Король Гвалии Ригвед Справедливый 5 страница

…Трибуны орали так, что я чуть было не оглохла, пытаясь расслышать команду бесстрастного, закованного в латы, судьи. Впрочем, то, что мы победили, было видно и так: два трупа, лежащие у наших ног, свидетельствовали об этом не менее красноречиво, чем самая проникновенная речь глашатая…

– Жалко ребят! Хорошие были бойцы! – проорал мне на ухо брат, обнимая меня за плечи и увлекая в сторону трибуны, на которой меня ждал Вовка…

 

Глава 13

Арти дэ Коннэ

 

Ряды участников на трибунах постепенно редели. К вечеру второго дня от первоначального количества воинов осталась от силы треть. Из них добрая половина уже была ранена, что значительно снижало их шансы на победу. Двух братьев‑близнецов с волосами цвета воронова крыла, с кривыми крючковатыми носами, сухих, жилистых, вооруженных двумя боевыми серпами каждый, я заприметил еще в первый день. Они презрительно смотрели на всех окружающих их воинов, а неприкрытая жестокость, которую они проявляли в боях по отношению к своим противникам, сразу вызвала во мне жуткую неприязнь. Поэтому, когда один из братьев подошел к унге, только что вернувшейся с арены, где она вместе со своим братом провела красивейший бой, и, наклонившись над ней, гнусно ухмыльнулся, я неожиданно для себя вскочил и постарался побыстрее протолкнуться к ним поближе:

– Ну что, скотина, страшно? – неожиданно тонким голоском процедил черноволосый, поводя выхваченным серпом перед лицом ее брата. – А как тебе понравится, когда я вот этими серпами отрежу тебе яйца, твою бабу сначала изнасилую, потом отрежу ей грудь, а потом распорю ваши животы и заставлю смотреть, как ваши кишки вываливаются на песочек?

– Как бы ты не потерял свои яйца, петушок! – рассмеялась совершенно не растерявшаяся девушка, и я вдруг заметил ее руку с метательным ножом, замершим где‑то в области паха охамевшего от безнаказанности воина. – А то они тебе, наверное, уже давно не нужны, с таким‑то тонким голоском. Ты бы лучше вместо турниров тренировался на турнюрах! Или собирал своими серпами рожь на полях с такими же клушами, как твой братец.

Бойцы, сидящие недалеко, загоготали, а она добавила:

– Кстати, для особо тупых, турнюр – это часть женского платья.

Братья зашипели, потянулись было к оружию, но неожиданно для всех добрая половина бойцов, окружившая место конфликта, попадали на месте, и около черноволосого возникла массивная фигура закованного в латы охранника Турнира. Сжав латной перчаткой плечо тут же рухнувшего от боли на колени хама, он спокойным, но не терпящим возражений тоном приказал:

– Оружие достанете на Арене. А пока посоветую заткнуться. Иначе смерть…

Потом молча повернулся и, сделав несколько шагов, занял свое место у стены.

 

Как ни странно, отдохнуть ребятам не удалось – Беату и ее брата, чьи имена уже запомнила добрая половина трибун, вызвали на песок уже через полчаса. И двух братьев – тоже! Пробившись к барьеру, я вылил себе на голову остатки воды из глиняного кувшина, чтобы немного освежиться, и приготовился смотреть на очередной заслуживающий внимания бой: братья Рапши, несмотря на сволочные характеры, были отличными бойцами. Одними из лучших на турнире. И должны были оказать Беате и Ольгерду достойное сопротивление. Сразу же после команды судьи братья бросились в атаку. Их серпы резали воздух, как крылья ветряной мельницы в ураган, а дикие крики и прыжки должны были устрашить любого противника… И устрашили – брат с сестрой, качнувшись назад, дали им пространство для маневра, и ликующие вопли черноволосых слились с ревом трибун… А потом вдруг наступила тишина: размазавшиеся от скорости унги внезапно метнулись навстречу своим противникам, проскочили мимо и замерли в паре шагов за их спинами. Потом одновременно убрали мечи в ножны и, не дожидаясь команды судьи, совершенно спокойно направились к трибунам!!!

Кинув взгляд на братьев, я сначала не понял, что с ними не так: оба стояли на ногах, но почему‑то не атаковали! И только лишь через мгновение я понял, что атаковать им нечем: жалкие обрубки, в которые превратились их руки, хлестали кровью из перерубленных сосудов, а стремительно бледнеющие лица выражали такой ужас, что мне на миг стало не по себе! Через мгновение один из братьев упал лицом в песок, потом рядом с ним рухнул второй, и зрителей словно прорвало:

– Унги! Унги! – орали они. Даже те, кто ставил против…

Дождавшись, пока победители займут свои места на трибуне и получат свою долю поздравлений от их друга, выступающего в поединках без оружия, я подошел к ним и, поклонившись, вполголоса произнес:

– Арти дэ Коннэ. Благодарю за потрясающий бой! Вы были великолепны! До глубины души восхищен вашим мастерством и хотел бы, по возможности, взять у вас несколько уроков…

– Спасибо! – ухмыльнулся Ольгерд. – Но извините, мы сейчас не преподаем!

– Ничего, я готов подождать! – заметив, что в уголках его глаз играет улыбка, отшутился я.

– Ну раз так, тогда начнем первый урок. Ожидание… – одобрительно хмыкнула Беата и хлопнула ладонью по скамье. – Садитесь тут и ждите исхода поединка моего мужа… Надеюсь, он все‑таки справится со своей ревностью и оторвет от скамьи свою костлявую задницу, чтобы отправиться туда, куда его зовет глашатай…

Ошарашенно подскочив на месте, воин, оказавшийся ее мужем, под дикий хохот своих друзей рванулся было в сторону Арены, но потом, прислушавшись к воплям глашатая, вызывающего явно не его, понял, что его разыграли…

– У, гады! – возвращаясь на место, он погрозил жене кулаком, потом протянул мне руку, словно пытаясь забрать у меня саблю, и непонимающе уставился мне в глаза…

– Ладонь пожми! – рассмеялась Беата и показала мне, как это делается. – Это приветствие такое!

Я пожал протянутую ладонь, потом привычно поклонился и представился.

– Глаз. Вовка, – назвался воин. – Моя жена Беата. Ее брат Ольгерд. Приятно познакомиться…

 

Глава 14

Король Гвалии Ригвед Справедливый

 

Вино прошлогоднего урожая не пьянило совершенно: опустошив третий кувшин на двоих, король внезапно понял, что утопить злость в этом благородном напитке, увы, не получится. Внимательно оглядев сидящего напротив старого друга, Ригвед неожиданно для себя вздохнул и мрачно продолжил разговор:

– Ну допустим, он туда доберется… Не так… Что Голон собирается предпринять, когда доберется до Академии?

– Не представляю, Ваше Величество! – расстроенно буркнул герцог Бурш. – Он вообще скрытный юноша, и мне кажется, что ваше решение назначить меня его воспитателем было ошибочным. Какой из меня воспитатель?

– Этот вопрос мы УЖЕ обсуждали, – поморщился монарх. – И меня сейчас интересует не это. Что он будет делать?

– К началу Турнира он опоздает однозначно. Значит, участвовать в боях он не сможет. Да и вряд ли захочет: увы, Его Высочество последние полтора года относился к занятиям фехтованием с некоторой прохладцей…

– Сказал бы прямо – просто перестал тренироваться! – хмыкнул король. – Впрочем, с этим я согласен. И еще он порядком трусоват… На Арену он не полезет. Тогда зачем он туда поперся?

– Не знаю, Ваше Величество! – герцог виновато посмотрел на Ригведа Справедливого и пожал могучими плечами. – Все, что мне удалось узнать за эти дни, я вам рассказал. Ваш сын очень скрытен, у него нет друзей, и делиться своими планами он не любит.

– Ну до порта‑то он добрался?

– Да, мои люди в этом уверены. Десяток воинов уже должны быть на острове Черной Скалы и установить скрытное наблюдение за принцем. Еще пять десятков доберутся туда через неделю. Думаю, что за это время ничего страшного с ним не произойдет…

– Будем надеяться… – отпив из кубка пару глотков, монарх грустно посмотрел на портрет сына, написанный на его десятилетие, висящий над рабочим столом. – А что с Седым?

– Ничего… Как я уже говорил, после попытки принца его отравить воин просит вас снять его с должности.

– Господи, какой же Голон дурак! Неужели он не понимал, что отравить Седого невозможно? Они же чувствуют яд издалека! Помнишь, как два года назад меня угостили куском кабанятины?

– Да, конечно, Ваше Величество… На охоте в урочище Сломанной Стрелы… Егерь, подкупленный королем Дифеи…

– Именно так! – Ригвед сжал кулак и от души врезал им об свое же колено. – И ведь Мориус выхватил этот кусок практически у меня изо рта! А у них с Седым одна школа… Снимать Седого с должности я не буду. Пошли его вдогонку за принцем – пусть присоединится к твоим наблюдателям и охраняет его издалека… Все‑таки они – лучшие… А то, что он прозевал отъезд этого несносного мальчишки, – не его вина: он не обязан спать с моим сыном в одной кровати… Ладно, с этим вопросом вроде все понятно… А вот с целями, которые преследует Голон, – нет…

– Я думаю над этим уже сколько дней! Не понимаю, зачем ему это понадобилось… Может, мы что‑то упустили?

– Ладно, герцог, не вини себя… Упустили мы, видимо, уже давно… Причем что‑то важное в его воспитании… Знаешь, пока ты там носился по дорогам, я тут построил графа Нигонна, и под страхом смертной казни он мне рассказал столько интересного…

– Я слышал, что вы отправили графа под арест…

– Да мне надоела ваша дипломатичность! – взревел король. – Если бы я знал хотя бы половину того, что знает последний конюх во дворце, сын вырос бы нормальным человеком! А начальник секретной службы не мог не знать того, например, что Голон испытывает болезненную тягу к телесным наказаниям. Что не проходило и дня, чтобы он не порол кого‑то на заднем дворе. Я не знал, что он любит молоденьких девочек! СЛИШКОМ молоденьких, герцог! Кстати, я почти уверен в том, что об этом знали и вы! Но молчали…

– Я пытался что‑то изменить, Ваше Величество! – понурился Бурш. – Увы, неудачно…

– Да знаю я. О том, что твои люди таскали ему смазливых, но взрослых крестьянок с окрестных деревень, я уже знаю. И о том, что ты с ним беседовал, – мне тоже доложили… Если бы не это, ты бы уже отправился на плаху… – Король рванул кружевной воротник рубашки, мешающий ему дышать, и потер нервно задергавшуюся бровь. – Я много чего узнал только вчера. К сожалению. О том, как твои люди не давали Голону бегать по ночам к этому ублюдку Тро, который и пристрастил его к девочкам. Как убрали его предшественника с каким‑то дурацким именем, похожим на слово «лошадь»… Как пытались убить этого Тро… Когда его арестовали, Нигонн стал весьма словоохотлив. Но ведь свои обязанности он НЕ ВЫПОЛНИЛ! Да мне плевать, сколько жителей той же Дифеи за год незаконно перешли границу и обосновались на нашей территории! Они обживутся и станут гражданами нашего королевства! Это – не та проблема, которую надо обсуждать! А от того, каким королем вырастет мой сын, – зависит ваше будущее! У меня нет другого наследника…

– И что вы решили сделать с графом? – осторожно поинтересовался герцог.

– Пока не знаю… – Король расстроенно посмотрел в глаза старому другу и криво ухмыльнулся. – Думаю пока. То ли на плаху, то ли в изгнание…

– На плаху как‑то слишком сурово… – начал было Бурш, но, наткнувшись на бешеный взгляд монарха, тут же заткнулся.

– Сурово?! – рявкнул Ригвед, вскочив на ноги и перевернув кресло, на котором сидел. – А то, что мой сын превратился в какое‑то чудовище, это, по‑твоему, как? Ты понимаешь, что Голона народ называет Крысой? Как тебе ТАКОЕ прозвище? Ты же должен понимать, что это пятно на репутации смыть невозможно!

– П‑понимаю… – выдавил из себя испуганный вспышкой гнева герцог.

– Что именно? – заметавшись по кабинету, с издевкой поинтересовался король. – Знаешь, каково мне было вчера услышать про это? Или насколько мне трудно воспринимать то, что мой сын – трусливый подонок, получающий удовольствие от унижения слабых? Вот скажи, как я должен на это все реагировать? Я, прозванный в народе Справедливым?

– Не знаю! – опустив взгляд в пол, хмуро произнес герцог.

– Вот и я не знаю… Может, и мне стоит поехать за ним? Ладно, свободен! Я подумаю и решу САМ! – взбешенный монарх проводил взглядом выбежавшего в коридор дворянина и, от души пнув валяющееся на полу кресло, грязно выругался.

 

Глава 15

Оливия

 

Снежинки, кружащиеся в воздухе при полном отсутствии ветра, при совершенно ясном небе удивили меня настолько, что я еле удержала на месте отваливающуюся челюсть. Однако, прошагав вслед за Эриком еще пару минут, я все поняла – в открывшемся моему взгляду за поворотом тропы ущелье сиял на солнце огромный ледник… Зажмурившись от его нестерпимого блеска, я вытащила из рюкзака темные очки, сделанные нам Кольеном по требованиям местной моды, надела их и снова посмотрела на ледник. Сквозь темное, почти черное, стекло горная страна выглядела почти так же, как Альпы на Земле. Разве что не хватало аккуратных дорог, подъемников и ресторанов на каждой вершине и в долинах. Да и с лыжниками тут было не очень…

– Эх, сейчас бы умять «оффен‑картоффен»! – пробурчал проголодавшийся не на шутку Эрик. – И прокатиться на лыжах… Знаешь, мне даже не верится, что мы правда все это видели…

– Не говори… – поддакнула я. – Иногда ячувствую себя такой дикаркой… И не понимаю, как Маша, Евгения, Вовка и Сема могли добровольно отказаться от жизни в том мире и перебраться к нам на Элион…

– Угу. Судя по их рассказам – цепочка случайностей… Если верить Эолу – предопределение. В общем, предпочитаю об этом не думать. Главное, что я встретил тебя и могу находиться рядом!

Благодарно улыбнувшись глядящему на меня влюбленными глазами парню, я сделала шаг ему навстречу, обхватила его за шею и с диким удовольствием поцеловала его в сухие, потрескавшиеся губы. Поцелуй вышел долгим и таким сладким, что я оторвалась от Эрика, только почувствовав жар его ладони на своей груди – причем я так и не смогла вспомнить момент, когда она проскользнула под мою одежду…

– Потерпи до вечера, ладно? – еле‑еле начав соображать, попросила я, вспомнив, что мы на охоте уже почти целый день, а добыли только одного зайца.

Эрик расстроенно кивнул, помог мне заправиться и, тяжело вздыхая, закинул на плечо тяжелый арбалет.

– У‑у‑у, ненасытный! – хихикнула я и сорвалась с места, чтобы не провоцировать его на продолжение…

 

Косуль заметили почти в полной темноте. Небольшое стадо пило воду из шустрого горного ручейка, берущего начало из‑под снежника, расположенного выше по склону. Замерев на месте, я аккуратно скинула с себя рюкзак, дождалась, пока Эрик сделает то же самое, и вслед за ним двинулась вверх от тропы, чтобы подобраться на расстояние, позволяющее гарантированно попасть в грациозных и весьма осторожных животных…