюблен в нее и хотел серьезных отношений, а Бри бежала от них как от огня.

Я заметила, что Бри старательно избегает его взгляда, а в глазах Талии зажегся интерес. Пару недель назад я слышала сплетню, что Робби очень нравится Талии. «Если Бри не будет осторожна, Талия уведет Робби», ‑ подумала я.

Следующим был Итан. Он говорил непривычно серьезно:

‑ Я боюсь, что окажусь слабым и потеряю очень важного для меня человека, ‑ я поняла, что он говорит о курении марихуаны. Когда они с Шарон стали встречаться, он начал стараться бросить травку, так как знал, что она этого не одобряет.

Шарон, которая держала его левую руку, с любовью посмотрела на него.

‑ А я нет, ‑ просто сказала она. Затем она посмотрела на нас. ‑ Я боюсь умереть.

Мы продолжали. Дженна боится, что не сможет быть храброй. Рейвин боится привязаться к кому‑то. Мэтт боится, что его никто никогда не сможет понять. Я хотела сказать ему, что сначала он сам должен понять себя, но поняла что сейчас не время и не место.

‑ Я боюсь, что никогда не смогу иметь того, чего хочу, ‑ тихо произнесла Бри, глядя в пол.

‑ Я боюсь безответной любви, ‑ сказала Скай, ее глаза были таинственны как никогда.

‑ Я боюсь огня, ‑ сказал Саймон. Я испуганно вздрогнула. Мои настоящие родители были сожжены заживо в сарае, а Кэл пытался так же убить меня, когда я отказалась присоединиться к заговору, частью которого они с матерью были. Я тоже боялась огня.

‑ Я боюсь своего гнева, ‑ сказала Элис. Это удивило меня. Она выглядела такой милой.

Сейчас была моя очередь. Я уже открыла рот, чтобы сказать, что боюсь огня, но что‑то остановило меня. Я почувствовала пристальный взгляд Хантера. Было такое ощущение, что он осветил самые темные уголки моего разума, помогая мне отыскать мой самый глубокий страх.

‑ Я боюсь, что никогда не узнаю, кто я такая, ‑ сказала я. И сказав, я поняла, что это правда.

Хантер был последним. Я услышала его ясный голос:

‑ Я боюсь опять потерять людей, которых я люблю.

Мое сердце сжалось от боли за него. Его младший брат в возрасте 15 лет

был убит темными силами. А его родители исчезли 10 лет назад, пытаясь спастись от темной волны, облака зла и разрушения, которое стерло с лица земли многие ковены, в том числе и ковен моих настоящих родителей. У него есть младшая сестра, и мне приходило в голову, что он, должно быть, постоянно волнуется за нее.

Мы встретились взглядами, и я ощутила легкое покалывание кожи, как будто воздух был наполнен электричеством. Но мы разъединили руки, и это ощущение исчезло. Я знала, что многие останутся потусоваться, но у меня было странное чувство ассоциальности, поэтому я пошла за своим пальто.

События прошлой недели потрясли меня куда больше, чем я кому‑нибудь признавалась. Вчера начались зимние каникулы, и я испытала огромное облегчение. Теперь я смогу провести кучу времени наедине с собой, переваривая, как часто моя жизнь менялась за последние три месяца.

‑ Робби? ‑ позвала я, прерывая его разговор с Бри. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу.

‑ Привет Морган, ‑ сказал Робби, неохотно отрываясь. И тут я услышала голос Хантера, от которого у меня по спине побежали мурашки.

‑ Я могу отвезти тебя домой?

Увидев облегчение на лице Робби, я кивнула

‑ Да. Спасибо.

Хантер надел кожаный пиджак и шляпу, и я последовала за ним в темноту.

 

Глава 2. Вращение

 

7 августа 1968, Сан‑Франциско  

Я собирала вещи Патрика. На прошлой неделе у нас была его поминальная служба ‑ все Кэтспоу и некоторые из Уотервайндов были там. Я не могу поверить, что он умер. Иногда мне кажется, что он не ушел ‑ что он поднимается вверх по лестнице, собирается позвонить, открывает дверь, держа некую новую книгу, какую‑то новую находку.  

Моя подруга Нэнси спросила, волновало ли меня то, что он был почти сорока годами старше, чем я. Этого не было. Он был красивым мужчиной, независимо от возраста. И что более важно, он любил меня, он разделил свои знания, он позволял мне изучать то, что я могу. Мои способности стали в десять раз сильнее, чем были до того, как мы впервые встретились.  

Теперь Патрик ушел. Его дом мой, все его вещи мои. Я читаю его книги и нахожу очень много вещей, о которых никогда не знала. Книгам сотни лет, и я не могу их расшифровать, они написаны тайными знаками! Я не могу даже открыть их! Я собираюсь попросить Стэллу помочь с ними. Так как она возглавила Кэтспоу, я доверяла ей все больше.  

Без Патрика, отвлекающего меня, очень много вещей становятся яснее. Я думаю, что он иногда работал с черной магией. Скорее всего, некоторые из людей, приехавших сюда, работали с темными силами. В то время я не обращала много внимания на них.  

Наверное, Патрик накладывал на меня какие‑то заклинания, чтобы я не донимала его вопросами. Я понимаю его, но хотелось, чтобы он доверял мне, чтобы я смогла принять то, что он делает. Я не стала бы его сразу порицать.  

Несмотря на сомнения, мне удалось открыть одну книгу, но я потратила на оборотные заклинания почти два часа! Внутри были вещи, которые Патрик никогда не показывал мне: заклинания об обращении к животным, на перемещение своей энергии, заговоры на будущее. Не черная магия по существу, но, тем не менее, запрещенная; совет говорит, что заклинания на власть никогда не должны использоваться. Никто из Кэтспоу не коснулся бы книги, похожей на эту, даже при том, что они Вудбейны. Но не я. Почему я не могу узнать то, о чем знают все? Если знание существует, почему я должна закрывать на это глаза?  

Теперь эта книга моя. И я изучу ее.  

 

С.Б.  

 

Есть что‑ то в том, чтобы быть ночью в автомобиле с кем‑то, заставляющим чувствовать, что ты ‑единственный человек на свете. Я вспоминала события, произошедшие три недели назад, когда Кэл похитил меня, наложил заклятие так, что я не могла двинуться, и тащил меня к своему сеомару. Той ночью это было невыразимо ужасно: чистая паника, страх, гнев, отчаяние.

Сегодня вечером, рядом с Хантером, я ощущала другое. Недавно, когда стало ясно, что ему придется остаться в Видоуз‑Вэйле на некоторое время, он купил крошечную, избитую Хонду, чтобы заменить прокатный автомобиль, который водил. В небольшом салоне я чувствовала себя очень уютно.

‑ Спасибо за поддержку при объединении ковенов, ‑ сказал он, прерывая тишину. ‑ Я думаю, что это хорошая идея. Я знал бы, где все, и что они делают.

Он издал короткий смешок и покачал головой. ‑ Это было жестоко, ‑ сказал он. ‑ Я надеюсь, когда‑нибудь ты будешь в состоянии снова доверять другим людям.

Я попыталась не вздрогнуть. Я доверяла Кэлу, и это почти стоило мне жизни. Я доверяла Дэвиду, и у него, оказалось, тоже была темная сторона. Я была слепа? Это была моя кровь Вудбейна?

И все же…

‑ Я доверяю тебе, ‑ честно призналась я, чувствуя неудобство и уязвимость.

Хантер посмотрел на меня, его глаза источали непостижимый оттенок серого в темноте. Не говоря, он взял мою руку. Его кожа была прохладной, и мои пальцы ощутили мозоль на его ладони. Я почувствовала смелость. Странно… прикосновение Кэла было настолько естественным, так приветствие.

Я дышала глубоко, чтобы мой пульс замедлился. ‑ Я понимаю, что магия направлена на достижение ясности, ‑ сказала я. ‑ Но я чувствую себя настолько запутанной.

‑ Сама магия ясна, ‑ согласился Хантер. ‑ Но человек нет. Магия прекрасна; люди несовершенны. Когда ты соединяешь их, должны возникать препятствия. Когда только ты и магия, что ты чувствуешь?

Я вспомнила, как создала заклинание, одна делала круг, ворожила с помощью огня, использовала предметы моей родной матери. ‑ Похоже на небеса, ‑ сказала я спокойно. ‑ Так совершенно.

‑ Верно, ‑ сказал Хантер, сжимая мою руку и поворачивая руль. Фары рассекли ночь на извилистой дороге к центру Видоуз‑Вэйла. ‑ Это ‑ чистая магия и только ты. Но как только ты добавляешь других людей в круг, особенно если сомневаешься в них, получаешь беспорядок.

‑ Это не только магия, ‑ сказала я, глядя в окно и пытаясь проигнорировать захватывающее чувство его руки на моей. Я не знала как это понимать ‑ несмотря, на то, что два месяца встречалась с Кэлом, я все еще была новичком в плане романтических отношений. Мне кажется, что я нравлюсь Хантеру, и это взаимно. Но что я за человек, если сейчас мне нравится Хантер, а всего пару недель назад я была без ума от Кэла? Тем не менее Хантер здесь, держит меня за руку, везя домой, и может быть, потом поцелует меня. По спине пробежал холодок.

Хантер круто завернул, и я чуть не упала на него.

Потом он убрал свою руку с моей и поместил на руль.

‑ Хм, ‑ сказала я, скрывая разочарование. ‑ Тебе не кажется, что мы едем немного быстро?

‑ Не могу ничего поделать, ‑ сказал он с английском акцентом. ‑ Тормоза, кажется, не работают.

‑ Что? ‑ смущаясь, я посмотрел на него. Лицо было сконцентрировано, челюсти сжаты.

‑ Тормоза не работают, ‑ повторил он, и мои глаза расширились, поскольку я, наконец, осознала сказанное им.

В тревоге я смотрела вперед ‑ мы спускались вниз по дороге, где знаки рекомендовали ехать не больше двадцати миль в час. Спидометр показывал пятьдесят.

Мое сердце гулко стукнуло.

‑ Дерьмо. Переключаешь передачу? ‑ сказала я тихо, стараясь не отвлекать его.

‑ Да. Но я не хочу, чтобы нас занесло. Я мог бы выключить двигатель.

‑ Тогда ты потерял бы управление, ‑ пробормотала я.

‑ Да, ‑ сказал он мрачно.

Время замедлилось. Пока Хантер переключал передачу, а двигатель кряхтел и стонал, в моей голове мелькали мысли: дорога, покрытая коркой льда, ремни безопасности, маленький автомобиль, падающий, как консервная банка… Мое сердце вырывалось из груди и давило на ребра, моя кровь походила на воду, в венах стоял лед. Весь автомобиль дрожал. Я сильно сжала ручку двери, моя нога давила несуществующую педаль тормоза на полу. Я слишком молода, чтобы умереть, я не хочу умирать!

Автомобиль катился на третьей передаче, приблизительно сорок миль в час под гору. Двигатель скулил, бесполезно сопротивляясь силе тяжести и инерции, которая тянула автомобиль вперед, и мы начали набирать скорость снова. Едва дыша, я посмотрела на Хантера. Его лицо было бледным в тусклом свете приборной панели, как будто он был вырезан из камня. Я услышала визг колес и почувствовала вызывающий отвращение крен автомобиля, поскольку мы скользили по другой кривой, тогда другой.

Хантер снова понизил передачу, и машина подскочила с раздражающим звуком. Я вжалась в сиденье, а автомобиль, казалось, танцевал боком, как испуганная лошадь. Хантер захватил ручник и медленно поднял его вверх. Я не почувствовала эффекта. Тогда он резко дернул его, и автомобиль, встряхнувшись снова, начал скользить боком, к канаве с деревьями. Если бы машина катилась, мы были бы уничтожены. Я задержала дыхание и сидела замороженная.

Он перешел на первую передачу, и нас занесло, таким образом, мы сделали бесконечный, полууправляемый оборот прямо посередине Пиккетс‑Роуд. Хантер позволял нам скользить, и когда мы почти остановились, он выключил двигатель и захватил руль, но это было хорошо ‑ мы все еще руководили вращением, и, наконец, мы остановились на обочине в шести дюймах от массивного клена, который стал бы плоским, ударься мы об него.

После визгов замученного двигателя и шин, тишина ночи была нарушена только нашей мелкой одышкой. Я сглотнула, чувствуя, что ремень безопасности был единственной вещью, держащей меня вертикально. Мои глаза искали лицо Хантера

‑ Ты в порядке? ‑ спросил он немного шатким голосом.

Я кивнула.

‑ А ты?

‑ Я тоже. Это могло плохо кончиться.

‑ Ты склонен чуточку преуменьшать. ‑ сказала я слабо. ‑ Мы могли разбиться! Что случилось с тормозами?

‑ Хороший вопрос, ‑ пробормотал Хантер. Он всматривался через окно в темный лес. Я тоже оглядывалась.

‑ О. Мы около Ривердэйл‑Роуд, ‑ сказал я, узнавая изгиб дороги. ‑ До моего дома где‑то полторы мили. Мы недалеко от того места, где я тогда попала в аварию.

Хантер расстегнул ремень безопасности.

‑ Мы можем дойти до твоего дома?

‑ Да.

Хантер спокойно закрыл машину, как будто это не он чуть не убил нас. Мы отправились в путь. Я молчала, потому что могла сказать, что Хантер прячет свои чувства. Вскоре я поняла, что он кого‑то искал. Потом меня осенило: он не был уверен, что отказ тормозов был несчастным случаем!

Не останавливаясь, я пустила в ход сенсоры, позволяя им пропитать лес, вечерний воздух, мертвую траву под снегом.

Но я не почувствовала ничего необычного. Очевидно, Хантер тоже, потому что его плечи расслабились, а шаг замедлился. Он остановился и положил свои руки мне на плечи, смотря на меня.

‑ Ты уверена, что в порядке? ‑ спросил он тихим голосом.

‑ Да. ‑ кивнула я. ‑ Это было только страшно и все. ‑ я сглотнула. ‑ Ты думаешь, что часть дороги заколдована? Здесь у меня была другая авария. И Селена…

‑ Ни где‑то здесь и нигде. Каждый день мы проверяем, и она ушла, ‑ отчеканил Хантер. Селена Беллтауэр была матерью Кэла и той, кто убедил его преследовать меня. Она хотела меня, мою власть Вудбейна и предметы ковена Белвикет. Если бы я отказалась помогать, она бы убила меня. Хоть она и сбежала из Видоуз‑Вэйла несколько недель назад, я все еще чувствовала, как стучит сердце всякий раз, когда я думаю о ней.

‑ Когда ты попала в аварию, ты думала, что видела фары позади себя, верно? ‑ продолжал Хантер. ‑ И ты чувствовала магию, не так ли? ‑ Он покачал головой. ‑ А я просто почувствовал, что отказали тормоза. Я вызову аварийную машину из твоего дома, если ты не против.

‑ Без проблем, ‑ сказала я, глубоко вздыхая, все еще скованная страхом. ‑ Потом я могу подбросить тебя до дома.

‑ Спасибо. ‑ Хантер колебался, а я задавалась вопросом, собирался ли он поцеловать меня. Но он выпрямился, убрал свои руки, и мы пошли к дому.

Холод заставил нас идти быстро, и вскоре Хантер сплел наши руки и поместил их к себе в карман. Чувствовать его прикосновение было волшебно, и мне было жаль, что я не могла обнять его, запустив свои руки под его пальто. Но я все еще чувствовала себя с ним неуверенно и не знала как обрести смелость.

Как будто прочитав мои мысли, Хантер повернулся и поймал мой пристальный взгляд. Я покраснела, опустила голову, и пошла еще быстрее. Стало легче, когда мы свернули на мою улицу.

Мои родители и моя четырнадцатилетняя сестра Мэри‑Kей смотрели кино в гостиной, когда мы возвращались домой. Хантер вежливо поведал им про «небольшие затруднения с автомобилем», и они взволновано кудахтали, пока он вызывал буксир. Когда он повесил трубку, я посмотрела на часы ‑ стрелка перевалила за одиннадцатичасовую отметку.

‑ Мам, ничего, если я отвезу Хантера домой? ‑ спросила я.

Родители переглянулись, и мама кивнула.

‑ Конечно. Но, пожалуйста, будь осторожна. Я не знаю, что там у тебя с машинами, Морган, но я начинаю беспокоиться.

Я кивнула, чувствуя себя немного виноватой. Мои родители не знали и половины всего. Три недели назад Робби спас мне жизнь. К сожалению, он сделал это, въехав на моем автомобиле в стены сеомара Кэла, где я была поймана в ловушку. Мои родители (считавшие, что я врезалась в столб) одолжили наличных на ремонт машины.

‑ Непременно, ‑ ответила я, подавая Хантеру пальто. Мы сели в Das Boot, мой гигантский, подобный субмарине Плимут 71 Вэлиант. Я вздрогнула, заметив новый бампер, синий капот и разноцветные бока. Нужно замазать это и как можно скорее! Этот цвет убивал меня.

В салоне подмораживало, а от старомодных виниловых сидений становилось и того холоднее. Мы молчали, возвращаясь к машине в ожидании эвакуатора. Хантер казался потерянным.

Спустя минуту приехала единственная аварийная машина Видоуз‑Вэйла. Я видела Джона Митчела несколько недель назад, когда моя Das Boot угодила в канаву. Он резко взглянул на меня, когда нагибался, застегивая прицеп к машине Хантера.

‑ Отказали тормоза, ‑ объяснил Хантер, когда Джон начал заводить автомобиль на эвакуатор.

‑ Хмм, ‑ пробормотал Джон, и быстро заглянул под автомобиль. Нагнувшись снова, он сказал, ‑ я ничего не вижу, ‑ и плюнул в сторону дороги. ‑ кажется, нет тормозной жидкости.

‑ Действительно. ‑ удивился Хантер, вскинув брови.

‑ Угу. ‑ сказал Джон, начиная надоедать. Он дал Хантеру клипборд с бумагой, чтобы подписаться. ‑ Так или иначе, я привезу машину Унзеру, и он все подлатает.

‑ Хорошо. ‑ пробормотал Хантер, потирая подбородок.

Мы сели в Das Boot, наблюдая как эвакуируют машину Хантера. Я включила двигатель и направилась на край города, где располагался небольшой дом Хантера и Скай.

‑ Нет тормозной жидкости, ‑ сказала я. ‑ Может, это случайность?

‑ Возможно, но маловероятно. Автомобиль настроили на прошлой неделе, когда я купил его, ‑ рассуждал Хантер. ‑ Если была утечка, механик должен был устранить ее.

Мне стало страшно.

‑ Что тогда? ‑ спросила я.

‑ Я думаю, что мы нуждаемся в некоторых ответах, ‑ сказал Хантер, глубокомысленно глядя в окно.

 

 

* * *

Десять минут спустя я припарковалась перед его потертым арендованным домом и заметила избитый черный Пежо Рейвин.

‑ Скай и Рейвин встречаются? ‑ спросила я.

‑ Мне кажется да, ‑ ответил Хантер. ‑ Они проводят много времени вместе. Знаю, Скай девушка взрослая, но я боюсь, что ей могут причинить боль.

Мне понравилось видеть эту заботливую сторону Хантера, и я повернулась к нему.

‑ Я даже и не знала, что Скай лесбиянка, пока мы не проделали тат‑меанма. ‑ Несколько недель назад Скай и я совершили то, что я знаю как огненный сплав разумов. Когда наши мысли объединились, я была удивлена тем, что она чувствовала такое сильное желание к Рейвин, нашей местной плохой девочке‑готу.

‑ И я не знал, ‑ глубокомысленно произнес Хантер. ‑ Раньше она встречалась с парнями. Думаю, ей только кажется, что она влюблена, если ты понимаешь о чем я.

Я кивнула. Едва погрузившись в гетеросексуальные отношения, я поняла, что для меня это оказалось слишком ошеломляющим и не захотела продолжать эту тему.

‑ Так или иначе, ‑ сказал Хантер, открывая дверцу и впуская холодный вечерний воздух, ‑ будь осторожна по дороге домой. У тебя есть сотовый?

‑ Нет.

‑ Тогда пошлешь мне ведьминское сообщение, ‑ проинструктировал он. ‑ Если случится что‑нибудь необычное, пошлешь мне сообщение, и я сразу же приеду. Обещаешь?

‑ Обещаю.

Хантер сделал паузу.

‑ Возможно, мне следует позаимствовать машину Скай и проследить за тобой.

Я закатила глаза, отказываясь признать беспокойство по поводу одиночного пути домой.

‑ Со мной все будет хорошо.

Его глаза сузились.

‑ Нет, позволь меня взять ключи Скай.

‑ Стоп. Я ездила по этим дорогам миллион раз. Я позову тебя, если ты будешь мне нужен, но я уверена, что этого не случится.

Он сидел, открывая и закрывая дверцу. Его глаза сверкнули.

‑ Ты невероятно упряма, ‑ отметил он как бы невзначай.

Я знала, что он подразумевал нечто положительное, поэтому глотала свой едкий ответ.

‑ Я просто уверена в себе, ‑ сказала я застенчиво. ‑ Я всегда ездила этой дорогой. И мне не нравится быть обязанной другим людям.

‑ Потому что ты боишься, что они подведут тебя? ‑ он смотрел на меня.

Я пожала плечами.

‑ Частично, я предполагаю. Я не знаю… ‑ я смотрела в окно, не получая удовольствия от разговора.

‑ Слушай, ‑ сказал он спокойно, ‑ я не знаю, что случилось с автомобилем. Мы не думаем, Кэл и Селена здесь, но и мы точно не знаем, где они и что делают. Ты можешь быть в реальной опасности.

То, что он сказал, было правдой, и я чувствовала, что начинаю неохотно уступать ему.

‑ Со мной все будет в порядке, ‑ сказала я, бессмысленно упрямясь, но была неспособна остановить себя.

Хантер нетерпеливо вздохнул.

‑ Морган, я…

‑ Слушай, со мной все будет в порядке. Теперь прекрати суетиться и позволь мне поехать домой. ‑ Я когда‑нибудь была настолько прямой с Кэлом? Я ужасно хотела, чтобы Кэл считал меня привлекательной, но чувствовала, что не оправдывала вид девушки, которую он будет хотеть. Я попыталась быть более привлекательной Морган, но мои попытки были глупы и неуклюжи. С Хантером я никогда об этом не беспокоилась. Я чувствовала себя очень раскованно и говорила все, что придет мне в голову, потому что не волновалась по поводу произведенного на него впечатления.

Мы уставились на друг друга. Я не могла удержаться и не сравнить его с Кэлом. Кэл был золотоглазым, экзотичным и невероятно сексуальным. Хантер обладал более классической внешностью, как греческая статуя. Его красота была холодной. И все же, когда я смотрела на него, желание прикоснуться к нему, обнять и поцеловать росло во мне.

Он повернулся ко мне, и я чуть не вздрогнула, когда он коснулся своей холодной рукой моей щеки. Одним прикосновением я была загипнотизирована, и все еще сидела очень спокойно.

‑ Мне так жаль, ‑ сказал он низким голосом. ‑ Я боюсь за тебя. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. ‑ Он криво улыбнулся. ‑ И я не могу извиниться за беспокойство о тебе.

Он медленно наклонился, его голова закрыла лунный свет. Очень мягко его теплые губы коснулись моих, и мы крепко поцеловались, а мне стало очень весело. Когда он отстранился, мы оба дышали прерывисто. Он снова открыл дверцу, и я моргнула, ослепленная ярким светом. Хантер покачал головой, пытаясь прийти в себя, и казалось, будто он находится сейчас в другом мире. Я облизывала свои губы и смотрела в окно, не в состоянии заглянуть ему в глаза.

‑ Поговорим завтра, ‑ сказал он мягко. ‑ Веди аккуратно.

‑ Хорошо, ‑ я подняла глаза. Я смотрела как он подошел к двери и хотела крикнуть, чтобы он вернулся и обнял меня. Когда он поворачивался, я задалась вопросом, понял ли он мои чувства. Потом нажала на педаль газа и укатила прочь.

С ведьмами никогда не знаешь.

 

Глава 3. Разделение

 

5 ноября 1968  

Я все еще не оправилась от всего, что произошло в прошедшие недели.  

Это началось, когда я нашла торневальскую Книгу Теней Патрика. И тогда я поняла, что Уотервайнд был не единственным ковеном, которому он принадлежал. Здесь он вырос и вернулся в Сиэтл, точно так же как Кэтспоу: Вудбейны, которые отреклись от всего, чтобы работать с темными силами. С тех пор как я нашла торневальскую Книгу Теней, я посмотрела на все с другой стороны. Какая утрата: о, Патрик, если бы ты только поделились этим со мной, мы бы прошли через это вместе!  

Интересно, считал ли он, что Торневал ужаснет меня. Как он мог не знать, что я буду готова к тому, что он хотел рассказать мне, научить меня? Он, должно быть, знал. Возможно, он ждал. Возможно, он хотел рассказать мне, но умер слишком рано.  

Я никогда этого не узнаю. Я только знаю, что мне бы понравилось в Торневале с Патриком, я любила бы учиться у него всему, что это означало быть Вудбейном.  

На Самхейн, вместо того, чтобы идти на празднества Кэтспоу, я пошла на круг Торневала. Мы нарисовали круги, призывая Богиню, точно так же как в Кэтспоу. Потом все изменилось. Ведьмы Торневала знали заклинания, которые открыли нам самую глубокую магию, магию, содержавшуюся во всех существах и жизнях, не являющихся частью этой земли. Впервые я узнала о мире неиспользованных возможностей, целых потоках энергии, силы и связи, о которой я никогда не предполагала. Это было пугающим и невыносимо захватывающим. Я была еще слишком неопытна, чтобы использовать эту силу, я даже полностью не могла насладиться ею. Но Кендрик Самельс, один из старейшин Торневала, отдался этой силе и фактически перевоплотился перед нами. Богиня, он изменил свое тело! Ковены толкуют, что перевоплощение это просто сказка ‑ но это реально, это возможно. Я собственными глазами видела, как Кендрик превратился в пуму, и он был великолепен. Я должна быть рядом с ним, и он поделится тайной со мной.  

Это то, на изучение чего Патрик потратил свою тайную жизнь, то, что он скрыл от меня. Я родилась для того, чтобы сделать это, но еще не сделала. Теперь я вижу это.  

 

С.Б.  

 

‑ Твои родители не против того, что ты пропускаешь службу? ‑ пар, клубившийся из кружки кофе, застилал темные глаза Бри. Мы пили кофе в торговом центре. Воскресными утрами это было популярно, и люди окружали нас, выпивая кофе, съедая пирожные и читая газетные колонки.

Я состроила рожицу и намазала свою смородинную булочку маслом.

‑ У них свое мнение на этот счет. Так или иначе, им было бы спокойнее, если бы я была викканкой, оставаясь при этом хорошей католичкой.

‑ А это возможно? ‑ спросила Бри, проводя пальцами по губам.

Я вздохнула.

‑ Это тяжело.

Бри кивнула, и мы молча уплетали свой завтрак в течение нескольких минут. Я тайно изучала ее. Не смотря на то, что она все еще была для меня очень близким человеком, мы обе бесспорно были другими людьми, чем три месяца назад, когда Викка и Кэл ворвались в наши жизни. Мы чувствовали, что опять становимся друзьями. Между нами все еще было напряжение, но, так или иначе, хорошо иногда пойти и просто поговорить.

‑ Мне много чего нравится в Католицизме. Я люблю службы и музыку, наблюдение за всеми, ‑ сказала я. ‑ Тогда мне кажется, что я принадлежу к чему‑то большему, чем просто моя семья. Но мне трудно принять некоторые вещи. Викка просто более естественна для меня, ‑ я пожала плечами. ‑ В любом случае, я просто захотела пропустить службу на этой неделе. Это не значит, что я никогда больше не приду в церковь.

Бри опять кивнула и поправила свой топ. Как всегда, она выглядела шикарной и красивой, совершенно гармоничной, хотя она была одета всего лишь в джинсы и свитер, без макияжа. Обычно рядом с ней я чувствовала себя гадким утенком, с плоской грудью, «сильным» носом, скучными волосами и хромым гардеробом. Сегодня я была удивлена, чувствуя себя сильной, не смотря на внешность, как будто ведьма внутри меня могла бы когда‑нибудь стать достаточно привлекательной Морган снаружи.

‑ Как дела у Мери‑Кей? ‑ спросила Бри.

Я помешала свой кофе:

‑ Она немного приуныла в последнее время. После полного фиаско с Бэккером она будто ожидает, что на нее свалится тонна кирпичей. ‑ Бэккер Блекберн, экс‑бойфрэнд моей сестры, дважды пытался изнасиловать ее.

‑ Ничтожество, ‑ сказала Бри. ‑ Тебе бы следовало наложить на него какое‑нибудь ужасное заклинание. Сделай ему такие же прыщи, как были у Робби.

В октябре, в припадке экспериментирования, я сотворила магическую смесь, чтобы вылечить ужасные прыщи, которые годами портили внешность Робби. Это имело неожиданные побочные эффекты в виде улучшения зрения, так что он больше не нуждался в очках. Без очков и прыщей, он, оказалось, был поразительно красив.

Я рассмеялась:

‑ Ты же знаешь, что нам не положено делать подобные вещи.

‑ О, как будто это тебя остановит, ‑ сказала она, и я начала хохотать еще больше. И правда: с того времени, как я открыла свою силу, я почти нарушила или все же нарушила несколько неписаных викканских правил об ответственном использовании магии. Но я пытаюсь быть хорошей.

‑ Поговорим о Робби, ‑ сказала я, вскинув брови.

Бри начала усиленно изучать свою тарелку.

‑ О, Робби, ‑ сказала она неопределенно.

‑ Ты собираешься разбить ему сердце? ‑ мой тон был легок, но мы обе знали, что я говорила серьезно.

‑ Надеюсь, нет, ‑ сказала она, отодвинув пальцем тарелку. ‑ Я не хочу этого. Дело в том, что он отдает мне всего себя: сердце, душу и тело.

‑ И тело, которое ты хочешь, ‑ догадалась я.

‑ Тело, за которое я бы умерла, ‑ призналась она.

‑ Разве ты не хочешь от него чего‑то большего? ‑ спросила я. ‑ Ты ведь знаешь, Робби хороший парень. Он стал бы отличным бойфрендом.

Бри застонала, и уронила голову на руки.

‑ Как ты можешь так говорить? Мы знаем его с младенчества! Я знаю его слишком хорошо. Он мне как приятель, брат.

‑ Кроме того, что ты хочешь его.

‑ Да. Я имею в виду, он великолепный. Он… невероятен. Он делает меня сумасшедшей.

‑ Я не верю, что это только физически, ‑ сказала я. ‑ Он бы не удержал тебя так долго, если не было каких‑нибудь чувств.

‑ Знаю, знаю, ‑ пробормотала Бри. ‑ Я не знаю, что делать. Я не сталкивалась с таким раньше. Обычно я знаю точно, чего хочу и как получить это.

‑ Ну что же, удачи, ‑ сказала я, вздыхая. ‑ Так, напряжение нарастает, ‑ добавила я. ‑ Рейвин и Скай, Дженна и Саймон…

‑ Ага, ‑ сказала Бри, развеселившись. ‑ я волнуюсь за Рейвин и Скай. Я хочу сказать, у Рейвин всегда было столько бойфрендов.

‑ Может, тот, кого она все время искала ‑ девушка, ‑ сказала я, и мы скривили лица.

‑ Все может быть. И ты думаешь, Дженна и Саймон? ‑ спросила Бри, сделав небольшой глоток кофе.

‑ Наверное. Они, кажется, интересуются друг другом, ‑ сообщила я. ‑ Надеюсь, они будут вместе. Дженна имеет право быть счастливой после того, что сделал Мэтт.

Внезапно я остановилась, вспомнив, что Рейвин пыталась соблазнить Мэтта, чтобы заставать его присоединиться к своему ковену ‑ ковену, членом которого была Бри. К старому Китику.

На мгновение Бри стало неудобно, как будто тоже обдумывала замысловатые события прошлого месяца.

‑ Все всегда меняется, ‑ сказала она наконец.

‑ Угу.

‑ Так или иначе, ‑ сказала Бри, ‑ что у тебя с Хантером?

Я подавилась своим кофе и провела следующую минуту непристойно кашляя, в то время как Бри подняла свои совершенные брови.

‑ Ммм, ‑ наконец сказала я хрипло. ‑ Ммм. Я не знаю, честно.

Она посмотрела на меня, и я заерзала на стуле.

‑ Просто кажется, что летят искры, когда вы вместе.

‑ Иногда, ‑ допустила я.

‑ Ты до сих пор любишь Кэла?

Только его имя, особенно сказанное Бри, заставило меня вздрогнуть. Бри думала, что влюблена в него. Они спали вместе перед тем, как я и Кэл начали встречаться, как я вижу сейчас, для того, чтобы разорвать нашу с Бри многолетнюю дружбу и сделать меня еще более зависимой от него. Я все еще с трудом переваривала тот факт, что у Кэла с Бри был секс, а со мной нет, не смотря на то как я любила его и думала, что он любит меня.

‑ Он пытался меня убить, ‑ слабо сказала я, чувствуя, будто кофейный магазин стал слишком маленьким.

Сострадание отразилось на ее лице, и она перегнулась через стол, чтобы дотронутся до моей руки.

‑ Я знаю, ‑ мягко сказала она. ‑ Но я знаю также, что ты действительно любила его. Что ты теперь к нему чувствуешь?

«Я все еще люблю его», думала я. «Я полна гнева и ненависти к нему. Он говорил, что любит меня, говорил, что я красивая, что он хочет заниматься со мной любовью. Он причинил мне больше боли, чем я могу выразить. Я скучаю по нему и ненавижу себя за то, что была настолько слабой»

‑ Я не знаю, ‑ сказала я наконец.

Открывая дверь своей машины на парковке, краем глаза я заметила парня, выходящего из видеопроката. Я посмотрела, и мое сердце перестало биться. Он смотрел на листок бумаги в своей руке, но мне не нужно было видеть его лицо. Я проводила пальцами по этим неопрятно постриженным темным волосам… Я целовала эту широкую, гладкую грудь… Я так много раз смотрела на эти длинные, мощные ноги в линялых голубых джинсах…

Потом он поднял голову, и я увидела, что это был не Кэл. Это был парень, которого я прежде никогда не видела, с бледными голубыми глазами и плохой кожей. Я стояла, ошеломленная в ярком солнечном свете, в то время как он забавно посмотрел на меня, подошел к своей машине и сел в нее.

Казалось, прошла целая минута, прежде чем мое сердцебиение пришло в норму. Я села в Das Boot и поехала домой. Но всю дорогу я не могла сдержаться, чтобы не посмотреть в зеркало, проверяя, не едет ли кто‑нибудь за мной.

Позже в тот день зазвонил телефон. Я ответила, зная, что это Хантер.

‑ Могу я приехать? ‑ спросил он, когда я подняла трубку.

Когда я вернулась со встречи с Бри, мама, папа и сестра уже вернулись со службы. Я почувствовала себя виноватой потому, что не пошла с ними, так что с тех пор я старалась быть «хорошей дочерью» ‑ разгребала переднюю дорожку, убирала мусор в гостиной, разгружала посудомоечную машину. Приезд Хантера отнюдь не помог бы мне в моих стремлениях.

‑ Да, ‑ быстро сказала я. Мое сердце пропустило такт в ответ на его голос. ‑ Как ты доберешься сюда?

Тишина. Я чуть не засмеялась, когда поняла, что он не подумал об этом.

‑ Я позаимствую машину Скай, ‑ сказал он наконец.

‑ Ты хочешь, чтобы я забрала тебя? ‑ спросила я.

‑ Нет. Твои родители там? Мы можем поговорить наедине?

‑ Да, мои родители дома, и мы можем поговорить наедине, если тебе хочется стоять перед домом, пока вся моя семья недоумевает, что мы обсуждаем.

Он казался раздраженным:

‑ Почему мы просто не можем пойти в твою комнату?

С какой он планеты?

‑ Сожалею, Ваше Высочество, но я не живу одна, ‑ ответила я. ‑ Мне семнадцать, а не девятнадцать, и я живу вместе с родителями. И они не думают, что пребывание парней в моей комнате хорошая идея, потому что там есть кровать!

И, конечно, образ Хантера на моей кровати заставил щеки вспыхнуть, и я пожалела, что вообще открыла рот. И что со мной не так?

‑ О, точно. Прости, я забыл, ‑ сказал он. ‑ Но мне нужно поговорить с тобой наедине. Мы можем встретится в небольшом парке за бакалейным магазином на одиннадцатой улице?

Я подумала.

‑ Да. Даю тебе десять минут.

Он повесил трубку, не сказав «пока».

Когда я добралась туда, Хантер опирался на машину Скай, поджидая меня. Он открыл дверь Das Boot и залез на переднее сидение. Он был напряжен и сердит, но самое интересное ‑ я определила это не по его лицу или телу, а по волнам настроения, исходившим от него: как будто он проектировал свои чувства, и я могла ощущать их. Мои силы развивались с каждым днем, это было замечательно и в то же время немного пугающе.

Глядя в окно, я ждала, пока он заговорит, улавливая слабый намек его чистого, свежего запаха.

‑ Утром я говорил с Бобом Унзером, ‑ сказал он. ‑ Тормозной жидкости действительно не было, но более того, тормоза были отсоединены прямо перед баком.

Я повернулась и уставилась на него:

‑ Отсоединены?

Он кивнул.

‑ Не обязательно перерезанные. Он не мог сказать точно, что кто‑то их перерезал. Но он сказал, что это необычно, потому что с тормозами было все в порядке, когда он проверял машину на прошлой недели. Они не могли износиться так быстро.

‑ Ты проверял машину на заклинания, магию?

‑ Конечно, ‑ ответил он. ‑ Не было ничего, кроме защитных заклинаний, которые я наложил.

‑ Но что это значит? ‑ был ли это несчастный случай или тут замешан человек, ведьма?

‑ Не знаю, ‑ признался он. ‑ Я думаю это скорее дело рук человека, чем несчастный случай. Скорее всего, ведьма, потому что я просто не знаю так много не ведьм, и я точно не имею врагов среди не ведьм.

‑ Может, это Кэл? ‑ заставила я себя спросить. ‑ Или Селена?

‑ Они ‑ первые, о ком я думал, ‑ сказал он с легкостью, и волосы на моих руках встали дыбом. Я вспомнила парня, которого видела на парковке и которого приняла за Кэла. ‑ Но я не думаю, что они где‑то здесь, ‑ добавил он. ‑ Я проверяю местность каждый день, и пока ничего не нашел. Конечно, я не так силен, как Селена, ‑ сказал он. ‑ Только то, что я не чувствую ее, еще не означает, что она действительно ушла. Но я думаю, что нашел бы хоть что‑нибудь, если они были бы поблизости.

‑ Что, например? ‑ спросила я. Внезапно во рту у меня пересохло.

‑ Трудно сказать, ‑ ответил Хантер. ‑ То есть, иногда я чувствую… что‑то. Но происходит так много других вещей, что я не могу определить точно, ‑ он нахмурился. ‑ Если бы ты была сильнее, мы могли бы работать вместе, объединив наши силы.

‑ Я знаю, ‑ сказала я. ‑ Я была слишком взволнована, чтобы ощетинится, когда он назвал меня слабой. ‑ Но я всего лишь новичок. А вот как насчет Скай?

‑ Ну, мы уже объединили наши силы, ‑ сказал он. ‑ Но у тебя есть потенциал быть сильнее, чем любой из нас. Именно поэтому ты должна учится и учиться столько, сколько сможешь. Чем скорее ты это сделаешь, тем скорее сможешь помочь нам, помочь Совету. Возможно, даже присоединится к Совету.

‑ Ха, ‑ воскликнула я. ‑ Я никогда не присоединюсь к Совету. Контролировать Викку? Нет, спасибо! ‑ потом я поняла, как это, должно быть, прозвучало для Хантера, члена Совета, и захотела взять свои слова обратно. Слишком поздно.

Хантер сжал губы и посмотрел в окно. Вокруг никого не было: стоял воскресный день, не достаточно теплый для детей, чтобы играть на детской площадке. Тишина окутала меня, и я вздохнула.

‑ Прости, ‑ сказала я. ‑ Я не это имела в виду. Я знаю, что то, что ты делаешь, гораздо важнее. Слишком важно, чтобы я смогла делать это, ‑ честно сказала я. ‑ Просто в последнее время мне тяжело даже одеться, не то чтобы думать о чем‑то большем. Сейчас все кажется таким… подавляющим.

‑ Я понимаю, ‑ удивил меня Хантер, сказав это, ‑ Тебе через многое пришлось пройти. И я знаю, что слишком сильно давлю на тебя и иногда забываю, что все это ново для тебя. Но талант, сила, которой ты наделена, встречаются, возможно, раз в поколение. Я не хочу, чтобы ты много о себе возомнила, но ты должна понимать, что станешь важным человеком в мире Викки. Есть только два пути: ты можешь стать отшельницей, запрятав себя от людей и учась, учась самостоятельно. Или же ты можешь принять свою власть и ответственность, принять радость и печаль, связанные с ней.

Я застенчиво смотрела на свои колени.

‑ Я хотел рассказать тебе о том, с помощью чего ты сможешь быстро приобрести много знаний. Называется тат‑меанма брач, проще говоря ‑ усложненный тат‑меанма.

‑ Не понимаю, ‑ сказала я.

‑ Ты делаешь тат‑меанма с ведьмой, которая знает намного больше тебя, обученная и более опытная, хотя и не обязательно сильнее тебя, ‑ объяснил Хантер. ‑ Вы глубоко и открыто проникаете в сознание друг друга и, в сущности, передаете друг другу все свое знание. Это как будто ты внезапно проживаешь всю жизнь за пару часов.

‑ Звучит невероятно, ‑ нетерпеливо сказала я. ‑ Конечно, я хочу сделать это.

Хантер посмотрел на меня предостерегающе.

‑ Это не то, что ты можешь решить вот так. Это важное событие как для тебя, так и для другой ведьмы. Это может быть болезненным или даже опасным. Если одна из ведьм не готова, или эти двое слишком разные, может быть нанесен тяжкий вред. Я слышал об одном случае, когда одна ведьма ослепла.

‑ Но я смогу много узнать, ‑ возразила я. ‑ Ради этого стоит рисковать.

‑ Не решай прямо сейчас, ‑ продолжал он. ‑ Я просто хотел, чтобы ты знала об этом. Это увеличило бы твою способность защитить себя ‑ чем больше ты знаешь, тем лучше сможешь управлять своей силой. Я сообщил тебе это еще и потому, что ты уже привлекла внимание очень сильных людей: Селены и других Вудбейнов ее шайки. Чем скорее ты сможешь защитить себя, тем лучше.

Я кивнула.

‑ Хотела бы я знать, где они, ‑ сказала я. ‑ Я боюсь оглянуться: все жду появления Кэла или Селены.

‑ Иногда я чувствую то же самое. Даже не относительно них. Работая сиккером, я нажил достаточно врагов, которые были бы рады видеть меня мертвым ‑ о которых, между прочим, я думал после отказа тормозов. Я был бы глуп, если бы не брал во внимание любую возможность, ‑ он поерзал на сидение. ‑ На самом деле, я пытаюсь сказать, что с сегодняшнего дня мы должны быть еще осторожнее. Нам надо усилить охранные заклятия на твоей машине и твоем доме, на моей машине и доме, на машине Скай. Мы должны быть бдительными и благоразумными. Я не хочу, чтобы что‑то случилось с… с любым из нас.

В течение нескольких минут мы сидели тихо, обдумывая произошедшее. Я волновалась, но присутствие Хантера заставляло меня чувствовать себя в безопасности. Осознание того, что он в Видоуз‑Вэйле, позволяло мне чувствовать себя защищенной. Но как долго я буду это чувствовать? Как долго прежде чем он вынужден будет уехать?

‑ Я не знаю, сколько времени пробуду здесь, ‑ сказал он, как будто читая мои мысли, что в который раз расстроило меня. ‑ Может быть, еще месяц, может, год или больше.

Я ненавидела саму мысль об его отъезде и не хотела выяснять почему. Потом его сильная рука убрала волосы с моей щеки, и я задержала дыхание. Мы были одни в машине, и когда он наклонился ближе, я почувствовать теплоту его дыхания. Я закрыла глаза и прислонила голову к спинке сидения.

‑ Пока я здесь, ‑ сказал он мягко, ‑ я буду помогать тебе и защищать любым возможным для меня способом. Но ты должна быть сильной и без меня. Обещай, что будешь стремиться к этому.

Я слегка кивнула, мои глаза все еще были закрыты. Потом я подумала: «Просто поцелуй, поцелуй меня».

И он поцеловал, его губы на моих были теплыми, и я подняла руку, чтобы обнять его за шею. Слабый образ Кэла пронесся в моем сознании и уплыл, а меня тянуло к Хантеру, мягкому нажатию его губ, его дыханию, теплоте его твердой груди, когда он придвинулся ближе. Глубоко внутри себя я почувствовала что‑то, похожее на прикосновение перышка, подобно тонким крыльям, ласкающим мое сердце. Я знала без слов, без сомнения, что почувствовала душу Хантера, что наши души соприкоснулись. И я подумала: «О, красота Викки».

 

Глава 4. Начало

 

2 мая 1969  

Моя кожа сморщилась, а волосы стали жесткими и непослушными от соли. Я отмокала в очищающей ванне с горстями морской соли два часа, окруженная кристаллами и шалфейными свечами. Я могу изгнать негативную энергию из моего тела, но, боюсь, что не могу стереть картины из своей памяти.  

Прошлой ночью я увидела первого призрака. Когда я поняла это, то была потрясена. Каждый ребенок Кэтспоу конечно слышал о них. Мы рассказываем страшные истории о злых духах, похищающих души викканских детей, которые не слушают своих родителей и учителей. Я никогда не думала, что они на самом деле существуют. Я считала, что они всего лишь пережиток Средних веков вместе с ведьмами на метлах, черными кошками и бородавками на носу: ничего общего с нами сегодня, правда!  

Но сегодня Торневал научили меня иному. Я так тщательно собиралась на церемонию, стремясь к красоте, силе и очарованию, которыми обладала здесь каждая женщина. Они пообещали мне что‑то особенное, что‑то, что я заслужила за месяцы тренировок и обучения. Что‑то, через что я должна была пройти прежде, чем сумею стать полноправным членом Торневала.  

Сейчас, возвращаясь назад, я испытываю стыд за то, какой наивной была. Я достигла больших успехов в закреплении своей красоты, силы и беспощадности лишь для того, чтобы, в конце концов, понять, что я была слабой, невежественной и недостойной предложения Торневала.  

Случившееся не было моей виной. Я была лишь свидетелем. Тот, кто вел ритуал, совершил ошибки: в выборе границ, написании заклинаний, установке круга. Впервые Тимоти Корнвел вызвал духа, и он вызвал его плохо. И это убило его.  

Дух! Я до сих пор не могу поверить в это. Он был и не был, призрак и не призрак: темное скопление силы и голода с человеческим лицом и руками и с аппетитом демона. Я стояла там, в круге, в напряженном ожидании, когда внезапно в комнате стало холодно, как будто ледяной северный ветер ворвался внутрь. Дрожа, я оглянулась вокруг и увидела, что остальные замерли, запрокинув головы, их глаза были закрыты. Затем я увидела его, появляющегося в углу. Он был как миниатюрный торнадо, туман и дым, кипящий и закручивающийся вокруг себя, становясь все более плотным. Я не думала о том, чтобы сделать что‑то: мы лишь вызвали его для практики. Но Тимоти сделал это плохо, и эта штука накинулась на него, вырвалась из наших кругов защиты, и не было ничего, что кто‑либо из нас мог сделать.  

Смерть от рук духа это ужасное зрелище. И отвратительное воспоминание. Я только хочу забыть все это: крики Тима. Вырывание его души из тела. Я потрясена сейчас, всего лишь думая об этом. Этот идиот! Он не был готов удержать ту силу, которую пытался.  <