За два года до разоблачения американцами Джонатана Полларда Израиль попал в аналогичную «шпионскую историю». В Голландии был арестован наблюдатель ООН Айсбранд Смит, завербованный «Моссадом». Однако дело это, в отличие от поллардовского, удалось замять.
* * *
…На почтовом ящике под номером 65 в жилом доме, расположенном в одном из фешенебельных предместий Северного Тель-Авива, значится фамилия Шамир-Смит. Хозяин этого почтового ящика, этого дома и этой фамилии, мужчина 72 лет, подтянутый и элегантный, — пенсионер и бизнесмен. Его аскетическая внешность обманчива: все факты, связанные с биографией Шамира-Смита, на протяжении многих лет были строго засекречены военной цензурой Израиля. И только книга, вышедшая в начале 1998 года в Нидерландах приоткрывает завесу тайны, которой эта биография была окутана.
Асбранд Смит, в прошлом майор нидерландской разведки, эмигрировал в Израиль и сменил имя на Авнер Шамир. Вернее было бы сказать, Смиту пришлось эмигрировать после того, как власти Нидерландов раскрыли его связь с «Моссадом», в пользу которого он шпионил несколько лет.
Айсбранд Смит, христианин, бывший гражданин Нидерландов, 1931 года рождения. После Второй мировой войны он пошел добровольцем в военный флот, отслужил несколько лет, демобилизовался в чине офицера саперного подразделения. Затем поступил в страховую компанию, перебрался в Швецию и в 1956 году женился.
Через несколько лет Смит возвратился на родину и вновь пошел служить во флот. В начале 60-х энергичного офицера перевели в королевские военно-воздушные силы и направили на курсы разведки. В 1968 году лейтенант Айсбранд Смит вошел в нидерландский контингент группы наблюдателей ООН, которая контролировала соблюдение соглашения о прекращении огня, заключенного Израилем и его арабскими соседями после «шестидневной войны».
Возвратившись в Голландию, Смит продолжал службу в ВВС, и успешно продвигался по служебной лестнице. В 1976 году, уже в чине майора, он вновь был направлен на Ближний Восток, на этот раз в составе контингента ООН на Голанских высотах.
Именно тогда иерусалимский зубной врач, к услугам которого обращался Смит, познакомил его с Далией Юманер. Роман оказался не только бурным, но и продолжительным: завершив службу в составе контингента ООН на Голанах, Айсбранд Смит возвратился в Нидерланды, немедленно развелся с женой, и они с Далией создали свою семью.
И вновь Смит в королевских ВВС Нидерландов. Но вскоре его перевели в аналитический отдел внешней разведки. В декабре 83-го Смита неожиданно арестовали сотрудники Службы национальной безопасности (нидерландская контрразведка). Через месяц также неожиданно освободили, и он уехал в Израиль, где его ждала Далия.
Сначала супруги Смит-Шамир поселились в Кфар-Сабе. Затем перебрались в предместье Тель-Авива.
* * *
Впервые скудная информация о шпионской деятельности Айсбранда Смита появилась восемь лет назад в амстердамской газете «Телеграф». И вот теперь издана книга под названием «Вилла Мархайзе». Именно там, в густых лесах под Гаагой, находилась штаб— квартира нидерландской внешней разведки с момента ее создания в 1846 году и до расформирования — в 1992. Решение упразднить это ведомство (вернее, объединить его со службой внутренней безопасности) было продиктовано вскрытыми фактами коррупции среди руководства и скандалом, связанным с прослушиванием телефонных разговоров политических деятелей.
«Вилла Мархайзе» — это, по сути, летопись деятельности внешней разведки, несколько страниц которой посвящены «делу Смита-Шамира». Авторам не известно, как и когда агентам «Моссада» удалось завербовать его и уговорить работать на эту организацию.
Существует несколько версий.
По одной из них, вербовка была проведена еще в начале 60-х. Причем, к этой операции имел отношение бывший израильский премьер Ицхак Шамир, возглавлявший в то время небольшую группу в европейской резидентуре «Моссада», базировавшейся в Париже. Шамир, пишут авторы, частенько наведывался в Нидерланды. В частности, для того, чтобы завербовать Смита.
Эта версия вполне логично объясняет интерес Шамира к «делу Смита». В бытность премьер-министром он предпринял активные шаги для освобождения агента «Моссада» — премьер даже обращался по этому поводу к своему нидерландскому коллеге. Правда, эта версия достаточно хрупка, поскольку трудно предположить, что «Моссад» стал бы вербовать никому не известного морского офицера, к тому же никак не связанного с ближневосточным регионом.
По другой версии, вербовка Смита состоялась в 1968 году, когда он работал в группе наблюдателей ООН. Впрочем, авторы не исключают возможности того, что Смит согласился сотрудничать с «Моссадом» только в 1976-м, во время его вторичного пребывания на Ближнем Востоке.
Авторы также предполагают, что Смита завербовала Далия Юманер, а арестован он был и вовсе случайно: чтобы избежать опасности, он пользовался телефонным аппаратом своего коллеги по службе, не зная, что тот как раз находится под наблюдением. Домашний и служебный телефоны Смита тоже стали прослушивать. Это было в 1982 году.
Если верить авторам, после ареста Смит признался, что работал на Израиль, но категорически отрицал факты оплаты своей деятельности. По их мнению, расследование его дела было достаточно поверхностным. Он никогда не отличался особой лояльностью к Израилю и тем более сионизму. На допросах он выдвинул примерно те же доводы, что и Поллард двумя годами позже.
Он заявил, что информация, передаваемая им Израилю, не касалась Нидерландов. Следовательно, он не нанес ущерба интересам безопасности своей страны. Более того, эта информация так или иначе была передана израильтянам нидерландской разведкой в рамках ее сотрудничества с «Моссадом».
Расследование было завершено достаточно быстро. Смиту предъявили обвинительное заключение, состоялся закрытый судебный процесс (его дело было строго засекречено).
Но спустя две недели его неожиданно освободили…
Авторы предполагают, что власти Нидерландов предложили Смиту альтернативу — покинуть страну или дождаться приговора суда. Тот выбрал меньшее из зол: присоединился к жене, которая возвратилась в Израиль незадолго до его ареста.
* * *
В книге нет объяснения столь странному факту, что шпион, изменивший своей стране, своей армии и своему работодателю (службе внешней разведки), получил возможность самостоятельно решить собственную дальнейшую судьбу. Не говорят авторы и о том, какой характер, какое содержание носила информация, переданная им связным «Моссада».
Впрочем, в книге отмечается, что в начале сотрудничества с «Моссадом» Смит передавал данные о расположении сирийских войск на Голанских высотах и в окрестностях Дамаска, а позже, уже из Амстердама, — информацию, касающуюся стран-членов НАТО. Однажды он даже передал попавшие в его руки крайне важные для Израиля сведения, которыми поделилась с Нидерландами одна из стран. Речь шла об участии ряда европейских компаний, в первую очередь, итальянских, в попытках Ирака создать собственный ядерный потенциал. Данные указывали на то, что программа реализуется на базе реактора, расположенного в окрестностях Багдада, и западные наблюдатели утверждают, что именно эта информация была использована при планировании и проведении воздушного налета на иракский ядерный центр.
В книге «Вилла Мархайзе» говорится и о том, что в руки Смита попали документы, касавшиеся приобретения арабскими армиями различных видов вооружений и деятельности террористических организаций. Бумаги были на арабском языке, и Смит использовал этот факт, чтобы убедить свое руководство передать документы на перевод специалистам из независимой фирмы. Этой фирмой случайно оказалась «Хазит», работавшая под эгидой «Моссада».
Журналисты газеты «Ха-Арец» еще в 1995 году сумели «вычислить» Смита-Шамира (он тогда жил в Кфар-Сабе), но все обращения к нему и к членам его семьи натолкнулись на вежливый, но решительный отказ. Заговор молчания, окружающий «дело Смита», не нарушается и сегодня. Ицхак Шамир, который, как уже было сказано, возглавлял правительство в период разоблачения шпиона, посетовал на то, что журналисты интересуются темой, ставшей почти «археологической».
— Я не помню, что тогда произошло, и не сожалею о том, что у меня короткая память, — отрезал экс-премьер.
Яаков Нехуштан, посол Израиля в Гааге в то время, когда была раскрыта деятельность Смита, признался, что нидерландская служба внешней разведки поддерживала тесные рабочие связи с «Моссадом». Но на вопрос о «деле Смита» отвечать отказался под тем предлогом, что не уполномочен раскрывать государственную тайну.
Еще два человека, чьи имена упоминаются в связи с «делом Смита», — бывшие сотрудники «Моссада» Нахик Навот и Рафи Эйтан. Именно они, если верить авторам книги, завербовали и «вели» Смита. Навот заявил, что ничего не слышал об этом «деле», а имя «Смит-Шамир ему ни о чем не говорит. Эйтан это имя слышал, но не помнит, в связи с чем.
А Айсбранд Смит, он же — Авнер Шамир, живет себе в Северном тель-Авиве, частенько ездит на родину (благо виз не надо) и получает две государственные пенсии — нидерландскую и израильскую. Он по-прежнему решительно отказывается отвечать на любые вопросы, так или иначе связанные с той давней историей…
ФИАСКО В АММАНЕ
…В полдень 25-го сентября 1997 года правительственный эскорт подъехал к воротом главного штаба «Моссада». По давно установившейся традиции в канун Рош ха-Шана[20]глава правительства встречается с сотрудниками разведки, чтобы поздравить их с наступающим праздником и поблагодарить за самоотверженную службу на благо родины.
Начальник «Моссада» Дани Ятом подошел к выходившему из машины премьер-министру Биньямину Нетаниягу и сказал, что обязан переговорить с ним с глазу на глаз до начала торжественной церемонии.
— Мне только что сообщили о провале наших агентов в Иордании, — сказал он. — Двое наших ребят схвачены…
Позднее Нетаниягу скажет, что в тот момент был поражен этим сообщением, так как во время планирования операции никому и в голову не могло прийти, что агентов «Моссада могут так запросто схватить в центре иорданской столицы Аммане средь бела дня.
Торжественная церемония в штабе «Моссада» все-таки состоялась. Глава правительства выступил с короткой поздравительной речью, но думал он в те минуты совсем о другом.
А в это время Дани Ятом с одним из своих помощников уже летел на вертолете в Амман…
Что же произошло в Иордании?
* * *
19-го августа 1997 года в иорданскую столицу прибыли семь агентов «Моссада» из специального подразделения «Мецада». Они имели задание ликвидировать главу политического отдела палестинской экстремистской организации ХАМАС 42-летнего Халеда Машаля.
«Моссад» располагал сведениями, что он был ответственным за подготовку террористических актов, совершенных боевиками ХАМАСа в Израиле, жертвами которых стали сотни мирных жителей. Как евреев, так, кстати говоря, и арабов. По мнению специалистов, устранение Машаля нанесло бы ощутимый удар по организационной структуре ХАМАСа и привело бы к сокращению ее террористической деятельности.
Агенты «Моссада» прибыли в Иорданию под видом канадских туристов и поселились в одном из самых дорогих отелей Аммана — «Интерконтинентале». Утром арендовали легковую машину марки «Хонда» и несколько мобильных телефонов. Все это стоило около 2,5 тысячи долларов, которые были уплачены наличными.
Затем в течение месяца агенты следили за Машалем. Они выяснили маршруты его поездок по городу, места, в которых он бывал наиболее часто, расписание рабочего дня, привычки, пристрастия, круг близких знакомых. Когда сбор информации завершился, им оставалось только получить приказ из Израиля о проведении заключительного этапа операции. Приказ поступил в конце сентября…
Местом покушения был выбран вход в канцелярию Машаля, расположенную в районе многоквартирных домов, небольших предприятий и различных контор.
25-го сентября в 11 часов утра объект ликвидации подъехал к дому, в котором находилась его канцелярия. Вышел из машины и сразу же, как позднее сообщил журналистам, обратил внимание «на двух мужчин европейского типа, которые резко выделялись среди прохожих». Машалю было непонятно, что могут делать туристы в таком районе. Впрочем, его это не очень интересовало, и он спокойно направился к входу в здание.
Именно в этот момент «туристы» напали на него…
— Меня вдруг бросило в дрожь, — признался на пресс-конференции Машаль. — Каким-то непонятным прибором они дважды коснулись моего затылка за левым ухом. Я почувствовал удар электрического тока, в ухе громко зазвенело. Голова сразу же закружилась, и я потерял сознание.
По признанию израильских экспертов (разумеется, пожелавших остаться неизвестными), это была хитроумная попытка покушения, проведенная при помощи прибора, которым Машалю впрыснули яд. Как позднее рассказал хамасовец, он сразу понял, что его «пытаются убить тихим способом, без помощи огнестрельного оружия». Поэтому перед тем как рухнуть на тротуар он все же успел крикнуть своему телохранителю Мухаммеду Сейфу:
— Меня взорвали! Меня взорвали!
Телохранитель сориентировался мгновенно. И, похоже, что при подготовке операции в «Моссаде» его реакцию не приняли в расчет. Вместо того, чтобы оказать первую помощь своему подопечному или хотя бы проверить его состояние, Сейф (в переводе с арабского — «меч», «сабля») выскочил на проезжую часть, остановил такси и бросился вдогонку за покушавшимися, которые мчались по направлению к центру города.
Спустя несколько минут бешенной гонки двое неизвестных, резко затормозив, выскочили из машины и побежали к другому автомобилю, стоявшему с работающим двигателем и открытой задней дверью. Хорошо тренированному Сейфу удалось догнать преследуемых. Он закричал во весь голос, прыгнул на них, да так удачно, что зацепил обоих.
К несчастью для покушавшихся, неподалеку оказались иорданские полицейские, которые тут же вмешались. Другие агенты «Моссада», поджидавшие своих напарников в машине, увидев полицейских, захлопнули дверь и умчались. По утверждению иорданских служб безопасности, машина скрылась во дворе израильского посольства, которое тут же было блокировано.
Двоих задержанных доставили в полицейский участок. Их поведение сразу же вызвало подозрение, что они вовсе не являются канадскими туристами Барри Бидсомом и Шоном Кендаллем, как следовало из их паспортов. Псевдотуристы категорически отказались от любезного предложения полиции пригласить в участок представителя канадского посольства. Более того, они отказались позвонить домой и сообщить об инциденте семьям. Когда же выяснилось, что паспорта фальшивые, у иорданцев не осталось ни малейшего сомнения, что они имеют дело с агентами «Моссад».
Пока шло следствие, Машаль находился в больнице принадлежащей исламскому движению. Вскоре иорданский монарх приказал перевести его в госпиталь «Король Хусейн» и пригласил для консультации крупного специалиста из американской клиники «Майо». Состояние жертвы покушения быстро ухудшалось, но противоядие, присланное из Израиля, спасло ему жизнь.
Между тем, разгорелся грандиозный скандал. Король Иордании пришел в ярость. Оттава выразила возмущение по поводу использования канадских паспортов в столь неприглядном деле.
* * *
Получив 25-го сентября известие о фиаско в Аммане, израильский премьер поставил в известность о случившемся министра обороны Ицхака Мордехая, министра национальной инфраструктуры Ариэля Шарона и секретаря правительства Дани Навэ. Нетаниягу также отдал приказ резиденту «Моссада» в Вашингтоне вылететь в Нью-Йорк и рассказать о провале министру иностранных дел Даивду Леви, возглавлявшему делегацию на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Он также позвонил представителю в Европейском сообществе Эфраиму Галеви и попросил его срочно вылететь в Израиль. Галеви, занимавший в прошлом пост заместителя директора «Моссада» был известен тем, что на протяжении последних двадцати лет поддерживал самые тесные контакты с королем Хусейном и его окружением.
26-го сентября Нетаниягу встретился с Галеви в Иерусалиме. Тогда же возникла идея о выдаче Иордании духовного лидера ХАМАСа шейха Ахмеда Ясина, отбывавшего с 1989 года пожизненное заключение в израильской тюрьме.
— Нужно было предложить монарху что-нибудь исключительное, чтобы он пошел на мировую, — говорил Галеви. — Иначе Хусейн не перестанет подозревать нас в том, что мы способствуем свержению его режима.
Главу правительства убедили эти слова, и он разрешил Галеви отправиться в Амман с предложением об освобождении шейха.
Король Хусейн принял своего израильского друга во дворце и без стеснения высказал ему все, что он думает об этой истории и о Нетаниягу. Король не верил в то, что присланное из Израиля противоядие действительно спасет жизнь Машаля. В заключение беседы Хусейн в ультимативной форме потребовал от израильтян выдачи секрета производства смертоносного яда, то есть, — его химической формы. В случае невыполнения этого ультиматума монарх пригрозил разрывом дипломатических отношений.
Для усиления давления на Израиль он направил в Вашингтон своего брата, наследного принца Хасана. Тот, если верить иорданским газетам, привез президенту США Биллу Клинтону видеокассету с признанием «канадцев» в том, что они являются агентами «Моссада».
27-го сентября в канцелярию Нетаниягу стали прибывать самые высокопоставленные лица государства. Министры Мордехай и Шарон, начальник генерального штаба Липкин— Шахак, руководители спецслужб и другие. Главная цель совещания — сделать все возможное для того, чтобы информация о провале в Аммане не просочилась в прессу.
В 21-00 того же дня у премьер-министра состоялось одно из трудных и драматичных обсуждений за всю историю израильских правительств. Первым взял слово Эфраим Галеви.
— Король Хусейн требует химическую формулу яда, — сообщил он.
И тут присутствующие заговорили все разом. Какой урон будет нанесен Израилю, если этот секрет будет выдан Иордании? Что скажут в мире, когда узнают, что еврейское государство занимается разработкой химического оружия?
Нужно было дать ответы на все эти вопросы. В конце концов, пришли к мнению, что урон не так уж значителен по сравнению с теми последствиями, которые может повлечь за собой ухудшение отношений с королем Хусейном. И потому следует передать королю требуемую формулу.
Снова на Галеви была возложена задача отправиться в Амман вместе со специалистом, который должен был ответить Хусейну на все вопросы, связанные с действием яда. Еще одна цель, поставленная перед Галеви, — обсудить с королем условия освобождения шейха Ясина.
* * *
На следующее утро автомобиль, в котором находились Галеви и четверо агентов «Моссада», нашедших убежище в израильском посольстве в Аммане, в сопровождении колонны машин направился в сторону государственной границы Израиля. Король Хусейн благосклонно согласился обменять израильских агентов на формулу яда.
Следующей задачей правительства стало освобождение двух агентов «Моссада», находившихся в иорданской тюрьме. Было решено, что для пользы дела желательна встреча руководителей Израиля с королем. Хусейн, однако, категорически отказался беседовать с Нетаниягу, и потому вместо монарха израильскую делегацию должен был встречать наследный принц Хасан. Было решено также, что Израиль сделает официальное предложение об обмене шейха Ясина на двух агентов.
Около 23-00 на вертолетную площадку кнессета прибыли Биньямин Нетаниягу, Ицхак Мордехай и Ариэль Шарон, Эфраим Галеви, советник министра обороны генерал Яаков Амидрор и полковник Шимон Шапира. Обычно полет из Иерусалима до Аммана занимает 12 минут. Но на этот раз произошло нечто невероятное.
Почти 20 минут вертолет израильских ВВС с главой правительства и его свитой на борту, пытался найти площадку для приземления в столице Иордании, лавируя между домов. Наконец, иорданцы подняли в воздух свой вертолет, который указал израильским летчикам место посадки. С получасовым опозданием правительственная делегация прибыла в дом военного советника короля Хусейна генерала Али Шукейри, где наследный принц Хасан уже попивал кофе.
Со слов очевидцев и из официальных протоколов встречи можно понять, что она была малоприятной для израильтян. Принц Хасан обвинил израильское правительство в попытке свержения власти хашимитской династии.
— Что мы вам сделали? — вопрошал он. — Ведь всего за несколько дней до покушения на Машаля мой брат, король Хусейн, пригласил на прием израильских офицеров, обедал вместе с ними. А вы устроили ему такое…
Принц недоумевал:
— Что за идиотизм! Четверо агентов «Моссада» средь бела дня скрываются в израильском посольстве…
Хасан был уверен, что операция по уничтожению Машаля имела непосредственное отношение к обсуждавшемуся в Израиле плану ввода войск на территорию автономии в Иудее и Самарии. Это должно было спровоцировать сотни тысяч палестинских беженцев на активные действия против короля Хусейна.
Нетаниягу пытался убедить наследного принца в том, что у Израиля нет и никогда не было никаких дурных намерений в отношении хашимитского королевства. Единственная цель покушения на Машаля — уничтожение всех тех, кто причастен к последним актам террора. Тем не менее, глава правительства обещал Хасану, что ничего подобного больше не повторится. Встреча закончилась на рассвете предложением Израиля об освобождении Ясина в обмен на двух агентов «Моссада».
В понедельник в Амман вылетели Дани Навэ, Эфраим Галеви и представитель «Моссада». Там они встретились с генералом Шукейри, чтобы через него выяснить у шейха Ясина, согласен ли он на то, чтобы его переправили в Иорданию. Ясин дал положительный ответ.
Тогда было решено, что на следующий день король Хусейн в своем публичном выступлении потребует от Израиля освобождения шейха, и Нетаниягу «удовлетворит просьбу монарха». Однако в отношении израильских агентов никаких обещаний от Иордании в тот момент получено не было. Поэтому Израиль также не гарантировал Ясину возвращения в сектор Газа.
На следующий день, во вторник, история о провале агентов «Моссада» в Аммане стала достоянием журналистов. Но их пока сдерживала военная цензура. В 22-00 Хусейн публично потребовал от Израиля освобождения шейха Ясина.
Нетаниягу сдержал слово: позвонив министру внутренней безопасности Авигдору Кахалани, он сообщил о своем решении освободить шейха и переправить его в Иорданию. Глава правительства не рассказал Кахалани всей подоплеки этого дела. Да это было и ненужно, так как министр уже давно предлагал освободить тяжело больного Ясина, считая, что его пребывание в тюрьме наносит вред интересам Израиля.
Нетаниягу надеялся, что король согласится на освобождение израильских агентов. Однако иорданцы не спешили с выполнением обещаний, стремясь извлечь максимальную выгоду из сделки с Израилем.
Тогда премьер решил послать в Амман своего юридического советника Эльякима Рубинштейна, который, как и Галеви, пользовался особым расположением короля. Но на этот раз израильская миссия провалилась: иорданский монарх не согласился освободить агентов «Моссада».
Положение стало почти безнадежным. Через представителя «Моссада» в Аммане иорданцы передали Израилю список 50 членов ХАМАСа, отбывающих заключение в израильских тюрьмах, предложив обменять их на агентов. Среди заключенных были убийцы израильтян и палестинцев, сотрудничавших с властями Израиля. Ответ Израиля последовал незамедлительно — об освобождении этих людей не может быть речи.
В два часа дня Нетаниягу созвал совещание у себя в новом доме на улице Бальфура в Иерусалиме. Времени было в обрез. Шарон предложил направить его для беседы с королем Хусейном. Премьер согласился. Шарон, долгие годы бывший одним из главных врагов хашимитской династии, превратился в человека, которому монарх и наследный принц Хасан доверяют больше, чем другим членам израильского правительства.
В это время в Аммане находились Дани Навэ и советник Нетаниягу полковник Шимон Шапира. Они должны были объяснить генералу Шукейри, что обмен агентов «Моссада» на хамасников-убийц исключен. Тогдат Шукйри вновь поднял вопрос о возвращении шейха Ясина в сектор Газа. Это было последней козырной картой Израиля, представители которого согласились обдумать этот вариант. Но только в том случае, если это ускорит возвращение агентов домой.
Наступила суббота. Все понимали, что терпение журналистов на исходе. Назавтра все газеты вышли бы со статьями, убийственными для главы правительства. В три часа дня Нетаниягу созвал очередное совещание у себя дома в Иерусалиме, на котором он сообщил о переговорах Навэ в Аммане и планируемой поездке Шарона к королю.
Вечером машина Шарона пересекла границу Израиля на мосту Алленби. По другую сторону границы он и его помощник пересели в вертолет иорданских ВВС, который доставил их в королевский дворец. В ходе беседы с Хусейном Шарон снова и снова убеждал монарха, что Израиль ничего против него не замышляет. Наоборот, еврейское государство очень заинтересовано в укреплении дружеских отношений с хашимитским королевством.
В конце концов, Шарон сказал:
— Ваше величество! Вы меня знаете. Я всегда говорю, что думаю… Мы сделали все, что вы просили. Спасли жизнь Машаля, хотя как убийца, он заслуживает смерти. Поделились с вами государственной тайной страны. Сейчас вы требуете выдачи пятидесяти убийц. Неужели вы хотите стать пособником ХАМАСа? Пока вы не отдадите нам наших ребят, мы не разрешим Ясину вернуться в Газу. Поймите, чем больше споров будет у нас в Израиле, тем скорее ситуация может выйти из-под контроля. Или вы и вправду хотите, чтобы мы согласились на переговоры с ХАМАСом? Это же не будет способствовать переговорному процессу с палестинцами.
Шарон напомнил также королю об усилиях, предпринятых Израилем после войны в Персидском заливе для того, чтобы обелить в глазах США Иорданию, поддержавшую Саддама Хусейна.
— Вы ошибаетесь, думая, что этот провал «Моссада» свалит правительство Нетаниягу, — сказал он. — Я готов ждать вашего решения всю ночь, но обязан вернуться в Израиль не один, а вместе с нашими агентами…
Король Хусейн принял доводы Шарона.
— Хорошо, я согласен, — ответил он. — Но сначала вы вернете шейха Ясина в Газу, а через два дня мы отпустим ваших агентов.
Шарон не уступал:
— Ясин и агенты — одновременно.
Тогда иорданцы предложили новый список палестинцев, отбывающих наказание в израильских тюрьмах. Шарон внимательно изучил его и убедился, что в нем нет имен тех, чьи руки запятнаны кровью.
В два часа ночи он вернулся в Израиль и по телефону сообщил Нетаниягу о достигнутой договоренности. Глава правительства дал добро: шейху Ясину был разрешен въезд в Газу.
* * *
6-го октября 1997 года из Аммана вылетели два вертолета. Один с шейхом Ясином на борту в сторону сектора Газа, второй с агентами «Моссада» в Израиль…
СКАНДАЛ В БЕРНЕ
19-го февраля 1998 года последовал новый провал агентов «Моссада» в Швейцарии, приведший к отставке его руководителя Дани Ятома.
Что же произошло?
Вот что рассказала на пресс-конференции в Берне представительница швейцарской федеральной прокуратуры.
17-го февраля в Швейцарию рейсом авиакомпании «Эл-Ал» из Тель-Авива прибыли пять сотрудников «Моссада». Ночью 19-го февраля они были задержаны местной полицией в подвале дома в одном из пригородов Берна, где проживают иностранные дипломаты.
Двое агентов находились снаружи, а трое прослушивали и записывали телефонные разговоры, которые велись из квартиры, принадлежавшей иранскому представителю. По другой версии в этой квартире проживал швейцарец, тесно связанный с проиранской группировкой «Хезболлах». Одна из жительниц, которой в ту ночь не спалось, заметила около дома подозрительных лиц и вызвала полицию.
Из пятерых задержанных четверых после допроса отпустили. По всей вероятности, они тогда же покинули страну. Подслушивающая аппаратура была отправлена в исследовательский отдел полиции в Цюрихе.
Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу прокомментировал ситуацию кратко:
— Израильский гражданин задержан в Швейцарии. Мы занимаемся этим вопросом по дипломатическим каналам. Мы сделаем все, чтобы решить эту проблему.
Разумеется, Нетаниягу умолчал о том, что задержанный израильтянин обвиняется в сборе политических, экономических и военных разведданных.
Однако арестованные агенты «Моссада», как сообщила позднее лондонская газета «Таймс», имели более серьезное задание, чем прослушивание телефонных разговоров. Прежде всего, они должны были ликвидировать в Берне двух бизнесменов, которые подозревались в том, что собирались оказать «Хезболлах» помощь в приобретении химического и бактериологического оружия и доставке его на Ближний Восток.
Газета пояснила, что эти сведения ее корреспондент получил от сотрудника резидентуры «Моссада» в Брюсселе, который пошел на это признание из-за разногласий со своим шефом. «Таймс» сообщила также, что один из арестованных агентов участвовал в неудавшемся покушении на Халеда Машаля.
Одним из тех, кого предстояло ликвидировать, был 32-летний Абдулла Зейн, выходец из Южного Ливана, уже несколько лет проживавший в Швейцарии. Агенты намеревались применить тот же яд, который был использован в операции по устранению Машаля.
Офицер брюссельской резидентуры сообщил, что «швейцарскую операцию» утвердил глава «Моссада» Дани Ятом. После провала в Иордании он стремился спасти свою репутацию и… кресло.
Как заявила швейцарская сторона, скандала можно было избежать, если бы израильская пресса не начала трубить о том, что «Моссад» сел в лужу в Швейцарии. По словам представительницы прокуратуры, ее страна «была готова проявить деликатность и не оглашать подробности этого инцидента».
В то же время в самой Швейцарии скандал вокруг пяти агентов израильской спецслужбы вызвал немало эмоций. Причем это далеко не единственный пример, свидетельствующий о привлекательности Швейцарии для иностранных разведок. Нейтральная страна не раз становилась в прошлом ареной войн на «невидимом фронте» и, судя по всему, станет еще не раз. Секретные операции, как и в случае с «Моссадом», чаще направлены не против конфедерации как таковой, они касаются интересов либо двух иностранных государств, либо одного государства и его, осевших в Швейцарии, граждан, настроенных оппозиционно.
Похоже, что Швейцарии «на роду написано» быть в сердцевине таких баталий. Проявляя традиционное великодушие и терпимость к политическим изгнанникам со всего мира, стабильная, демократичная Альпийская республика невольно становится объектом пристального внимания со стороны режимов, с критикой которых продолжают выступать нашедшие приют на швейцарской земле беженцы.
Курды, алжирцы, иранцы, палестинцы — эти люди, обосновавшиеся в Швейцарии, причиняют постоянную «головную боль» властям покинутых ими государств. За оппозиционерами нужен «глаз да глаз», и без разведки здесь никак не обойтись. При этом иностранные спецслужбы понимают, что нарушают законы Швейцарии, однако чего не сделаешь ради «высокой идеи национальной безопасности».
Израильтянин Хези Кармель, в прошлом высокопоставленный сотрудник «Моссад», а ныне журналист и писатель, не склонен драматизировать бернский инцидент с израильскими агентами.
— Я не сказал бы, что Швейцария — важное место для деятельности «Моссад», — заявил он. — Весь мир — место деятельности «Моссад». Проблема Израиля — это не Швейцария, не Франция и не Италия, а противники еврейского государства. И там, где находятся эти противники, Израиль должен искать информацию. Обычно сбор этой информации осуществляется через международное сотрудничество, особенно если речь идет о борьбе с терроризмом. Однако время от времени случается, что приходится проводить индивидуальные операции…
Были ли в Швейцарии подобные инциденты с израильской разведкой в прошлом? В федеральной прокуратуре вспоминают только случай 20 — летней давности: в 1963 году в Берне были арестованы два израильских агента. Они намеревались запугать семью немецкого ученого, приглашенного на работу в Египет.
Однако, какие бы шпионские скандалы ни потрясали Швейцарию, подлинный расцвет деятельности иностранных разведок остался, увы, в прошлом. Это легендарные операции «рыцарей плаща и кинжала» в годы Второй мировой войны.
ЛГУН ПО ИМЕНИ ИЕГУДА ГИЛЬ
Бывший офицер «Моссада» 65-летний Иегуда Гиль 18-го декабря 2000 года был досрочно освобожден из тюрьмы «Маасиягу», расположенной в городе Рамле. Как сообщала израильская газета «Ха-Арец», он сознательно искажал разведывательные донесения руководству, был арестован, подвергнут и в ноябре 1997 года был осужден на пять лет лишения свободы по обвинению в измене, шпионаже и в краже.
* * *
Около 20 лет Гиль был ответственным за работу нескольких агентов-осведомителей арабов, которые снабжали его важной информацией военно-политического характера, включая сирийского генерала, которого он завербовал в 1974 году. Получаемые им разведанные передавались руководством «Мосада» в военную разведку и отчасти в ШАБАК, а также спецслужбам дружественных государств.
В 1984 году Гиль официально ушел на пенсию. Однако он продолжил работать с «Моссадом», поскольку руководство разведки не хотело терять связь с его информатором— генералом. Долгое время к его работе и информации относились с большим уважением и доверием. Но в 1991 году офицеры, которые оценивали и анализировали его донесения, начали подозревать, что Гиль — лгун.
Как позже было установлено следствием, с 1991 года и вплоть до его ареста лишь часть «добытых» им разведанных поступала из Дамаска, а остальные материалы он сфабриковал. Более того, деньги, предназначенные сирийскому генералу, Гиль во многих случаях присваивал себе. В ходе следствия у него была найдена сумма в 39 тысяч долларов, полученных им на служебные нужды.
Ущерб, нанесенный Гилем, не уступал хорошо продуманной вражеской диверсии. Так, например, он сообщил о намерениях Сирии атаковать Израиль на Голанских высотах, что, в свою очередь, чуть не привело к военному конфликту в сентябре 1996 года. Тогда же передислокация крупных соединений Армии обороны Израиля на северную границу и приведение их в полную боевую готовность обошлись государственному бюджету в миллионы долларов. Кстати, в середине 90-х годов сведения Гиля о подготовке Дамаска к войне вызвали острые противоречия между Шабтаем Шавитом (глава «Моссада» в 1989-96 годах) и Ури Саги (начальник военной разведки в 1991— 95 годах).
После суда над Гилем «Моссад» сообщил, что урок этой истории выучен и сделаны соответствующие выводы. Однако хорошо информированные источники из этой организации подвергают сомнению эти утверждения и считают, что в «Моссаде» по— прежнему отсутствуют действенные меры проверки полученной информации.
Хотя газета «Ха-Арец» указывала, что Гиль был осужден за шпионаж, но не говорилось, в пользу какого государства. Но теперь уже все ясно. Произошел парадоксальный случай в шпионаже: нет выигравшей страны, но есть потерпевшая. Нет, в общем-то, и шпионажа, потому что отсутствует факт передачи сведений другой стране.
В комментариях прессы уже после суда над Гилем отмечалось, что он из-за каких-то своих личных ощущений и побуждений сообщал руководству неверную информацию об отношении Сирии к заключению мирного договора с Израилем. Это, в конечном счете, отодвинуло возможность реализации подобного договора от времени правления Ицхака Рабина на пока еще неизвестный срок. Конечный результат: не в пользу какой-либо страны, но во вред своей — Израилю.
Несмотря на вред, нанесенный Гилем государству, новый глава «Мосада» Эфраим Галеви, вступивший в должность в апреле 1998 года, обратился в судебные инстанции с просьбой смягчить приговор. В этом документе перечислялись заслуги осужденного, и уделялось особое внимание его вкладу в дело обеспечения безопасности Израиля.
Однако Высший суд справедливости отклонил поданную адвокатом Гиля апелляцию. И вот в 2000 году специальная государственная комиссия приняла решение о его досрочном освобождении за «примерное поведение».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ТРУДНЫЕ ДНИ
Сегодняшний «Моссад» весьма далек от «Моссада» тех давних лет. После ряда серьезных просчетов и провалов его более чем заслуженная слава и блеск значительно померкли.
Вот лишь краткий перечень неудач, обрушившихся на эту спецслужбу в последние годы.
Операция с целью ликвидации палестинского террориста летом 1973 года. Израильские агенты действовали в норвежском курортном городке очень бестолково. Они не только убили не того человека, но и сами оказались в руках полиции.
Сбитый по ошибке ливийский самолет. Причина — неточная информация о нахождении на борту палестинского лидера Ясира Арафата.
Втягивание государства Израиль в ливанское болото. Произошло это из-за того, что была получена ошибочная информация о надежности христиан Ливана как союзников.
Странное решение попытаться остановить в 1990 году издание в Канаде и США книги Виктора Островского о «Моссаде». Миллионы людей увидели, как израильская разведка, сотрудником которой был автор, старалась предотвратить публикацию книги, и когда она вышла в свет, кинулись ее покупать.
Потеря фальшивых английских паспортов в телефонной будке и неудачная вербовка палестинского агента в Англии. Два провала, приведших к длительному периоду охлаждения отношений с Великобританией.
Арест четырех агентов «Моссада» в Никосии в 1991 году в тот момент, когда они пытались подключиться к телефонной линии иранского посольства. Позорность ситуации заключалась еще и в том, что арестовал израильтян всего один пожилой полицейский, который благодаря этому случаю наконец-то получил повышение после 20 лет службы.
Там же, на Кипре, в ноябре 1998 года были пойманы с поличным еще два агента «Моссада» — Игал Дамари и Ури Аргов. В ходе следствия было установлено, что израильские агенты действовали в интересах Турции. Они пытались выяснить, где власти греческой части острова собираются разместить российские ракеты, которые вызвали тревогу в Анкаре.
Серьезный провал «Моссад» потерпели в том же году в соседнем Ливане. Тогда были раскрыты и арестованы 17 местных граждан, завербованных в 1995 году.
Материалы со шпионской информацией они направляли в Афины на арендуемый абонентский ящик. Денежные вознаграждения агентуре были весьма приличными.
По сообщениям ливанских СМИ, раскрытие израильской агентурной сети произошло в результате «явки с повинной» одного из ее участников — офицера разведки армии Южного Ливана, контролируемой Израилем. Его имя — Раджа Вард. Впрочем, некоторые эксперты склонны считать, что на самом деле этот офицер был агентом-двойником ливанских спецслужб.
Анализируя причины провалов «Моссада», как, впрочем, и других израильских секретных служб, многие эксперты сходятся во мнении, что правительство и разведсообщество Израиля «не извлекли полезных уроков из провалов своих спецслужб еще в 1973 году». Тогда выявилась неспособность их аналитиков давать правильную оценку добываемой информации. Так, несмотря на регулярно поступавшие сведения об усилении военных приготовлений в Египте и Сирии, руководство «Моссада», а также военной разведки, было убеждено, что военное нападение на Израиль невозможно.
Кроме того, в «Моссаде» продолжали работать сотрудники, утверждавшие, что для обеспечения безопасности Израиля следует делать все, что считают необходимым спецслужбы. Как правило, они находили поддержку «ястребов» в правительственных кругах, получая санкции на проведение острых операций без учета сложившейся в мире обстановки и условий разведывательной деятельности в отдельных странах.
По мнению экспертов, помимо некомпетентности исполнителей этих операций, были допущены серьезные просчеты в их планировании. Конкретнее — игнорировалась возможность провала и соответственно негативные политические последствия для национальных интересов Израиля.
Но самое главное — кураторов из «Моссада», как правило, мало беспокоила безопасность и судьба завербованной агентуры…
Вот почему «Моссад», как считают израильские эксперты, нуждается в восстановлении своего имиджа. Ведь ему, по их словам, принадлежит — должна принадлежать! — одна из ведущих ролей в обеспечении безопасности еврейского государства, закладке прочных основ его существования сегодня, завтра и всегда.
СПЕЦНАЗ
СПЕЦНАЗОВЦЕМ НЕ РОЖДАЮТСЯ…
Еще до недавнего времени существование подразделений специального назначения (на иврите — «сайерет») в Израиле скрывалось. «Коммандос» отождествляли с парашютистами из воздушно-десантных войск, а самых любопытных пытались удовлетворить термином «разведчики». Формально это не расходилось с действительностью, поскольку все солдаты израильских специальных частей одновременно являются парашютистами и выполняют, среди прочих, разведывательные задания. Точнее — диверсионно-разведывательные.
Израильский спецназ имеет славную историю. Первые боевые подразделения, выполнявшие разведывательно-диверсионные задачи, появились еще до возникновения Государства Израиль. То были Ударные роты (ПАЛМАХ), сражавшиеся против арабских банд. Костяк этих формирований составляли юные добровольцы, а также еврейские профессионалы, воевавшие в годы Второй мировой войны в составе элитных подразделений британских «коммандос».
Во время Войны за независимость (1948-1949 годы) в составе ЦАХАЛа (Армия обороны Израиля) появились первые регулярные части спецназа. Ими стали подразделение морских «коммандос» — боевых пловцов, известное под названием 13-я флотилия, и разведывательно-диверсионный батальон «Шуалей Шимшон» («Лисы Самсона»), действовавший на Южном фронте.
С первых лет существования Израиль стал объектом непрерывных террористических атак со стороны арабских бандформирований. Для борьбы с ними в 1954 году было создано «Подразделение-101», бойцы которого осуществляли весьма эффективные удары возмездия по базам террористов. Качественно новым шагом на пути становления израильского спецназа стало создание в 1958 году «Сайерет Маткаль» — спецназа генерального штаба. Беспримерные по смелости боевые операции этого подразделения поставили израильский спецназ в один ряд с самыми лучшими в мире войсками спецназначения.
Подразделения спецназа входят в состав различных родов войск и войсковых соединений ЦАХАЛа и решают боевые задачи в соответствии с их спецификой. В пехотных и парашютно-десантных дивизиях действуют батальоны спецназа (на иврите — ПАЛСАР), в военно-воздушных силах есть спецподразделения, осуществляющие поиск и спасение сбитых летчиков на вражеской территории.
Батальон спецназа «Эгоз» предназначен для антипартизанской войны, есть подразделения альпинистов и спасателей. В танковых войсках действуют разведывательные моторизованные батальоны, чьей задачей является обнаружение и уничтожение противотанковых сил противника, и поиск путей движения танковых колонн. Есть свои подразделения спецназа и в израильской полиции. Они проводят антитеррористические операции внутри Израиля.
Особой экзотикой отличаются части спецназа, известные под названием «мистааравим».
Из них наиболее прославлен батальон спецназа «Дувдеван». Его бойцы выполняют боевые задачи непосредственно в среде арабских террористов.
Личный состав израильского спецназа набирается только из добровольцев, прошедших весьма жесткий отбор. Требования к рекрутам настолько высоки, что из тысяч добровольцев бойцами спецназа становятся не более пяти процентов.
На первом этапе испытаний, известном под названием «гибуш», в течение пяти дней рекруты должны проявить свои способности к выживанию в экстремальной обстановке. Выдержать это испытание могут только те из них, кто обладает отличной физической и моральной закалкой. Дальнейший отбор осуществляется на основе письменных экзаменов и психологического тестирования, позволяющих определить соответствие морально-волевых и интеллектуальных качеств рекрута высоким требованиям к бойцам спецназа.
Из успешно выдержавших эти испытания формируется воинское подразделение, в составе которого новобранцы пройдут основной курс подготовки бойца-спецназовца. Этот курс, продолжающийся более полутора лет, включает обучение в снайперских, антитеррористических, диверсионных, парашютных и разведывательных школах.
Обучение сочетается с непрерывным участием в армейских учениях, так что рекруты постоянно находятся в боевой обстановке, требующей максимального напряжения всех моральных и физических сил. На каждом этапе обучения проходит жесткое тестирование, и тем, кто не справляется, грозит отчисление из спецназа.
Только по окончании основного курса подготовки бойцы получают знаки отличия спецназа и приступают к выполнению реальных боевых задач. Специфическая черта израильского спецназа: весь срок службы бойцы будут проходить в составе того воинского подразделения, в котором они начинали основной курс обучения. Такое решение способствует сплочению воинского коллектива, вырабатывает в бойцах чувство армейского товарищества и уверенности во взаимной поддержке. Недаром законом для израильской армии является правило — никогда не оставлять раненых на поле боя.
Не секрет, что для проведения тренировок привлекались инструкторы из спецназа Великобритании и США. Интенсивные тренировки и участие в реальных боевых операциях позволили накопить богатый опыт, выработать эффективные методы и способы борьбы с террористами. К 1980 году, по свидетельствам специалистов, израильский спецназ был полностью готов к выполнению поставленных им задач.
Важный шаг в деле борьбы с террором был сделан в 1985 году. Тогда, на вновь сформированной военной базе «Миткан Адам» были созданы школа антитеррористической борьбы («Подразделение-707») и снайперская школа. Создание этих школ позволило централизовать подготовку специалистов, сделать ее единой для всех, что, конечно, способствовало улучшению взаимодействия при использовании различных подразделений одновременно.
Но сформировать антитеррористические подразделения, оснастить их всем необходимым — это только часть дела. Израильскому руководству понадобилось более десяти лет, чтобы на примере нескольких операций понять это и выработать единый для всех руководящий документ, четко регламентирующий обязанности всех задействованных в антитеррористической операции сторон.
В 80-х годах ситуация иногда складывалась следующим образом. К месту совершения нападения террористов съезжались все имеющиеся в районе силы и средства. После чего командиры нередко начинали спорить, кому и что делать: кому вести разведку, кому обеспечивать, а кому штурмовать и т. д. При этом выбор подразделения в качестве основного иногда проходил не по принципу выбора наиболее боеспособного, подготовленного, а по степени влияния на старшего начальника, в чьем районе произошло нападение.
И не всегда причиной таких споров было желание доказать «крутость» своего подразделения (хотя и это имело место). Слава и почет (в случае удачного проведения операции) имели большое значение и для распределения финансовых средств, выделяемых на подготовку и оснащение подразделения.
В 1990 году появился новый документ, четко регламентирующий все вопросы по борьбе с терроризмом, как внутри страны, так и за ее пределами. Отныне все отряды, на которые возлагалась борьба с терроризмом, подразделялись на три группы: «штурмовые», «обеспечивающие» и «вспомогательные», каждая из которых имела свой район ответственности.
«Штурмовые» подразделения — это отряды, для которых антитеррористическая деятельность является основной задачей. Они непосредственно предназначены для уничтожения террористов и освобождения заложников. Таких подразделений всего три:
«Яамам» из состава национальной полиции, а также два отряда специального назначения ЦАХАЛа — «Сайерет Маткал» и «Флотилия-13», в составе которых имеются антитеррористические группы.
Каждое «штурмовое» подразделение имеет свою зону ответственности. «Яамам» — за проведение операций на территории Израиля, «Сайерет Маткал» — за пределами страны, а «Флотилия-13» — на морском транспорте за рубежом.
«Обеспечивающие» подразделения — это формирования для которых борьба с терроризмом не является основной задачей, хотя их личный состав также проходит необходимую подготовку. Всего таких отрядов девять, из них восемь являются подразделениями специального назначения различных видов и родов войск ЦАХАЛа, а одно входит в состав полиции. Каждый из этих отрядов также действует в пределах своих зон ответственности, которые территориально совпадают с военными округами.
«Вспомогательные» подразделения имеющимися у них средствами обеспечивают действия отрядов, входящих в две первые группы. В состав «вспомогательных» входят подразделения подрывников и саперов, связи и радиоэлектронного подавления, разведки и подразделение кинологов с собаками. Всего насчитывается шесть таких отрядов, которые не имеют заранее определенных территориальных зон ответственности.
В соответствии с требованиями руководящих документов каждое подразделение, предназначенное для ведения борьбы с террористами, должно поддерживать необходимый уровень боевой готовности. С этой целью они содержат часть личного состава в постоянной 24-часовй готовности к немедленному использованию.
В составе каждого «штурмового» подразделения находятся два вертолета и восемь специально оборудованных микроавтобусов (из них четыре находятся в постоянной боевой готовности) для доставки личного состава к месту проведения операции. С целью уменьшения сроков на сбор и отправку отряда к месту выполнения задачи он оснащен тройным комплектом оружия и снаряжения. Один из них заранее загружен в вертолеты, другой — в микроавтобусы, а третий используется для тренировок. Нормативами определено, что «штурмовое» подразделение должно убыть к месту выполнения задачи не позднее чем через 15 минут после получения команды.
Генеральный штаб ЦАХАЛа представил премьер-министру страны программу реорганизации и развития своих Вооруженных сил на период до 2010 года. Этим планом предусматривается, в частности, создание двух новых подразделений специального назначения. Одно из них будет предназначаться для борьбы с партизанскими формированиями, а другое — для борьбы с террористами на Западном берегу реки Иордан.
Это свидетельствует о том, что израильское руководство не ожидает снижения активности действий террористов против своего государства в будущем.
ПЕРВЫЕ ШАГИ
ЛЕГЕНДАРНАЯ 13-Я ФЛОТИЛИЯ
Июльской ночью 1985 года израильский ракетный катер доставил к североафриканскому побережью группу боевых пловцов. Шестерка аквалангистов погрузилась на мини— субмарину, которая взяла курс на порт Триполи. Целью бойцов были корабли палестинских террористов Абу-Нидаля, стоявшие на рейде. Когда субмарина тайно проникла в воды охраняемого порта, аквалангисты попарно покинули ее борт и, преодолев несколько километров вплавь, заминировали вражеские корабли. На рассвете прозвучали четыре мощных взрыва. Израильских боевых пловцов, успешно выполнивших боевое задание, подобрал в открытом море катер.
Так завершилась одна из многих боевых операций морских «коммандос» — бойцов легендарной 13-й флотилии ВМФ Израиля.
* * *
История израильского морского спецназа берет свое начало с ноября 1940 года. Тогда в «Хагане» (подпольные военизированные отряды самообороны во времена действия английского мандата) был создан англичанами специальный диверсионный отдел. Его сотрудники были добровольцами, которых предполагалось использовать для проведения разведки, саботажа и диверсий в случае форсирования нацистами Суэцкого канала и захвата Ближнего Востока. Добровольцы проходили подготовку как десантники и диверсанты-подводники.
К своей первой операции еврейские «коммандос» приступили ночью 18-го мая 1941 года.
23 человека под командованием майора Энтони Палмера из английского подразделения «Отдел спецопераций» погрузились в Хайфе на подводную лодку «Си Лайон» («Морской Лев»). Целью рейда был нефтеочистительный завод в городе Триполи, где власть принадлежала ливанской администрации французского правительства в Виши. Однако судно погибло вместе с людьми при невыясненных обстоятельствах.
Несмотря на неудачу первой акции, еврейская боевая организация ПАЛМАХ в сотрудничестве с англичанами создала морской саботажно-диверсионный отдел «Ха— Хулива Ха-Ямит». Здесь прецедентом явилось то обстоятельство, что первыми кандидатами в «коммандос» стали не добровольцы, а солдаты, направленные по приказу.
В то время все специальное снаряжение ограничивалось рыбацкими моторными лодками и индивидуальными средствами для плавания. Несмотря на это, после окончания второй мировой войны отдел провел несколько диверсионных операций против блокирующих Палестину английских войск (блокада была направлена против нелегальной еврейской иммиграции).
В 1945 году в рамках морского подразделения «Хаганы» — «Пал-Яма», была сформирована морская диверсионная команда, принявшая участие в Войне за независимость.
В 1948 году после провозглашения Государства Израиль и объединения всех полувоенных организаций в единую силу — ЦАХАЛ морские диверсанты вошли в состав ВМФ, где было создано два подразделения — боевых пловцов-ныряльщиков (командир Иосеф Дрор) и саботажно-диверсионный (командир Иохам Бен-Нун). Первую боевую операцию морские «коммандос» провели за границами своей страны — в итальянском порту Бари. Ими был атакован корабль «Лино», доставлявший из Европы в сирийские порты чешское оружие и боеприпасы.
Вначале израильтяне собирались только затопить судно. Для этого в Италию отправилась специальная группа под командованием Дрора. «Коммандос» без труда проникли в порт и прикрепили собственноручно изготовленные мины к подводной части корпуса судна, которое затонуло после взрыва. Но дело все еще не закончилось.
Когда оказалось, что груз из затопленного корабля перегружается на другой транспорт, возник план его похищения. Детали новой операции не были опубликованы. Известно только, что, несмотря на очень неспокойное море, «коммандос» захватили судно в открытом море и увели его в Израиль.
Здесь следует отметить, что в те времена израильтян вдохновляли достижения итальянцев во время Второй мировой войны. Они даже назвали свои подразделения «10-й флотилией» по образцу итальянского названия «10-я флотилия королевского флота». Некоторые из итальянских ветеранов, в частности, Фиоренто Каприоти тайно обучали подразделения спецназа израильского флота. Можно заметить и большое сходство в оснащении. Заминированные лодки, строившиеся для саботажно-диверсионного отдела, были почти полной копией итальянских взрывающихся катеров МТМ.
Первая операция диверсионных групп также напоминает итальянские. Она была приурочена к израильскому наступлению в пустыне Негев в 1948 году. Используя заминированные лодки, «морским коммандос» удалось затопить флагман египетского флота эсминец «Эмир Фарук».
После окончания первой арабо-израильской войны комиссия по вопросам обороны провела ряд совещаний о будущем 10-й флотилии. Некоторые сотрудники министерства обороны хотели создать отдел «коммандос» под руководством бывших офицеров ПАЛМАХа. Другие, в том числе офицеры флота Дрор и Бен-Нун, предлагали сохранить 10-ю флотилию, насчитывавшую 500 человек, в ее первоначальной форме.
Они рассматривали ее как особое секретное подразделение, непосредственно подчиняющееся министру обороны и выполняющее задания в сотрудничестве с разведкой. Последняя концепция победила.
В 1949 году из подразделений морских «коммандос» было сформировано соединение в составе ВМФ, получившее название «13-я флотилия». До 1959 года ее существование было строго засекречено, только позднее сведения о ней стали просачиваться в открытую печать. Тогда же бойцы флотилии получили отличительный нагрудный знак — щит и меч на фоне крыльев летучей мыши.
В последующие годы 13-я флотилия, как и весь израильский флот, действовала в условиях тяжелого дефицита средств, львиную часть которых получали сухопутные войска и авиация. Несмотря на это, командование флотилии продолжало различные исследования, направленные на увеличение боеспособности специальных сил. В частности, проверили пригодность байдарок в условиях Средиземного моря и проводили совместные учения с экипажами вертолетов. В 60-е годы основные средства были затрачены на переделку двух подводных лодок «Танан» и «Рахав» (в прошлом английские «Спринтер» и «Сангвин», приобретенные Израилем в 1958 и 1960 годах) для доставки подводных пловцов.
«Шестидневная война», начавшаяся 5-го июня 1967 года, стала триумфом израильской армии и авиации. А морским «коммандос» принесла несколько тяжелых поражений.
«13-я флотилия» приступила к действиям уже в первый день войны. В 19-00 подводная лодка «Танан» высадила на подходах к морской базе в Александрии 6 диверсантов. Они собирались атаковать суда, стоявшие в порту. Однако оказалось, что на входе и в бассейне порта патрулировали египетские катера, экипажи которых время от времени сбрасывали в воду гранаты. В таких условиях атака из-под воды была невозможна.
«Коммандос» начали отходить. Из-за сильного течения и потери ориентации пловцы на три часа опоздали на встречу с подводной лодкой, которая ушла без них. Командир группы принял решение искать укрытие на берегу. Там израильтяне собирались переждать день, а затем ночью перебраться на одно из торговых судов. Этот план не удался.
«Коммандос» обнаружили мобилизованные египетские рыбаки, несшие патрульную службу вблизи базы. Уходя от облавы, пловцы пытались добраться до английского грузового судна, но египтяне оказались проворнее. Пойманные рыбаками израильтяне были переданы военным жандармам.
Провалом закончился и рейд спецназа израильского флота на Порт-Саид. Полужесткие надувные лодки с «коммандос» на борту сумели скрытно пробраться в район порта, но оказалось, что там нет таких кораблей, ради которых стоит рисковать. Так же безуспешно завершились и рейды в сирийские порты Тартус и Латакия.
Подорванный авторитет «13-й флотилии» удалось восстановить позже, во время так называемой «войны на истощение» («войны тысячи дней»). Она продолжалась в виде малоинтенсивных стычек после окончания «шестидневной войны» до подписания 7-го августа 1970 года соглашения о прекращении огня.
В ночь на 21 июня 1969 года «коммандос» на десантных катерах атаковали радиолокационную станцию на Красном море в районе Рас-аль-Адабиа. Охрана объекта, по данным разведки, состояла из 50 солдат, вооруженных двумя зенитными орудиями.
Скрытно заняв исходные позиции, израильтяне напали на противника.
Бой продолжался двенадцать минут, в результате которого были уничтожены несколько десятков солдат противника, взорвана радиолокационная станция. После этого израильский десант без потерь вернулся на свою базу. Эта операция имела кодовое название «Мания-5».
Следующую акцию морские «коммандос» провели вместе с элитным подразделением генерального штаба — «Сайерет Маткаль». На этот раз израильская атака была нацелена на так называемый «Зеленый остров» — египетский форт непосредственно на берегу моря, на стометровом отрезке суши к югу от Суэца.
Гарнизон «Зеленого острова» составляли египетские «коммандос» и артиллерийское подразделение. Израильтяне планировали скрытно достигнуть острова, ликвидировать охрану, патрули и дежурные орудийные расчеты. Это позволило бы высадить десант специальных армейских сил и при поддержке огнем с катеров закончить операцию, которую наметили на 20-е июля.
Уже в самом начале реальность начала расходиться с планами. Подводные пловцы столкнулись с неизвестным для них сильным течением. Все солдаты штурмовой группы (50 человек) выдержали этот изматывающий ночной марафон, но страшное напряжение оставило их без сил. Приблизившись к острову, израильтяне попали под хаотичный огонь египтян, которые обнаружили опасность. В воду посыпались ручные гранаты. Однако атакующие выбрались на берег, ответили огнем и связали силы египтян.
30-минутный бой, проведенный солдатами «13-й флотилии», обеспечил достаточно безопасную высадку бойцов «Сайерет Маткаль». Разведчики уничтожили египетскую базу, заложив 80 кг взрывчатки. Трое израильтян погибли.
Несмотря на выполнение задачи, операция подверглась острой критике военных специалистов. Было признано не целесообразным бросать на ликвидацию третьеразрядного объекта два элитных подразделения и силы поддержки.
Днями славы «13-й флотилии» (и всего израильского флота) стала война «Иом Кипур» («Судного дня»). В ночь с 16 на 17 октября 1973 года боевые пловцы, доставленные подводной лодкой, проникли на египетскую морскую базу в Порт-Саиде. С помощью магнитных мин они затопили ракетный катер и, по крайней мере, два торпедных. Действия «коммандос» были скоординированы с ударом по базе израильских ракетных катеров.
В ночь на 22-е октября израильтяне снова провели рейд на Порт-Саид. На этот раз их главным оружием стали не мины, а американские противотанковые гранатометы «Ло». Они обеспечивали штурмовым группам поражение целей с большого расстояния, что позволяло обойтись без самой опасной части операции — проникновения к цели и прикрепления мин.
Добравшись до базы, израильтяне обстреляли с расстояния 110 метров ракетные катера египтян. При этом они целились не в корпуса судов, а в ангары с управляемыми ракетами П-15. Предполагалось, что удастся взорвать, либо вывести из строя мощные боевые ракеты. В результате атаки был затоплен ракетный катер.
Во время войны «Судного дня» подразделения «13-й флотилии» действовали и на Красном море. Так, в ночь на 15-е октября боевые пловцы напали на базу арабских сил специального назначения и нефтяные сооружения в Синае. Цель операции — лишить египетский спецназ транспортных средств — была достигнута. На якорной стоянке Рас— Зафаранах израильтяне уничтожили 4 боевых катера и 14 вспомогательных судов. Второй раз израильтяне атаковали эту стоянку в ночь на 18-е октября и уничтожили склад горючего.
* * *
Израильский морской спецназ накопил уникальный опыт морской диверсионной войны и по праву считается одним из сильнейших в мире. Большое внимание командование «13-й флотилии» уделяет подготовке боевых пловцов, оснащению подразделений самым совершенным вооружением и плавсредствами.
В 1979 году командующим «13-й флотилией» стал Ами Аялон, впоследствии возглавивший израильскую контрразведку ШАБАК. При нем была принята программа отбора и подготовки бойцов морского спецназа.
В отличие от других стран, в Израиле отбор будущих боевых пловцов начинается еще со школьной скамьи. В морской спецназ идут только добровольцы, морально и физически готовые к тяжелым испытаниям и нагрузкам. На первом этапе отбора, называемом «Гибуш» (в переводе с иврита — «сплочение»), каждый кандидат проверяется на способность действовать в одиночку в условиях опасности и психологического стресса, ведь боевому пловцу в морских глубинах придется рассчитывать только на себя.
Прошедшие «Гибуш» приступают к курсу морской диверсионной подготовки, который длится двадцать месяцев и состоит из трех основных этапов: подготовительного, этапа морской подготовки и продвинутого курса.
По сведениям эксперта Александра Шульмана, на подготовительном этапе будущий морской «коммандос» проходит курс пехотного спецназа, который включает обучение тактике малых пехотных подразделений, снайперскую, парашютно-десантную, саперную и разведывательную подготовку. Большое внимание уделяется физической и морально— волевой закалке бойцов, способности выжить и победить при самых неблагоприятных обстоятельствах.
На эта
