В развитии культуры России

Первое послеоктябрьское десятилетие потребовало, как указыва­лось выше, создания чисто «пролетарской культуры», противосто­ящей всей художественной культуре прошлого. Как выяснилось вскоре, задача не только не выполнимая, но и крайне вредная. Ме­ханическое перенесение в сферу художественного творчества по­требностей коренной революционной перестройки социальной структуры и политической организации общества приводило на практике как к отрицанию значения классического художествен­ного наследия, так и к попыткам использования в интересах стро­ительства новой социалистической культуры только новых модер­нистских форм. Наконец, вообще отрицалась плодотворность века­ми складывающихся функций художественной культуры.

Действительно, в теоретических разработках двадцатых го­дов было много тупикового и противоречивого. Например, для мно­гих культурологических концепций того периода характерен клас­совый подход в отборе и оценке художественных средств в творче­стве деятелей культуры. В абсолютизации классового аспекта в художественной культуре особо выделялись две творческие орга­низации — Пролеткульт и РАПП.

Пролеткульт — это культурно-просветительная и литературно-художественная организация, возникшая накануне Октябрь­ской революции и прекратившая свое существование в 1932 году. Теоретики Пролеткульта А. А. Богданов, В. Ф. Плетнев, Ф. И. Кали­нин утверждали, что пролетарская культура может быть создавае­ма только (!) представителями рабочего класса. В пролеткультов­ских концепциях отрицалось классическое культурное наследие, за исключением, пожалуй, тех художественных произведений, в кото­рых обнаруживалась связь с национально-освободительным дви­жением. Деятельность Пролеткульта была подвергнута резкой кри­тике даже руководством большевистской партии. Речь идет о знаме­нитом письме В. И. Ленина в ЦК РКП (б) «О пролетарской культуре» 1920 года.

Другой очень влиятельной творческой группой был РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей). Организаци­онно ассоциация оформилась на Первом Всероссийском съезде пролетарских писателей в Москве в октябре 1920 года. В разные годы ведущую роль в ассоциации играли Л. Авербах, Ф. В. Глад­ков, А. С. Серафимович, Ф. И. Панферов и ряд других. Призывая к борьбе за высокое художественное мастерство, полемизируя с те­ориями Пролеткульта, РАПП вместе с тем оставался на точке зре­ния пролетарской культуры. В 1932 году РАПП был распущен.

В двадцатые годы большинство культурных организаций и пресса бравировали приблизительно такой фразой, что для того, что­бы прийти к своей собственной культуре, пролетариату придется до конца вытравить фетишистский культ художественного прошлого и опереться на передовой опыт современности. И основной задачей про­летарского искусства будет являться не стилизация под прошлое, а созидание будущего. Классовые идеи двадцатых годов были продол­жены в «вульгарной» социологии искусства тридцатых годов и с ре­цидивами дошли и до наших дней. Однако ряд выдающихся худож­ников и, прежде всего, писателей и поэтов активно этому противосто­яли. В этом ряду — имена А. Платонова, Е. Замятина, М. Булгакова, М. Цветаевой, О. Мандельштама. Безусловный приоритет общечело­веческого гуманистического начала над партикулярным (включая узкоклассовое) был для них непреложным законом творчества.

Пожалуй, самые решительные перемены в первое револю­ционное десятилетие произошли с русским театром. Революция способствовала созданию советского режиссерского театра, в котором именно режиссеру не только необходимо было иметь изобре­тательную фантазию постановщика, но и творческую волю, спо­собную сплотить театральный коллектив, а также очень высокую гражданскую и художническую активность. Всеми этими качест­вами обладал Е. Б. Вахтангов — создатель одноименного театра, од­ного из самых известных театров мира. За свою недолгую жизнь он поставил несколько спектаклей, но каждый из них (будь то «Прин­цесса Турандот» К. Гольдони или чеховская «Свадьба») стал образ­цом сценической трагедии, сценического гротеска и того, что мы се­годня называем праздничной театральностью. Ученик К. Стани­славского, младший современник В. Мейерхольда, близкий друг великого русского актера М. Чехова, Е. Вахтангов воспитал целую плеяду талантливейших советских режиссеров и актеров, среди которых особо выделялись Ю. Завадский и Р. Симонов.

Словом, несмотря на столкновение мнений, конфликты, двадцатые годы были весьма плодотворны для развития отечест­венной художественной культуры. «Во многих областях искусст­ва — в кино, литературе, изобразительном искусстве — это время оставило след и стало частью духовной сокровищницы нашего ве­ка. То же относится и к науке» (Боффа Дж. История Советского Союза. Т. 1.-М., 1994. С. 250).

В этот период большевистским правительством предприни­мались отчаянные попытки наладить диалог с интеллигенцией, ибо установить над ней гегемонию в тот момент не представлялось возможным. Многие художники искренне «уходили в революцию», свято веря в революционное обновление всей цивилизации. Неза­урядный талант налаживания отношений между новой властью и интеллигенцией проявил первый советский нарком просвещения А. В. Луначарский, занимавший свой министерский пост вплоть до 1929 года. Благодаря своей необыкновенной эрудиции, блестящим ораторским возможностям А. В. Луначарскому удалось в двадца­тые годы перекинуть «временный мост» между революцией и ми­ром русской интеллигенции.