Наваринское сражение 8 октября 1827 г.

 

Ночью и утром 8 октября было маловетренно, из-за чего эскадры союзников оставались у входа в бухту. Только после 11 часов утра подул ветер с юга и адмиралы начали строить свои эскадры в походный ордер.

Турецко-египетский флот стоял в удобной для защиты Наваринской бухте на якоре в три линии, в излюбленной для него форме полумесяца. Линейные корабли и фрегаты составляли первую линию, корветы и вспомогательные суда — вторую и третью. На обоих флангах турецко-египетского флот:, стояли наготове брандеры. Турецкими кораблями командовал адмирал Тахир-паша, египетскими — адмирал Мухарем-бей.

Вблизи восточного берега стояли транспорты и купеческие суда. Узкий вход в бухту защищали крепость Наварин (40 орудий), батареи на острове Сфактирия (125 орудий) и брандеры.

По приказу командующего соединенными эскадрами вице-адмирала Э. Кодрингтона эскадры должны были входить в Наваринскую бухту двумя кильватерными колоннами: в правой колонне английские и французские корабли, в левой — русские. Английским и французским кораблям назначалась позиция против левого фланга турецко-египетского флота, русским — против центра. Английские и русские фрегаты должны были стать на правом фланге. Каждое из судов эскадры, входя в Наваринскую бухту, становилось прямо против борта того неприятельского судна, с которым ему предстояло сражаться. Огонь открывался по сигналу флагмана. Корвет «Гремящий» должен был крейсировать у входа в бухту, в сражении он не участвовал.

В 12.30 с английского флагманского корабля «Азия» был дан сигнал о движении в Наваринскую бухту. При построении боевого порядка французские корабли своевременно не заняли места в правой колонне. При подходе к Наваринской бухте Э. Кодрингтон, вопреки отданному приказу о входе в нее двумя колоннами, приказал русской эскадре лечь в дрейф и пропустить вперед французов. Возможно, английский адмирал в последний момент решил, что вход двумя колоннами через узкий вход рискован: в случае посадки на мель любого из следующих в колоннах кораблей это неминуемо привело бы к общей свалке флота в проливе и непредсказуемым последствиям.

Турки спокойно взирали на движение английских кораблей. При входе союзного флота в бухту на борт «Азии» прибыл офицер от Мухарем-бея, который сообщил, что Ибрагим-паша уехал из Наварина, не оставив распоряжений относительно дозволения входа союзных эскадр в порт, и предложил им уйти в море.

«Я пришел сюда не получать, но отдавать приказания, — ответил Кодрингтон. — После вероломного нарушения слова, данного Ибрагим-пашой, мы истребим весь ваш флот, если хоть один выстрел будет сделан по союзникам».

К 14 часам английская и французская эскадры вошли в бухту и стали на якорь. Несмотря на то что турецкие корабли не открывали огня, не все французские и английские корабли заняли места по диспозиции. Французский флагман фрегат «Сирена» стал слишком близко к кораблю противника, что едва не привело его к гибели. Линейный корабль «Сципион» столкнулся с турецким брандером, сцепившись с ним рангоутом, и загорелся. Спасением его занимались фрегат «Дартмут» и два брига. Линейные корабли «Тридент» и «Бреслав» также не заняли своих мест. «Бреслав» стал в центре бухты. Только в конце сражения он стал рядом с «Азовом».

 

 

^{74-пушечный линейный корабль «Азов»}

 

Пропустив французские корабли, русская эскадра направилась в Наваринскую бухту. В 14 часов «Азов» подошел к ее входу. Когда русская эскадра входила в бухту, командир английского фрегата «Дартмут» направил на шлюпке своего офицера к командиру турецких брандеров с требованием отвести их в глубь бухты. Но команда брандера, не зная намерения англичан, открыла по шлюпке ружейный огонь, убив офицера и часть гребцов. С фрегатов «Дартмут» и «Сирена» ответили ружейным огнем.

Вскоре египетский корвет начал обстреливать французский флагманский фрегат «Сирена». Остальные корабли союзников огня не открывали: англо-французское командование все еще надеялось, что турки прекратят огонь.

Э. Кодрингтон направил к кораблю Мухарем-бея парламентера с предложением прекратить стрельбу, но парламентер также был убит. Только после этого союзники открыли огонь. В это время русская эскадра только проходила мимо батарей на острове Сфагия и крепости Наварин. Едва головной корабль «Азов» успел миновать крепость, как началось сражение. Нашей эскадре пришлось входить в бухту под перекрестным огнем турецких батарей и судов. Место, где по диспозиции должны были стать русские корабли, заволокло пороховым дымом. В непроницаемом мраке Л.П. Гейден должен был вести эскадру в самую глубину гавани. «Азов», не доходя до середины гавани, скрылся в дыму, и все окружающие его предметы скрылись во мраке.

Российские корабли, осыпаемые ядрами и картечью, один за другим в строгом порядке шли вперед. Чтобы выполнить маневр постановки на якорь, командиры судов, офицеры и команда проявили выдержку, хладнокровие и смелость.

 

 

^{Адмирал М.П. Лазарев, в 1827 г. — капитан 1-го ранга, командир линейного корабля «Азов»}

 

В 14.45 «Азов» открыл огонь левым бортом по неприятельским фрегатам, мимо которых проходила русская эскадра. В 15 часов «Азов» встал на якорь и развернулся на шпринге против 76-пушечного корабля на расстоянии кабельтова и открыл сильный огонь. К 15.30 на неприятельском корабле были сбиты все мачты и перебиты якорные канаты. Первоначально он намеревался свалиться с «Азовом» на абордаж, но, встретив сокрушительный огонь русских пушек, ушел к берегу, где на следующий день был взорван. В это время открылся стоявший во второй линии турецкий адмиральский двухдечный фрегат под флагом Тахир-паши и некоторые корветы. Около 16 часов фрегат, стоявший впереди сражавшегося с «Азовом» корабля, загорелся и его понесло назад, отчего открылся во второй и третьей линиях фрегат и несколько корветов. Загоревшийся же фрегат вскоре взорвался за кормой «Азова».

На «Азове» была повреждена фок-мачта и два орудия, возник пожар, который удалось быстро потушить.

Заметив тяжелое положение «Азова», Ла-Бретоньер, командир французского корабля «Бреслав», немедленно обрубил якорный канат и занял место между «Азовом» и английским кораблем «Альбион», облегчив этим положение русского флагмана. Со своей стороны «Азов», несмотря на то что сам был окружен неприятельскими судами, помог английскому флагманскому кораблю «Азия», сражавшемуся с 84-пушечным кораблем под флагом Мухарем-бея В 16.30 у неприятельского корабля были перебиты шпринги, он повернулся кормой против левого борта «Азова». По приказанию М.П. Лазарева немедленно 14 пушек с левого борта русского корабля открыли огонь, и через полчаса корма египетского флагмана была совершенно разбита. Стрельба с «Азова» картечью парализовала все усилия противника потушить возникший пожар, и египетский корабль, отойдя в сторону, вскоре взлетел на воздух. В это же время находившийся против «Азова» во второй линии корвет взорвался. В 17.15 у сражавшегося с «Азовом» адмиральского фрегата Тахир-паши была сбита бизань-мачта и перебиты канаты и его понесло к берегу. В 17.30 находившийся во второй линии против «Азова» корвет пошел ко дну, а прочие суда, стоявшие против русской эскадры, стали обрубать канаты и в бедственном состоянии спасаться у берега.

Следом за «Азовом» шел «Гангут». Проходя мимо крепости и батарей острова Сфактория, он был встречен огнем с обоих бортов, нанесшим большие повреждения рангоуту и парусам. Русский корабль тотчас ответил залпами с обоих бортов и заставил замолчать батареи на какое-то время. Вахтенный лейтенант на «Гангуте» не видел в дыму шедшего впереди «Азова» и в недоумении спросил: «Куда править?». «На румб по компасу», — отвечал командир корабля А.П. Авинов. В 15.15 «Гангут», подойдя к «Азову» на расстояние полукабельтова, стал на якорь со шпрингом. Корабль открыл огонь правым бортом по фрегатам противника. В 16.30 один фрегат затонул, не спуская флага. Около 17 часов другой фрегат взорвался, засыпав «Гангут» горящими обломками. На корабле возникли два пожара, которые были быстро потушены. После этого «Гангут» продолжал стрелять по корветам, стоявшим во второй линии.

«Иезекиль», входя в бухту, подавлял своей артиллерией береговые батареи турок. В 15.30 он стал на якорь и открыл огонь по большому 54-пушечному фрегату и нескольким корветам. «Иезекиль», совместно с «Гангутом» потопил турецкий брандер. В начале боя был ранен картечью командир корабля И.И. Свинкин и в течение четырех часов он командовал кораблем, стоя на коленях и держась за канат.

 

 

^{Наваринское сражение. Литография Грацианского. На переднем плане 84-пушечный линейный корабль «Гангут»}

 

«Александр Невский», входя в бухту, также стрелял с обоих бортов. Корабль встал на якорь в 15.45 между «Иезекилем» и французским фрегатом «Армида» и вступил правым бортом в бой с двумя 58-пушечными фрегатами, один из которых сражался с «Армидой». Вскоре последний сдался французам, а первый — «Кейван-Бахри» — уже через 40 минут потерял грот и бизань-мачты и большую часть пушек, станки которых были разбиты. В 16.45 он сдался русскому кораблю. Флаг «Кейван-Бахри» в настоящее время находится в ЦВММ. Затем «Александр Невский» продольными залпами начал громить третий фрегат, отбивавшийся от «Иезекиля», вскоре этот фрегат взорвался. Около 18 часов с «Александра Невского» увидели идущий от берега к русским кораблям брандер-бриг. Артиллерийским огнем «Александра Невского» и «Иезекиля» он был потоплен.

Следовавшие за своими кораблями русские фрегаты атаковали западное крыло турецкого строя, где с самого начала сражения союзные суда вели неравный бой. Английский корвет «Тальбот» в первые 20 минут боя отбивался чуть ли не ото всех находившихся здесь турецких судов. Сначала ему на помощь пришел французский фрегат «Армида», а затем и русские суда. Шедший за «Александром Невским» фрегат «Елена» поспешно стал на шпринг и атаковал 50-пушечный турецкий фрегат. Следовавший за «Еленой» «Проворный» тут же присоединился к собрату. Когда этот турецкий фрегат прекратил сопротивление, умолк и обратился в бегство, «Елена» продолжала пальбу по судам 2-й линии, а «Проворный» перенес огонь на 54-пушечный фрегат, дравшийся с «Армидой», повредил его и вывел из строя.

В 15.30 подошли «Кастор» и «Константин» и вступили в бой. Через 45 мин сражавшийся с «Кастором» фрегат спустил флаг. Русский корабль тут же повернул и атаковал другой, но в это время первый неприятель, исправив повреждения, вновь вступил в бой. И.С. Сытин повернул свой фрегат в первоначальное положение и вновь начал его расстреливать, турки обрубили канаты и ушли к берегу.

 

 

^{74-пушечный линейный корабль «Александр Невский»}

 

«Константин», несмотря на огонь с нескольких направлений, тьму и тесноту на фланге, стал впереди «Тальбота» и начал расстреливать три неприятельских корвета. «Константин» в ходе сражения интенсивно обстреливал турецкие суда, но сам, несмотря на сильный ответный огонь, почти не пострадал.

Появление русских фрегатов, особенно «Кастора» и «Константина», очень помогло фрегатам и бригам союзников, особенно расстреливаемому с трех корветов, фрегата и батарей острова бригу «Москито». Потерявший все свои якоря бриг в самом беспомощном положении понесло на турецкую линию, но, к счастью, моряки «Константина» успели взять его на бакштов и целую ночь удерживали.

Правый фланг и центр противника, против которых стояли русские корабли, прекратили сопротивление раньше, чем левый фланг.

Во все время сражения, продолжавшегося около четырех часов, контр-адмирал граф Л.П. Гейден расхаживал по юту «Азова», отдавая приказания и распоряжения так же спокойно и хладнокровно, как на маневрах. С присутствием духа сохранил он обычную веселость своего характера. Так, например, он спросил у молодых офицеров: «А как вы думаете, скоро ли кончится этот праздник?..» и потом прибавил: «А я знаю, что он скоро кончится, и непременно со славою для нас». Когда же один из офицеров, бывший возле адмирала, обратил его внимание на то, что матросы наши бросали концы утопавшим туркам, Логин Петрович, тронутый человеколюбием, воскликнул: «Да! Это славно! Молодцы наши матросы: они столько же добры, сколько и храбры!»

 

 

^{С. Пен. Наваринское сражение 8 октября 1827 г.}

 

На «Азове» в Наваринском сражении участвовали будущие герои Севастополя лейтенант П.С. Нахимов, мичман В.А. Корнилов, гардемарин В.И. Истомин.

Ровно в 6 часов вечера на русской эскадре сыграли отбой. Отслужив молебны за дарование победы, все приготовились к отражению ночной атаки, которая могла быть произведена каким-либо из уцелевших брандеров.

Наваринская бухта напоминала в это время Чесменскую после знаменитого сражения: непрестанно взрывались горевшие суда — даже уцелевшие зажигались самим неприятелем, — бухта была усеяна разными обломками и трупами убитых.

Надо отдать должное мужеству противника. Многие турки и египтяне доблестно погибали на своих кораблях, предпочитая смерть плену: не желая покинуть горевшие корабли, они тут же закалывали себя кинжалами; те, кто умел плавать, бросались в воду с ядром в руках и мгновенно шли ко дну.

На одном фрегате, который стал уже погружаться в воду, турки с истинно восточным фанатизмом спокойно сидели на палубе, а в последнюю минуту, взмахнув своим флагом, с криками «Аллах!..» пошли вместе с фрегатом ко дну.

 

 

^{Наваринское сражение 8 октября 1827 г.}

 

Ночью 9 октября турки пытались атаковать корабли союзников брандерами. В 1.15 с «Азова» был обнаружен египетский фрегат, выполнявший роль брандера, шедший на корабль. «Азов» встретил его ружейным огнем и, обрубив свой якорный канат, уклонился от атаки. Затем турецкий брандер навалился на борт корабля «Гангут», запутавшись бушпритом в его грот-вантах. С «Гангута» по фрегату было сделано несколько пушечных и ружейных выстрелов, а затем он был взят на абордаж. Египетские моряки стали бросаться в воду, а некоторые пытались зажечь свое судно. Русские матросы перебили их, человек, который готовился зажечь брандер, был убит с фитилем в руках. Бушприт фрегата обрубили. Затем брандер с помощью шлюпок русских кораблей и «Бреслава» был отбуксирован к берегу, где ему прорубили борта и потопили.

На следующий день турки, опасаясь, что союзники возьмут в плен поврежденные накануне суда, стали их поджигать. Турецко-египетский флот был уничтожен, уцелели только 1 корабль и 15 мелких судов, остальные 50 были истреблены. Потери в людях у неприятеля определялись в 6–7 тыс. человек (из 20 тыс. экипажа).

Союзники потерь в кораблях не имели, но они были сильно повреждены. В нашей эскадре особенно досталось «Азову», «Гангуту» и «Иезекилю». Турки стреляли по мачтам, русские по корпусам. Поэтому турецко-египетские суда были разрушены и имели много убитых, на союзных кораблях убитых было меньше, но мачты, реи и снасти были сильно повреждены.

«Азов» получил 153 пробоины в обоих бортах и корме, в том числе 7 по ватерлинии и ниже, на нем были пробиты все мачты, стеньги и реи, прострелены паруса и такелаж, разбиты все шлюпки. «Гангут» получил 51 пробоину.

Из всей эскадры только на фрегате «Кастор» не было убитых и раненых.