Основные положения системного подхода. 3 страница

Мать поддерживала у мальчика уверенность, что отец любит его, выискивала хорошие светлые воспоминания, рассматривала с ним его фотографии. Иногда отец звонил, но с юношей разговаривать не хотел. Алиментов не платил. Когда Ростиславу исполнилось 16 лет, позвонил отец, сообщив, что он в Петербурге и хочет прийти к ним. Подросток долго готовился морально к этой встрече, плохо спал. Встреча состоялась. Отец говорил о своей новой семье и детях, а Ростислава ни о чем не спросил. Уходя сообщил матери, что раз она выписала его без проблем из квартиры 9 лет назад, она должна купить ему комнату в Петербурге, иначе он будет мстить ей через сына (сделает его наркоманом). Юноша переживал свое разочарование в отце (его угрозы от него вновь скрыли). У мальчика резко снизилась самооценка, поведенческие реакции в значительной степени усугубились, перестал ночевать дома, время проводил на тусовках, пробовал «грибы», «колеса», пока не остановился на героине, который он вдыхал вначале через нос, но несколько раз вводил внутривенно. Регулярно 1,5 мес потреблял героин, затем решил «завязать» в связи с появлением болей в кишечнике, жидкого стула и резкого снижения настроения. Перестал ходить в школу, лежал в постели, отвернувшись к стене.

Сопутствующие заболевания и симптомы: беспокоят периодические мигренеподобные головные боли, усиливающиеся при утомлении. В 14 лет обнаружена язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки. Инфекционный гепатит отрицает.

Так как подросток обратился в период начала работы группы, ему было предложено пройти групповую психотерапию. Приводим выписку из протоколов групповой психотерапии.

На первое занятие опоздал. Вел себя манерно, сидел в нарочито расслабленной позе, хотя лицо было напряжено. Изменил позу, когда стали говорить о нем, беспокойно задвигался. Представил себя как творческого человека, сообщив, что знаком с наркотиками, периодически появляется тяга к ним, хочет разобраться в причине этого, а во время рассказа следил за реакцией окружающих. Истории ребят слушал с видимым интересом. В игре «3-й лишний» сначала ходил не спеша, затем взял на себя роль ведущего и остался в числе выигравших. В дальнейшем сидел, покачиваясь на стуле, в новом упражнении быть первым отказался. В игре «Магазин старых игрушек» выбрал игрушку-обезьянку, назвав ее Мартиханом. В рассказе от имени мартышки прослеживалось 2 героя: отрицательный — девочка Балбесиха и положительный — 18-летний мальчик «сильный духовно». Ростислав отметил, что владелец игрушки должен быть «ищущим, не обывателем, не серым, выдающимся», добавил, что можно всех веселить, даже в ущерб себе. В конце дня сообщил, что начал себя жалеть, что «трудно раскрываться».

Второй день начал с разговора о потерях. Рассказал про друга-наркомана: «Ярчайший пример, когда наркотик съел всю сущность человека, осталась только оболочка. Он для меня потерян». С большим интересом слушал рассказы других, при этом щипал руками губы. В игре на ассоциации назвал себя «адаптером». Другим ребятам задавал только закрытые вопросы со множеством перечислений, часто используя жаргонные слова. В конце дня сказал: «Я замыкался в себе, только сейчас это понял. Хочется вытащить пробку, чтобы все это рассосалось. Сначала не верил в полезность группы. Боюсь остаться с самим собой, чувствую себя зависимым от этой обстановки. Сейчас мистическое ощущение, что обстоятельства сложились в мою пользу».

В течение 3-го дня уже явно прослеживалась лидерская позиция. Ребята обращались к нему за советом, ласково называя Ростиком. Последнее слово в группе оставалось за ним. По сравнению с первым днем выглядел гораздо менее напряженным, исчезла манерность в поведении. Был расстроен отсутствием Леши (другой лидер в группе). Сообщил, что закрылся, хотелось побыть одному. На приход Леши реагировал очень эмоционально, улыбался, много говорил. Во время игры в сказочное животное сначала выбрал роль подсознания животного, но потом стал его желудком. После игры жаловался, что ему не дали пищи, подчеркнул, что это напоминает его жизненную ситуацию. После обсуждения Димы был явно расстроен, нашел аналогию с собой: «Это похоже на меня, я тоже хотел плыть по течению. Не думал, что могу сам для себя что-то сделать. Мне стало обидно и я почувствовал в себе силы перейти на другую сторону». После того как одна из участниц группы отдалилась от него, сообщил: «Наверное, я боюсь затронуть то, о чем нельзя говорить». Очень четко помог сформулировать проблему другого участника группы, поддерживал его в постановке психодрамы.

Следующий день Ростислав начал с рассказа о потере друга, который «сел на героин». «У нас был культ героина — это порошок, имеющий силу небес, но сейчас мой друг принимает большие дозы, уплывает и не понимает, что может задохнуться». Согласился с психотерапевтом, что может помочь другу только, если сам разберется со своими проблемами. Сообщил, что он понял сегодня, что жизнь продолжается, ему стало легче. Согласился работать над своей проблемой. В качестве разогрева психотерапевт использовал метафорическое изображение его проблемы: шприц, вложенный в пластмассовую бутылку. Один из участников сказал, что это внутренняя проблема Ростислава. Была разыграна сцена, в которой психотерапевт играл роль джина-шприца, выпущенного из бутылки. Вначале Ростиславу было трудно включиться, говорил, что привык уходить от ответственности, страшно смотреть проблеме в глаза, жалел себя, чувствовал себя подавленным. Признался, что вчера «сорвался с травой». Обращаясь к шприцу, заметил: «Ты можешь унести меня от всех проблем, я не могу жить этой серой жизнью... ты унесешь меня в страну, где нет забот, где я лучше всех... с тобой я вдыхаю безответственность... Ты сильный, опытный, ты меня поддерживаешь. Если ты уйдешь, остается серость... Для чего я живу?! Чтобы быть как все...Я не хочу уйти бесследно, на меня давит реальность». Психотерапевт (в роли шприца), доводя ситуацию до абсурда, рисовал красоты своего сказочного мира, подчеркнул, что в награду за это он сделает его своим рабом. Ростислав напрягся, пытался оттолкнуть «джина», сопротивлялся призывам «джина-шприца» унести юношу в его царство. В качестве альтернативы второй психотерапевт предложил исследовать будущее подростка через 5 лет. Было предложено пройти несколькими дорогами: 1-я с наркотиками (Ростислав идет медленно, погружен в себя). «Через 3 года умрет душа, а через 5 лет и тело». 2-й путь без наркотиков (подросток идет по нему вяло, с грустным лицом, ссутулившись). «Дальше все отлично, как все. Без широты души... В 40 лет достигну чего-то, будут мысли о самоубийстве»... На вопрос о детях, лицо просветлело, плечи несколько выпрямились. Психотерапевт показал Ростиславу со стороны, что он может дать сыну другую жизнь, чем была у него. Ростислав не реагировал: «Я отключен, приду домой и буду видеть все тот же канал...». Ему предложили пройти еще по 3-му пути, но уже ближайшего будущего, предлагая альтернативы и выбор. Здесь подросток шел охотнее, легче, лицо ожило, появился интерес, плечи распрямились. Пройдя увереннее этой дорогой, он подобрал шприц и выбросил его в открытую форточку (в группе — аплодисменты). Во время обсуждения сидел молча, ни на кого не глядя.

На следующий день выглядел менее подавленным, сообщил, что ему понравилось, когда его не жалели. Но было обидно за себя, так как осталось ощущение, что «из него все вынули, а обратно не положили». Испытывал беспомощность, бессилие. Сомневался в выбранном пути. Это напомнило ему ситуацию, когда в семье за него решали проблемы и навязывали свое мнение. Психотерапевт предложил ему самому выбрать путь. Ростислав парировал, что он не готов, не понял свою проблему и роль в ней наркотиков. Участники группы рекомендовали ему начать составлять маршрутную карту своих дорог после окончания занятий, так как на это необходимо время. В процессе дальнейших ролевых игр юноша становился оживленнее, с удовольствием принимал в них участие, много и быстро говорил, находился в постоянном движении.

В последний день опоздал на 40 мин, ребята встретили его радостными возгласами. Испытал удовольствие от встречи, улыбался, сидел в расслабленной позе. В конце занятий сообщил: «Теперь вижу свет в конце туннеля, правда без оттенков, слабый, но я его вижу! Вам огромное спасибо».

После окончания занятий была продолжена индивидуальная и семейная психотерапия. Мать, вначале скрывшая данные семейного анамнеза (особенно криминальное прошлое отца), рассказала сыну всю правду. Ей было предложено также посещать группу «родители против наркотиков», но побывав там несколько раз, прекратила эти визиты (установку на передачу ответственности сыну она так и не приняла). У юноши вскоре наступил рецидив приема психоактивных веществ.

Тренинг родительской компетентности. Разработка данного варианта семейной психотерапии, направленного на реконструкцию одной родительской подсистемы, очень важна, так как он используется в комплексной реабилитации родителей наркоманов. Родственники обычно эмоционально вовлечены в процесс наркотизации своего ребенка или супруга и находятся в психологической и социальной зависимости от него, ориентируясь на удовлетворение потребностей «носителя симптома», подавляя при этом собственные желания. Возникающее психологическое напряжение у здорового члена семьи приводит к появлению различных расстройств, превращая его таким образом во второго «носителя симптома» в семье.

Симптом (наркомания) — показатель наличия проблемы у всей семьи.

Подросток с отклоняющимся поведением выполняет определенную функцию в семье («козла отпущения»).

Реакция членов семьи (недоверие) может мешать борьбе подростка с зависимостью от психоактивных веществ.

Родители составляют значительную часть микросоциального окружения подростка, поэтому изменения в поведении и образе жизни родителей оказывают влияние на его опыт и поведение. Кроме того, семья играет роль защитника психического развития ребенка, и эту ее способность оказывать поддержку можно использовать в психотерапевтических целях.

Термин «тренинг родительской компетентности» соотносится с понятиями «семья как котерапевт» и «руководство родителями». Основы концепции родительского тренинга проистекают из когнитивно-поведенческой психотерапии. Позднее в его методическое обеспечение были включены элементы теории коммуникации, теории деятельности, разговорной терапии, семейной терапии, клинических ролевых игр. Родительский тренинг — это особая систематическая форма работы с родителями.

Как психотерапевтический метод родительский тренинг является опосредованным подходом к психотерапии детей и подростков и опирается на принципы системной терапии. Это означает, что психотерапия с родителями может проходить даже без непосредственного присутствия детей. При этом исходят не из «психотерапевтической одаренности» родителей, а просто учитывают тот факт, что и незначительные воздействия со стороны всей семьи в поддержку специальных психотерапевтических мероприятий по отношению к подростку существенно повышают эффективность психотерапии.

Между тем, концепции родительского тренинга могут иметь более сложные целевые установки: совместная работа с родителями направлена на изменение систем ценностей, способности к переживаниям, а также поведения и образа жизни родителей. Они служат задаче психического оздоровления подростка и способствуют процессу его развития путем достижения взаимопонимания между ними, выработке адекватных форм воспитательного взаимодействия, снятия напряженности, улучшения настроения и обеспечения больших возможностей для преодоления проблем.

Обоснованием для применения тренинга служит признание воспитательной компетентности родителей и их способности совместно влиять на приобретение подростком социального опыта в повседневной жизни, осуществлять задачи его развития и помогать в решении трудных проблем.

В соответствии с их индивидуальными возможностями родители включаются в процесс психотерапии подростка как «помощники». Роль психотерапевта — это роль тренера, который стремится содействовать выработке у родителей способности помогать развитию своего ребенка, имеющего психические отклонения.

Родителям, которые ищут помощь в связи с наркоманией у их ребенка, требуется консультация психотерапевта, имеющего специализацию по семейной психотерапии. Они благодарны, если с самого начала чувствуют уважительное отношение к себе со стороны специалиста. Компетентность родителей в вопросах воспитания часто недостаточна, но они не должны уйти с первого приема с усилившимся чувством вины. Многие их них в состоянии научиться психотерапевтическим и педагогическим приемам и эффективно применять их на благо собственного ребенка. Взаимоотношения между психотерапевтом и родителями должны быть тактичными, уважительными и поддерживающими. Поддержка, оказываемая им, должна включать следующие аспекты: интерес к имеющимся в семье ресурсам, психодиагностика семейной системы, снижение эмоционального напряжения, уменьшение иррациональных установок. Семья должна быть включена в терапевтический процесс, а семейные ресурсы самопомощи с самого начала служат составной частью реабилитации. Форма и содержание работы с родителями и временные рамки сотрудничества должны соответствовать временным и собственным возможностям, способностям, потребностям, ценностным установкам и целям как семьи, так и психотерапевта. Присоединение психотерапевта к родителям означает объединение возможностей помощи со стороны семьи с компетентностью специалистов (кумулятивный эффект). При работе с семьей выделяется время для обсуждения индивидуальных целей каждого родителя. При этом анализируются аффективные, поведенческие и когнитивные ожидания каждого члена семьи.

Родителей приглашают для участия в занятиях за две-три недели до их начала. Им излагают целевую установку тренинга, план и его методику. Выясняется наличие возможных препятствий для совместной работы, например, профессиональная деятельность (занятость) матери или отца, необходимость заботиться о других детях.

Задача семейной диагностики состоит в изучении семейных и психосоциальных условий, имеющих значение для возникновения, поддержания или преодоления семейных конфликтов или психических нарушений. Подросток становится «носителем симптома», который позволяет удерживать старые сложившиеся взаимоотношения между членами семьи. Симптоматическое поведение появляется в результате стереотипных «застывших» ролевых взаимодействий между членами семьи, повторяющихся поведенческих циклов, нарушенной коммуникации. Если семья рассматривается как саморегулирующаяся система, а наркотик — как механизм регуляции, то в случае ликвидации симптома вся система окажется временно нерегулируемой.

Основные проблемы родителей подростков, зависимых от психоактивных веществ (Кулаков): стремление выполнять большинство задач за детей с малых лет и требование самостоятельности в подростковом возрасте; страх передачи ответственности подростку, желание контролировать каждый его шаг; нарушение границ между «Я — Другой»; требование уважения к себе и проявления неуважения к подростку; отрицательное программирование («Ты закончишь жизнь в тюрьме! Твоя сестра конченная наркоманка»); запрет на выражение ряда положительных и отрицательных эмоций; собственный эталон «взрослого поведения», навязываемый подросткам; проекция на него собственных нежелаемых качеств, сравнение его развития со своим жизненным путем; страх перед неизвестным; незнание основных прав личности, способствующих уверенности в себе, подкрепление агрессивного или пассивного способа поведения у подростка; стереотипное общение с подростком по типу «родитель — ребенок» с частыми фразеологизмами типа «должен», «почему», стремление реализовать на подростке собственные недостигнутые цели; отсутствие системы правил в семье, приводящее к полной дезориентировке в выборе жизненного пути; создание чувства вины за принесенные жертвы подростку или обвинение его в болезни родственника.

Выбирая родителей на тренинг, целесообразно объединять тех из них, кто имеет сходные проблемы. При этом лучше объединять не семейные пары, а отдельно отцов или матерей из разных семей. Впоследствии на занятия могут приходить оба партнера: это помогает следить за особенностями семейной динамики. В количественном отношении группа состоит из 6-8 родителей. Тематическая группа способствует обмену опытом между семьями, помогает снять напряжение у родителей, сплачивает их. На занятиях используются такие приемы, как дискуссия, «мозговой штурм», клинические ролевые игры.

Тренингом обычно руководят совместно два психотерапевта. Вначале следует решить, кто из них будет осуществлять введение в тренинг, кто — обслуживать видеоаппаратуру, давать инструкции, руководить ролевыми играми, проводить оценку наблюдаемого и анализировать происходящие процессы.

Предметом родительского тренинга является изменение взаимодействий в процессе воспитания. Анализ интеракций (стереотипов поведенческих взаимодействий) — важнейший принцип родительского тренинга. Особое внимание уделяется отделению родительской подсистемы от детской в семье, восстановлению внутрисемейных границ, формированию прав и обязанностей членов семьи, обучению адекватной коммуникации.

Совместная работа начинается с представления участников друг другу. Задача психотерапевта — быстро избавить родителей от страхов и создать доверие в группе, члены которой имеют общую проблему. Сообщаются правила совместной работы в процессе тренинга: каждому родителю будет предоставлена возможность «показать» свою проблему; в тренинге делается акцент на проигрывании ситуации, а не дискуссии по ее поводу; каждый может в любое время прервать ролевую игру; каждый может сказать, когда он хочет сделать паузу; каждый отвечает за выполнение правил и сохранение конфиденциальности.

С самого начала необходимы четкие договоренности относительно помещения, времени, необходимости выполнения домашних заданий (родители нередко демонстрируют те же стереотипы, что и их дети!). Тренинг родительской компетентности состоит из шести обязательных и двух дополнительных занятий, проводимых с частотой два раза в неделю. Каждое занятие — тематическое, и его название отражает наиболее часто задаваемые родителями наркозависимых подростков вопросы. Рассмотрим краткое содержание каждого занятия.

Первое занятие носит название «Что это такое?». На нем родители информируются о природе возникновения наркомании. При этом внимание их акцентируется на биопсихосоциальной этиологии возникновения болезни. Родители получают практические навыки диагностики состояния интоксикации психоактивными веществами.

Второе занятие называется «Что делать?» и направлено на формирование стратегии поведения родителей относительно своих «девиантных» детей. Основная задача — разделение родительской и детской подсистем (при наличии симбиотической связи между родителем и ребенком), передача ответственности ребенку за те действия, которые направлены на удовлетворение его собственных потребностей. Главное в занятии: «Не делай за ребенка то, что он может сделать сам».

Третье занятие посвящено правилам коммуникации в семье и называется «Как реагировать?». Родители обучаются адекватному выражению собственных эмоциональных переживаний через технику «Я-послание». Еще одной важной темой является заключение семейного договора. Главное: «Не обещай ребенку то, что не сможешь сделать».

Четвертое занятие является продолжением третьего и посвящено возникающим в семье спорным и конфликтным ситуациям. Поэтому оно называется «Когда реагировать?». На занятии особое внимание уделяется выбору места и времени для ведения семейных споров и дается техника ведения конструктивного спора по Кратохвилу.

Пятое занятие посвящено непосредственно семье как системе. Поэтому оно называется «Где это происходит?». Семья рассматривается как целостный организм. Основное внимание уделяется таким аспектам «модели Мак-Мастерса», как контроль поведения, семейные роли и права. Родители знакомятся с признаками гармоничной семьи и наиболее часто встречающимися нарушениями в семьях подростков, страдающих наркоманией.

Шестое занятие посвящено подведению итогов тренинга и называется «Для чего это было нужно?». Основное внимание уделяется таким аспектам, как создание в семье условий, стимулирующих изменение ребенка, а также переориентации родителей от стремления к удовлетворению потребностей ребенка к реализации собственных потребностей (что наиболее актуально при наличии «симбиотической связи» между родителем и ребенком).

Дополнительная программа: выработка возможных действий (два занятия). Она может осуществляться как в группе после обязательного проведения шести занятий, так и с отдельно взятой семьей после окончания курса.

Для решения проблем продумываются и прорабатываются в упражнениях альтернативные воспитательные подходы.

Накопление идей путем совместных размышлений («мозговой штурм»). С мотивированным родителем вначале определяется цель воспитательных усилий (например, устранение поведения, связанного с воровством денег). Затем группа родителей продумывает предложения возможных ситуативных изменений или изменений поведения.

Накопление идей методом проб и ошибок (ролевая игра и видеонаблюдение). Предложение, которое родителю-участнику кажется удачным, проигрывается в ролевой игре. В процессе ролевой игры появляются новые возможности решения проблемы с помощью проб и ошибок, собственного опыта и видеонаблюдения. Решающий принцип состоит в том, что обсуждаются не ошибочные или неудачные попытки, а лишь те действия, которые позволили выявить персональные воспитательные способности или ситуативные возможности родителей, представляющиеся значимыми для преодоления проблемы.

Родительский тренинг — возможное и доступное психотерапевтическое средство во всех случаях, когда родители в состоянии использовать особенности ситуации и собственные воспитательные способности с целью стимулировать развитие своего ребенка.

Следует учитывать нежелательные побочные эффекты. Изменение воспитательных подходов ведет в переходной фазе к неуверенности воспитателя. Это может привести к временному усилению симптоматики у подростка после родительского тренинга. Поэтому в некоторых случаях улучшение проявляется после определенной латентной фазы. Важно, чтобы родители были осведомлены о возможных критических периодах после проведенной психотерапии и чтобы в эти периоды с родителями и подростком проводились поддерживающие беседы.

Перегрузка в результате семейной терапии в отдельных случаях приводит к возникновению чувства вины у родителей и прерыванию терапии. Сотрудничество продлевают психотерапевтические мероприятия:

— постоянная поддержка родителей;

— тщательная подготовка совместной психотерапевтической работы, чтобы влияние ошибочных решений было по возможности минимальным и мероприятия отвечали потребностям и возможностям семьи;

— учет интересов ребенка, потребностей родителей, жизненных условий и возможностей для совместной работы;

— соблюдение деонтологических принципов в отношении родителей (при сообщении им диагностических и терапевтических специальных знаний следует избегать излишнего теоретизирования и абстрактно-научного языка);

— обучение путем приобретения собственного опыта на основе действий, наблюдения, групповых бесед и ролевых игр;

— минимизация денежных и временных затрат на лечение;

— финансовая и социальная поддержка малоимущим семьям.

Семьи подростков, злоупотребляющих психоактивными веществами, не осознают своей вины и ответственности за возникающую проблему и перекладывают ее на внешние системы и организации.

Древняя мудрость гласит: кто хорошо диагностирует, тот хорошо и лечит. Успешное осуществление реабилитации зависит от правильной постановки «семейного диагноза» и реалистических, достижимых целей каждой семьи.

Таким образом, наркотизация подростка рассматривается как отражение существования в семье какого-либо серьезного нарушения. Поэтому одним из основных показателей эффективности реабилитации подростков, зависимых от психоактивных веществ, является установление благоприятного и спокойного климата в семье. Следует стремиться к гармонизации семейных отношений, а не ограничиваться работой только с подростком. Основная задача — определить, какие нарушения жизнедеятельности семьи могут быть устранены. Психотерапия с родителями включает и помощь семье в тех случаях, когда специалисты не в состоянии вылечить ребенка или изменить течение заболевания, а также когда подросток отказывается от лечения.

Наиболее трудной задачей является разрушение родительского мифа о наркомании как этапе возрастного развития или о влиянии на ее появление микросоциального окружения и отказ принимать равную ответственность за проблему наркозависимого. Результат тренинга считается положительным, если достигается контроль над подростком хотя бы в одной области его социального функционирования. С ответственными и заинтересованными в росте и развитии семьи родителями может продолжаться семейная или индивидуальная психотерапия.

В семьях с родителями, злоупотребляющими наркотиками или алкоголем, с физическим или сексуальным насилием, где имеет место неприятие проблемы как семейной, отсутствует родительская поддержка, — возможность использования семейных подходов в лечении наркомании у подростка уменьшается.

Результативность психотерапии определяется появлением позитивных изменений в поведении пациента. Задачей психотерапии служит не решение всех семейных проблем, а только относящихся к проблемному пациенту. Если семья желает работать глубже, создаются условия для нового психотерапевтического контракта.

Семейная психотерапия представляет собой наиболее сложный вид профессиональной деятельности, требующей от специалиста знаний и умений в области индивидуальной и групповой психотерапии, холистического мировосприятия. Усилия классиков семейной терапии были направлены на развитие личности в семейном окружении. Семейная психотерапия изменила область практической психологической помощи, противопоставляя образ психотерапевта образу гуру. Психотерапевт не может дать семье больше, чем члены семьи могут сделать друг для друга, он лишь открывает ресурсы семьи для помощи ее членам. Семейная психотерапия есть искусство и наука по реализации этого потенциала.

Сам же семейный психотерапевт избежит «сгорания», если будет всерьез принимать во внимание свои собственные потребности, обладать высоким самоуважением. Техники и приемы, используемые психотерапевтом — это психотерапевтическое вмешательство (интервенция). Поэтому нельзя забывать старую истину, что действие рождает противодействие, то есть всегда существует реальность разрушительного влияния семейной системы на психотерапевта.

В психотерапии как ни в одной другой области медицины велика роль профессиональных сообществ. Обсуждение сложных случаев из практики на балинтовских группах, супервизия сеансов семейной психотерапии, поддержка коллег позволяет психотерапевту сохранять здоровье и профессиональное долголетие.

Контрольные вопросы

1. Дайте определение нормально функционирующей семьи:

1) все потребности семьи удовлетворены;

2) выполняет социальные предписания;

3) баланс действия законов сохранения / отклонения гомеостаза;

4) динамическая семья.

2. Дайте определение семейного мифа:

1) механизм психологической защиты;

2) согласованное ригидное избирательное представление о семье как о целостности;

3) категория семейной психодинамической психотерапии;

4) демонстрируемое семьей поведение в социуме.

3. Цель постановки «семейного диагноза»:

1) служит клинической основой для построения семейной психотерапии;

2) раскрывает дисфункцию пациента;

3) определяет факторы внутри семьи, обуславливающие симптом «идентифицированного пациента»;

4) выясняет психологические защиты и копинг-механизмы.

4. В семейной терапии отдельный член семьи, имеющий нарушения, называется:

1) «идентифицированный пациент»;

2) эмоциональный центр;

3) «козел отпущения»;

4) генеральная цель.

5. Определите объект семейной психотерапии:

1) дизгармоничная семья;

2) семья, испытывающая определенные трудности, связанные с внешними обстоятельствами;

3) семья, в которой член семьи страдает алкоголизмом;

4) семья, в которой ее член страдает нервно-психическим заболеванием.

6. В идеале семейный психотерапевт встречается на сессии с:

1) «идентифицированным пациентом»;

2) инициатором обращения за помощью;

3) заинтересованными членами семьи;

4) всей семьей.

7. Выберите правильное определение семейной психотерапии:

1) психотерапевтические беседы с членами семьи;

2) вариант групповой психотерапии;

3) психотерапия пациента в семье и при помощи семьи;

4) серия сеансов для разных членов семьи.

8. В кабинет психотерапевта вошла вначале мать мальчика 4 лет, затем отец. На предложение психотерапевта взять стулья и садиться семья отреагировала следующим образом: мать жестом приказала ребенку садиться рядом с психотерапевтом, сама села за спиной мальчика на расстоянии 3 метров, а отец сел еще дальше, на расстоянии 2 метров от жены. Образовался своеобразный семейный треугольник. О чем может свидетельствовать такое размещение?

1) Привыкли жить в большой квартире.

2) Родители верят в самостоятельность ребенка.

3) Эмоциональное отвержение.

4) Психологическая безопасность в кабинете.

Групповая психотерапия.

Групповая и индивидуальная психотерапия представляют собой две основные формы психотерапии. Специфика групповой психотерапии как лечебного метода заключается в целенаправленном использовании в психотерапевтических целях групповой динамики (то есть всей совокупности взаимоотношений и взаимодействий, возникающих между участниками группы, включая и группового психотерапевта), в лечебных целях.