Царь Ассирии, «выловивший из моря, как рыбу», мятежного монарха Сидона

 

Царь Ассархадон с вассалами

 

Узнав о насильственной смерти отца, Асархаддон возвратился в Ниневию. Династический спор между сыновьями Синахериба разрешила ассирийская армия – она признала Асархаддона своим царем и поддержала его силой оружия. Тот жестоко отомстил всем, кто был причастен к убийству его отца. Братьям‑заговорщикам ради спасения собственной жизни пришлось бежать из страны.

Свое правление Асархаддон начал не с привычных для истории Ассирии завоевательных походов, а с восстановления разрушенного отцом Вавилона. Военнопленные, взятые в последних войнах, тысячами сгонялись на берега Евфрата и безжалостно там эксплуатировались. На строительные работы тратились огромные деньги из царской сокровищницы. В очень короткие сроки Вавилон снова стал городом живых.

Любовь к нему царь выразил и в том, что его «первой» женой стала не ассирийка, а вавилонянка, а сына от нее он стремился, вопреки мнению ассирийской знати, сделать своим законным престолонаследником. Благодарное и многочисленное вавилонское жречество стало надежным союзником правителя Ниневии.

Ассирия не могла не воевать. Царь Асархаддон стал готовиться к походам, поставив перед собой главной целью завоевание далекого и богатого Египта, в котором в то время властвовали эфиопы. Однако поход на юг не мог состояться без «замирения» силой воинственных соседних стран и народов.

Царская армия претерпевает некоторую реорганизацию. Она выразилась в заметном увеличении численности наемников и снабжении воинов большим числом железного оружия, прежде всего мечами, наконечниками копий и стрел. Ассирийское войско продолжало оставаться хорошо обученным, дисциплинированным, настроенным на походную жизнь, жаждущим богатой военной добычи и славы.

Асархаддон чувствовал внутреннюю непрочность чрезмерно разросшейся территориально Ассирийской державы. Он стал вести, в отличие от своих предшественников, активную дипломатическую борьбу за поддержание могущества государства. Так, Асархаддон по «дипломатическим каналам» добился того, что один из мятежников‑вавилонцев, бежавший от ассирийцев в Элам, там «был убит мечом Элама» за то, что он «нарушил клятвы богам».

Крепости Ассирии основательно подновляются, а арсеналы в них пополняются новыми запасами оружия и воинского снаряжения. Создаются запасы продовольствия на случай войны или осады. Еще больше укрепляется и без того впечатляющий своей мощью «форт Салманасара III» около Калаха. Это была одна из сильнейших ассирийских крепостей той эпохи.

Асархаддон превращает свое царство в «мировое». При нем начинает развиваться денежное хозяйство. Появляются металлические деньги, на которых была обозначена их нарицательная стоимость. Эти деньги могли служить мерилом обмена, не требуя взвешивания.

Царь, продолжая отцовскую «финансовую» политику, накапливает в своих сокровищницах драгоценные металлы – золото и серебро. Но не только их, но и большое в цене железо – как в необработанном виде, так и в различных дорогостоящих изделиях из него. Прежде всего железного оружия.

В Хорсабадском дворце ассирийских царей при раскопках был найден поразительно огромный склад изделий из железа. Это были молотки, заступы, плуги и якоря на железных цепях. Много оказалось необработанного железа в кусках. Все куски имели одинаковый вид: это были обоюдоострые клинки, длиной в полтора фута, с отверстием у одного из краев. Отверстие служило для того, чтобы продевать веревку и взвешивать металл при его получении.

По всей видимости, ассирийцы составили этот железный арсенал из дани, которая поступала из покоренных областей. В царской дворцовой кладовой большое по весу и количеству изделий железо держали на случай вражеской осады, чтобы иметь большой запас металла для ковки оружия, в первую очередь мечей и наконечников копий.

Асархаддону пришлось вести не одну упорную войну с племенами севера, которые грозно нависали над границами Ассирии. В царских наскальных надписях упоминаются воинственные племена киммерийцев, скифов и мидян. С ними ассирийцы сталкивались на полях брани и ранее, но теперь стали для их страны реальной угрозой. Вторжения этих племен становились все более частыми, и гарнизоны пограничных крепостей не всегда успевали преградить им путь в горах.

Войска царя Асархаддона совершили несколько ответных походов на север и северо‑восток. Удары ассирийского воинства оказались грозны и во многих случаях внезапны, как и прежде. То есть оно продолжало показывать в истории Древнего мира примеры высокого воинского искусства.

Киммерийцы, скифы и мидяне при всем своем бесстрашии в бою, естественно, не смогли оказать достойного сопротивления дисциплинированному, хорошо организованному противнику, который к тому же умело совершал по горным дорогам быстрые марш‑броски и не менее быстро преодолевал любые водные преграды на своем пути.

Царское войско славилось своими военно‑инженерными «способностями». Если на походе не находилось удобных дорог, то ассирийцы прокладывали для себя новые.

Войны на севере не доходили до больших сражений. Племенная конница во всех случаях натыкалась на непробиваемый строй царских копейщиков и щитоносцев, а ее атаки чаще всего отбивались градом стрел лучников и камней пращников. Когда в атаку шли плотные шеренги тяжелой ассирийской пехоты, легковооруженным воинам племен оставалось только или отступать, или погибать под ударами железных мечей.

Завоевательным планам Асархаддона относительно Египта продолжали мешать непрекращающиеся набеги на его владения киммерийцев, скифов, мидян и маннаев. Царь разрешил эту проблему довольно своеобразно. Он отдал с немалым приданым свою дочь вождю «главного скифского племени». И таким образом сделал его своим самым верным союзником.

С этого времени скифские наемники в большом числе постоянно пополняли ряды ассирийской конницы. Более того, они считались на войне лучшей ее частью.

Удачно закончив в 679 году до н. э. войну с киммерийцами, которым скифы уже не были союзниками, и совершив победоносный поход в страну Шуприю, которая граничила с Урарту в 673–672 годах до н. э., царь Асархаддон мог быть спокоен за свои тылы. Теперь он получал возможность начть давно задуманный завоевательный поход на юг.

Но прежде чем вторгнуться в Египет, ассирийская армия двинулась войной на богатую торговую Финикию. Она располагалась в преддверии желанного Египта. По пути были приведены в подчинение арабы, жившие на Сирийско‑Месопотамской низменности и в северной части Аравийского полуострова.

Был разгромлен и разграблен «с всякими поучительными примерами для других» мятежный в Ассирии город Сидон. Его крепостные стены были разрушены до основания. Горожан или истребили, или превратили в пленников.

Сидонского правителя, по словам ассирийского царя, которые стали наскальной надписью, Асархаддон «выловил из моря, как рыбу». То есть мятежный монарх города Сидона бежал на корабле в Средиземное море, но был пойман настойчивой погоней и предстал перед грозными очами владыки Ассирии.

Победа на городом‑государством Сидоном привела к тому, что война в Финикии прекратилась: все ее южные города признали над собой власть царя Асархаддона и выплатили ему огромную дань.

Самый могущественный своими богатствами и флотом финикийский город Тир и греческие правители острова Кипр были вынуждены откупиться от правителя Ассирии. Он заключил с Тиром военный союз. В основе такого желания Асархаддона лежало желание иметь в предстоящем египетском походе корабельную армаду этого города‑государства.

Перед началом похода Асархаддон через прорицателей запрашивал бога Шамаша о том, будет ли ему дарована победа на берегах Нила или нет? Жрецы во всем обнадежили своего владыку.

В 671 году до н. э. многочисленная ассирийская армия вторглась в египетские земли. Царские воины отличались от эфиопов несравненно лучшей боевой выучкой, дисциплинированностью и особенно железным оружием. То есть исход завоевательного похода был предрешен до его начала.

По сути дела, ассирийцам хватило всего одного года для того, чтобы изгнать эфиопов из Египта и сделать его своим владением. Эфиопские войска, не выдержавшие первых боевых столкновений, не стали защищать крепости, а, рассеявшись, ушли «по воде» обратно в верховья Нила, в свои родные места.

Однако есть все основания считать, что легкого завоевательного похода у ассирийцев не получилось. Они с трудом пробились, например, к городу Мемфису. Древнюю египетскую столицу им пришлось брать кровопролитным штурмом.

Забрав богатую добычу, назначив на высшие административные должности «своих людей» (вполне возможно, даже из числа «благонадежных» египтян), полководец Асархаддон нанес последний удар по войску Тахарки, эфиопского царя Египта.

На сохранившемся до наших дней наскальном рисунке Асархаддон изображен в гордой позе победителя между двумя маленькими фигурками побежденных, причем один из них изображен в образе эфиопа, а другой – семита. В подписи ассирийский деспот гордо заявляет, что он «вырвал корень Эфиопии из Египта».

В покоренном Египте ассирийцы столкнулись с тем же, с чем до них сталкивались другие завоеватели этой страны – хетты и эфиопы. Почти сразу же то в одном, то в другом номе начались народные восстания, в которых участвовала и местная знать. Она обладала запасами бронзового оружия и имела собственные речные суда, которые запросто превращались в военные.

Ассирийским войскам, стоявшим гарнизонами в городах‑крепостях, пришлось находиться в постоянном напряжении. Завоеватели, как бывало такое и раньше, оказались во враждебном окружении коренного населения Египта.

Царь Асархаддон так и не смог с победой и богатой добычей возвратиться в родную для него Ассирию. Ему пришлось лично командовать войсками, подавлявшими на нильских берегах наиболее сильные восстания египтян. Во время одного из таких карательных походов, в 668 году до н. э., ассирийский правитель‑завоеватель умер.

 

Нехо