§ 147. Виды pacta vestita
542. Понятие "одетого" пакта. Неформальное соглашение (pactio, pactum), не подходившее ни под один из типов, изложенных в предыдущих главах системы контрактов, было лишено исковой силы и потому называлось голым, nuda pactio, nudum pactum. "Nuda pactio obligationem non parit", простое, неформальное соглашение не порождает обязательства - таков был исконный принцип римского права. По мере развития торговли и вообще деловых отношений в рабовладельческом обществе неформальные pactiones, выходившие за рамки установленных типов контрактов, стали заключаться все чаще и чаще. Оставление их без защиты не соответствовало требованиям развившегося оборота и подрывало устойчивость деловых связей. Несмотря на это, названный принцип, что nuda pactio не пользуется исковой защитой, остался в римском праве до конца его развития.
Правда, в преторский эдикт было включено такое указание:
Pacta conventa, quae neque dolo malo, neque adversus leges plebiscita senatusconsulta decreta edicta principum, neque quo frans cui eorum fiat, facta erunt, servabo (D. 2. 14. 7. 7).
(Неформальные соглашения, в которых не будет dolus malus, которые не будут противоречить законам, постановлениям народного собрания, решениям сената, декретам и эдиктам императоров и не будут направлены в обход какой-либо из этих норм, я буду защищать.)
Однако такое общее признание pacta выражалось не в исковой их защите, а только в возможности сослаться на pactum в порядке возражения (exceptio pacti). Исковая сила была придана лишь некоторым категориям pacta в виде исключения, когда отмеченные выше неудобства особенно сказывались.
543. Виды "одетых" pacta. Эти исключительные случаи, когда простор, неформальный pactum получал исковую защиту, носят общее наименование pacta vestita (пакты "одетые", снабженные иском). Они делятся на три группы: pacta adiecta (присоединенные к договору); pacta praetoria (преторские); pacta legitima (признанные императорскими законами).
§ 148. Pacta adiecta
544. Понятие. Под именем pacta adiecta разумеются дополнительные к главному договору соглашения, имеющие целью внести какие-либо видоизменения в юридические последствия главного договора, в частности, возложить на ту или другую сторону в договоре какие-либо дополнительные обязанности.
545. Виды. Такие дополнительные соглашения могли быть присоединены к основному договору при самом заключении договора, in continenti, или же в дальнейшем, по прошествии некоторого промежутка времени, ex intervallo.
...Solemus... dicere pacta conventa inesse bonae fidei iudiciis, sed hoc sic accipiendum est, ut si quidem ex continenti pacta subsecuta sunt, etiam ex parte actoris insint: si ex intervallo, non inerunt, nec valebunt, si agat, ne ex pacto actio nascatur (D. 2. 14. 7. 5).
(...Мы привыкли говорить, что дополнительные соглашения входят в содержание bonae fidei iudicia. Однако это нужно понимать так, что если такие добавочные соглашения последуют немедленно (по заключении главного договора), хотя бы они были присоединены со стороны истца. Но если дополнительное соглашение присоединено через некоторый промежуток времени, оно не входит в основной договор и не получает силы: из простого pactum не должен возникать иск.)
Таким образом, как правило, в качестве pactum adiectum, снабженного иском из главного договора, служили только добавочные соглашения, присоединенные непосредственно за заключением главного договора. Например, продающий земельный участок тут же условливается ad complendum id quod pepigerunt (в дополнение к тому, что содержит в себе договор), что продавец оставляет проданный участок в своем арендном пользовании или что если покупатель будет, в свою очередь, продавать этот участок, чтобы он прежде всего предложил продавцу, а не постороннему (D. 18. 1. 75). Здесь получило отражение, с одной стороны, выдвинутое претором положение "pacta conventa servabo", в том смысле, что неформальные соглашения все-таки служат основанием для exceptio против иска кредитора; а с другой стороны, признание цивильным правом leges, условий, вставлявшихся сторонами в заключаемые ими договоры в качестве их составной части.
Pacta, присоединенные к договору лишь по истечении некоторого времени, имели юридическое значение только в том случае, если по своему содержанию они были направлены на то, чтобы сделать положение должника более льготным (ad minuendam obligationem), а не более тяжелым (ad augendam obligationem). Так, например, соглашение о приближении срока исполнения, об увеличении размера процентов и т.п., заключенное ex intervallo, не получало юридической силы (D. 2. 14. 7. 5).
Pacta conventa, quae postea facta detrahunt aliquid emptioni, contineri contractui videntur: quae vero adiciunt, credimus non inesse (D. 18. 1. 72. pr.).
(Дополнительные соглашения, заключенные позднее основного договора и в чем-нибудь сокращающие обязательство из купли, считаются содержавшимися в основном договоре (и следовательно, имеют силу); наоборот, pacta, увеличивающие обязанность, не считаются включенными в договор (т.е. силы не имеют).)
Таким образом, если pactum направлено на уменьшение обязанности должника (в смысле размера, условий исполнения и т.д.), оно получает юридическое значение как в том случае, когда заключено непосредственно вслед за главным договором, так и в том случае, если оно заключено через некоторый промежуток времени. Так как на эту оговорку приходится ссылаться должнику, то претор давал ему в этих случаях exceptio pacti conventi. При этом, если дело шло о контракте строгого права (stricti iuris), как, например, стипуляция, нужно было испросить у претора включение в формулу иска соответствующей exceptio; если же иск предъявлялся из контракта bonae fidei, например, из купли-продажи, такая exceptio предполагалась включенной в формулу сама собой.
Если pactum направлено на усиление обязательства должника (ad augendam obligationem), то различие pacta, заключенных in continenti и ex intervallo, получало непосредственное практическое значение: в первом случае по общему правилу эти pacta получали исковую силу (в отдельных случаях, даже и при этом условии, pactum не порождало иска, например, даже присоединенное in continenti к договору займа соглашение о процентах не получало исковой защиты); если же эти pacta присоединялись ex intervallo, они силы не имели (D. 2. 14. 17. 5).
§ 149. Преторские соглашения (pacta praetoria)
546. Constitutum debiti. К числу: pacta, "одетых" претором и потому называемых praetoria, принадлежало constitutum debiti, receptum, pactum iurisiurandi.
Constitutum debiti называется неформальное соглашение, по которому одно лицо обязуется уплатить другому уже существующий долг (и этим подтверждает долг, откуда название constitutum).
С помощью constitutum debiti можно было обязаться уплатить свой (существующий) долг, constitutum debiti proprii, или же долг другого лица, constitutum debili alieni.
Подтверждение собственного долга первоначально имело тот смысл, что этим соглашением определялся точный срок платежа, причем, как правило, в этой форме должник получал отсрочку исполнения. В связи с этим actio de pecunia constituta, которую претор давал на случай, если должник, получив по constitutum более отдаленный срок для платежа, чем было предусмотрено первоначальным договором, все-таки не платил и в этот льготный срок, сопровождалась sponsio dimidiae partis, обещанием уплатить в виде штрафа половину суммы долга (тогда как condictio certae creditae pecuniae, дававшаяся для требования первоначального долга, сопровождалась sponsio tertiae partis) (Гай. 4. 171).
С течением времени сфера применения constitutum расширилась: так, первоначально этот вид пактов применялся только к денежным долгам (это видно, между прочим, из названия иска - actio de pecunia constituta); в праве Юстиниана он был распространен уже на обязательства предоставить всякие другие вещи (C. 4. 18. 2); вначале можно было подтверждать только безусловный долг, позднее - не было препятствий подтвердить в этой форме и условный долг (D. 13. 5. 19. pr.).
Constitutum debiti alieni, по которому лицо принимало обязательство уплатить чужой долг, было зачаточной формой поручительства (см. п. 445).
Заключая constitutum, можно было при этом и изменить предмет долга; Ульпиан рассуждает так: при платеже допускается (разумеется, по соглашению сторон) предоставление одной вещи вместо другой; поэтому nihil prohibet et aliud pro debito constitui (нет препятствий обещать по constitutum вместо предмета долга и нечто иное). Равным образом допускалось изменение места исполнения (D. 13. 5. 5. pr.) и других пунктов договора.
547. Receptum. Под именем receptum в преторском эдикте были объединены три категории, по существу не имевшие между собой ничего общего: а) receptum arbitrii - соглашение об исполнении роли третейского судьи; б) receptum nautarum, cauponum, stabulariorum - соглашение с хозяином корабля, гостиницы, постоялого двора об ограждении безопасности вещей проезжих; в) receptum argentariorum - соглашение с банкиром об уплате за счет клиента какой-либо ценности.
(1) Receptum arbitrii. Ait praetor: "Qui arbitrium pecunia compromissa receperit" (D. 4. 8. 3. 2), т.е. кто взял на себя рассмотреть дело, на основании состоявшегося между спорящими сторонами соглашения (против того, подразумевается, будет дан иск). Следовательно, этот pactum состоит в том, что два лица, пришедшие между собою к соглашению о передаче своего спора на разрешение третейского судьи, arbiter, заключают затем соглашение с намеченным арбитром; это последнее соглашение и называется receptum arbitrii.
Из этого соглашения для арбитра вытекает обязательство рассмотреть принятое им дело. По этому поводу в Дигестах (4. 8. 3. 1) говорится, что претор никого не может заставить принять на себя роль третейского судьи (aibitrium recipere), так как это - свободное дело каждого, и нет надобности принудительно возлагать такие обязанности на кого-либо, но если кто-нибудь уже принял на себя рассмотрение дела в качестве третейского судьи, то это дело претор считает относящимся ad curam et sollicitudinem suam, к предметам его забот и защиты: нужно, чтобы переданное арбитру дело было закончено и чтобы не нарушалось доверие лиц, избравших посредника quasi virum bonum, как добропорядочного человека. За уклонение от исполнения receptum arbitrii третейский судья подвергался штрафу (D. 4. 8. 32. 12). Только при наличии особо уважительных причин третейскому судье разрешалось не исполнить принятого на себя обязательства; в качестве таких уважительных причин могут служить, например, враждебные отношения, установившиеся между спорящими сторонами и арбитром после заключения receptum; болезнь арбитра, возложение на него публичных обязанностей, не позволяющих исполнить задачу арбитра, и т.п. (D. 4. 8. 15. 16. 1).
(2) Receptum nautarum, cauponum, stabulariorum
Ait praetor: "Nautae caupones stabularii quod cuiusque salvum fore receperint nisi restituent, in eos iudicium dabo" (D. 4. 9. 1. pr.).
В преторском эдикте сказано: "Если хозяева кораблей, содержатели трактиров и постоялых дворов не вернут принятых от кого-либо на хранение вещей, я дам против них иск".
Это распоряжение преторского эдикта признается его комментатором Ульпианом (D. 4. 9. 1. 1) весьма полезным ввиду того, что в большинстве случаев лица, пользующиеся услугами названных предприятий и лиц, вынуждены доверять им и оставлять у них на хранение свои вещи (например, лошадь в стойле). Ответственность хозяина корабля, содержателя трактира и постоялого двора перед путешественниками и другими посетителями имела место "etiamsi sine culpa eius res periit vel damnum datum est, nisi si quid damno fatali contingit" (D. 4. 9. 3. 1), т.е. даже если вещь пропадет или будет причинен вред без вины принявшего вещи; он освобождается от ответственности только в том случае, если ущерб наступит в силу случайного бедствия. С другой стороны, надо принять во внимание, что передача багажа путешественника на хранение содержателю предприятия, в котором путешественник оказался, происходит автоматически, omnium eum recipere custodiam, quae in navem illatae sunt: лишь бы вещи поступили при эксплуатации данного предприятия (D. 4. 9. 3. 2), и отказаться от принятия вещей на хранение содержатели названных предприятий не имеют права.
Все это позволяет признать, что ответственность содержателей гостиниц, постоялых дворов и т.д. была нормирована довольно строго. Это объясняется наблюдавшимися на практике нередкими случаями, когда подобного рода трактирщики, корчмари и т.п. оказывались соучастниками воров, так что путешествия были далеко не безопасными; возложением на трактирщиков, содержателей постоялых дворов и т.д. ответственности за целость вещей путешественников независимо от личной вины трактирщика и т.п., имелось в виду хотя бы несколько сократить наблюдавшиеся случаи обворовывания путешественников и способствовать большей безопасности путешествий, тем более что останавливаться в гостиницах и т.п. были вынуждены и высшие слои населения (D. 4. 9. 1. 1).
Для защиты путешественников, потерпевших от кражи, порчи и т.п. вещей, с которыми они пришли на корабль, на постоялый двор или в трактир, претором давалась actio in factum о возмещении ущерба, понесенного собственником вещи (иск реиперсекуторный, см. п. 56).
(3) Receptum argentarii. Этим именем называется неформальное соглашение, по которому банкир или меняла принимают обязательство перед своим клиентом уплатить его долг какому-либо третьему лицу. Таким образом, receptum argentarii, подобно constitutum debiti aliena (п. 546), служило целям поручительства. В большинстве случаев банкир, выступая по этому receptum в роли поручителя, имел гарантию в тех суммах, какие клиент держал у банкира; но необходимым условием действительности receptum argentarii это обстоятельство не являлось. При Юстиниане receptum argentarii было поглощено constitutum debiti aliem (C. 4. 18. 2. pr.).
Значение receptum, в общем, заключалось в том, что, во-первых, это было для банкира средством укрепить кредит своего клиента, а во-вторых, receptum могло служить для клиента, имеющего у банкира достаточный вклад, средством произвести оплату долга в другом городе через посредство банкира.
В отличие от constitutum receptum argentarii не предполагало в качестве необходимого условия для его действительности существование какого-то ранее установленного долга; кроме того, оно и в классическом праве могло относиться не только к денежным долгам, но и к обязательствам предоставить всякого рода иные вещи.
В связи с общими правилами о представительстве из receptum argentarii возникали следующие последствия. Банкир не становился должником третьего лица; третье лицо оставалось кредитором только клиента банкира; к этому клиенту третье лицо и направляло свою претензию; но если у клиента банкира не оказывалось средств для оплаты, он предлагал своему кредитору получить с банкира, гарантировавшего платеж со стороны клиента; если банкир отказывался платить, клиент получал против него actio recepticia. В кодификации Юстиниана это название иска заменено (в связи с исчезновением из практики receptum argentarii) - посредством actio de pecunia constituta; в западной части Римской империи receptum argentarii, по-видимому, некоторое применение находило до падения Рима.
548. Pactum iurisiurandi. Pactum iurisiurandi представляет собой добровольное внесудебное соглашение, посредством которого истец обещает не взыскивать с должника по обязательству, если должник присягнет, что он ничего не должен, или, наоборот, должник обещает исполнить требование кредитора, если тот присягнет, что его требование обоснованно и сохраняет силу. Если сторона в дальнейшем своем поведении не посчитается с данной присягой, претор, в зависимости от обстоятельств, дает или exceptio iurisiurandi, или actio de iureiurando.
Exceptio iurisiurandi дается должнику, присягнувшему в том, что он ничего не должен, для того, чтобы отбить иск, предъявленный к нему кредитором вопреки pactum iurisiurandi. Наоборот, истец, присягнувший в том, что он - кредитор, может взамен иска из договора предъявить к должнику actio de iureiurando: это для него выгодно в том отношении, что ему достаточно доказать факт присяги, но не нужно доказывать существование самого права требования.
§ 150. Императорские pacta (pacta legitima)
549. Понятие и виды. Pacta, получившие юридическое признание в законодательстве позднейшей империи, называются pacta legitima. Защита прав кредиторов по соглашениям, принадлежавшим к этой категории, производилась посредством condictio ex lege, кондикционного иска, вытекавшего непосредственно из закона. "Si obligatio lege nova introducta ist, nec cautum eadem lege quo genere actionis experiamur, ex lege agendum est" (D. 13. 2. 1), т.е. если обязательство установлено новым законом и в этом законе не предусмотрено, какого рода иском пользоваться для защиты обязательства, то нужно предъявить иск ex lege, прямо из закона.
К числу pacta legitima относятся: compromissum, pactum dotis, pactum donationis.
550. Compromissum. Под именем compromissum разумеется соглашение двух сторон о передаче их спора на разрешение третейского суда. В классическую эпоху выполнение такого соглашения обеспечивалось или тем, что спорная вещь либо сумма денег заранее передавалась третейскому судье с тем, чтобы он ее передал тому, в чью пользу будет разрешен спор, или же посредством заключения стипуляции.
Si res apud arbitrum depositae sunt ex pacto, ut ei daret qui vicerit, vel ut eam rem daret, si non pareatur sententiae, an cogendum sit sententiam dicere? et puto cogendum. Tantundem et si quantitas certa ad hoc apud eum deponatur, proinde et si alter rem, alter pecuniam stipulanti promiserit, plenum compromisum est et cogetur sententiam dicere (D. 4. 8. 11. 2).
(Если вещи переданы на хранение третейскому судье с тем, чтобы он отдал их выигравшему спор или чтобы он передал вещь, если другая сторона не подчинится решению, то можно ли понуждать третейского судью вынести решение? Полагаю, что нужно понудить. Равным образом если у него будет оставлено определенное количество (заменимых вещей). Если один обещал по стипуляции вещь, другой - деньги, соглашение о третейском суде закончено и арбитр будет обязан вынести решение.)
За неисполнение решения арбитра виновная сторона подвергалась штрафу (D. 4. 8. 27. 6).
Императорское законодательство дало непосредственную исковую защиту pactum compromissi, соглашению о передаче спора на разрешение третейского суда: сначала при условии, если compromissum сопровождалось присягой о подчинении решению арбитра (C. 2. 55. 4. pr.), а затем, когда употребление присяги было запрещено, то за соглашением о третейском суде была признана обязательная сила, если стороны своею подписью скрепили решение арбитра или не оспорили его в десятидневный срок (C. 2. 55. 5).
551. Pactum dotis. Pactum dotis есть неформальное соглашение, которым дается обещание установить приданое: из этого неформального соглашения муж получал condictio ex lege, посредством которой мог требовать предоставления обещанного приданого (C. 5. 11. 6).
552. Pactum donationis. Pactum donationis - неформальное соглашение о дарении. Дарением называется договор, которым одна сторона, даритель, предоставляет другой стороне, одаряемому, какие-то ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость по отношению к одаряемому (animus donandi). Дарение может быть совершено в различных правовых формах: посредством передачи права собственности на вещь, в частности платежа денежной суммы, в форме предоставления сервитутного права и т.д. Частным случаем дарения было обещание что-то предоставить, совершить известные действия и т.д. - дарственное обещание.
В классическом праве дарственное обещание имело обязательную силу только в том случае, если оно было облечено в форму стипуляции; неформальное дарственное обещание не порождало обязательства. Помимо этого формального требования, классическое право, стремясь сохранить имущества в руках аристократических семейств, установило еще ограничение размера дарения (закон Цинция, 204 г. до н.э.), за исключением дарений, совершаемых в пользу ближайших родственников, и пр.; максимальный размер дарения, допущенный законом Цинция, до нас не дошел. Закон Цинция принадлежит к числу так называемых leges imperfectae, т.е. в этом законе не предусматривались последствия его нарушения. Для проведения закона в жизнь претор стал давать exceptio legis Cinciae (возражение против иска об исполнении дарственного обещания) и replicatio legis Cinciae (чтобы отпарировать возражение, которое может выставить одаренный, если даритель, исполнивший дарение, станет требовать подаренное обратно).
В императорскую эпоху lex Cincia утратила значение (в начале IV в. н.э.). С другой стороны, императорским законодательством была установлена необходимость совершения так называемой судебной инсинуации дарственных актов, т.е. требовалось заявлять их перед судом с занесением в реестр. Первоначально требование этой публичности дарения относилось к дарению на всякую сумму (C. Th. 3. 5; 1), но Юстиниан ограничил применение insinuatio лишь дарениями на сумму свыше 500 золотых и установил, что дарения на меньшие суммы получают силу, независимо от каких-либо формальностей (C. 8. 53. 36. 3). Тем самым pactum donationis получил исковую силу:
"Sin vero et hoc (подразумевается - stipulatio), praetermissum sit... nihilo minus ex lege nostra necessitatem ei imponi etiam tradere hoc quod donare existimavit (C. 8. 53. 35. 5).
(Если стипуляция не заключена, тем не менее даритель принуждается к передаче подаренного на основании нашего закона.)
Ввиду того что даритель не только не получает от договора дарения никакой utilitas, но даже и теряет нечто (ибо дарение предполагает обогащение одаряемого за счет имущества дарителя, который непременно должен претерпеть некоторое уменьшение имущества), ответственность дарителя (за возможную эвикцию подаренной вещи, за обнаруженные в ней недостатки и пр.), ограничивается только случаями dolus и culpa lata:
Si quis mihi rem alienam donaverit inque eam sumptus magnos fecero et sic mihi evincatur, nullam mihi actionem contra donatorem competere: plane de dolo posse me adversus eum habere actionem si dolo fecit (D. 39. 5. 18. 3).
(Если мне кто-нибудь подарит чужую вещь, и после того, как я понесу на нее большие затраты, она будет у меня эвинцирована, я не получу иска к дарителю; конечно, actio doli мне будет дана против него, если он подарил чужую вещь с намерением причинить мне ущерб.)
В некоторых случаях допускается отмена дарения: патрон может отменить дарение, совершенное в пользу вольноотпущенника, в случае неблагодарности одаренного (C. 8. 55. 1. pr.). Эта норма является частным отражением зависимости, в которой находились в Риме вольноотпущенники по отношению к патронам и которая нередко переходила в эксплуатацию вольноотпущенников.
Юстинианом установлено уже в качестве общего правила для всех случаев дарения, что неблагодарность одаренного служит основанием отмены дарения:
Generaliter sancimus omnes donationes lege confectas firmas illibatasque manere, si non donationis acceptor ingratus circa donatorem inveniatur (C. 8. 44. 10. pr.).
(Мы вообще постановляем, что все законно совершенные дарения остаются в силе и не могут быть отменены, кроме того случая, когда будет установлена неблагодарность одаренного в отношении дарителя.)
В той же 1. 10. даются и примеры неблагодарности: нанесение грубой обиды (iniuriae atroces), создание опасности для жизни дарителя, причинение ему значительного имущественного вреда. Патрон, не имевший детей в момент, когда совершалось дарение в пользу вольноотпущенника, имел право потребовать дар обратно в случае последующего рождения детей (C. 8. 55. 8).
Глава 38
