Появление демократического федеративного республиканского государства в Новом Свете стало главным итогом заключительного этапа революционной Войны за независимость США. Формирование союзных органов власти завершило становление централизованного государственного аппарата буржуазного типа, свободного от большинства социально-политических пережитков, присущих Старому Свету. Поскольку в Америке никогда не существовали сословно-феодальные порядки в чистом виде, борьба за освобождение от насаждавшей их метрополии стала залогом успеха «нового уклада» либерально-рыночного типа.
Отделение от метрополии сопровождалось глубокими внутриполитическими изменениями. Наследие колониальных времен, вроде рабства или иерархического устройства местных органов власти, не помешало снять наиболее острые социально-экономические противоречия и на долгие годы ослабить конфликтный потенциал в обществе. Реализация на практике демократических идеалов, выработанных европейской общественно-политической мыслью эпохи Просвещения, выглядела как широкомасштабный социальный эксперимент, отношение к которому дополнительно политизировало европейские протестные движения. В отличие от Европы, где силы Старого порядка оказывали бешеное сопротивление революционным преобразованиям, и террор восставших был направлен на их физическое уничтожение и насильственную конфискацию собственности, в Североамериканской революции уравнительный пафос и недовольство масс были умело направлены в русло справедливой анти-колониальной борьбы.
Лидеры Войны за независимость сумели соединить лозунги свободы и собственности. Их стремление к быстрому достижению конкретного результата открывало дорогу компромиссу в духе политического реализма, трезвой оценки соотношения сил в каждом конкретном случае, что стало неотъемлемой чертой американской политической культуры. Предоставление широких гражданских прав населению делало его сопричастным управлению государством. Перспектива улучшения жизни после наделения землей, приобретения другой собственности участниками боевых действий была увязана не столько с требованием неимущих патриотов конфисковать и перераспределить земли монархистов (их переводили в государственное владение), сколько со строгим соблюдением закона, установленного революционными властями, с получением «официальных» векселей и других документов на легитимное владение свободными землями. Жертвы и несправедливости, присущие любому вооруженному конфликту, в США, конечно, были, но их было несравнимо меньше, чем в результате кровавого террора Английской или Французской революций. Лозунги «порядка и справедливости», под которыми действовала американская милиция и ополченцы, азарт законотворчества, которым были охвачены политики, осознававшие, что своими руками «творят историю», используя легитимные методы реформирования общества, создавали за рубежом благожелательное сочувствие новым американским властям, не допустившим хаоса, не отказавшимся от внешних долговых обязательств, сумевших защитить собственность иностранцев, но лишь отстоявших свои «законные» интересы от притеснений метрополии.
Это способствовало быстрому международному признанию независимого североамериканского государства, установлению дипломатических отношений с великими европейскими державами, которое началось еще в ходе революционной войны. Не желая включаться в конфликты и коалиционные войны, развернувшиеся в Европе после Великой французской революции из-за принятых на себя союзных обязательств, США перешли к политике нейтралитета и установления торговых отношений со всеми заинтересованными странами, в том числе, находившимися в состоянии войны друг с другом. Прагматизм и невмешательство стали основными принципами американской внешней политики, получившими доктринальное оформление уже в начале XIX в.
Вступление в силу Конституции США означало установление долговременного общественного консенсуса, пользующегося широкой социальной поддержкой. Интересам правящей верхушки вполне соответствовал учет наиболее общих потребностей активных самодеятельных слоев американского общества, что превращало их в последовательных защитников созданного социально-политического строя, обеспечивало ему надежную базу. Конституция упорядочила и нормализовала жизнь общества, консолидировала нацию, введя политический процесс в законное русло состязательности на выборах. Являясь наиболее прогрессивным государственным актом своего времени, американская Конституция не была лишена противоречий и недостатков, однако, разработанная «отцами-основателями» процедура внесения в нее поправок, создавала возможность направить конституционный процесс в русло реформирования.
В ходе борьбы сторонников и противников Конституции в Соединенных Штатах наметилась партийная структура политической жизни. Несмотря на то, что идеологи демократов, прежде всего Т. Джефферсон, не были участниками Конституционного Конвента, они высоко оценили принятый документ, оставив за собой право на критику его конкретных положений. Вернувшись из Франции в разгар ратификационных дискуссий, Джефферсон встал во главе движения анти-федералистов-демократов, выражавших опасения леволиберальных и аграрных кругов населения в узурпации власти торговой «олигархией». Это движение было особенно популярно на Юге.
В свою очередь, авторы и защитники Конституции опирались на поддержку реакционных кругов крупных собственников Севера. Эссе влиятельных федералистов А. Гамильтона,
Дж. Джея, Дж. Мэдисона, опубликованные в ходе обсуждения в американской прессе и собранные позднее в двухтомник «Записки федералиста», оказали значительное влияние на общественное мнение, способствуя одобрению текста Конституции.
Конституция США узаконила и закрепила буржуазно-демократические завоевания Войны за независимость. Был не только подведен итог важному периоду истории страны, но и сделан значительный шаг вперед на пути формирования нового экономического и общественно-политического уклада, выгодно отличавшегося от Старого порядка в европейских монархических государствах.
США в XIX в.
