И «объект» с правовыми категориями

Г

правоотношения. А вопрос о понятий правоотношения, в свою очередь, не нашел еще единообразного решения.

По вопросу об объекте правоотношения в юридической науке в настоящее время бесспорным является, пожалуй, только одно — существование такого понятия. Однако, нельзя ограничиться только простым его признанием, так как само это признание с необходимостью ставит другой вопрос: какое место занимает объект правоотношения в системе юридиче­ских категорий и, главным образом, в каком соотношении находится он с объектом нормы права, объектом субъектив­ного права и объектом 'юридической обязанности? Короче говоря, является ли объект правоотношения самостоя­ тельной правовой категорией?

ГЛАВА I МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ ОБЪЕКТА ПРАВООТНОШЕНИЯ

§ 1. Общефилософские категории «субъект» и «объект»

как основа научной разработки правовых категорий «субъект правоотношения» и «объект правоотношения»

Известно, что вопрос об объекте правоотношения является одним из самых спорных и недостаточно разработанных не только в теории правоотношения, но и.в общей теории права в целом. Это обстоятельство отмечает чуть ли не каждый ав­тор, обращавшийся к проблеме объекта. «Здесь все подвер­гается сомнению: начиная от того, нужна ли вообще такая категория как объект правоотношения, и кончая вопросом, что же следует понимать под объектом правоотношения» — писал еще в 1959 году Ю. К. Толстой¹. То же отмечает и Р. О. Халфина 15 лет спустя².

Поскольку вопрос об объекте правоотношения общей те­орией, государства и права в принципе не решен, поскольку

она, как наука методологическая, не дала отраслевым юриди­ческим наукам единого общего определения объекта право­отношения, постольку изучается эта проблема отраслевыми юридическими науками с разных исходных позиций, в резуль­тате чего делаются разрозненные, а порой даже противоречи­вые выводы.

Вот пример. Б. А. Галкин в своей монографии «Советский, уголовно-процессуальный закон» начинает параграф об объек­те уголовно-процессуального права и правоотношения следую­щими словами: «Разрешение вопроса об объекте уголовно-процессуального права представляет определенные трудности, во-первых, потому, что этот вопрос не получил еще должной разработки в- теории государства и права. Различный смысл вкладывается в понятие «объекта», в результате чего неясно, различны или тождественны понятия: «объект права» и «объект правоотношения». Противоречивы мнения о том, что является объектом правоотношения: то, по поводу чего возни­кают правоотношения, или то, что₄ подлежит регулированию»³.

Если обратиться к работам по теории правоотношения в различных отраслях правовой науки (государственного, адми­нистративного, гражданского, процессуального права и т. д.), то мы редко найдем автора, который сам не конструировал бы общего понятия объекта правоотношения, образуя затем из него специальное понятие объекта правоотношения приме­нительно к «своей» отрасли. До сих пор как в общей теории права, так и в отраслевых правовых науках далеко не всегда проводится разграничение между объектом права. и объектом правоотношения, то есть не выяснены место и роль категории объекта правоотношения в системе других категорий, образующих понятие правоотношения. Остается нерешенным и вопрос о том, с каких исходных позиций следует начинать исследование объекта правоотношения: руководст­воваться ли общефилософским положением о неразрывном единстве объекта и субъекта или же искать какой-либо иной, «специальный» путь решения этой проблемы. Это обстоятель­ство обусловливает и различный подход к проблеме объекта правоотношения.

Пытаясь выявить специфику объекта правоотношения, одни авторы соотносят его с субъективным правом, другие —

 

¹ Толстой Ю. К- К теории правоотношения. Л., 1959,'с. 48.

² См.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М., 1974
с. 202—203.

³ Галкин Б. А. Советский- уголовно-процессуальный закон. М., 1962, с. 108.

5

 

 

с юридической обязанностью, третьи — с субъективным пра­вом и юридической обязанностью вместе взятыми, четвертые— с правоотношением в целом, пятые — с поведением субъектов правоотношения, и т. д., вследствие чего и получают разные, часто несовпадающие результаты. Причем не каждый автор, так или иначе выражая свое отношение к проблеме объекта правоотношения, задается вопросом о том, чтобы начать ис­следование с уяснения самих категорий «субъект».и «объект», позволяющих найти источник образования понятий «субъект правоотношения» и «объект правоотношения».

Нередко термин «объект правоотношения» берется как таковой, как данное, без глубокого проникновения в существо обозначаемого им предмета. В лучшем случае отмечается, что общефилософская категория объекта находит в праве специ­фическое преломление и поэтому не может быть механически перенесена в юридическую науку. Этим в известной степени подчеркивается производный характер ' юридической катего­рии «объект правоотношения» от общефилософской категории «объект». Но в чем же состоит специфическое преломление общефилософской категории объекта в правовой науке? На этот вопрос дают.ся разные ответы. Одни авторы считают, что при исследовании вопроса об объекте правоотношения следует всецело руководствоваться общефилософским пониманием объекта⁴. Другие же, напротив, полагают, что проблема объек­та правоотношения есть специальная проблема, так как в юридической науке категория объекта, в отличие от одноимен-' ной общефилософской категории, связывается не с субъек­том, а с правоотношением в целом, или с субъективными пра­вами и обязанностями⁵. Третьи, признавая необходимость использования общефилософской категории «объект», предуп­реждают об опасности механического перенесения ее в область права⁶. По существу общая теория объекта правоотношения находится еще в стадии становления. Имеющиеся конструкции объекта правоотношения следует рассматривать как сущест^у венные предпосылки для создания такой теории.

Основную причину неясности вопроса об объекте правоот-

⁴ См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права
М., 1961, с. 229—'230.

⁵ См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права Свеод-
ловск, 1964. Вып. второй, с. 138.

⁶ См.: Юрченко А. К. Объект изобретательского права. — В кн Очер­
ки по гражданскому праву. Л., 1957, с. 235.

ношения М. П. Карева видит в том, что в само понятие «объект правоотношения» вкладывается различный смысл. Одни счи­тают объектом правоотношения все, по.поводу чего субъекты права вступают в правоотношение, и отсюда вполне логично делают вывод, что вещи относятся к объектам. Другие нахо­дят, что понятие «объект правоотношения» призвано дать ответ на вопрос о том, что является предметом правового регулирования в разнообразных конкретных отношениях, А так как право регулирует не вещи, а поведение людей, их взаимоотношения, то отсюда, естественно, приходят к выводу о невозможности отнесения вещей к объектам правоотно­шения⁷.

Н. И. Матузов пишет, что он тоже, используя понятия «объект» и «субъект», не вкладывает' в них сугубо философ­ского содержания (кроме того, что объект берется как нечто противостоящее субъекту) ⁸.

С помощью таких способов исследования проблема можно «вложить» в понятие объекта правоотношения все что угодно, кому что захочется. Это не что иное, как стремление понять категорию объекта правоотношения из нее самой, а не из обоз­начаемого ею предмета, прием, позволяющий выдать желае­мое за действительное, получить тот результат, который кажется правильным⁹. Забывают указание Гегеля об. умении «воспринимать объективное в его свободе». «Оно заключает­ся в том, — учил Гегель, — чтобы в предмете я искал не свой собственный субъект, а рассматривал бы и трактовал предметы так, как они существуют сами по себе, в их свободном своеоб­разии, чтобы я интересовался ими без какой-либо личной выгоды»¹⁰. Поэтому основная причина разногласий в учении об объекте правоотношения состоит не в том, что в «понятие «объект правоотношения» вкладывается различный смысл». Это не причина, а следствие. Причина в том, что теория госу-

⁷ См. изложение доклада М. П. Каревой «Некоторые методологические
вопросы учения о социалистических правоотношениях», прочитанного в
феврале 1956 года в ИПАН СССР (Советское государство и право. 1956.
№ 3, с. 130) Л. С. Явич считает, что «сам по себе термин «объект» может
трактоваться в двух смыслах — то, на что воздействуют правоотношения, и
то, по поводу чего они складываются» (Явич Л. С. Общая теория'права.
Л, 1976, с. 218).

⁸ См.: Матузов Н. Я. Личность. Права. Демократия. Саратов, 1972,
с. 246.

⁹ См.: Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. т. 20, с. 97-

¹⁰ Гегель. Работы разных лет. М., 1973, т. 2, с. 63.

 

их отношение к природе, имеет место производство¹⁷. К. Маркс называет природу звеном, связывающим человека с человеком: «Человеческая сущность природы существует только для общественного человека; ибо только в обществе природа является для человека звеном, связывающим челове­ка с человеком, бытием его для другого и бытием другого для него, жизненным элементом человеческой действительности; только в обществе природа выступает как основа его собствен­ного человеческого бытия... Таким образом, общество есть законченное сущностное единство человека с природой, под­линное воскресение природы, осуществленный натурализм че-. ловека и осуществленный гуманизм природы»¹⁰.

Правильно отметил А. К. Юрченко, что здесь Марксом по­казана органическая связь общественных отношений между людьми с их отношением к природе, невозможность существо­вания одного без другого. Когда рассматривают вещи как средства производства отдельно, изолированно от обществен­ных отношений, то они должны быть признаны только произ­водительными силами. Но когда они рассматриваются в про­цессе их использования людьми, то они выступают в качестве объектов общественных и правовых отношений¹⁹.

Важное значение для понимания роли объекта обществен­ного отношения имеет следующее указание Ф. Энгельса: «Про­дукт, вступающий в обмен, является товаром. Но он является товаром только потому, что в этой вещи, в этом продукте, завязывается отношение между двумя лицами, или общинами, отношение между производителем и потребителем, которые здесь уже более не соединены в одном и том же лице. Здесь мы сразу имеем перед собой пример своеобразного явления, которое проходит через всю политическую экономию и порож­дает в головах буржуазных экономистов ужасную путаницу: политическая экономия имеет дело не с вещами, а с отноше­ниями между людьми и в конечном счете между классами, но эти отношения всегда связаны с вещами и проявляются как вещи» ²⁰.

Вещь, таким образом, является тем, в чем завязывается отношение между производителем и потребителем, в чем

¹⁷ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 6, с. 441.

¹⁸ Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года. — Маркс К,.,
Энгельс Ф, Из ранних произведений. М., 1956, с. 589—590.

¹⁹ См.: Юрченко А. К. Объект изобретательского права. — В кн.:
Очерки по гражданскому праву, с. 233.

²⁰ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 498.
10

скрещиваются их 'интересы, на что направлено их поведение, то есть объектом этого отношения и его элементом, ибо объект, с которым взаимодействуют субъекты общественого отноше­ния, всегда находится в пределах этого отношения, а не от­дельно от него. Предмет человеческого действия, как спра­ведливо заметил С. Л. Рубинштейн, — это всегда предмет, включенный в отношения между людьми²¹..

В обществе не может быть такого положения, когда бы отношения людей к природе и друг к другу существовали сами по себе, без всякой связи между собой, ибо каждым действи­ем, направленным на тот или иной предмет, человек неизбеж­но соотносится с другими людьми, воздействует «а них, на свои взаимоотношения с ними²². Хорошо показал эту связь общественных отношений В. П. Шкредов. «Экономическая деятельность людей, — пишет он, — представляет собой про­тиворечивое-единство их отношений к вещам (средствам и продуктам производства) и их отношений друг к другу. Уже сам труд как процесс обмена веществ между человеком и при­родой представляет собой целесообразную деятельность лю­дей, их волевое отношение к вещам. Если бы было возможно производство вне общественной связи между людьми, произ­водство обособленных робинзонов, то оно исчерпывалось бы волевым отношением человека к вещам. Воля осуществляю­щего производственную деятельность индивидуума не сталки­валась бы с волей других людей. Поскольку же производство всегда является общественным, одностороннее волевое отношение человека к предмету, к орудиям и продук­там, труда предполагает его отношения к другим членам общества»²³. Иными словами, волевое отношение человека к вещам опосредуется его волевыми отношениями к дру­гим людям и, таким образом, общественные отношения «чело­век— вещь» и «человек — человек» сливаются воедино, выступают как тождественные²⁴, представляя собой единое сложное отношение.

Значит, общественные отношения можно рассматривать и как такие отношения между людьми, объектом которых высту­пают те или иные предметы или явления реальной действи-

²¹ См.: Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1940, с. 506.

²² См.: Юрченко А. К. Указ. соч., с. 234. Сравни: Рубинштейн С. Л.
Основы общей психологии, с 355; Александров Н. Г. Законность и право­
отношения в советском обществе, с. 119; Щепаньский Ян. Элементарные
понятия социологии. М, 1969, с. 34—35.

²³ Шкредов В. П. Экономика и право. М., 1967, с. 8.

²⁴ См.: там же, с. 21.

11

тельяости, в связи с которыми устанавливаются и существуют эти отношения. Так, например, осуществляющиеся в процессе общественного производства отношения владения, пользова­ния и распоряжения вещами в своей совокупности образуют фактические отношения собственности. Лица, как субъекты этих действий, являются фактическими собственниками, а вещи, на которые распространяются проявления их воли как собственников, составляют объекты собственности ²⁵. Поэтому общественное отношение между людьми можно рассматривать с точки зрения его внутренней структуры по такой схеме: субъект — объект — субъект.

Необходимо отметить, что хотя в советской социологиче­ской литературе проблема общественных отношений занимает значительное место, тем не менее в специальном аспекте она, как констатирует А. В. Дроздов, разработана еще недостаточ­но. Не выявлена с должной полнотой общая и внутренняя структура общественных отношений, их элементы. Все это отрицательно сказывается <на исследовании отдельных проб­лем частных наук об обществе²⁶, в том числе, конечно, и на исследований проблемы объекта правоотношения, ибо теория правоотношения связана с теорией общественных отношений как особенное и общее. В такой же связи находится и объект правоотношения с объектом всякого общественного отношения. Вопрос о внутренней структуре общественных отношений (субъекты, объект, содержание, форма) разрабатывается пока главным образом юридической наукой применительно к тебрии правоотношения и системы советского права (предмет правового регулирования)²⁷. Однако, юридическая наука нуж­дается и в общесоциологическом исследовании общественных отношений, на которое она могла бы опираться в исследова­ниях проблемы правового регулирования общественных отно­шений. Важнейшие общественные отношения регулируются нормами права, в силу чего и существуют в форме правоотно­шений, представляющих собой единство фактических общест­венных отношений (содержание) и юридической формы (пра­ва и обязанности субъектов). Поэтому комплексное исследо­вание юристами и социологами проблемы правоотношения во многом способствовало 'бы ее успешному решению.

²⁵ См.: Шкредов В. П, Указ. соч., с. 22.

²⁶ См.: Дроздов А. В. Человек и общественные отношения, с. 4—5.

²⁷ См. например: Алексеев С. С. Общие теоретические проблемы системы
советского права. М, 1961, с. 38—43.

№

§2. Соотношение общефилософских категорий «субъект»

и «объект» с правовыми категориями

«субъект правоотношения»

и «объект правоотношения»

Юридическая наука самостоятельно категорию объекта не разрабатывает. Она использует общее научное определение объекта, выработанное марксистско-ленинской философией диалектического материализма²⁸. Но коль скоро речь идет о применении общефилософской категории, юридическая наука при выработке самостоятельной правовой категории объекта правоотношения должна руководствоваться общефилософским пониманием объекта, брать его за основу, как единственный общий научный метод исследования, и в то же время показать специфику изучаемого предмета — объекта правоотношения.

Рассматривая методологические вопросы юридической науки, М. С. Строгович правильно пишет, что никакой особой «юридической методологии» не существует. Речь идет о при­менении метода материалистической диалектики к особенно­стям изучаемого юридической наукой предмета, то есть госу­дарства и права. Но применение этого единого научного мето­да к познанию государства и права имеет свои особенности, отражающие специфику именно даиного круга изучаемых объектов. Сейчас вопрос о методологии юридической науки,, отмечает М. С. Строгович, ставится как вопрос о философских основах правоведения, философских проблемах учения о госу­дарстве и праве. И только такая постановка вопроса являет­ся правильной.'Методологические вопросы — это философские вопросы, вопросы гносеологического и логического ха­рактера²⁹.

Юридическая наука, конечно, использует и частные, вспо­могательные методы: метод конкретно-социологических иссле­дований, сравнительно-правовой метод, метод применения ки-

²⁸ См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права, с. 229.

²⁹ См.: Строгович М. С. Методологические вопросы юридической
науки. — Вопросы философии, 1965, № 12, с. 3—4. По этому вопросу см.
также: Недбайло П. Е. Методологические проблемы (советской юридической
науки. Материалы научяой конференции. Киев, 1965; Казимирчук В. П.
Право и методы его изучения. М., 1965; Шабалин В. А. Методологические
вопросы правоведения. Саратов, 1972; Керимов Д. А. Теоретике-методоло­
гические проблемы правоведения. — В кн.: Актуальные проблемы теории
социалистического государства и права. М., 1974; он же: Некоторые методо­
логические проблемы общей теории права. — В кн.: Проблемы теории со­
циалистического государства и права. М., 1977.

13

бернетики в праве, метод моделирования, метод законных презумпций и другие. Однако, эти частнонаучньге методы нель­зя ставить наравне с лежащим в их основе методом мате­риалистической диалектики, являющимся всеобщим мето­дом познания, применение которого делает данные теории го­сударства и права достоверными, имеющими значение объек­тивной истины³⁰. Как справедливо отметил М. С. Строгович, «теория государства и права, как и вся совокупность юридиче­ских наук, сближается с философией, проникается философ­ской проблематикой, она уделяет все большее внимание вопросам методологии»⁸¹.

Общефилософская категория «объект» представляет со­бой тот фундамент, ту научную основу, отталкиваясь от кото­рой, как от единого исходного начала, можно идти дальше, ре­шать, в частности, проблему объекта правоотношения. Поль­зуясь категорией «объект» как доказанным, как ступенькой к познанию конкретного, и прочно придерживаясь этой прин­ципиальной основы, можно идти дальше, к выяснению специ­фики объекта правового отношения.

Как отмечалось, вопрос о том, как, с каких исходных по­зиций следует начинать исследование проблемы объекта пра­воотношения, не нашел единообразного решения в юридиче­ской науке. На этот счет высказано несколько точек зрения. Рассмотрим более подробно важнейшие из них.

О.-С. Иоффе и М. Д. Шаргородский считают, что определе­ние объекта правоотношения должно быть построено на тех же началах, что и общефилософское понимание объекта³². Отметив, что господствующим в нашей литературе является определение объекта как того, по поводу чего устанавливаются правоотношения³³, О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский не сог­лашаются с таким определением. «Разумеется, — пишут они, — если бы объектом правоотношений были «поводы», в связи с которыми они возникают, то тогда в этом качестве мог-

³⁰ См.: Чхиквадзе В. М. Актуальные проблемы советской юридической
науки. М., 1967, с. 14.

³¹ Строгович М. С. Методологические вопросы юридической науки. —
Вопросы философии, 1965, № 12, с. 5.

³² См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теория права,
с. 229—230. Такого же взгляда придерживается В. Н.   Щеглов. См.:
Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное 'правоотношение. М., 1966,
с. 20—21.

³³ См. также.: Корецкий В. И. Гражданское право и гражданькие право­
отношения в СССР. Душавбе, 1967, с. 83.

114

ли бы выступать и вещи, и иные ценности, и действия людей, и многое другое, ибо правоотношения действительно устанавли­ваются по самым разнообразным поводам. Однако повод, в связи с которым создается то чли иное явление, отнюдь не есть его объект. Объектом может быть лишь то, на что данное явление направлено, на что оно воздействует... Объектом правоотношения является то, на что направлено или на что воздействует правоотношение»³⁴.

Из приведенных высказываний видно, что их авторы рас­сматривают объект правоотношения в таком взаимодействии: правоотношение — объект. Почему же О. С. Иоффе и М. Д. Шартородский пришли именно к такому выводу? Ведь они начали исследование проблемы объекта правоотношения, положив в основу общефилософскую категорию объекта.

Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует выяс­нить, как был совершен ими переход от общефилософского понимания объекта к правовому, ибо нельзя вполне уяснить себе никакой ошибки, если не доискаться теоретических кор­ней ошибки у того, кто ее делает, исходя из определенных, соз­нательно принимаемых им положений³⁵.

О.С.Иоффе и М. Д. Шаргородский убеждены в том, что не только философия, но и любая другая наука, рассматривая «вопрос об объекте определенного явления, под объектом понимает то, «a что данное явление оказывает или может оказать воздействие» (разрядка наша— А. Д.). По их мнению это утверждение «соответствует общефилософскому понима­нию объекта, который в философии диалектического материа­лизма определяется как внешний противостоящий субъекту предмет, на который направляются сознание и деятельность субъекта»³⁶. Стало быть, в соотношении «субъект — объект» можно произвольно на место категории «субъект» поставить категорию «явление» («явление — объект»), а затем без осо­бого труда доказывать то, что хотелось доказать: так как правоотношение есть также явление, значит и объект право­отношения следует рассматривать во взаимодействии с этим явлением: «правоотношение.— объект».

Однако, марксистско-ленинская философия соотносит объ­ект только с субъектом, то есть не со всяким явлением, а лишь с таким, которое обладает сознанием и волей, с человеком.

³⁴ Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права, с. 230, 239.

³⁵ См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 286.

³⁶ См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Указ. соч., с. 229.

16

 

 

Поэтому, если бы О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский руковод­ствовались действительно общефилософским пониманием объ­екта, то они обязательно должны были бы признать, что их утверждение о том, что «объект есть то, на что данное явление оказывает или может оказать воздействие», не соответствует марксистско-ленинскому пониманию объекта, и прийти к вы­воду, что «объект правоотношения, поскольку он «объект», противополагается не правоотношению в целом, а субъектам правоотношения.

Интересно отметить, что В. Я. Хватов, присоединившийся к сторонникам определения объекта правоотношения как того, на что направлено или на что воздействует правоотношение (правоотношение — объект), утверждает, что большинство авторов отвергает определение объекта правоотношения как того, по поводу чего субъекты вступают в правоотношение (субъект — объект — субъект). «При этом, — продолжает он, — они едины в общефилософском подходе к понятию объекта как внешнего, противоречащего субъекту предмета, на который направляется сознание и деятельность субъекта»³⁷. Спрашивается, кто же ближе «в общефилософском подходе к понятию объекта правоотношения»: те ли авторы, кто опреде­ляет объект правоотношения как то, по поводу чего субъекты вступают в правоотношение, или же те, кто определяет его как то, на что направлено правоотношение? Думается, что первые.

Убедительно показал противоречивость позиции О. С. Иоф­фе и М. Д. Шаргородского В. С. Основин. «Ни О. С. Иоффе, ни М. Д. Шаргородский, ни кто-либо другой из сторонников их позиции не возражают против того, — пишет он, — что субъектами правоотношений являются их участники, причем не только люди³⁸.Но тогда возникает ^вопрос, почему философ­ская категория распространяется ими только на объект право­отношений и не касается его субъекта? Ведь, как заявляют О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, в философии под объек­том понимают «...внешний, противостоящий субъекту предмет,

³⁷ Хватов В. Я. Об объекте международного договора. — Правоведение,
1968, № 4, с. 87.

³⁸ В. С. Основин, говоря о том, что субъектами правоотношения могут
быть не только люди, очевидно, имеет в виду, что кроме отдельных людей
(граждан и т. д.) субъектами правоотношения выступают различные
государственные органы, предприятия, учреждения, общественные организа­
ции. Однако не следует забывать, что и эта органы, предприятия, учрежде­
ния и т. д. есть формы организации людей.

Ш

на который направляется сознание и деятельность субъекта», А после этого определяют объект правоотношения как то, на что воздействует правоотношение.

Таким образом, если в философии на объект воздействует субъект, то у О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского на объект воздействует правоотношение»³⁹.

О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский начинают исследова­ние объекта правоотношения, руководствуясь положением о том, что юридическая наука должна рассматривать объект правоотношения во взаимодействии не с субъектами право­отношения, а с правоотношением в целом. Однако, при опре­делении видов объектов правоотношения они фактически отхо­дят от этого принципа. Так, определяя юридический объект, как один из объектов правоотношения, они считают таковым «то поведение обязанного лица, на которое вправе притя­зать управомоченный»⁴⁰. Из этого определения уже не видно, что на объект направлено, или воздействует правоотношение в целом. Напротив, здесь показано, что на объект правоотно­шения (поведение обязанного лица) воздействует «управомо­ченный», то есть субъект правоотношения. Но еще более наг­лядно в этом можно убедиться на примере «материального объекта» правоотношения, на который, по собственному признанию О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского, «правоотно­шение может воздействовать не непосредственно, а лишь через поведение его участников»⁴¹. Иными словами, на мате­риальный объект воздействует не правоотношение как тако­вое, а субъекты правоотношения.

Как известно, факты, если взять в их целом, в их связи, не только «упрямая», но и безусловно доказательная вещь⁴². В данном случае факты опровергают утверждение О. С. Иоф­фе и М. Д. Шаргородского о том, что на объект правоотноше­ния воздействует правоотношение в целом («правоотноше­ние — объект»), и свидетельствует в пользу того, что на объект правоотношения воздействуют субъекты правоотношения («субъект — объект — субъект»)⁴³,

³⁹ Основин В. С. Советские госудэдственноправовые отношения. М.,
1965, с. 62.

⁴⁰ Иоффе О. С. и Шаргородский М. Д. Указ. соч., с. 230.

⁴¹ См.: там же, с. 232.

⁴² См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 350.

⁴³ Необходимо отметить, что О. С. Иоффе и Н. Г. Александров сделали
важный шаг к научному пониманию объекта в праве. Они обосновали вывод
о.необходимости четкого разграничения понятий «объект правового воздей­
ствия» (объект нормы права, объект субъективного права и объект юридиче-

2. А. П. Дудны                                                                                                                                                            Г7

Согласно другой точке зрения, которую, в частности, пред­ ставляет С. С. Алексеев, «определенные явления (предметы) рассматриваются в качестве объектов именно применительно к правоотношениям», совсем не потому, что ее автор исходит из общефилософского понимания объекта. Напротив, С. С. Алексеев полагает, что «в философии термин «объект» используется, главным образом, для характеристики соотно­шения материи и сознания ⁴⁴. Объект в этом случае понимает­ся как материя — объективная реальность, находящаяся вне познающего ее субъекта, то есть человека, его сознания⁴⁵. Иными словами, в философии категория объекта связывается с.категорией субъекта («субъект — объект»), В юридической же науке категория объекта связывается не непосредственно с субъектом, ибо философский вопрос об объективной реально­сти, находящейся вне познающего субъекта, решен филосо­фией, и нет необхоидмости в юридической науке к нему возвра­щаться. Здесь вопрос об объекте ставится в'ином, специальном плане — рассматриваются объекты применительно к право­отношению (а не его субъектам). Объектом же правоотно­шения оказывается не объективная реальность в целом, а только те или иные конкретные явления, предметы окружаю­щего «ас мира»⁴⁶.

ской обязанности) и «внешний объект поведения» участников правоотноше­ния. Такой подход к проблеме дал толчок дальнейшему развитию теории объекта права и объекта правоотношения, так как вопрос был поставлен следующим образом: объектом правового воздействия может быть только волевое поведение субъектов правоотношения, но ни в коем случае не вещи или иные предметы, которые выступают в другом качестве — в качестве внешнего объекта поведения участников правоотношения. Здесь была зало­жена идея о возможности принципиального различия между объектом нормы права, объектом субъективного права, объектом юридической обязанности, с одной стороны, и объектом правоотношения — с другой.

⁴⁴ Такую же ошибку допускает Н. И. Матузов, заявляя, что «вопрос
о соотношении субъекта и объекта — это вопрос о связи и соотношении соз­
нания и материи... Без материи нет сознания или, что одно и то же, без
объекта нет субъекта» (Матузов И. И. Личность. Права. Демократия, с.
73—74). Совершенно не одно и то же. Это неверное утверждение. Противо­
положность материального и идеального в категориальных делениях
«субъект — объект» и «материя — сознание» рассматриваются марксистско-
ленинской философией с разных сторон. (Подробнее об этом см.:
Чернов В. И. Анализ философских понятий, с. 175—Л76).

⁴⁵ Марксистско-ленинская философия не отождествляет понятия
«объект» и «объективная реальность». См.: Рубинштейн С. Л. Бытие и соз­
нание. М., 1957,,с. 57—58.

⁴⁶ Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Свердловск,
1964, Вып. второй, с. 138; он же: Проблемы теории орава. Курс лекций в
двух томах. Свердловск, 1972, Том первый, с. 329.

Ш

Следует заметить, что незадолго до этого' С. С. Алексеев' придерживался несколько иного взгляда, согласно которому понятие «объект» в самом общем виде означает внешний предмет, противостоящий субъекту. За пределами этого общего определения, — писал он, — значение этой категории меняет­ся в зависимости от круга изучаемых явлений. Понятие «объект» имеет разное значение в гносеологии, политэкономии, психологии и механическое перенесение определений объекта, выработанных этими науками, в область права «даст нам несовпадающие результаты, за исключением того, что в каж­ дом случае объектом окажется нечто внешнее к субъекту»⁴⁷ (подчеркнуто <нами. — А. Д.). Таким образом, С. С. Алексеев прежде считал (и считал, по «ашему мнению, совершенно правильно) обязательным для понятия объекта в любой, в том числе, конечно, и в юридической науке, лишь то непременное условие, «выносимое за скобки», что какое бы специальное понятие объекта мы ни взяли, оно обязательно должно вклю­чать в себя общее: объект непременно должен рассматривать­ся в ссютаошениа...с_с^ёъектом.

--"'Теперь же проблема объекта правоотношения решается С. С. Алексеевым иначе. Если О. С. Иоффе и М. Д. Шарго-родский пришли к выводу о необходимости рассматривать объект правоотношения по схеме «правоотношение — объект», руководствуясь общефилософским пониманием объекта, то С. С. Алексеев пришел теперь к такому же выводу с противо­положных позиций. Из приведенного высказывания С. С. Алек­сеева следует такой вывод: если объект правоотношения рас­сматривать во взаимодействии с субъектами правоотношения (то есть соответственно общефилософскому пониманию объек­та), то таковым будет вся объективная реальность, находя­щаяся вне субъекта, а если объект брать «применительно к правоотношению» в целом, то в качестве объекта правоотноше­ния будет выступать не объективная реальность в целом, а те или иные ее части (явления, предметы). Но почему субъекту правоотношения противостоит в качестве объекта вся объек­тивная реальность, а не отдельные ее части (явления, предме-

⁴⁷ См.: Алексеев С. С. Об объекте права и правоотношения. — В кн.: Вопросы теории советского права./ Под. ред. С. Н. Братуся. М., 1960. с. 285—286. В этой статье С. С. Алексеев, отмечая обилие несовпадающих взглядов и затяжной характер полемики об объекте права, наставил важную задачу выяснить отправные положения, которые могли бы быть использова­ны при рассмотрении этой проблемы в рамках конкретных наук, обосновать не новую конструкцию объекта права, а метод ее разработки.

2*                                                                                                                            Ш

II

ты)? Ведь каждое конкретное отношение между людьми (субъектами) является предметно-практическим отношением субъекта к объекту, поэтому объектом для каждого субъекта этого отношения выступает тот или иной предмет или явление объективной реальности, а не вся объективная реальность.

Тот факт, что вопрос об отношении субъекта к объекту ре­шен философией, говорит только о всеобщем значении этого положения, а вовсе не о том, что оно имеет значение только для философии и поэтому «нет необходимости в юридической науке к нему возвращаться». Общефилософские понятия субъекта и объекта (общее) нельзя отрывать от правовых по­нятий субъекта правоотношения и объекта правоотношения (отдельное), потому что общее, освобожденное от отдельного, от особенного, не существует и никогда не существовало. «Общее существует только в отдельном и через отдельное. Его всегда надо брать так, чтобы видеть, как оно проявляет­ся конкретно в данном особенном, частном, как оно выступа­ет через данное конкретное, отдельное и именно при данных конкретных (а не всяких!) условиях»⁴⁸.

Общефилософское понимание отношения субъекта к объек­ту, как отношения человека и объективной реальности, пройз-водно от предметно-практических отношений субъекта к объ­екту, в каждом из которых в качестве субъекта выступает не все человеческое общество, не человек вообще, а тот или иной индивид или коллектив, а в' качестве объекта — не вся объективная реальность, а лишь та определенная ее часть, с которой субъекты вступили в связь, во взаимодействие. «Главный недостаток всего предшествующего материализма— включая и фейербаховский — заключается в том, что пред­мет, действительность, чувственность берется только в форме объекта или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно... Фейер­бах хочет иметь дело с чувственными объектами, действи­тельно отличными от мысленных объектов, но самое чело­веческую деятельность он берет не как предметную дея­тельность» ⁴⁹.

В категории предметной деятельности, как отмечают авторы «Истории марксистской диалектики», «Маркс выразил истин-

⁴⁸ Кедров Б. М. Философия как общая наука в ее соотношении с част­
ными науками. — В кн.: Философия в современном мире. Философия и
наука.. М„ 1972., с. 407.

⁴⁹ Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 1.

20

ную диалектическую взаимосвязь субъекта и объекта, харак­теризующую, с одной стороны, их противоположность, а с другой — их единство, переход друг в друга. Она дает все необходимые элементы для диалектического решения этой извечной проблемы, неразрешимой и для спиритуализма, и для абстрактного материализма»⁵⁰.

Каждое данное правоотношение также является предмет­но-практическим отношением между субъектами правоотноше­ния и объектом правоотношения. В нем также субъектам противостоит не объективная реальность в целом, а тот или иной предмет (явление) реальной действительности. Стало быть, при исследовании проблемы объекта правоотношения невозможно обойти стороной общефилософские категории субъекта и объекта и искать какой-то иной, сугубо специаль­ный путь решения проблемы объекта правоотношения. Напро­тив, «применение законов и категорий материалистической диалектики в исследованиях правовых проблем является необ­ходимым условием их успешного научного решения»⁵¹. Чрез­мерное же подчеркивание специфики объекта правоотношения, отрицание всякой связи этой правовой категории с общефило­софской категорией объекта, ведет к превращению ее в нечто абсолютно самостоятельное, к игнорированию или недооцен­ке общих закономерностей объекта. И тогда оказывается не­возможным подлинно научный анализ не только общих зако­номерностей объекта, но и самой специфики объекта право­отношения. Правильное понимание специфического в теории объекта правоотношения находится в прямой зависимости от теоретического осмысливания общих закономерностей объекта⁵².

О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, а также С. С. Алексеев, рассматривая объект правоотношения во, взаимодействии «правоотношение — объект», не поясняют, считают ли они в этом противоположении субъектом все правоотношение в це­лом. Очевидно, не считают. Однако, если в этом, сконструиро­ванном ими соотношении, правоотношение в целом не выпол­няет функцию субъекта, не выступает в этом качестве, тогда

⁵⁰ История марксистской диалектики. От возникновения марксизма до
ленинского этапа. М., 1971, с. 64.

⁵¹ Керимов Д. А. Категории 'действительности и возможности в пра­
ве.— Советское государство и право, 1968, № 8, с. 13.

⁵² Об учете общих закономерностей при исследовании специфики об­
щественных явлений см.: Безчеревных Э. Ленинские принципы анализа об­
щественных явлений. — Политическое самообразование, 1969, № 8, с.'25.

21

и те предметы (явления), которые относятся этими авторами к объекту' правоотношения, не будут таковыми, ибо та или иная часть объективной реальности выступает в качестве объекта только по отношению к субъекту, хотя бытие, объек­тивная реальность существует и не только в качестве объекта для субъекта. «Понятие «объект» подразумевает наличие субъекта. Без субъекта существует ие объект, а материя, кото­рая выступает в роли объекта только с появлением субъекта»⁶³.

Если же допустить, что правоотношение в целом выполняет функцию субъекта, то придется признать, что его объект никак не может быть его элементом⁵⁴, так как объект существует вие и независимо от субъекта. Между тем С. С. Алексеев относит объект к элементам правоотношения⁵⁵, а О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, хотя и не считают объект элементом правоотношения, признают однако, что он входит в состав правоотношения⁵⁶. Несколько позже' О. С. Иоффе пришел к выводу о том, что объект 'правоотношения есть все-таки необходимый элемент правоотношения. «Если бы гражданские права и обязанности, — пишет он, — ни на что не были нап­равлены, то есть не имели своего объекта, они утратили бы всякий реальный смысл. Вот почему объект также следует признать необходимым элементом гражданского правоотноше­ния»⁵⁷. Что верно, то верно. Субъективные права и обязанно­сти сами по себе, то есть без объекта, на который они направ­лены, теряют всякий смысл. Задача, однако, состоит в том, чтобы выяснить, что же является объектом субъективных прав и обязанностей и в каком соотношении находится объект прав и обязанностей с объектом правоотношения.

С. С. Алексеев, так же как и О. С. Иоффе и М. Д. Шарго­родский, не избежал противоречия между общим и частным определением объекта правоотношения. В одних случаях у него объектом правоотношения выступает объект субъективно­го права, в других — объект юридической обязанности, то есть объект правоотношения в действительности рассматри­вается и С. С. Алексеевым не «применитльно к правоотноше-

ниям», а, применительно или только к субъективному праву, или только к юридической обязанности⁵⁸.

Существует и третья точка зрения, которую, на наш взгляд, наиболее четко сформулировал А. К. Юрче^ко⁵⁹. Он допускает возможностыиспользования философских категорий субъекта и объекта, но предостерегает от опасности механи­ческого перенесения их в область права. А. К. Юрченко пра­вильно определяет общефилософские категории субъекта («существо, одаренное сознанием и ^волей») и объекта («объ­ект как внешний предмет, предмет познания и деятельности субъекта»), однако; он ошибочно утверждает, что категории субъекта и объекта отражают материалистическое* учение о первичности материи и вторичности сознания, о невозможности существования сознания без материального бытия⁶⁰.

Марксистско-ленинская философия рассматривает противо­поставление субъекта объекту как очень близкое противопо­ставлению материи сознанию. Объек'Гёсть^внёшнии предмет, на который направлена деятельность человека; он существует не­зависимо от человека и его сознания, вне нас и независимо от нас. Это и есть материя. Сознание же исчерпывается понятием субъекта. Оба противоположения лежат в области основного вопроса философии⁶¹. «Однако совпадение этих двух проти­вопоставлений относительно: в понятии «сознание» обособляет­ся и противополагается материальному способность человека отражать, познавать мир. В понятии «субъект» обособляется от мира и противополагается ему сам человек как носитель познающей деятельности. Противоположность материального и идеального в этих двух категориальных делениях рассмат­ривается с разных сторон. В понятии «сознание» выражаемое им явление берется как производное от материи, воспроизводя­щее ее в своем содержании, но не совпадающее с нею, то есть не являющееся самой материей. В понятии '«субъект» то же самое явление, которое определялось как созание, берется как активный процесс, как деятельность, направленная «а внешний мир»⁶². Деление «материя—сознание» нельзя безоговорочно распространять на субъект и объект. «Хотя материальное и

v

 

⁵³ Чернов В. И. Анализ философских понятий, с. 177.

⁵⁴ См.: Толстой Ю. К. К теории правоотношения, с. 67.

⁵⁵ См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып.,
второй, с. 137.

⁵⁶ См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права,
с. 201.

⁵⁷ Иоффе О. С. Советское гражданское пваво. М., 1967, с. 95.

22

⁵⁸ См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права..Вып. второй, с. 137—138, 142—143.

³⁹ См.: Юрченко А. К. Объект изобретательского права. — В кн.: Очерки по гражданскому праву, с. 225—239.

⁶⁰ См. там же, с. 235.

⁶¹ См.: Чернов В. И. Анализ философских понятий, с. 175—176.

⁶² Чернов В- И., там же,

23

 

 

концентрируется в объекте, а идеальное исчерпывается субъек­том, сами понятия субъект и объект не ставят вопроса о первичности и вторичности, о происхождении субъективного. Они берут рассматриваемые явления как уже существующие,

как данное и выражают характер их отношения, связи»⁶³ (подчеркнуто нами. — А. Д.).

«При постановке вопроса о перенесении философских кате­горий субъекта и объекта в область права, — продолжает А. К. Юрченко, — нельзя не учитывать, что в ряде случаев выводы, вытекающие из понятия этих философских категорий, не могут быть перенесены в область права без соответствую­щих коррективов и в этих случаях не могут полностью совпа­дать с одноименными категориями права. Так, например, в фи­лософии под субъектом понимается существо, одаренное созна­нием и волей, а в ряде отраслей права субъектами являются все люди, в том числе и невменяемые. Поэтому право нуждает­ся в таких неизвестных философии категориях, как право- и дееспособность»⁶⁴. Здесь А. К. Юрченко совершенно правильно указывает на особенность субъекта как правовой категории в сравнении с общефилософской категорией субъекта. Однако, он обращает внимание лишь на ату сторону, не учитывая общего, имеющегося у этих двух категорий. Если субъектом правоотношения выступает невменяемый (недееспособный), то этот недостаток (отсутствие сознания и воли, а стало быть и способности своими действиями осуществлять права и обя­занности) восполняет его дееспособный (обладающий созна­нием и волей) представитель⁶⁵. С учетом этого обстоятельства и недееспособный субъект внешне выступает как дееспособ­ный. Поэтому и в таком правоотношении действует не невменяемый, не 'недееспособный, а вменяемый, дееспособный выступает от имени и в интересах недееспособного. Значит в любом правоотношении действуют люди (субъекты), одарен­ные сознанием и волей. В тех случаях, когда представитель­ство невозможно, то есть когда норма права предполагает совершение определенных действий только самим данным лицом (право избирать, вступать в брак и т. д.), невменяе­мый не признается субъектом права и не может быть участ­ником (субъектом) данного правоотношения.

«Диалектический материализм, — пишет далее А. К.

⁶³ Там же, с. 176—177. ⁶⁴ Юрченко А. К. Указ. соч., с. 235—236. ⁶⁵ См., например, ст. 15 и 16 ГК РСФСР.

24

Юрченко, — признает формулу «Нет объекта без субъекта» —

идеалистической (?!—'подчеркнуто нами. — А. Д.). В учении о правоотношении такая формула возражений вызвать не мо­жет. Наоборот, в учении о^ правоотношении вызовет возраже­ние формула о существовании «объекта права без субъекта»⁶⁶ (заметим здесь, что А. К- Юрченко, как и многие другие авто­ры, не видит разницы между объектом права и объектом пра­воотношения). В_правоотнощенн'ии. объект и „субъект всегда должны „существовать вместе,.тогда как в. философии это тре­бование не обязательно. В философии объект — природа, внешний мир. Это то, на что направляется познание и деятель­ность субъекта (только что читали, что «в философии это тре­бование не обязательно», а теперь утверждается обратное, — примеч. наше.— А. Д.). В праве необходимо различать пред­мет правового регулирования, то есть объект воздействия норм права, и объект прав и обязанностей конкретных участников правоотношения, то есть то, на что направляется деятель­ность субъекта права⁶⁷... В философском понимании предмет (объект) изобретательской деятельности, как непознанная, но познаваемая объективная действительность, существовал идо его субъекта, до его познания, противостоя всему челове­честву и каждому в отдельности. В праве изобретение стано­вится объектом прав того, кто познал новизну изобретения и первым сделал ее доступной обществу в установленном зако­ном порядке»⁶⁸.

Так ли в действительности обстоит дело, как это представ­ляется А. К. Юрченко? Коренная противоположность мате­риалистической точки зрения идеалистическому пониманию соотношения субъекта и объекта с предельной ясностью вы­ражена в следующей формуле В. И. Ленина: «Материализм — признание «объектов в себе» или вне ума; идеи и ощущения —

⁶⁶ Это софизм. Объекта права в этом качестве нет без права, а не без
субъекта правоотношения. Говоря об объекте права, А. К. Юрченко имеет
в виду объект правоотношения, который действительно в этом качестве
не существует без субъекта правоотношения.

⁶⁷ Объект прав и обязанностей есть то, на что направляется деятель­
ность субъектов права (правоотношения). Так пишет А. К. Юрченко. Непо­
нятно, почему на объект права воздействует субъект, а не право, почему
на объект обязанности воздействует субъект, а не обязанность? Из рассуж­
дения А. К- Юрченко следует вывод ' о том, что права и обязанности не
воздействуют на то; что именуется их объектом. Стало быть, они воздей­
ствуют на что-то другое. Это «что-то» и надо установить, то есть найти
объект прав и обязанностей.

⁶⁸ Юрченко А. К- Объект изобретательского права.— В кн.: Очерки по
гражданскому праву, с. 236—239.

25

копии или отражения этих объектов. Противоположное уче­ние (идеализм): объекты не существуют «вне ума»; объекты суть «комбинации ощущений»⁶⁹. Следует ли из этого рассуж­дения вывод о том, что для марксистско-ленинской философии соотношение объекта с субъектом необязательно, как утверж­дает А. К- "Юрченко? Нет, не следует. В. И. Ленин видит раз­ницу между материализмом и идеализмом по рассматривае­мому вопросу не в том, что для первого соотношение объекта с субъектом необязательно, а для второго необходимо, а в том, что материализм, рассматривая категории «субъект» и «объект» как соотносительные (т. е. неразрывно связанные), исходит из того обязательного условия, что объект при этом существует вне и независимо от субъекта. Идеалисты же, нап­ротив, утверждают, что объект существует лишь в сознании субъекта, представляя собой не что иное, как «комбинации ощущений» субъекта.

Хорошей иллюстрацией к приведенной ленинской формуле является следующее высказывание известного советского философа С. Л. Рубинштейна: «Субъективный идеализм отри­цает независимое от субъекта существование бытия — на том основании, что в качестве объекта оно существует только для субъекта. Это ложный аргумент: объект в этом качестве существует только для субъекта, но бытие существует не толь­ко в качестве объекта для субъекта. Чтобы быть объектом для кого-нибудь, надо существовать, но чтобы существовать, не обязательно быть объектом для субъекта. Неверно не то, что в качестве объекта нечто существует только для субъекта; не­верно, что бытие существует только в качестве объекта для субъекта. Бытие существует и независимо от субъекта, но в качестве объекта оно соотносительно с субъектом. Вещи, существующие независимо от субъекта, становятся объекта­ми по мере того, как субъект вступает в связь с вещью и она выступает в процессе познания и действия как вещь для нас. Объективной реальностью в смысле объекта для субъекта бытие, материальный мир становится в ходе эволюции, когда в процессе его развития возникают индивиды, способные осоз­навать, познавать его. Тогда бытие выступает в этой роли, в этом качестве. (Объективная реальность — это существующее и безотносительно к субъекту бытие, вещь в себе, становя­щаяся вещью для нас»⁷⁰.

Марксистско-ленинская философия диалектического мате­риализма не признает, стало быть, идеалистической формулу «нет объекта без субъекта», потому что различает категории «материя», «объективная реальность», «бытие» и «объект»⁷¹. Если же считать,что «объект», «материя», «объективная реаль­ность»-—это одно и то же (как это получается у А. К. Юрчен­ко и С. С. Алексеева), то, безусловно, формула «нет объекта без субъекта» должна рассматриваться как идеализм чистой воды.

72