Рассказ моего друга Игоря. 6 страница

Герасименко Николай Иванович не принять этот дар не мог, воспитание не позволяло нарушать традицию, да и здоровье требовало лечения.

Организм Николая Ивановича уже ждал получения удовольствия от стоящего у него под столом наполненного сосуда прозрачной, как утренняя роса, безупречной по вкусу водки.Майор делил водку на две категории -  вкусную и очень вкусную.«Другой водки не бывает», – утверждал он.

Истома от ожидания распития «огненной воды» овладевала Николаем Ивановичем.

Ему не терпелось откупорить томившуюся бутылку и утолить внезапно возникшую жажду. Возможно, по этой причине он решил принять оружие не как положено, через специально оборудованную комнату и металлическое окошко, а прямо здесь, у пульта старшего оперативного дежурного. «Ну-ка, быстро разрядить оружие», - дал команду майор. Сам же повернулся к разряжающим спиной и стал открывать дверь в оружейную комнату.

В спешке разряжая пистолет, младший инспектор УР сержант Якушев О. произвел выстрел. Пуля попала в деревянный пол, не причинив никому вреда. Однако горячая гильза угодила прямо за воротник майору.

Николай Иванович не видел, куда попала пуля, зато он отчётливо слышал выстрел и чувствовал обжигающую боль в районе шейного отдела позвоночника. «Застрелили. Прямо в позвоночник» - решил он.

 Как грамотный офицери человек, взращенный на фильмах советского кинематографа, он знал, как умирают положительные герои ичто подобное ранение, как минимум, приводит к потере подвижности, а то и вовсек летальному исходу. Осознавая совокупность факторов, майор облокотился на дверь оружейной комнаты и медленно - медленно стал сползать на пол. Он не слышал и не желал слышать сотрудников УР, галдящих в три голоса. Николай Иванович умирал, и желал умереть красиво, как офицер и человек, проживший не простую жизнь. Перед самым полом он развернулся лицом к стрелявшим, дабы запечатлеть последним взглядом убивцев, и выдавил из себя: - «Я знал, что не умру своей смертью».

В позе смертельно раненного моржа Николай Иванович пребывал не долго. В чувство его привели извлечением из-за воротника кителя уже остывшей гильзы, на которую он смотрел мутными остывающими глазами - ведь жизнь покидала его, как он думал.

Осмотрев гильзу, Герасименко быстро вернулся к жизни. Встал, отряхнулся и заревел, как кастрированный бегемот: - «В-о-о-н из "дежурки"! Кто их сюда впустил?!». Орал он не долго, ведь его всё ещё ждал живительный напиток, способный восстановить его после нервного потрясения. Да и жажда никуда не делась.

Оружие Николай Иванович всё же принял у ошарашенных сотрудников УР, но через специально оборудованное окошко, и принялся лечить здоровье.

 

Отпуск

 

В системе МВД есть традиция, уходящая своими корнями в далёкое прошлое - не забывать офицера, находящегося в отпуске. Видимо, только «из лучших побуждений» его регулярно продолжают вызывать на службу. Ну, там, на часик – другой, и так пять раз в неделю. По этой причине, умудренные опытом сотрудники в первый день отпуска покидают город и, тем самым, становятся не досягаемы до «вездесущего» руководства.

Именно так я и поступил, выйдя в отпуск. А отправился я в Ростовскую область. Там в сельской местности жили мои родители, которых я собирался навестить.

Поездом доехал до Краснодара, где у меня были какие-то дела, которые удалось решить до обеда. Перекусив чебуреками с пивом, в голову пришла идея - по пути к родителям посетить Андрея, с которым я провел курсантские годы. Он служил сельским участковым инспектором в Кущёвском районе, а это по пути.

Предварительно предупредив по телефону товарища о визите, теперь уже на автобусе, я отправился в путь. Встретились. Как принято - выпили, поболтали, опять выпили, покушали, потом выпили и закусили, то есть находясь «в полном здравии и твердой памяти», решили осмотреть территорию оперативного обслуживания Андрея.

У него был служебный грузовик ГАЗ-53 с проблесковым маячком синего цвета на крыше кабины, на дверях машины была нанесена синяя полоса и надпись «милиция». В кузове машины была установлена громоздкая, сваренная из металлических прутьев, клетка, которая занимала четверть кузова. Внутри импровизированной камеры административного задержания, закрытой на амбарный замок, сидел пьяный мужчина лет сорока, который без устали громко ругался нецензурной бранью и выкрикивал угрозы в адрес меня и Андрея, требуя свободы.

Не обращая внимания на оскорбительные реплики сидящего в клетке, мы на этой машине поехали по пастбищам и населенным пунктам. Стояла уборочная страда, селяне убирали урожай, в поле гудели комбайны, по дорогам то и дело сновали грузовики с урожаем, которые везли его в закрома Родины. А мы торопились в соседний населенный пункт, где местная рок-группа, своим виртуозным исполнением известных шлягеров советского периода непременно повысит производительность труда селян. 

- «Почему у тебя грузовик, а не «УАЗ» хотя бы?»- спросил я Андрея.

- «Ты что! Это хорошо, что у меня такая машина. У меня своё хозяйство - то комбикорм надо привезти, то сено, то навоз вывести. Отличная машина».

На дискотеку мы опаздывали, а поэтому ехали быстро,машину бросало из стороны в сторону. Дорога все больше была грунтовая и проходила между полями, с которых уже собрали урожай. За нами тянулись клубы коричневой пыли, скрывающие за собой багровый закат солнца.

К началу увеселительного мероприятия молодежи, мы, конечно, не успели, но хуже того, в кузове машины отсутствовала клетка с пьяным мужчиной.

- «Писец. Потеряли», - с ужасом произнес Андрей.

Обратно мы мчались ещё быстрее. Ночь окончательно вступила в свои права, понуждая пользоваться продуктом технического прогресса - светом электрических фонарей автомобиля.  

Проделав половину пути, фары автомобиля наконец-то высветили искомый предмет. Клетка стояла на обочине грунтовой дороги, одним краем она опустилась и уткнулась в дно высохшей канавы. Ещё издалека было видно, что узник этого металлического изделия жив. Высунув руку из клетки, он активно махал ею, останавливая автомобиль.

- «Акимыч, жив?» - ещё волнуясь, спросил Андрей.

- «Да жив я, жив. Я как мог, держал клетку, чтобы она за борт не выпрыгнула. Но обессилил. Я всё. Андрей, больше не повторится. Отпусти, а? Обратной дороги я не вынесу», - уповал Акимыч.

К моему удивлению, на нем не было ни синяков, ни ссадин, да и был он абсолютно трезвый.

Андрей выпустил Акимыча из клетки, втроем мы её погрузили в кузов машины. Теперь уже в кабине автомобиля мы разместились втроем и подвезли Акимыча до его дома.

Так рано его никто не ждал, и, что ещё более удивило его родных, он был абсолютно трезв и как никогда спокоен. 

В поселке Акимыч имел репутацию запойного алкоголика и дебошира со стажем. Изо дня в день в пьяном угаре он гонял жену и докучал близким. Все увещевания и меры административного воздействия на него не действовали.

Однако, после этой истории, с ним произошли метаморфозы - он бросил «пить» и полностью посвятил себя домашнему хозяйству и воспитанию внуков.

 

Череп

 

Сельский участковый инспектор лейтенант милиции Автюхов А. был романтиком и, для большей важности своего положения, обвешивал кабинет фотографиями разыскиваемых преступников, пропавших без вести, и ориентировками. Как-то подолгу службы он посетил морг судмедэкспертизы района, где в кабинете на полке за стеклом стояли человеческие черепа.

«Вот это да!» - запричитал Автюхов Андрей, и сразу представил вот такой экспонат у себя на рабочем столе. «Селяне зауважают», – продолжал размышлять Андрей.

Не раздумывая, он обратился к судмедэксперту с просьбой заполучить один из экспонатов. Однако тот не нашел понимания в помыслах Андрея и отказал ему в просьбе. В машине у нашего участкового инспектора был аргумент, при помощи которого офицер и судмедэксперт ни могут не договориться. Он принес три литра самогонки и шмат сала, и предложил по пятьдесят за знакомство, потом за родителей и, так как рабочий день у медиков подошел к логическому завершению, к ним присоединился ещё один патологоанатом. По завершению застолья Андрей лишился ещё хорошего куска сала и трех литров мёда, зато обрел череп человека, правда, с инвентарным номером. Номер закрасил дома, и на этом месте разместил свою подпись. Для достижения должного уважения, как и задумывал, череп разместил у себя на рабочем столе. И только было всё готово для приема граждан, как в кабинет вбежал сосед по дому: - «Андрей к тебе с проверкой приехало твое руководство. Вон они идут», - и указал в окно.

Действительно, к участковому пункту шел его непосредственный начальник майор милиции … и с ним двое мужчин в гражданских костюмах. Расстояние до них было примерно 30 метров, и оно стремительно сокращалось.

Сосед удалился так же быстро, как и появился.

«Череп», - спохватился Андрей – «Куда его деть?»

Время на раздумывания уже не было - он схватил газету, завернул туда череп и выбежал навстречу начальству. По проселочной дороге мимо участкового пункта, тарахтя мотором через прогнивший глушитель, тянул прицеп с навозом трактор. Когда этот прицеп поравнялся с Андреем, он забросил туда сверток с черепом. С облегчением вздохнул и, сразу приложив правую руку к головному убору, представился подошедшему руководству.

Ну, дальше проверка кабинета на предмет незарегистрированных жалоб, заявлений и другой очень «важной» документации.

Всё складывалось неплохо до того момента, пока со свинофермы не примчался зоотехник с «убойной» новостью: «В навозе нашли череп человека!» После этих слов, озвученных зоотехником в присутствии большого начальства, Андрею поплохело…

Вызвали из района следственно - оперативную группу, материал зарегистрировали, череп направили в экспертизу, те есть вернули прежнему владельцу. Несколько суток участковый с коллегами делали подомовой обход населения поселка и близлежащих хуторов, устанавливая обстоятельства появления черепа человека в навозе свинофермы. Андрей ещё долго исполнял отдельные поручения и задания, связанные с обнаружением черепа неустановленного человека.     

 

Николай

 

По центральной и единственной улице хутора бежало несколько женщин с детьми. Завидев молодого участкового, шествующего им на встречу, галдя наперебой, женщины, к удивлению офицера, не просили помощи, а предостерегали юношу идти дальше.

Дело в том, что в последнем доме хутора проживал Николай, здоровенный детина. Пил он редко, но если перебирал алкоголя, то искал повода для ссоры и обязательно находил его. Как правило, он преследовал домочадцев, сокрушая все на своем пути. Осторожные соседи закрывались в своих домах и не показывались, пережидая негодование Николая.

Лейтенант милиции Автюхов Андрей, вчерашний курсант, только знакомился с участком обслуживания, он не знал и никогда не видел Николая, и не имел практического опыта поведения в таких ситуациях. Руководствуясь чувством долга, он решил своими силами пресечь хулигана.

Андрей и сам был высоким парнем крепкого телосложения, да и владение навыками САМБО, полученными в училище МВД, придавало ему уверенности.

Итак, он пошел навстречу неизвестному. Группа женщин разделилась: одни с маленькими детьми продолжили эвакуацию, другие решили посмотреть предстоящее событие.

Стоял довольно теплый сентябрьский день, но, хотя Автюхов был одет в голубую форменную рубашку с длинным рукавом, его пробирал озноб.

Приближаясь к концу улицы, все громче и громче доносились женские крики о помощи и звук треска дерева.

Подойдя к источнику шума, Андрей открыл калитку и вошел во двор, где прямо перед ним здоровенный мужчина топором разбивал входную дверь дома, из-за которой доносились крики о помощи.

- «За что, за что? Спасите, кто-нибудь!».

- «Я все равно убью тебя, сука!».

«Пора вмешиваться», - размышлял Андрей и как можно строже прокричал: - «Ну-ка, прекратите это безобразие!».

Николай медленно повернулся и посмотрел на Андрея, как смотрит отец на сына-двоечника, которого непременно надо проучить. Положив топор у почти разбитой двери, Николай направился прямо на участкового. Он выглядел, как неандерталец, загнавший мамонта до смерти. По волосам, лицу просто сочился пот. Его рубашка была мокрой, и от этого он казался ещё страшней. Расстояние между ними было примерно пять метров, и уже сокращалось.

Для того, чтобы посеять в Николае страх и смятение перед офицером милиции, участковый поставил ноги на ширину плеч, как поступали американские ковбои в голливудских фильмах перед реальной угрозой. Выглядело это эффектно, а значитдолжно действовать. Так же эпатажно правой рукой он расстегнул кобуру с табельным пистолетом и отвел руку в сторону.

Но Николай продолжал приближаться.

«Видимо эта «тупица» не смотрит правильных фильмов, иначе бы уже напугался», - осенило Андрея.

Расстояние было уже около 3 метров, когда Андрей по-ковбойски выхватил пистолет,и не передергивая затворную раму, то есть не досылая патрон в патронник, направил ствол в нарушителя правопорядка. Николай казался крупным мужчиной на расстоянии, а когда он приблизился, оказалась, что он ещё больше.

«О приёмах САМБО можно забыть», - уже не сомневаясь, понял Андрей.

Офицер вытянул пистолет на вытянутую руку, стараясь, чтобы ствол смотрел между глаз хулигана. Николай вначале упёрся в ствол переносицей, затем обхватил его двумя руками и … - ещё мгновение, и оружие оказалась бы в его руках.

У Андрея в пистолете в стволе был вставлен газовый патрон, который при выстреле из пистолета «макарова» производил странно-слабый звук, и не вылетала гильза.

Выбора у молодого офицера уже не было, и он выстрелил. Произошел неприлично слабый звук, но газ обдал лицо и глаза Николая.

Дальше произошло непредвиденное. Огромное тело Николая стало складываться, и у самой земли развалилось в неестественной позе.

Улучив момент, лейтенант взобрался наповерженного, и с большим трудом пихал его нестандартные запястья рук в наручники.

Николай не шевелился, только щурился.Наблюдавшие застыли в оцепенении.

Минут через семь, постепенно, Николай пришел в себя и, не упираясь, побрел за лейтенантом в участковый пункт.