Глава вторая. Рассказ о захвате Рио-де-ла-Аче и всем наиболее значительном, что там произошло

Спустя шесть дней после отплытия с Эспаньолы четыре пиратских корабля Моргана подошли к Рио-де-ла-Аче, но тут они попали в штиль и были замечены испанцами, которые из предусмотрительности немедленно вооружились, хотя и не знали, пристанут ли корабли к берегу. Тамошние испанцы уже привыкли, что пираты всегда высаживаются на берег, и поэтому приняли меры предосторожности и спрятали свое имущество (впрочем, это они сделали прежде всего), чтобы заблаговременно скрыться в надежных местах. Недалеко от берега стоял корабль, прибывший из Картахены за маисом; капитан его хотел было ночью при ветре с суши проскочить мимо пиратов, но его окружили, и, выйдя в море, он угодил прямо в самую пиратскую гущу. Корабль был в общем-то не нужен пиратам, но на нем нежданно и негаданно оказалось именно то, ради чего предпринят был поход, а именно маис. На следующий день корабли подошли к берегу как можно ближе, чтобы произвести высадку. Это пиратам удалось, несмотря на сильное сопротивление испанцев, которые успели соорудить на берегу брустверы. Вскоре испанцы были вынуждены покинуть их и ретироваться к своим домам, где они еще надеялись дать пиратам отпор. Пираты подошли к селению, и бой разгорелся снова, продлившись до самого вечера; испанцы потеряли много людей, а пираты понесли потери весьма незначительные. Когда селение было захвачено, стало очевидно, что в нем остались лишь пустые дома: испанцы бежали со всем своим добром. Пираты тотчас же вышли из селения и погнались за беглецами, настигли одну из групп и захватили ее в плен. На следующий день пленников стали пытать обычным образом, чтобы узнать, где спрятаны добро и деньги, причем некоторые пленники это знали, а другим ничего не было на этот счет известно. Пираты разделились на группы и сумели захватить довольно много всякого добра и рабов. Испанцы, которые не осмеливались перед этим выйти из леса, устроили все же несколько засад, чтобы остановить пиратов. Но это не помогло, ибо, кто пытался повредить пиратам, тут же попадал в плен. Спустя четырнадцать дней, разграбив дотла селение, пираты решили вернуться на Эспаньолу к своим товарищам. Напоследок они дали знать жителям Рио-де-ла-Аче, что требуют выкупа за город, иначе все селение будет сожжено. Испанцы думали перехитрить пиратов и ответили, что пусть лучше город сгорит – деньги они все равно не заплатят. Поскольку пиратам маис был важнее денег, они решили потребовать вместо них партию маиса. Испанцы хотя и упорствовали, но, заметив, что пираты и впрямь готовы запалить город, стали торговаться. В конце концов согласились доставить четыре тысячи фанег note 83 маиса (примерно тысячу ластен note 84). Они постарались сбыть его с рук как можно быстрее, чтобы поскорее спровадить гостей. Через три дня маис был доставлен, пираты погрузили его на борт вместе с захваченными рабами и, разделив груз по кораблям, взяли курс на остров Эспаньолу, где их уже поджидали главные силы флотилии.

С тех пор как Морган послал четыре корабля и барку, уже прошло пять недель, и им овладело беспокойство; он не знал, что и думать: то ли пираты захватили богатую добычу и поэтому задержались, то ли они разбиты; в те места испанцам могло прийти подкрепление из Картахены и Санта-Марии note 85, кроме того, пираты могли нарваться на боевые корабли из Картахены. Морган готов был уже изменить свой первоначальный план, но тут подоспели долгожданные корабли. Их стало даже больше. И Морган, и все его товарищи чрезвычайно обрадовались и еще больше возликовали, когда узнали, что корабли полны маиса.

Суда Моргана были готовы, больше никого не ждали, поскольку все уже пришли; корабли с маисом тотчас же разгрузили, и пираты, промышлявшие в лесу, поднялись на борт. Тем временем только что прибывшие суда были также подготовлены для похода; на все корабли погрузили мясо, разделив его, как и маис, в соответствии с численностью команд. Затем Морган назначил место сбора – мыс Тибурон, на западном побережье Эспаньолы; там пираты должны были сообща решить, какое же место им лучше атаковать. Вскоре корабли добрались до мыса Тибурон, где их уже поджидал Морган; пришли сюда суда с Ямайки, которые вышли оттуда в поисках флотилии Моргана. Теперь вся флотилия состояла из тридцати семи кораблей и нескольких небольших барок. После генерального осмотра выяснилось, что на них насчитывается две тысячи один человек; все хорошо вооружены ружьями, пистолетами, саблями, у всех были порох и пули, а также все прочее необходимое боевое снаряжение. На каждом корабле были пушки соответственно водоизмещению кораблей; на адмиральском корабле было двадцать две пушки и шесть басов, и он был тяжелее всех, на других было по двадцать, восемнадцать, шестнадцать, четырнадцать пушек, а на самом малом корабле насчитывалось всего лишь четыре пушки; все корабли были снабжены порохом, гранатами и прочим артиллерийским припасом. Когда Морган все осмотрел, он разделил свои силы, иначе говоря, составил две эскадры под двумя различными флагами – королевским флагом Англии и белым флагом; потом он назначил вице-адмирала и контр-адмирала. Всем кораблям, которым не было дано особых поручений, он отдал приказ: овладевать испанскими поселениями, захватывать все корабли, которые встретятся в море или в гавани, а также разрешил репрессии, исходя из того, что испанцы – это открытые враги английской короны. Точно так же он дозволил, не испрашивая у испанцев на то разрешения, брать в их гаванях воду и все, что необходимо для плавания.

Приведя дела в окончательный порядок, он созвал всех офицеров и капитанов флота, чтобы договориться, какую сумму они должны получить за свою службу. Офицеры собрались и решили, что у Моргана должно быть для особых поручений сто человек; это было сообщено всем рядовым, и они выразили свое согласие. При этом было решено, что каждый корабль должен иметь своего капитана; потом собрались все низшие офицеры-лейтенанты и боцманы – и решили, что капитану нужно выдать восемь долей и еще сверх того, если он отличится; хирургу нужно дать двести реалов на его аптеку и одну долю; плотникам – по сто реалов и одну долю. Кроме того, была установлена доля для особо отличившихся и пострадавших от врага, а также для тех, кто первым водрузит флаг на укреплении врага и провозгласит его английским; они решили, что за это следует добавить еще пятьдесят реалов. Тот, кто будет подвергаться большой опасности, получит сверх своей доли еще двести реалов. Гренадеры, которые забрасывают крепость гранатами, должны получать по пять реалов за каждую гранату.

Затем было установлено возмещение за увечья: кто потеряет обе руки, должен получить сверх своей доли еще полторы тысячи реалов или пятнадцать рабов (по выбору пострадавшего); кто потеряет обе ноги, должен получить тысячу восемьсот реалов или восемнадцать рабов; кто потеряет руку, безразлично левую или правую, должен получить пятьсот реалов или пять рабов. Для потерявшего ногу, безразлично левую или правую, полагалось пятьсот реалов или пять рабов. За потерю глаза полагалось сто реалов или один раб. За потерю пальца – сто реалов или один раб. За огнестрельную рану полагалось пятьсот реалов или пять рабов. За парализованную руку, ногу или палец полагалась такая же плата, как и за утраченную конечность. Сумма, необходимая для выплаты подобных возмещении, должна была изыматься из общей добычи перед ее дележом. Предложения были единодушно поддержаны как Морганом, так и всеми капитанами флота.

Когда Морган все уладил, он собрал капитанов кораблей на военный совет, дабы решить, куда же прежде всего отправиться. На совете капитаны предложили атаковать либо Картахену, либо Панаму, либо Веракрус. Спорили не о том, сильны ли эти города и какой из них укреплен лучше всех, – ни один из городов в той стороне не был так хорошо укреплен, как Панама, – однако пираты решили отправиться прежде всего в Панаму и разграбить ее. Но первым делом они пожелали вторгнуться на остров Санта-Каталина, чтобы взять там провожатого, который вывел бы их к Панаме, поскольку на этом острове было больше всего ссыльных из разных местностей испанского побережья.

Кроме того, решили предпринять еще вот что: если какой-нибудь корабль первым захватит в море или гавани вражеское судно, выделить его команде из общей добычи премию в тысячу реалов, а если добыча на таком судне оценена будет суммой свыше десяти тысяч реалов, то добавить еще по тысяче с каждых десяти тысяч. Также под страхом телесного наказания или казни было установлено, что никто не смеет, захватив судно, разрушать его, если на нем нет врагов.