Полет к Башне Слоновой Кости 7 страница

Ответ он нашел, только добежав наконец до того места, где раньше стояли Ворота Великой Загадки. Громадная каменная арка рухнула на землю, а сфинксов здесь вообще не было!

Атрейо пробирался по развалинам, потом взобрался на пирамиду из обломков скал и с высоты ее стал всматриваться в даль, туда, где, как ему казалось, его ждали гномы‑отшельники и Дракон Счастья. А вдруг они тоже пустились в бегство от надвигающейся Пустоты?

Но тут он увидел, что на дальнем выступе скалы за каменной оградой обсерватории Энгивука развевается крошечный флаг. Атрейо замахал обеими руками и. приложив руку ко рту, закричал как в рупор:

– Эй! Вы еще здесь?

И только смолк звук его голоса, как из расщелины, где находилась пещера супругов‑отшельников, поднялся в воздух отливающий перламутром Дракон Счастья Фалькор.

Прекрасными медленными движениями, извиваясь по‑змеиному, летел он по воздуху, время от времени ложась от радости на спину, описывая круги или делая мертвую петлю – он казался тогда трепещущим белым пламенем, – а потом приземлился на пирамиде из обломков скал, где стоял Атрейо. Он сел, опершись на передние лапы, и стал теперь таким огромным, что голова его на высокой выгнутой шее оказалась намного выше Атрейо, и он глядел на него сверху вниз. Повращав рубиновыми глазами, похожими на большие шары, он широко раскрыл пасть и высунул от удовольствия язык.

– Атрейо, мой друг и Господин! – проговорил он, и голос его звучал, словно звон бронзового колокола. – Как хорошо, что ты наконец вернулся. Мы уже почти потеряли надежду, вернее, они, отшельники, потеряли надежду, я‑то – нет!

– Я тоже рад, что снова тебя вижу, – ответил Атрейо, – но что же случилось за одну эту ночь?

– За одну ночь?! – удивленно воскликнул Фалькор. – Ты, значит, думаешь, что прошла одна только ночь? Ну, ты еще удивишься! Садись на меня, полетим!

Атрейо вскочил на спину огромного зверя. Впервые сидел он верхом на Драконе Счастья. И хотя он не раз объезжал диких коней и наверняка был не из боязливых, в первое мгновение у него захватило дух от этой скачки по воздуху. Он вцепился в развевающуюся гриву Фалькора, а тот рассмеялся своим гудящим смехом и крикнул:

– К этому тебе еще придется привыкнуть, Атрейо!

– Я вижу, ты уже совсем выздоровел! – крикнул Атрейо в ответ, хватая ртом воздух.

– Почти, – ответил Дракон. – Но еще не совсем! И вот они уже приземлились у пещеры гномов. Энгивук и Ургула ждали их, стоя перед входом в свое жилище.

– Что с тобой было? – тут же выпалил Энгивук. – Ты должен мне все рассказать! Как обстоит с воротами? Мои теории подтвердились? Кто такая или что такое – Эйулала?

– Погоди, – вмешалась старая Ургула, – прежде всего нам надо поесть. Не зря же я готовила и пекла пироги. Потерпи малость со своим бесполезным любопытством. еще успеется, времени хватит!

Атрейо слез со спины Дракона Счастья и поздоровался с гномами. Потом все втроем сели за столик, уставленный всевозможными лакомствами. Тут же стоял малюсенький чайник, из которого шел пар от заваренных трав.

Часы на башне пробили пять.

Бастиан с грустью подумал о двух плитках орехового шоколада, которые хранил дома в тумбочке – на случай, если вдруг ночью захочется есть. Знай он, что никогда уже больше не вернется домой, он захватил бы их с собой – это был бы его неприкосновенный запас. Но ничего не поделаешь. Лучше об этом не думать.

Фалькор растянулся в небольшой горной долине во всю свою длину. Огромная голова его лежала у ног Атрейо – он все слышал и мог участвовать в разговоре.

– Представь себе, – сказал он, – мой друг и Господин думает, что отсутствовал всего одну ночь!

– Разве это не так? – спросил Атрейо.

– Прошло семь дней и семь ночей, – ответил Фалькор. – Смотри – мои раны почти зажили!

Только теперь Атрейо заметил, что и его раны зажили, а примочка из трав, видно, отвалилась.

– Как это могло получиться? – удивился он. – Я прошел через трое магических ворот, я разговаривал с Эйулалой, потом я заснул, но так долго проспать я не мог.

– Пространство и время там, видно, другие, чем у нас, – сказал Энгивук. – Но никто еще не пробыл у Оракула так долго, как ты. Что там случилось? Да говори же скорей!

– Сперва мне б хотелось узнать, что тут у вас случилось, – сказал Атрейо.

– Да ты и сам видишь, – отвечал Энгивук, – краски поблекли и исчезают, все вокруг становится нереальным. Ворота Великой Загадки рухнули. Похоже, и здесь началось всеобщее уничтожение.

– А сфинксы? – спросил Атрейо. – Где же сфинксы? Они улетели? Вы это видели?

– Ничего мы не видели, – пробурчал Энгивук. – Я надеялся, что ты нам об этом что‑нибудь расскажешь. Каменная арка обрушилась, но никто из нас ничего не слышал. Я даже специально пошел туда и исследовал развалины. И знаешь, что я установил? Места излома очень древние и даже поросли серым мхом, словно они здесь уже сотни лет и вообще никогда не было никаких Ворот Великой Загадки.

– И все‑таки они были, – сказал Атрейо. – потому что я ведь прошел через них, так же как и через Ворота Волшебного Зеркала, а под конец через Ворота Без Ключа.

И тут Атрейо поведал обо всем, что с ним произошло. Он без труда вспоминал все мельчайшие подробности и чуть ли ни слово в слово повторил то, что открыла ему Эйулала. Сморщенное личико Энгивука мрачнело все больше и больше. Поначалу он то и дело задавал наводящие вопросы и требовал более подробных описаний. Но постепенно стал гораздо менее многословным. Реплики его и вопросы становились все более краткими.

– Ну, теперь ты знаешь тайну, – заключил Атрейо свое повествование. – Ты ведь хотел непременно узнать, кто такая Эйулала, правда? Так вот, она – создание, имеющее только голос. Ее образ невидим, он только слышим. Она там, где она звучит.

Энгивук помолчал некоторое время, а потом произнес осипшим голосом:

– Она была там, где она звучала, хотел ты сказать?

– Да, – ответил Атрейо, – по ее словам, я был последним, кто ее слышит.

По морщинистым щечкам Энгивука скатились две слезинки.

– Все напрасно! – простонал он. – Труд всей моей жизни, многолетние наблюдения – все зря! Наконец‑то добыт самый последний камень для постройки моего научного здания, и я мог бы его закончить, мог бы наконец написать последнюю главу, но тут как раз выясняется, что ничего больше не нужно, все излишне, никому это не поможет и всему грош цена. Кого может заинтересовать исследование о том, чего больше нет! Все кошке под хвост!

Рыдания сотрясали его, казалось, что у него приступ кашля.

– Бедный старый Энгивук! – пробормотала старенькая Ургула и сочувственно погладила его по лысой головке. – Бедный старый Энгивук! Не отчаивайся так! Найдешь себе что‑нибудь другое!

– Женщина! – напустился на нее Энгивук, сверкая глазенками. – Я не бедный старый Энгивук! Перед тобой трагический герой!

Он бросился в пещеру и хлопнул за собой дверцей. Ургула со вздохом покачала головой и пробормотала:

– Он ведь хороший! Только, бедняга, малость не в себе! Ну, надо идти паковать вещички, – снова вздохнула она, вставая из‑за стола. – Много, конечно, не унесешь, только то, без чего уж никак нельзя. Да, пора!

– Вы решили уйти отсюда? – спросил Атрейо. Ургула удрученно кивнула:

– Да, делать нечего. Раз надвигается НИЧТО, тут и расти ничего не будет. Да и для моего старика нет теперь причин здесь оставаться. Посмотрим, что там будет дальше. Как‑нибудь уж все утрясется. Ну, а вы? Что вы теперь думаете предпринять?

– Надо делать то, что сказала Эйулала, – отвечал Атрейо. – Попробую найти человеческого ребенка, Мальчика, и привести его к Девочке Королеве, чтобы он дал ей новое имя.

– Да где же ты будешь его искать, этого Мальчика?

– Сам не знаю, – ответил Атрейо, – где‑нибудь там, за границей Фантазии.

– Да уж как‑нибудь вместе справимся, – раздался голос Фалькора, похожий на малиновый звон. – Ты полетишь на мне! Не забывай, что я Дракон Счастья!

– Ну, тогда улетайте, и поскорее! – скомандовала Ургула.

– Может, вас подвезти? – предложил Атрейо.

– Этого еще не хватало! Никогда в жизни не соглашусь болтать ногами в воздухе! Порядочные гномы твердо стоят на земле. Да и задерживаться вам не стоит. Надо торопиться – ради нас всех. Так что хватит молоть языком – стартуйте!

– Но я хотел как‑то выразить мою благодарность за вашу доброту, – сказал Атрейо.

– Вот это и будет лучшая благодарность – не болтай, а стартуй!

– Она права, – заметил Фалькор. – Полетели, Атрейо!

Атрейо вскочил на спину Дракона Счастья и, обернувшись еще раз к маленькой старенькой Ургуле, крикнул:

– До свидания!

Но она уже скрылась в пещере.

Когда несколько часов спустя Энгивук и Ургула вышли из пещеры, каждый с тяжело нагруженным коробом на спине, они снова горячо спорили и ссорились друг с другом. Так они и шли, переваливаясь на своих кривых маленьких ножках, и ни разу не обернулись назад.

Впрочем, потом Энгивук стал очень знаменит и был даже самым знаменитым из всех гномов в своем роду, правда, не из‑за научных исследований, а по другой причине. Но это уже совсем другая история, и мы расскажем ее как‑нибудь в другой раз.

В то время когда супруги‑отшельники пустились в путь, Атрейо верхом на Фалькоре летел уже далеко‑далеко по небу Фантазии.

Бастиан невольно взглянул в чердачное окно. Он представил себе, как было бы хорошо, если бы там высоко, в потемневшем небе, он увидел Белого Дракона Счастья, похожего на трепещущее пламя. Вдруг бы они сейчас спустились сюда, к нему на чердак, чтобы забрать его с собой!

– Вот было бы здорово! – вздохнул он. Он мог бы им помочь, а они ему. Для всех это было бы спасением.

 

Глава 8

Область Тьмы

 

Атрейо верхом на Фалькоре летел с огромной скоростью высоко в небе. Плащ трепетал у него за спиной, иссиня‑черные волосы, перехваченные кожаным ремешком, развевались на ветру. Белый Дракон Счастья волнообразно и плавно скользил по воздуху сквозь туман и рваные облака. Вверх‑вниз, вверх‑вниз, вверх‑вниз… Как долго они уже находились в пути? День сменялся ночью, и снова наступал день… Атрейо потерял им счет. Оказывается, Дракон мог лететь и во сне, вперед, все вперед, и Атрейо тоже дремал, крепко вцепившись в его белую гриву. Но это был неглубокий, беспокойный сон. И потому наяву все было тоже подобно сну, в котором расплывчаты все очертания. Где‑то далеко‑далеко внизу, будто тени, проплывали горы, земля, моря, острова, реки… Атрейо уже не любовался этими странными пейзажами, как в первые дни пути, и Дракона он тоже больше не подгонял. Сперва он сгорал от нетерпения, потому что верхом на Драконе Счастья, думал он, можно быстро добраться до границы Фантазии, за которой находится тот внешний мир, где живут человеческие дети.

Но он и не представлял себе, до чего же необъятна Фантазия. Он яростно боролся с усталостью, которая все больше его одолевала. Его темные глаза, зоркие как у орла, теперь уже ничего не различали на расстоянии. Собрав всю свою волю, Атрейо время от времени заставлял себя выпрямиться и всматривался в даль, но вскоре снова сникал и не видел ничего, кроме продолговатого гибкого тела Дракона, отливающего перламутром. Фалькор тоже понемногу сдавал. Сперва казалось, что силы его неисчерпаемы, но теперь они были на исходе.

Во время этого длительного полета внизу не раз чернели провалы в ландшафте – места, которые поглотило НИЧТО. При взгляде на них возникало чувство, будто ты слепнешь. Некоторые из этих дыр с той немыслимой высоты, на которой они летели, выглядели небольшими, но попадались и огромные, величиной с целые страны, и они уходили за линию далекого горизонта. Когда Дракон Счастья и его всадник увидели это впервые, им стало так страшно, что они резко свернули и помчались в противоположную сторону, чтобы избежать столь пугающего зрелища. Но как известно, даже к самому ужасному можно постепенно привыкнуть. А поскольку пустот в Фантазии становилось все больше и больше, Фалькор и Атрейо понемногу притерпелись к ним, вернее, их охватило какое‑то тупое безразличие, и они почти не обращали внимания на эти дыры.

Уже давно они перестали переговариваться друг с другом… И вдруг раздался медный голос Дракона:

– Атрейо, мой маленький Господин, ты спишь?

– Нет, – отозвался Атрейо, хотя на самом деле он в этот миг забылся тревожным сном. – Что, Фалькор?

– Я думаю, не лучше ли нам вернуться?

– Вернуться? Куда?

– В Башню Слоновой Кости. К Девочке Королеве.

– Но разве мы можем явиться к ней, не выполнив задания?

– Ну что ты, Атрейо. Вспомни‑ка слово в слово, что тебе надлежит сделать.

– Я должен узнать причину ее болезни и лекарство от нее.

– Значит, ты не должен сам раздобыть это лекарство?

– Что‑то я не пойму, к чему ты клонишь?

– Быть может, мы совершаем большую ошибку, пытаясь перелететь через границу Фантазии во Внешний Мир.

– Что ты хочешь этим сказать, Фалькор?

– Только то, что Девочка Королева смертельно больна, – ответил Дракон Счастья, – и чтобы ее вылечить, ей нужно дать новое имя. Ведь так тебе говорила Древняя Морла? Но дать ей новое имя может только человеческое дитя из Внешнего Мира. Ты знаешь это от Эйулалы. Вот и все. Свое задание ты уже выполнил, и, мне кажется, чем скорее ты сообщишь все это Девочке Королеве, тем будет лучше.

– Разве мой рассказ ее вылечит?! – воскликнул Атрейо. – Ведь я должен привести с собой человеческого ребенка, который даст ей новое имя и спасет ее!..

– А вот этого тебе знать не дано, – ответил Фалькор. – У нее куда больше власти, чем у нас с тобой. Быть может, заполучить человеческое дитя ей легче легкого. Быть может, ей подвластно то, о чем никто в Фантазии и понятия не имеет. Но для этого ей нужно знать все, что тебе уже известно. Если я прав, было бы сущим безумием, тратить время на поиски человеческого ребенка и самим доставлять его к ней. Ведь пока мы будем его искать. Девочка Королева может умереть, а мы могли бы ее спасти, если бы вовремя к ней прилетели.

Атрейо молчал. Дракон рассуждал разумно, в этом не было никаких сомнений. Вполне возможно, что все обстоит именно так, как он предполагает. Но возможно также, и этого нельзя исключить, что, явись он сейчас со своими сообщениями в Башню Слоновой Кости, Девочка Королева ему скажет: «Зачем мне все это знать, Атрейо? Вот если бы ты привел ко мне моего спасителя, я бы выздоровела. Но теперь тебе, увы, уже поздно снова отправляться в путь. Ты не успеешь вернуться».

Атрейо не знал, на что решиться. И он так устал, что не мог заставить себя принять решение.

– Знаешь, Фалькор, – сказал он тихо‑тихо, но Дракон его хорошо расслышал, – может, ты прав, а может, и нет. Давай полетим еще немного вперед. Совсем немного, и, если не долетим до границы Фантазии, повернем назад.

– А что значит «немного»? – спросил Белый Дракон.

– Несколько часов… – пробормотал Атрейо. – Ну, хотя бы еще час…

– Хорошо, – сказал Фалькор, – один час куда ни шло. Но не больше.

Однако именно этот час и оказался лишним.

Ни Атрейо, ни Фалькор не обратили внимания на то, что небо на севере почернело от туч. На западе, где садилось солнце, оно пылало огнем, и зловещие полосы, будто кроваво‑красные водоросли, свисали над горизонтом. На востоке свинцово‑серая завеса надвигающейся грозы теснила синие клочья облаков. А с юга тянулась серо‑желтая мгла, озаряемая частыми вспышками молний.

– Похоже, погода портится, – пробурчал Фалькор. Атрейо огляделся.

– Да, – сказал он, – небо не предвещает ничего хорошего. Но все равно мы должны лететь дальше.

– Лучше бы всего найти укрытие, – возразил Фалькор. – Если разразится то, чего, судя по всему, следует ожидать, нам с тобой плохо придется.

– А чего следует ожидать?

– Боя четырех Ветров Великанов. Они, видно, снова хотят помериться силой, – объяснил Фалькор. – Эти Ветры Великаны вечно спорят, кто из них самый сильный и должен командовать тремя остальными. Для них это что‑то вроде игры – ведь ни с одним из них при этом ничего не случается. Но горе тем, кто попадет в область их схватки. От этих несчастных просто ничего не останется.

– А ты не можешь лететь повыше?

– Над ними? Нет, так высоко мне не подняться. А под нами, куда ни глянь, вода. Широкое море… Не вижу места, где мы с тобой могли бы укрыться.

– Выходит, нам остается только одно: ждать встречи с Ветрами Великанами? И я хочу задать им один вопрос.

– Какой?! – воскликнул Фалькор и от страха даже подскочил в воздухе.

– Раз они – четыре Ветра Великана, значит, они облетели всю Фантазию. Никто лучше их не знает, где ее границы.

– Боже мой, неужели ты думаешь, что с ними можно вот так, запросто, разговаривать?

– Скажи‑ка мне лучше их имена! – попросил Атрейо.

– Того, что приходит с севера, зовут Лирр, того, что с востока, – Баурео, того, что с юга, – Ширк, а того, что с запада, зовут Майестрил, – ответил Фалькор. – Но кто ты, Атрейо? Мальчик или ты из железа? Почему ты не знаешь страха?

– Когда я проходил через Ворота Сфинксов, я потерял страх, – объяснил Атрейо. – А кроме того, я ношу Знак Девочки Королевы. Все обитатели Фантазии уважают его. Неужто Ветры Великаны исключение?

– Да нет же! – воскликнул Фалькор. – Они, конечно, уважают Амулет, как и все здешние обитатели, но они так безнадежно глупы, что никому не удается их уговорить не мериться силой. А что это значит, сам увидишь!

Тем временем грозовые тучи, налетевшие со всех четырех сторон, соединились, образовав вокруг Дракона что‑то вроде кратера вулкана или огромной воронки, вращающейся все быстрее и быстрее, и все цвета – и серо‑желтый, и свинцово‑серый, и кроваво‑красный, и черный – перемешались. А Дракона Счастья вместе с Атрейо завертело по кругу, словно они попали в мощный водоворот… И тут они увидели Великанов.

Собственно говоря, увидеть можно было только их лица, потому что тела Ветров были на редкость переменчивы – то четко очерчены, то бесформенно расплывчаты, будто из тумана, то у них было множество ног, то ни одной, то они были длинными‑предлинными, то коротышками. К тому же все четверо сплелись друг с другом не то в каком‑то чудовищном танце, не то в поединке, так что представить себе каждого в отдельности было попросту невозможно. Впрочем, их лица тоже непрестанно менялись: только что они были пухлыми, словно надутыми, а мгновение спустя уже растягивались в ширину или в длину, но при этом все же оставались лицами, и их можно было отличить друг от друга. Дракона и его всадника Ветры, казалось, даже не замечали, да и не удивительно: ведь по сравнению с ними мальчик был не больше комарика.

Атрейо встал на спине Дракона во весь рост. Правой рукой он стиснул Золотой Амулет, висящий у него на груди, и крикнул что было сил:

– Именем Девочки Королевы приказываю вам замолчать и выслушать меня!

И совершилось чудо!

Великанов вдруг словно сковала немота – они разом умолкли. Рты их закрылись, и восемь гигантских глаз уставились на ОРИН. Воцарилась мертвая тишина.

– Ответьте мне! – крикнул Атрейо. – Где проходит граница Фантазии? Ты это знаешь, Лирр?

– На севере у нее нет границы, – ответило черное Лицо‑Туча.

– А ты, Баурео, знаешь?

– На востоке нет границы, – ответило свинцовое Лицо‑Туча.

– Теперь ты скажи, Ширк!

– Нету на юге границы, – ответило желтое Лицо‑Туча.

– Майестрил, может, ты знаешь?

– На западе нет границы, – ответило красное Лицо‑Туча.

И тут все четверо спросили в один голос:

– Кто ты такой? Ты носишь Знак Девочки Королевы и не знаешь, что Фантазия не имеет границ?

Атрейо молчал. Его словно ударили по голове. Он и в самом деле не подумал о том, что у Фантазии вообще нет границ. Выходит, все, что они проделали, было зря!

Он и не заметил, как Ветры Великаны снова закружились в схватке. Атрейо вдруг стало безразлично, чем все это кончится. Когда их с Фалькором подхватил вихрь и потащил все выше и выше, он изо всех сил вцепился в гриву Дракона. Вокруг сверкали молнии, а они вращались винтом, захлебываясь от ливня, который все хлестал и хлестал. Вдруг их обдало огненным жаром, и они едва не сгорели от вспышки молнии, а потом угодили под град – с неба падали огромные льдышки‑сосульки длиною чуть ли не с копье, и под их ударами Дракон начал стремительно терять высоту. Но вот он опять взмыл вверх, и его стало кидать из стороны в сторону – бой Великанов за господство все разгорался.

– Держись крепче! – отчаянно крикнул Фалькор, когда очередной порыв ветра опрокинул его на спину.

Но Атрейо сорвался и полетел вниз. Он падал, падал бесконечно долго, пока не потерял сознание.

Очнувшись на мягком песке, он услышал тихий плеск волн, а приподняв голову, увидел, что лежит на берегу. Прибой, видно, вынес его на сушу. Море было спокойно, и ничто не напоминало о недавней схватке Ветров Великанов. А может, он теперь совсем в другом месте, далеко от боя Ветров? Берег был плоский – ни скал, ни холмов, только несколько корявых, суковатых деревьев, похожих на когтистые лапы, выступали из мглы.

Атрейо сел. В нескольких шагах от себя он увидел свой красный плащ. Он подполз к нему, набросил его на плечи и, к своему великому удивлению, обнаружил, что плащ почти сухой. Выходит, он уже давно здесь лежит.

Как он сюда попал? Почему не утонул?

Из глубины сознания всплыло какое‑то смутное воспоминание о чьих‑то руках, которые его несли. И странные поющие голоса: «Бедный мальчик, красивый мальчик! Держите его! Не дайте ему уйти под воду!»

Впрочем, возможно, это пели волны.

А может быть, его спасли русалки и водяные? Скорее всего, они увидели на нем Амулет и вынесли на берег.

И Атрейо машинально поднял руку, чтобы его потрогать. Амулета не было! И цепочки на шее тоже не было! Он потерял Знак.

– Фалькор! – крикнул он что было мочи, вскочив на ноги. Он метался по берегу и кричал:

– Фалькор! Фалькор! Где ты?

Но Фалькор не отзывался. Не слышно было ни единого звука, кроме равномерного, неторопливого плеска волн, набегающих на песчаный берег.

Кто знает, куда Ветры Великаны задули Белого Дракона! Быть может, Фалькор искал своего маленького хозяина совсем в другой стороне, далеко отсюда. А может, Дракона уже нет в живых.

Теперь Атрейо был не всадником, мчащимся верхом на Драконе, не посланцем Девочки Королевы, а всего лишь одиноким мальчиком, заброшенным бог весть куда.

Башенные часы пробили шесть.

Уже сильно стемнело. Дождь перестал барабанить по крыше. Стало тихо. Бастиан смотрел на пламя свечей. Вдруг он вздрогнул, потому что невдалеке скрипнули половицы.

Ему показалось, что он улавливает чье‑то прерывистое дыхание. Он набрал воздуху в легкие, чтобы на миг замереть, и прислушался. Свечи отбрасывали на старый мат лишь небольшой круг света, весь огромный чердак был погружен во тьму.

Ну разве сейчас не раздались чьи‑то тихие шаги по лестнице? Не повернулась медленно ручка двери?

И снова заскрипели половицы.

Уж не обитают ли здесь привидения?

– Глупости! – произнес шепотом Бастиан. – Никаких привидений не существует. Это всем известно.

Но почему же люди столько рассказывают о них?

Быть может, все, кто утверждают, что привидений нет, делают это только из страха признать, что они есть?

Атрейо закутался в свой плащ – он вдруг озяб – и двинулся в путь. Он шел и шел в густом тумане, а местность вокруг совсем не менялась. Все та же плоская равнина с торчащими кое‑где кривыми деревцами, вот только, пожалуй, кустов между деревьями постепенно становилось все больше – казалось, они вырезаны из ржавой жести, да и на ощупь их листья были такими жесткими. Надо было глядеть в оба, чтобы не оцарапаться.

Примерно через час Атрейо вышел к дороге, вымощенной каменными плитами неправильной формы, и решительно свернул на нее: ведь куда‑то она должна привести. Но оказалось, что удобнее идти не по неровным камням, а по пыльной обочине. Дорога эта почему‑то была проложена не прямо, а вилась змейкой, хотя ни холмов, ни водоемов на пути не было, Видно, в этих краях все шло вкривь и вкось.

Вскоре до него издалека донеслись какие‑то странные звуки, похожие на конский топот. Звуки приближались. Слышалась словно бы глухая дробь огромного барабана с пронзительным посвистом флейт и резким перезвоном колокольцев. Атрейо притаился за кустами у дороги и стал ждать.

Постепенно чудная музыка становилась все громче, и вот, наконец, из тумана вынырнули первые фигуры. Они двигались словно в танце, но это не был веселый, изящный танец, напротив, они мерзко кривлялись, как‑то уродливо дергались, катались по земле, будто припадочные, елозили на четвереньках, потом разом вскакивали на ноги и прыгали, как безумные. Но при этом ничего не было слышно, кроме барабанной дроби, пронзительного свиста, звяканья колокольцев, прерывистого дыхания и стонов.

Пляшущей толпе, казалось, нет конца. Атрейо разглядел теперь лица этих жутких танцоров: все они были серые, как пепел, пот струился по ним ручьями, а глаза сверкали лихорадочным блеском. Некоторые стегали себя плетьми. «Они и вправду безумные», – подумал Атрейо, и по спине его забегали мурашки. Он сообразил, что это дикая процессия злобных ночных духов, домовых и привидений. Были среди них и вампиры, да и ведьмы тоже – старые, горбатые, с клочковатыми бородами и несколько молодых, красивых на вид, но яростных, словно бешеные псы. Атрейо понял, что попал в ту часть Фантазии, которую населяли обитатели Тьмы. Будь у него ОРИН, он не колеблясь вышел бы к ним, чтобы выяснить, что здесь происходит. Но теперь он предпочел обождать, пока эта бесноватая процессия прошла мимо и последний гнусный прыгун исчез в густом тумане.

Только тогда отважился Атрейо снова выйти на дорогу. «Пойти мне вслед за всей этой нечистью или нет?» – раздумывал он. Он был в нерешительности. Да и вообще не знал, что ему делать.

Тут он в первый раз почувствовал, как ему не хватает Амулета Девочки Королевы, каким он стал беспомощным без него. И вовсе не потому, что Блеск защищал его от опасностей – ведь все равно ему приходилось преодолевать трудности и лишения, страх и одиночество, рассчитывая только на свои силы. Но пока Атрейо носил Знак, он не сомневался в том, как ему следует поступать. Словно волшебный компас, Знак всегда направлял его волю, помогая сделать безошибочный выбор и принять верное решение. А теперь все изменилось – теперь уже не было больше таинственной силы, которая его вела.

Только чтобы не стоять на месте в оцепенении, он приказал себе двинуться следом за выходцами из царства Тьмы. Глухая барабанная дробь все еще доносилась издалека.

И пока он плелся за ними, на значительном расстоянии от тех, кто замыкал процессию, – за этим он строго следил, – он пытался обдумать свое положение.

Почему, ах почему он не послушался Фалькора, когда тот посоветовал лететь к Девочке Королеве? Он передал бы ей весть, которую поведала ему Эйулала, и вернул бы ей Амулет. Без ОРИНА и без Фалькора ему теперь до нее не добраться, и до последней минуты своей жизни она будет ждать его и надеяться, что он придет, что он спасет и ее, и Фантазию, – но тщетно!

Это было ужасно, но еще ужаснее было то, что он узнал от Ветров Великанов: Фантазия не имеет границ. Раз невозможно выбраться из Фантазии, значит, невозможно и позвать на помощь человеческого ребенка, который находится где‑то во Внешнем Мире. Именно потому, что Фантазии нет конца, конец ее неотвратим!

Он шел в тумане, спотыкаясь о неровный булыжник, и в его памяти снова звучал нежный голос Эйулалы. И вдруг в его сердце вспыхнула крошечная искорка надежды.

В давние времена люди часто приходили в Фантазию, чтобы придумывать все новые, прекрасные имена для Девочки Королевы. Ведь про это пела Эйулала. Значит, все же есть путь, ведущий из одного Мира в другой!

«Им близко до нас. Нам до них далеко!»

Да, так пела Эйулала. Дело в том, что человеческие дети давно уже забыли эту дорогу. Но разве не может случиться, что хоть один, один‑единственный ребенок все же ее вспомнит?

Атрейо уже нисколько не волновало, что для него нет никакой надежды попасть во Внешний Мир. Важно только одно: чтобы кто‑нибудь из человеческих детей услышал зов Фантазии и пошел на ее зов, как бывало во все времена. И кто знает, может, какой‑то мальчишка все же услышал этот зов и уже в пути!

– Да, да! – закричал Бастиан. И сам испугался своего громкого крика. – Я пришел бы вам на помощь, если б только знал, как это сделать! – уже тише добавил он. – Я не знаю дороги, Атрейо! В самом деле, не знаю!

Глухой бой барабанов и пронзительный посвист дудочек затих вдали, и тогда Атрейо, сам не заметив как, нагнал жуткую процессию и едва не наступил на пятки гнусному прыгуну, замыкавшему шествие. Атрейо шел босиком и ступал бесшумно, но вовсе не потому никто не обратил на него никакого внимания. Даже если б он громко топал, шагая в кованых сапогах, и орал во всю глотку, никто и тогда не заметил бы его присутствия.

И вдруг все эти странные создания, двигавшиеся до тех пор рядами, рассыпались по заболоченному лугу, поросшему серой травой. Одни стояли, слегка раскачиваясь, другие словно окаменели, третьи сидели на корточках, но глаза всех, как бы невидящие, хотя по‑прежнему лихорадочно блестящие, были устремлены в одну точку.