Глава 4. Немного конспирологии 2 страница

– Ладно, – пожал плечами Андерс. – Просто ты меня еще не так хорошо знаешь. А когда узнаешь, то поймешь, что я общительный и дружелюбный…

Лиска набрала номер Лекса, выслушала сообщение оператора о том, что она не сможет сейчас дозвониться, чертыхнулась, спрятала телефон в сумочку, устало посмотрела на Андерса.

– Телефон отключен, – пояснила она.

– Это проблема?

– Проблема в том, что он опаздывает, а речь шла о чем-то важном.

Судя по всему, Андерса это не очень опечалило.

– Боссы не опаздывают, а задерживаются. Кстати, о боссах. И в продолжение темы о равновесии. У меня на участке живут два паука. Одного зовут Босс – он здоровенный такой, в беседке под потолком, а второй живет под крыльцом…

– У тебя что, инсектарий, что ли, на участке?

– Кое-какая живность имеется. Так вот… второго паука зовут…

– Что ты там про пауков рассказываешь?

Лиска облегченно вздохнула, увидев Лекса.

Он подошел к столику, но не один, а в сопровождении худого парня с красными кроличьими глазами и серьгой в ухе. Вошли не со стороны центральной аллеи, а откуда-то сбоку.

Конечно же, никто и не подумал извиниться за опоздание.

– О, шеф, дружище, здорово! Не про пауков, я про равновесие рассказывал. У меня на участке живут два паука, я их иногда подкармливаю мухами, но всегда даю им поровну…

– Ты что, обкурился? – спросил Лекс, усаживаясь на свободный пуфик.

Его спутник сделал то же самое, взяв еще один пуфик у соседнего столика. Под мышкой у него был зонтик, он аккуратно положил его на колени, а сам выпрямился и стал похожим на человека, проглотившего швабру.

– Нет, с чего ты взял?

– Он вчера закупился у Михаэля на пять штук, так что скорее всего да, обкурился, – произнес человек-швабра.

Андерс вздрогнул, пристально посмотрел на него.

– А ты кто вообще?

– Это Бад, – ответил Лекс. – Он хочет сообщить нам что-то важное, собственно, из-за него мы здесь и собрались.

– Это он захотел мерзнуть на улице? – осведомилась Лиска.

– Так надо для безопасности, – ответил Лекс.

Андерс тем временем поинтересовался у Бада:

– Ты что, знаешь Михаэля?

– Я много кого знаю, чувачок, – произнес Бад. – Но речь не о твоих дилерах, а кое о чем другом, более важном. Речь о вашем заказе, который вы еще не успели обсудить на приватке.

– Каком заказе? – нервно спросила Лиска и посмотрела на Лекса: – Это кто такой?

– Все нормально, – кивнул Лекс. – Бад из «Синдиката Д», он в курсе всего.

– Угу, – подтвердил Бад. – Я даже знаю по именам все твои любимые игрушки.

Лиска почему-то быстро покраснела и не сразу нашлась, что ответить.

Подошел официант, принес еще один плед и бутылку минералки с бокалом.

– Это за счет заведения, – сказал он ровным голосом и удалился.

Андерс с подозрением посмотрел ему вслед, Бад же спокойно плеснул в бокал минералку, сделал глоток и продолжил:

– Так вот. Речь о вашем заказе. Если не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, на вас вышел крупный клиент, который предложил вам очень много денег за участие в некоем проекте. Денег много, проект секретный, принять решение вы должны в ближайшее время. Так?

Лекс, Андерс и Лиска переглянулись.

– В принципе так, – кивнул Лекс.

– Вы знаете, чем вам придется заниматься?

– В общих чертах, – ответил Лекс. – Что-то связанное с модификациями «Стакса».

– Вам поставят задачу – написать модификации вируса под серверы крупнейших мировых бирж, электронных платежных систем, интернет-банков, крупных инвестиционных компаний и так далее, все, что связано с деньгами, кредитами. Все это будет использовано в одно время и с единственной целью – обрушить экономику всего мира.

– Вау, – произнес Лекс. – Спасибо, что предупредил. Это бесплатно?

– Это как минимум не смешно, – ответил Бад. – То, что ты нашел у себя дома, это только начало. Дальше будет колпак.

– Это вы про что? – поинтересовалась Лиска.

– Синдикат поставил в моей квартире жучок и взял меня под наблюдение, – сказал Лекс. – И как говорит Бад, дальше будет только хуже.

– Вы не должны соглашаться на эту работу, – произнес инфотрейдер.

– Почему это? – спросила Лиска, накручивая волосы на палец.

– А вы знаете, кто ваш заказчик?

– Кучка богатеньких скинхедов, которая решила потрепать нервы еврейскому сообществу, – буркнул Андерс. – Слушай…

– Это ты слушай, чувачок, – оборвал его Бад. – И слушай внимательно. Ваши заказчики не кучка богатеньких скинхедов, и они будут трепать нервы не еврейской диаспоре. Им вообще плевать на евреев, цыган, славян… Во всяком случае, пока плевать. Вы не совсем понимаете, о чем идет речь, поэтому я здесь.

Внезапно налетевший ветер смел со стола крошки пахлавы прямо на колени Андерсу. Чертыхнувшись, тот стал отряхиваться.

– Ну… рассказывай, – пожал плечами Лекс.

– Ты уже познакомился с Лотаром Эйзентрегером? Европеец, выглядит на пятьдесят – пятьдесят пять лет, седой…

Лекс кивнул.

– Этот человек – связной ваших настоящих заказчиков, называющих себя Четвертым рейхом. Тем, кому нужна не разовая акция, а длительный хаос. И не в отдельно взятой стране, а по всему миру. Им надо, чтобы всюду воцарилась анархия, гражданские войны, мародерство, насилие…

– Зачем? – спросила Лиска.

– Все очень просто. Когда весь мир заполыхает и никто не будет понимать, что происходит, тогда на сцену выйдут они, чтобы навести порядок и забрать власть в свои руки.

Андерс наконец закончил разбираться с крошками и сразу же высказал свое мнение:

– Это игра по-крупному.

– Да, ставки высоки, – подтвердил Бад. – Эйзентрегер сейчас набирает хакеров по всему миру. Мы предполагаем, что это его личный проект, с которым он связывает большие надежды. Скоро ему понадобится очень много модификаций «Стакса». Еще ботнеты для организации ддос-атак на банковские сервера… У него будет много работы, и он будет хорошо платить.

– А мы, значит, обрушив десяток банковских серверов, посеем в мире хаос? – скептически спросил Лекс.

– Не все так просто, чувачок, – ответил Бад. – Десятком банков дело не кончится. Мир стал слишком зависим от компьютеров, в этом его сила, но в этом и слабость. Ты же сам написал «Стакс» и знаешь, что его можно модифицировать подо что угодно.

– «Стакс» написал ты?! – воскликнул Андерс, с восхищением глядя на Лекса. – Оригинальную версию? Нет, серьезно?

– Он что, не знал? – удивился Бад.

– Да я особо не афишировал, – скромно ответил Лекс.

– Вау, круто, дружище! – Андерс оживился. – Ты сейчас вырос в моих глазах до небес!

Его даже не удостоили вниманием, но Андерса это ничуть не смутило. Лиске пришлось дернуть его за рукав, чтобы угомонить.

– Цены на модификацию «Стакса» начинают расти, – сказал Бад. – Некоторые ваши коллеги тоже получили похожие предложения от Эйзентрегера и его представителей. Те, кто согласился, уже не принимают заказы. Так что вчерашний заказ ты продешевил процентов на двадцать.

– Ты про что? – спросил Лекс.

– Брось, – отмахнулся Бад. – Вчера ты продал Шыму версию вируса, заточенную под NEC Biglobe. Синдикату это известно, потому что ты уже под наблюдением. Колпака пока нет, но инфа уже копится.

– Круто, – пробормотал Лекс.

– Кстати, вот тебе яркий пример: ты думаешь, что атака на NEC – это конкурентные разборки в чужой тебе стране, но на самом деле Шым и его люди тоже работают на Четвертый рейх. Я, правда, так и не понял, что у них там… но не важно. Суть в том, что, выполняя заказы Эйзентрегера, вы будете создавать много модификаций вируса, которые блокируют или нарушат работу провайдеров, притормозят работу телефонных компаний, центров управления полетами… да все что угодно. И все атаки пройдут одновременно, чтобы всюду началась паника.

– И что, из-за этого рухнет экономика? – недоверчиво спросил Лекс.

– А ты попытайся уничтожить те ценности, к которым сейчас стремятся почти все жители земного шара. Попробуй представить, что случится, если превратить все валюты мира в мусор. Прикинь, как озвереют люди от такой подачи?

– Как можно уничтожить все валюты мира? – спросил Андерс.

– Очень просто. Начнется с доллара, поскольку все завязано на него, ну, а дальше снежный ком покатится! – Бад плеснул в бокал еще минералки, выпил залпом. – Это не так сложно, как вам кажется. Вы знаете, что три четверти всех банковских активов США сосредоточены в десятке банков? Голдман, Мэрил, Морган, Леман… что, чувачок, уже слышал эти имена от своих новых друзей? Эти банки крепко повязаны между собой. Достаточно создать проблемы одному или двум. Какой-нибудь скандал, несколько финансовых ошибок, сбой в работе серверов, акции упали в цене, поползли слухи, ну а дальше, как я уже сказал, будет снежный ком, несущийся с горы и сметающий все на своем пути. Вскроется несколько финансовых пирамид, возникнут проблемы с плохими кредитами, наступит ипотечный кризис… Ты же знаешь, как в топы выводятся заказные статьи. Несколько месяцев финансовой неразберихи и черного пиара, и деньги прекратят свое существование. Впрочем, их и так не существует, практически все деньги мира – это всего лишь байты на банковских серверах. Но не суть.

Бад оглядел притихших собеседников. Взял салфетку, промокнул уголки рта, затем продолжил:

– Потеряв все, люди выйдут на улицы. Начнутся массовые беспорядки, а армия и полиция не помогут, потому что они тоже перестанут понимать, что происходит. Децентрализация власти, продовольственные кризисы, отключения электричества, беспорядки, мародерство… Несколько терактов в нужное время в нужных местах – и правительства стран будут, как падающие доминошины, один за другим подавать в отставку. А потом появятся ваши друзья с красивыми лозунгами о спасении, равенстве, братстве, возрождении… Они это умеют. А вот когда они придут к власти, а они придут, тогда роман Оруэлла покажется невинной детской сказкой.

Снова налетел ветер, на этот раз подхватил салфетку, которую Бад бросил в пепельницу, и швырнул ее Андерсу в грудь. Андерс дернулся, нелепо взмахнул руками, отбрасывая салфетку, словно ядовитую змею.

– Мрачная картина, – заметил Лекс.

– Угу. И главная проблема в том, чувачок, что про Четвертый рейх никому ничего не известно. Мы не знаем, кто их главный руководитель, не знаем точно, сколько человек в их организации, что за эксперименты они проводят, какие технологии им доступны и сколько корпораций находится под их контролем.

– Неужели есть что-то, о чем не знает Синдикат? – с издевкой сказала Лиска.

– У Синдиката очень немного данных, и большая их часть засекречена, – ответил Бад. – Правила организации таковы, что некоторую информацию я могу получить только по запросу уровнем выше, а инфа по Четвертому рейху доступна только высшим руководителям Синдиката.

– Не пробовали тупо купить информацию у этого… Эйзентриггера… – посоветовал Лекс.

– Он штурмбанфюрер, чувачок. В отличие от вас, он работает не за деньги, а за идею. Выполняет долг. Боюсь, он не продаст информацию о своих единомышленниках.

– Смотря как попросить, – хмыкнул Андерс.

– Это как? Начать войну? К Лотару так просто не подобраться. Кроме того, он не один, и не известно, кто еще представляет интересы Четвертого рейха на Большой Земле.

Погода становилась все унылее и унылее. Солнце спряталось за тучи, и все походило на то, что скоро должен начаться дождь.

То, что рассказал Бад, Лекса не испугало. Скорее наоборот, заинтриговало. Появилась надежда на то, что это долгожданная игра по-крупному, где от решений будет зависеть дальнейшая судьба и вся жизнь.

– Значит, хакеры атакуют банки и предприятия, на биржах произойдет обвал, экономика рухнет и начнется война? – подытожила Лиска.

– Это лишь вероятные действия, просчитанные аналитиками Синдиката. Даже если не выйдет раскачать лодку, сконцентрировав под своим командованием большое количество хакеров, Эйзентрегер получит неплохие рычаги для сетевого шантажа многих компаний.

Мелкие капли влаги упали на лица собеседников. Это еще не был дождь, капли стали его предвестниками, предупреждавшими о том, что еще есть время спрятаться в укрытие.

Бад вздохнул.

– У Четвертого рейха наверняка есть еще тузы в рукаве, о которых мы не знаем, а лишь можем предполагать.

– Опасные противники, – сказал Андерс, кутаясь в плед.

– Это сила, которая сейчас вполне может бросить вызов всему миру. Они, кстати, давно могли это сделать, но не хотели рисковать, поэтому ждали, когда мир станет зависимым от чего-то, что они смогут быстро взять под свой контроль. А мир сейчас слишком сильно зависит от…

– Компьютеров, – догадался Андерс.

– Для этого не нужна армия, хотя армия у них тоже есть.

– Наемники?

– О нет, чувачок, не наемники. Точнее, не только наемники. У них есть база в Арктике. Ультима Туле. Там, по нашим данным, находится очень мощная армия. И речь не о количестве человек, их там всего лишь несколько тысяч. Но вот технологии, которые у них есть… они удивляли еще в сорок седьмом.

– База нацистов в Арктике? – недоверчиво спросил Лекс. – Откуда она там взялась?

– Баз было две на самом деле. Одна на северном полюсе, другая на южном. Южная база, называвшаяся базой 211, или Новой Швабией, в пятьдесят восьмом практически полностью была уничтожена американцами. Ну, а северная, арктическая, называемая Ультима Туле, до сих пор стоит целая и невредимая.

– И почему ее тоже не уничтожили?

– Ну… на самом деле причин несколько. Лобби влиятельных финансовых семейств, в свое время спонсировавших НСДАП, незнакомые технологии, подобные тем, что в сорок седьмом уничтожили часть американского флота во время операции «Высокий прыжок»… Но самая главная причина кроется в том, что базу Туле невозможно уничтожить.

– Почему? – спросил Лекс.

– Она построена много тысяч лет назад неизвестной цивилизацией. Поэтому нацисты для отвода глаз пожертвовали Новой Швабией, предварительно эвакуировав оттуда все самое ценное.

– Инопланетяне? – Андерс оживился.

– Ты серьезно это, про неизвестную цивилизацию? – скептически поинтересовался Лекс.

– Неподтвержденная инфа, которая мне доступна, – пожал плечами Бад. – Читал сегодня всю ночь. Новую Швабию строили люди, а Ультима Туле – неизвестно кто. Поэтому Новой Швабии больше нет, а Ультима Туле под контролем Четвертого рейха.

– И… про эту базу все знают? – удивился Лекс. – Ну, в смысле, если знает Синдикат…

– Да, о ней известно некоторым посвященным. Главы государств, руководители спецслужб… все, кто рано или поздно сталкивается с деятельностью Четвертого рейха на Большой Земле.

– И что, нельзя туда отправить несколько тактических ядерных боеголовок? – спросил Андерс. – Или несколько отрядов с наемниками? Не поможет?

– Не поможет. Через несколько лет после уничтожения Новой Швабии «Армада» выступила посредником между нацистами и остальным миром. Фактически нацисты предъявили миру ультиматум: Арктика должна быть объявлена демилитаризованной зоной, мир не трогает нацистов, нацисты не трогают мир. Они что-то там говорили о духовности, о мирных научных исследованиях, о поисках древних знаний, в общем, всячески убеждали своих недавних врагов в том, что больше не хотят воевать. Конечно, всем плевать было на эти убеждения, только вот других вариантов решения вопроса не имелось. Змея заползла в нору, и достать ее оттуда не было никакой возможности.

– Пока она не окрепла, – хмыкнул Андерс. – Восстановила свои силы, вспомнила славные старые времена и решила выползти из норы.

– Точно, – подтвердил Бад.

Наступило молчание, какое обычно наступает в конце встречи, перед тем как подводится итог разговора. В этой тишине ветер казался особенно сильным.

Лиска крутила волосы на пальце, по обыкновению волнуясь. Андерс напротив, воспринял рассказ Бада с любопытством, но не более. Во всяком случае, близко к сердцу его слова принимать не стал.

А Лекс чувствовал одновременно и волнение, и любопытство, и азарт.

– Значит, Эйзентрегер говорил правду? – пробормотал он. – Ну, что на кону весь мир и все такое?

– Да, чувачок. И если вы примете не ту сторону… боссы Синдиката очень не любят все, что связано с нацизмом. Так что, боюсь, мы уже никогда не будем друзьями.

Фраза прозвучала обыденным голосом, но с угрожающим оттенком.

– Что, Синдикат перестанет продавать мне информацию?

– Не только. Скажем так, информация о вас станет более доступной. Гораздо более доступной.

Бад пробарабанил пальцами по столу, словно колеблясь, стоит ли продолжать или нет.

– У вас и так много врагов, чувачок. А если вы начнете работать с Эйзентрегером, их станет на порядок больше. Знаешь, что сделает Синдикат? Мы найдем всех, кому каждый из вашей команды когда-либо создал проблемы, и предоставим всю информацию о вас совершенно бесплатно.

– Ты мне угрожаешь?

Бад невесело усмехнулся и поднялся.

– Для модификаций «Стакса» ты лучшая кандидатура, но не единственная. Если ты откажешься, нацисты найдут других программистов. А если те не справятся, то появятся другие. Рано или поздно они добьются своего, и в Синдикате это понимают. У мира сейчас две проблемы, которые привели его на край пропасти: слишком сильная зависимость от компьютеров и дырявая экономика, помноженная на жадность мировых банкиров. Достаточно чуть-чуть подтолкнуть его, и он полетит вниз вместе со всеми нами.

Говоря это, Бад поставил на край стола бутылку с остатками минералки и поднес к ней согнутый палец. Выпрями он палец, и бутылка упала бы на плитку, разбившись вдребезги, но Бад, подержав палец пару секунд, отодвинул бутылку в сторону.

– Синдикат всего лишь поддерживает равновесие всеми доступными способами. А я пришел сюда исключительно по старой дружбе, не для того чтобы угрожать. Для того чтобы предупредить. И попросил прийти твоих друзей, надеясь, что они смогут тебя отговорить.

И если уж быть до конца откровенным… я не знаю, проиграешь ли ты или выиграешь. Пока не дойдешь до финиша, не узнаешь свое место. Но если вы в это ввяжетесь, у вас будет столько неприятностей,что...

Он посмотрел по сторонам, словно пытался найти подходящее сравнение, затем махнул рукой и пошел прочь, даже не попрощавшись.

Лекс посмотрел на Андерса и Лиску. Те сидели притихшие, задумчивые, немного ошарашенные.

– Ну, что скажете? – мрачно спросил Лекс.

– А что тут скажешь? – хмыкнул Андерс. – Я ваще не понял, что это сейчас было.

– Это было предупреждение, – пояснила Лиска.

– Китайское?

– Тебя еще не отпустило? – едко полюбопытствовала Лиска.

– Ну, ладно, ладно… Я все понял. Синдикат и скинхеды – враги. Этот твой знакомый сказал нам, что если мы станем работать на Эйзентрегера, то нам крышка, и теперь нам надо решить, лезть туда или нет. Правильно?

– Только крышка будет не только нам, но и всему миру, – сказала Лиска.

– Ну, это по его словам. А может, мир действительно станет лучше и чище.

– Что-то я не помню, чтобы с приходом Гитлера мир стал лучше и чище.

– При чем тут Гитлер? Гитлер вообще был пешкой, чем-то вроде вывески у нацистов.

– Он вообще-то их вождем был, – напомнила Лиска.

– Точнее, громкоговорителем. Там всем заправлял Хаусхофер…

– Кто?

– Хаусхофер и Гесс, и если мы говорим о Германии как об империи, то сто лет назад…

– Заткнитесь оба, а? – нервно попросил их Лекс. – Плевать на то, что было сто лет назад. Плевать на то, что было десять лет назад, и на то, что было вчера. Надо решать, как действовать сейчас.

– Нашим сказать надо, – предположила Лиска и неуверенно добавила: – Наверное.

– Если вы не захотите связываться с Синдикатом и приведете убедительные аргументы, я скажу Северу, что наша команда стала неэффективной, и откажусь от его предложения. Лиска?

– Я не боюсь Синдиката, – ответила Лиска. – Я уже говорила, чего я боюсь. Шесть месяцев изоляции… Ну, там, клаустрофобия и все такое…

– Это время пролетит очень быстро, особенно если все это время работать, а не думать о клаустрофобии, – сказал Лекс. – У японских корпораций есть двух- и трехгодовые проекты. И ничего, люди работают.

– Да, я знаю. А по окончании контракта становятся миллионерами.

– И, как правило, заключают еще более выгодные контракты. Так что? Твое мнение?

– Я как все, – ответила Лиска и сразу же поправилась: – Как ты решишь, так и будет.

– Ясно. Андерс?

Андерс пожал плечами.

– Я у вас человек новенький…

– Но право голоса у тебя есть.

– Дружище, я как Лиска. В смысле, я – как ты скажешь. Скажешь «да», значит – да. Скажешь «нет», значит – нет. Но…

Андерс сделал многозначительную паузу и принял задумчивый вид.

– Но? – нетерпеливо спросил Лекс.

– Если меня не будут перебивать, то я объясню свою позицию.

Лиска и Лекс переглянулись, девушка вздохнула и покачала головой.

– Объясняй, – кивнул Лекс. – Только покороче.

– Дело в том… вот смотрите. Мне тридцать лет. У меня есть дом, машина, еда, одежда, в общем, я, может быть, не богат, но уж точно обеспечен всем необходимым. Казалось бы, надо жить в свое удовольствие и ни о чем не задумываться, но знаете что? Я задумываюсь. Я иногда спрашиваю себя: для чего? В чем смысл моего существования? Зачем я вообще здесь?

– Покороче, Андерс, – вздохнув, попросил Лекс.

– Если покороче – это хороший шанс выйти на следующий уровень. Я искренне надеюсь на то, что твой знакомый был прав и Эйзентрегер затевает что-то серьезное. Я не боюсь Синдиката. Они такие же барыги, как Михаэль, только торгуют не травяной дурью, а информационной. А вот работа на крупную корпорацию, пусть даже она нелегальная, – это всегда игра по-крупному.

– Бад сказал, в этой игре на кону весь мир, – напомнила Лиска.

– Ну так это хорошо! – воскликнул Андерс. – Задумайтесь только – судьба подбрасывает нам шанс проявить себя и изменить мир. Не знаю, как вы, а я всегда мечтал сделать что-нибудь такое, чтобы было потом что вспомнить. Не мне вспомнить, а потомкам.

Солнце едва вылезло из-за края тучи и через несколько секунд скрылось. Ветер снова поднялся. По аллее ветер нес бейсболку, за ней гнался мальчишка лет десяти. Настигнув ее, схватил и, прижимая к груди, побежал обратно.

– Не боишься, что потомки тебя проклинать будут? – спросила Лиска.

– Победителей не проклинают, – твердо произнес Андерс. – А если мы не верим в победу, тогда лучше сразу заднюю дать и не впрягаться.

Он был прав. Сказал все в цвет.

Лекс тоже надеялся на то, что за спиной Эйзентрегера действительно могущественные силы и игра будет по-крупному. И когда Бад рассказал о том, насколько опасно связываться с Четвертым рейхом, он не предупредил, а наоборот, подтолкнул Лекса к тому, чтобы дать свое согласие.

И все же он колебался. С Синдикатом ссориться не хотелось, потому что полгода пролетят очень быстро, а дальше вся жизнь.

– В общем, мы с тобой, какое бы ты решение ни принял, – сказала Лиска, видимо почувствовав его колебания. – И пофиг на Синдикат, нацистов и мировой порядок. Только знаешь что… Нашим, наверное, стоит рассказать то, что нам Бад рассказал.

– Да не наверное, а точно надо рассказать, – кивнул Лекс. – Ты этим и займешься.

– Просто если наши узнают истинный расклад, Тулли и Симон откажутся, – сказала Лиска. – Да и Майя, скорее всего, тоже.

Она тоже была права. Симон и Тулли, самые старые члены группы, участвовавшие еще в разработке «Стакса», никогда не скрывали, а скорее даже подчеркивали свои еврейские корни. Очень сильные прогеры. Безусловно, талантливые, и, безусловно, самоуверенные. Старшинство Лекса они признавали и, наверное, понимали, что живы только благодаря связям Лекса.

Тем не менее они ни за что на свете, ни за какие деньги не станут помогать нацистам, наследникам тех, кто устроил холокост. Скорее всего, они отскочат. Потеря для группы не смертельная, но неприятная. Кто знает, может, именно на них намекал Эйзентрегер, когда говорил, что, потеряв некоторых членов, команда Лекса станет неэффективной.

Дождь наконец начался. Мелкий, противный, моросящий – он сразу стал менять цвета асфальтовой дорожки, плитки, которой была покрыта площадка, бетонных ступенек.

Заторопился прогуливавшийся по парку народ. Кое-кто из предусмотрительных гуляк на ходу раскрывал зонтики.

Из заведения вышел официант. Подошел к их столику и предложил перенести все внутрь.

– Не надо. Счет пожалуйста, – сказал Лекс.

– Ты же ничего не заказывал, – сказал Андерс, посмотрев в спину уходящему официанту.

– А я и не собираюсь платить. Ладно. – Лекс поднялся. – Я еще подумаю, что и как. Завтра в три по Москве, на приватке. Всем. Будем решать, кто с нами, а кто против нас.

И, так же как и Бад, не попрощавшись, Лекс пошел прочь.

Лиска посмотрела на Андерса и поинтересовалась:

– А как же равновесие и баланс сил? Или ты уже переобулся?

– Всякое равновесие существует только для того, чтобы его когда-нибудь нарушить, – ответил Андерс и крикнул в сторону: – Счет принесите, пожалуйста!

 

Глава 7. Карма

 

Рейс Москва – Ростов-на-Дону, конец апреля 2007 года

 

Помимо обычного самолетного запаха, который присутствует в эконом-классах любой авиакомпании в мире, в этом самолете чувствовался запах алкоголя. Не омерзительно-рвотного, к счастью. Просто запах чего-то спиртосодержащего и ароматонесущего.

А еще в салоне была пробка среди рядов, но это обычное дело для самолетов такого класса.

Причину пробки и запаха Ник обнаружил, когда пробился сквозь толчею к своему месту: в паре метров впереди пьяный мужик сокрушался по поводу разлившейся бутылки коньяка. Стюардесса торопливо вытирала сиденье салфеткой и, кажется, едва сдерживалась, чтобы не обложить мужика матом.

Из-за такого же пьяного идиота, пролившего пиво на стоянке, Ник опоздал на утренний бизнес-класс. Пришлось лететь вечером, причем эконом-классом, что совсем не радовало.

Ему нравилось перемещаться с комфортом, хотя бы минимальным. Один раз проехавшись в СВ, он уже никогда не покупал купейные билеты, а слетав бизнес-классом, уже не хотел пользоваться экономом. Но количество самолетов, имеющих салоны бизнес-класса на маршруте Ростов – Москва, было чуть меньше, чем мало.

Сзади подпирали нетерпеливые пассажиры, желающие побыстрее занять свои места. Ругались и толкались, шикали друг на друга, в общем, вели себя как быдло.

Это карма, подумал Ник, глядя на пьяного мужика. Надо было дождаться следующего утра и лететь бизнесом. А сейчас еще попадется какой-нибудь нудный сосед, который всю дорогу либо будет нести чушь, либо храпеть. И все это придется терпеть.

Все три кресла, среди которых было и место Ника, пустовали. Ник беспрепятственно пролез к окну, достал коммуникатор, вставил в ухо джабру, вошел в сеть.

– Есть какие-нибудь новости?

– Около часа назад устранены неполадки в сети NEC Biglobe, – любезно произнес женский голос.

Речь шла о крупнейшем японском провайдере, у которого сегодня возникли какие-то проблемы, в результате чего треть Японии оказалась без Интернета.

– Очень рад, – пробормотал Ник.

– Причина неполадок – хакерская атака с использованием модифицированного вируса серии «Стакс».

– Это как-то связано с тем, что я ищу?

В прошлый раз он сказал «мы ищем» и был немедленно поправлен своей собеседницей, которая уточнила, что поисками занимается Ник, а она всего лишь – дословно – оказывает ему содействие.

– Прямая связь не обнаружена. Возможна косвенная связь. Установить?

– Хакеров наняла Синка?

– Прямая связь не обнаружена. Возможна косвенная связь. Установить?

– Не надо, – пробормотал Ник. – Что-нибудь еще есть?

– Ничего, что могло бы тебе помочь в поисках. Заканчивается посадка на рейс 1902 Москва – Ростов-на-Дону…

Про себя чертыхнувшись, Ник отключился. Убрал коммуникатор и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.

Уже почти год, как он ее создал. Ее или его? Во всем мире эту программу называют спутником.

Поисковая программа – прототип искусственного интеллекта. Хотя большинство тех, кто пользуется такой программой, утверждают, что это никакой не прототип, а самый что ни на есть ИИ.

Самая первая версия. Original. Когда-то ее имя было idtest191174, теперь ее зовут iSiN. Исин, если по-русски.

Она помогает собирать информацию в Сети, в этом ей нет равных.

В сетевом поиске любому Синдикату фору даст и победит.

Копии Исин, настроенные питерскими братьями Пашей и Колей под самых разных людей, сейчас гуляют по всему миру. Сотни, а может, уже и тысячи.

Официально их контора занимается социальной Сетью. Фоточки, статусы, флеш-игры. Только в одном питерском офисе сидит около сотни человек.

И во всем мире не больше десяти человек знают о том, чем занимаются владельцы социальной сети, два брата-программиста. Их настоящий бизнес, приносящий большие деньги и большое влияние.

Недостаточно просто инсталлировать спутник на какой-нибудь носитель, подключенный к Интернету, активировать его и запустить поиск. Перед этим спутник надо настроить на конкретного хозяина. Обучить его распознавать голос, какие-то привычки. Спутник невозможно взломать, он как преданный пес, для которого весь мир крутится вокруг его хозяина.

Братья проверяли каждого человека, которому настраивали спутник. Многим отказывали. И никого, даже Ника, не подпускали к своим разработкам. То ли не хотели делиться прибылью и властью, то ли боялись, что секрет настройки перестанет быть секретом.