Типичное строение феодального общества в целом.

Естественно возникшие связи людей друг с другом и с остальной природой еще не вполне преобразованы ис­торически возникшими отношениями людей друг к другу и к остальной природе. Те и другие относятся друг к другу уже не как существенно различные стороны (та­ково их отношение в рабовладельческом обществе), а как существенные противоположности. Противополож­ность есть такое отношение сторон, когда стороны вза­имно исключают друг друга, и именно их взаимоисклю­чение, их взаимоотрицание представляют собой их связь друг с другом.

Общественные производительные силы в определен­ной мере еще слиты с естественно возникшим отноше­нием к природе: во-первых, земледелец продолжает оставаться (хотя и на качественно иной ступени) в некоторой степени нерасчлененно и производителем, человеком труда, и средством производства, он еще в значительной степени как природное тело связан с зем­лей; во-вторых, земля преимущественно естественно возникшее, а не созданное трудом средство производ­ства. Производственные отношения также еще суще­ствуют отчасти нерасчлененно с естественно возникши­ми отношениями людей друг к другу и к остальной природе, не произошло еще полного отчленения произ­водственных отношений и от производительных сил.

Известная нерасчлененность еще сохраняется так­же, если сопоставлять друг с другом способ производ­ства, надстройку, формы общественного сознания. От­носительная самостоятельность надстройки и форм об­щественного сознания по отношению друг к другу и по отношению их к способу производства при феода­лизме возрастает. Следовательно, возрастает и опосредованность их связи. Вместе с тем имеет место и еще незавершившееся отчленение их друг от друга.

На первом плане остается расчленение общества по степени и характеру отношения членов общества к ес­тественно возникшим связям. Мы уже писали, рас­сматривая рабовладельческое общество, что различия по степени и характеру отношения членов общества к естественно возникшим связям есть не просто различия в естественно возникших связях самих по себе: с воз­никновением и развитием частной собственности эти различия все больше определяются преломлением отношений частной собственности через естественно воз­никшие связи. Таковы сословные различия. В разви­тии феодализма классовое деление общества играет ве­дущую роль, однако существует и проявляется через сословное деление.

Любопытно, что для рабовладельческого общества характерно несовпадение сословного и классового де­ления. Рабы вообще исключены из сословного деле­ния, поскольку они остаются именно рабами, а не за­нимают то или иное промежуточное положение между рабами и свободными. Рабовладельцы как таковые не выделяются в особое сословие. Для феодального обще­ства характерно уже совпадение сословного и классо­вого деления, хотя, конечно, полного совпадения не на­блюдается: крестьянство принадлежит к одному со­словию, значительная часть (но не все) частных зе­мельных собственников в развитом феодальном обще­стве принадлежит к нескольким сословиям, в совокуп­ности охватывающим собой почти весь класс частных земельных собственников (например, князья, дворян­ство, духовенство, скажем, в Германии XIV в.).

В этом значительно большем (по сравнению с ра­бовладельческим обществом) совпадении сословного деления с классовым при феодализме проявляется ка­чественно новая стадия развития частнособственничес­ких отношений и преобразования последними естест­венно возникших отношений.

В рабовладельческом обществе отношение рабовла­дельцев к рабу как к объекту, как к средству произ­водства, безусловно, преобладало. Но ведь постольку отношение между рабом и рабовладельцем не есть про­изводственное отношение разных людей друг к другу, а есть отношение человека к средству производства (рабу). При феодализме преобладание отношения к не­посредственному производителю как к объекту начи­нает сменяться преобладанием отношения к нему как к субъекту, но это еще сам период перехода от первого ко второму в масштабах всемирно-исторического разви­тия. Таким образом, если отношение рабовладельца к рабу есть главным образом отношение человека к ос­тальной природе (куда входит раб), если рабовладе­лец относится к рабу как к естественно возникшему средству производства, то отношение феодала к непо­средственному производителю является переходным от отношения к нему как средству производства к отно­шению к нему как к человеку. В рабовладельческом обществе рабы по преимуществу еще не собственно класс людей, а класс средств производства, природных тел, используемых в качестве средств производства, постольку отношения класса рабовладельцев и класса рабов не есть производственные отношения. Частно­собственнические производственные отношения еще не проникают решающим образом внутрь самого процес­са производства. Производственными отношениями они все же оказываются потому, что рабы остаются людь­ми, и внутри отношения рабовладельца и раба как субъекта и объекта присутствует в качестве подчинен­ного, но существенно отличного момента отношение рабовладельца и раба как отношения субъектов друг к другу. При феодализме впервые в истории человече­ства эксплуататоры начинают относиться к эксплуати­руемым как к связанным «естественно возникшей» связью (через отношение к земле), как к средствам производства и вместе с тем одновременно эти отно­шения эксплуататоров и эксплуатируемых превраща­ются в отношения субъектов друг к другу, г. е. собст­венно производственные отношения. Таким образом, впервые в истории человечества собственно производ­ственные отношения эксплуататоров и эксплуатируе­мых получают относительно самостоятельное существо­вание, но в еще не преодоленной окончательно обо­лочке «естественно возникших» отношений.

Отсюда следует, что границы основных классов фе­одального общества должны в значительно большей, чем границы класса рабовладельцев, степени совпа­дать с сословным делением. Каждый из них значи­тельно более четко охватывался сословием или группой сословий. И в первую очередь это касается класса экс­плуатируемых. Ибо эксплуатируемые при феодализме впервые в истории включены в жизнь общества не толь­ко в качестве средств производства, но также в каче­стве членов производственных отношений.

В рабовладельческом обществе производственные отношения в их относительной самостоятельности име­ют место главным образом в отношениях рабовладель­цев друг к другу. Производственные отношения в их относительной самостоятельности не выделились в са­мом процессе производства: производственные отношения в них относительной самостоятельности имеются пока в сфере распределения, обмена, потребления как отличных от собственно процесса производства. Лишь при феодализме производственные отношения впервые начинают решающим образом проникать внутрь про­цесса производства, вычленяться в нем, хотя еще не вычленяются полностью.

Широкому применению ручных железных орудий земледельческого труда в конечном итоге соответству­ет частная собственность на средства земледельческо­го труда. Широкое применение ручных железных ору­дий земледельческого труда в конце концов оказыва­ется несовместимым с применением рабского труда, ибо применение железа открывает принципиально но­вые, неизмеримо более широкие и глубокие возможно­сти создания сложных по форме и устройству, более прочных орудий, нежели каменные, деревянные, мед­ные, бронзовые, между тем рабовладельческие отноше­ния по мере их развития, по мере превращения раба в объект, «говорящий инструмент» все больше тормозят общественное развитие.

Лишь при устранении рабства могла быть открыта широкая дорога распространению и совершенствованию железных земледельческих орудий. Однако использо­вание земли, этого естественно возникшего средства производства, в качестве основного средства произ­водства не позволяло устранить естественно возникшую связь людей с землей, а потому и друг с другом, т. е. не позволяло полностью устранить телесную зависи­мость эксплуатируемых производителей от эксплуата­торов, что, в конце концов, тормозило распространение и совершенствование железных орудий. Вследствие этого образовалась такая историческая форма общества, при которой эксплуатируемые непосредственные производители, во-первых, относятся как частные соб­ственники средств земледельческого труда к эксплуа­таторам как частным собственникам земли, во-вторых, остаются вместе с тем связанными с землей естествен­но возникшей связью, а через посредство естественно возникшего отношения к земле они связаны такого же рода связью и с эксплуататором, являющимся с та­кой точки зрения естественным, природным собствен­ником земли. Сам такой собственник в свою очередь принадлежит земле как ее придаток.

Непосредственный производитель со своими средст­вами земледельческого труда как бы нанимается к частному собственнику земли, а частный собственник земли как бы платит ему за труд и за примененные непосредственные производителем средства труда. Уже тут имеется в неразвитом виде товарное отношение и переворачивание на поверхности действительных отно­шений: создается объективная видимость, что собствен­ник земли благодетельствует непосредственного произ­водителя. Между тем собственник земли при этом сво­им трудом ничего не производит, а лишь присваивает часть труда непосредственного производителя. Но то­варное отношение при господстве частной земельной собственности не может быть развитым, ибо главную роль в производстве продуктов земледелия играют ес­тественные процессы, а труд земледельца скорее соз­дает внешние условия для протекания этих процессов, т. с. не преобразует их внутреннюю природу, самым существенным компонентом производства служит земля.

Часть земледельческой продукции присваивает соб­ственник земли, часть остается непосредственному про­изводителю. Та часть, которая переходит в руки зе­мельного собственника, представляет собой феодаль­ную ренту. Общепринято считать феодальную ренту су­губо экономическим отношением. Мы полагаем, что это образование менее развитое, чем это обычно представ­ляют. Феодальная рента есть историческая форма при­своения феодалом части труда непосредственного про­изводителя, существующая при наличии еще сохраняю­щегося естественно возникшего отношения к земле, и это отношение необходимо входит как момент в фео­дальную ренту.

Поскольку и эксплуататоры и эксплуатируемые от­носятся к земле как к естественно возникшему средст­ву производства, а значит, и к взаимному отношению как к естественно возникшему, постольку это отноше­ние устойчиво, воспроизводится в течение многих поколений, изменяется медленно. Поэтому и в целом об­щественные отношения при феодализме изменяются очень медленно, хотя и быстрее, чем в рабовладельче­ском обществе.

Поскольку упомянутое отношение остается естест­венно возникшей связью с землей и через это друг с другом, постольку основными силами, поддерживаю­щими эту связь, оказываются силы, характерные для родоплеменной общины, — обычаи, традиции. Посколь­ку же естественно возникшая связь разлагается част­нособственническими отношениями, постольку основной силой является принуждение.

Феодализм, как и всякий процесс развития, прохо­дит стадии начала (подготовки возникновения сущно­сти), первоначального возникновения сущности, фор­мирования, зрелости, упадка и умирания.

Подготовка возникновения феодального общества, создание его исторических предпосылок происходит в недрах рабовладельческого общества. Важнейшими не­обходимыми историческими предпосылками феодализ­ма, образующимися в недрах рабовладельческого об­щества, являются: во-первых, изготовление и распрост­ранение орудий и оружия из железа; во-вторых, пере­растание рабовладельческих землевладельческих хо­зяйств в крупные хозяйства. Первоначальное возникно­вение феодализма — сам период смены рабовладель­ческой формации феодальной.

Стадия формирования феодализма — стадия, на протяжении которой основная масса крестьянства при­обретает в свою собственность средства земледельчес­кого труда и надел земли в наследственное пользова­ние, а феодалы превращаются в наследственных вла­дельцев земли.

Зрелость, расцвет феодализма достигаются тогда, когда при сохранении естественно возникшей связи не­посредственного производителя с землей и с собствен­ником земли непосредственный производитель-земледе­лец имеет максимальную заинтересованность в своем труде, в его результатах. А это возможно лишь в том случае, если непосредственный производитель-земледе­лец имеет в своей собственности средства земледельче­ского труда и ему выделен феодалом в нерушимо на­следственное пользование надел земли, т. е. такое на­следственное пользование, нарушение которого тем или иным феодалом или тем или иным непосредственным производителем-земледельцем есть нарушение нормаль­ных отношений. При нерушимо наследственном поль­зовании наделом земли владение землей почти пере­ходит в право частной собственности на землю, т. е. право владения землей достигнет своего предела, за которым уже лежит право частной собственности на землю.

Такому отношению непосредственного производите­ля к земле в наибольшей степени соответствует неру­шимо наследственная собственность феодалов на зем­лю. Но собственность феодалов на землю на стадии расцвета, зрелости феодализма не может быть чисто частной или по преимуществу частной собственностью. Последняя несовместима с нерушимо наследственным владением землей. Право чисто частной собственности на землю необходимо связано с правом свободы заве­щания. Высшим же выражением нерушимости наслед­ственного владения землей феодалами является майо­рат — передача земли по наследству именно старшему сыну.

В самой сути таких отношений заключена помимо исторически возникших общественных отношений есте­ственно возникшая связь феодалов друг с другом. При наличии мелких крестьянских хозяйств крупные зе­мельные владения могли быть устойчивы лишь через систему промежуточных земельных владельцев. Если непосредственной производительной единицей служит хозяйство непосредственного производителя-земледель­ца, отрабатывающего наследственный земельный на­дел при помощи принадлежащих ему средств земле­дельческого труда, то наиболее соответствующим это­му хозяйству устройством класса землевладельцев бу­дет в конечном счете иерархическое землевладение феодалов. А высшим выразителем этой иерархии ока­зывается верховный феодальный владелец земли — король, царь и т. п.

Вся эта система, поскольку имеют место естественно возникшие связи, держится силой обычаев, традиций (эти связи служат оболочкой и отношений феодалов и непосредственных производителей-земледельцев, и отношений феодалов друг к другу), поскольку же развиваются частнособственнические, классово-антаго­нистические отношения, постольку главным средством сохранения и развития этой системы в целом является принуждение.

Зрелому феодализму соответствует в наибольшей степени оброчная земельная рента, становящемуся фе­одализму — отработочная, а загнивающему — денежная феодальная земельная рента.

Стадия загнивания, умирания феодализма. Преде­лом экстенсивного развития феодализма служит ис­пользование всей территории Земли, доступной для об­работки при помощи железных орудий труда. Интен­сивное развитие феодализма происходит в конечном счете на основе совершенствования железных средств земледельческого труда и развития культуры исполь­зования земли. Кроме того, устранение рабства, по крайней мере, в конце концов, если не сразу, должно было привести и к поискам обеспечения труда, к рос­ту потребности в рабочей силе, к росту заинтересован­ности в увеличении производительности труда. Поэто­му, хотя использование природных сил (силы воды, ветра, быков, волов, лошадей) для приведения в дви­жение средств труда началось еще до феодализма, только при феодализме оно стало широким и харак­терным. Так, например, водяное колесо, изобретенное ранее, широко распространяется только по мере ут­верждения феодализма. Средства обработки земли, из­готовляемые из железа, по своей природе (твердости и прочности) открывали возможность широкого ис­пользования твердых земель. Но для реализации этих возможностей требовалась также и двигательная си­ла, более мощная, чем человеческая, и более эффек­тивная, чем сила быков, волов. Такой силой оказалась сила лошади. Именно для феодализма характерно пол­ное и широкое использование силы лошади (благода­ря распространению современной упряжи с мягким хо­мутом, постромками и оглоблями, а также железных подков). Устранение рабства, установление феодаль­ных отношений усилили заинтересованность непосред­ственных производителей в совершенствовании средств труда по обработке продуктов земледелия и скотовод­ства — все это и открыло возможности использования более сложных средств труда, чем те, которые исполь­зовали рабы.

Наиболее сложных приспособлений для обработки продуктов земледелия и скотоводства требовало изго­товление одежды. В феодальную эпоху распространи­лись и были усовершенствованы прядильный и ткац­кий станки, коренным образом отличавшиеся от тех аналогичных приспособлений, что были распростране­ны в древнем мире.

Совершенствование железных средств труда и вооружения, все более широкое использование железа для изготовления средств обработки земли и продуктов земледелия и скотоводства вызывали к жизни развитие добычи железной руды, металлургии, совершенствова­ние столярных и токарных инструментов.

Усложнение труда по обработке продуктов земле­делия, скотоводства, добычи (полезных ископаемых), а также по изготовлению средств труда вызвало в конце концов отделение теперь уже в условиях фео­дализма ремесла от земледелия. Возможность этого предоставлялась достаточно высокой производительно­стью труда.

Отделение ремесла от земледелия и скотоводства произошло еще с переходом к скотоводству и земледе­лию, существовало и развивалось в рабовладельческом обществе. Ремесло есть не что иное, как особый вид труда, заключающийся во вторичной, третичной и т. д. обработке продуктов земледелия, скотоводства, добычи главным образом ручными орудиями труда в мелких и

средних масштабах.

Ремесло, развивающееся при феодализме и концент­рирующееся в городах, остается включенным в феодаль­ные отношения.

Ремесленники, горожане вначале остаются феодаль­но зависимыми. В связи с преобладанием натурального хозяйства рынок сбыта относительно невелик, рост рын­ка, как и развитие феодализма, происходит очень мед­ленно. Отсюда регламентация ремесленного производ­ства, ограничение его масштабов. Ограниченный рынок, борьба с произволом феодалов, бегство крепостных в города — вот что преимущественно вызывало объедине­ние ремесленников в корпорации и — в предельном случае — в союз корпораций. Развитый феодализм ха­рактеризуется образованием центров феодально органи­зованного ремесла. Как в земледелии основной хозяй­ственной ячейкой было мелкое хозяйство земледельца, наследственно владеющего небольшим земельным наде­лом, так в городах, соответствующих развитому феода­лизму, ремесло было наследственным, с передачей мас­терской, средств труда и т. д. по наследству. Ремеслен­ники могли обрабатывать также и участки земли.

Развитие отделения ремесла от земледелия в исто­рии феодализма и в последующей истории общества имело огромное значение. Отделялось феодальное ремесло от феодального земледелия. Но тем самым на ка­чественно иной уровень поднималось раздвоение «есте­ственно возникших» связей и частнособственнических, исторически возникших отношений. Основой частнособ­ственнических отношений в феодальном земледелии бы­ли изготовление и распространение средств производ­ства, созданных трудом, основой «естественно возник­ших» связей в феодальном землевладении было исполь­зование земли, этого главным образом естественно воз­никшего средства производства. Определяющим сред­ством производства в феодальном землевладении была земля. Напротив, определяющими средствами производ­ства в феодальном ремесле были средства производства, созданные трудом. Именно отделение ремесла было отделением частнособственнических отношений в отно­сительно самостоятельную область существования. Хотя в целом в рамках развитого феодализма и феодализма вообще главенствующим видом труда оставалось земле­делие, а ремесло — подчиненным, зависимым.

По отношению к ремеслу в рабовладельческом об­ществе ремесло в феодальном обществе развивалось на качественно иной основе, в качественно иной среде и в конечном счете развилось качественно иначе. Ни при первобытнообщинном строе, ни в рабовладельческом обществе возможности распространения ремесла не ле­жали в самой сути общества. Напротив, в феодальном обществе, во-первых, развитие средств труда идет глав­ным образом по пути развития средств труда не из кам­ня, дерева, меди, бронзы, а из железа, т. е. из материа­ла, который впервые по своей природе соответствует средствам труда, не естественно возникшим, а создан­ным трудом; во-вторых, основная масса непосредствен­ных производителей имеет собственность на средства труда, чего никогда прежде не было.

Отделение феодального ремесла — это начало капи­тализма, подготовительный этап возникновения капита­лизма. Однако сущность капитализма еще не возникла,

капитализма еще нет.

По мере роста производительности земледельческого труда, отделения ремесла от земледелия и концентрации ремесла в городах растет обмен излишками продукции, развиваются товарно-денежные отношения, но развива­ются в соответствии с темпами всего феодального раз­вития, весьма медленно. Тем не менее рынок постепенно растет, растут и его масштабы, и ассортимент пред­метов, поступающих на рынок. Возможности для роста рынка прежде всего и главным образом определяются возможностями развития ремесла, которые при феода­лизме принципиально шире и глубже, чем на предшест­вующих стадиях развития человечества.

Разложение феодальных отношений может идти дву­мя, по нашему мнению, не равновероятными путями. Первый наиболее вероятный путь — перевод феодалами крестьян на денежную ренту и усиление эксплуатации феодально зависимого крестьянства в связи с ростом потребностей феодала в покупных продуктах. Второй путь (по-видимому, менее вероятный) — постепенное превращение крестьян, наследственно владеющих наде­лом земли, в свободных частных собственников этих земель; этот путь возможен в условиях жестокой фео­дальной междоусобицы, гибели феодалов в борьбе друг с другом и сохранения общинной солидарности крестьян.

Подобно рабовладельческой формации, феодальная формация не может перейти на следующую, более раз­витую стадию формирования человеческого общества пу­тем классовой борьбы основного эксплуатируемого клас­са. Как для начавшегося кризиса рабовладельческого общества свойственны крупные восстания рабов, так для феодализма, переходящего на стадию упадка, ха­рактерны крупные крестьянские восстания. Однако и восстания рабов, и восстания крестьян, хотя и расшаты­вали соответствующий строй, вместе с тем были бес­перспективными: в случае победы возможны были либо возвращение к тому, против чего шла борьба, либо по­пытка возврата к самым ранним стадиям развития. Смена каждой из этих формаций вследствие действий основных сил, определяющих лицо формации, была бы сменой, производимой сверху. Применительно к фео­дальной формации это означало бы постепенное приспо­собление феодалов к требованиям растущего рынка и содействие развитию товарно-денежных отношений. Вместе с тем в обоих случаях смена формаций путем революции сверху маловероятна. Первого случая мы уже коснулись ранее, остановимся на втором. Феода­лизму свойственна замедленность развития, огромная роль обычаев, традиций, устойчивость еще сохраняю­щихся естественно возникших связей. Феодалы — про­дукт и компонент такого общества. Поэтому они приспособляются к растущим товарно-денежным отношениям, всячески сопротивляясь этому росту. Когда же товарно-денежные отношения разовьются, приобретут зрелые формы, разовьются и уже нефеодальные общест­венные силы, которые сметут феодализм.

Революция сверху, в результате которой феодальная формация сменяется капиталистической, в какой-то мере приближающаяся к чистому виду, имеет место тогда, когда феодалы в междоусобицах уничтожают друг дру­га, а их место занимают собственники, выросшие почти исключительно на почве товарно-денежных отношений.

Совсем не то происходит при капитализме, когда один из основных классов капиталистического общест­ва, порождаемый внутренним развитием последнего, и притом эксплуатируемый класс является носителем бо­лее развитой стадии формирования общества.

На первых двух стадиях формирования человеческо­го общества — рабовладельческой и феодальной — сме­на стадий осуществляется главным образом не путем. сил, созданных их внутренним развитием, а преимуще­ственно благодаря действию сил внешних, хотя при этом внутреннее развитие уже есть необходимость и внешние силы действуют именно на необходимое внутреннее раз­витие, в своем действии преломляясь через внутреннее развитие. Смена рабовладельческого общества фео­дальным могла произойти при воздействии на рабовла­дельческое общество внешней по отношению к нему и не порожденной им с необходимостью силы — силы об­щества, находящегося на этапе разложения предше­ствующей стадии общественного развития. Смена фео­дального общества капиталистическим тоже происходит в борьбе против феодализма внешних по отношению к нему сил, сил капиталистического, будущего по отноше­нию к феодализму, общества. Существенная разница заключается в том, что это есть внешняя для сущности феодализма сила, но порождается она внутренним раз­витием феодализма. Капитализм же уничтожается внут­ренней для его сущности, силой (силой пролетариата), порожденной его внутренним развитием.

Таким образом, источник, саморазвития общества постепенно формируется, чем ближе к началу формиро­вания, тем более значительно воздействие сил, внешних для данной стадии формирования человеческого общест­ва, на внутреннее развитие этой стадии. И наоборот.

Всемирно-историческая необходимость феодализма заключалась в том, что прежде всего и главным обра­зом благодаря этой стадии развития земледелие полу­чило возможность достигнуть своего предела — исполь­зования всей территории Земли, пригодной для земле­делия (притом такого земледелия, при котором земля остается естественно возникшим средством производ­ства, а не создается искусственно), благодаря этой ста­дии земледелие в конце концов соединилось со ското­водством, подчинив себе последнее, благодаря этой стадии главными, решающими средствами труда.в зем­леделии стали средства труда из железа, благодаря этой стадии стали широко использоваться силы приро­ды (не только быков, волов, но и лошади, воды, ветра) для приведения в движение средств труда, благодаря этой стадии создались возможности для массового, ши­рокого отделения ремесла от земледелия, возможности, принципиально отличные от тех, что существовали на прежних стадиях.

Впервые в истории основные, характерные непосред­ственные производители выделились в качестве относи­тельно самостоятельных субъектов, собственно членов производственных отношений (оставаясь еще в извест­ной степени и объектом, средством производств).

Уровень материальной жизни феодально эксплуати­руемых крестьян, несомненно, выше, чем уровень мате­риальной жизни рабов, феодал не в такой степени рас­поряжается телом, жизнью феодально зависимого кре­стьянина, чем в общем и целом, рабовладелец телом, жизнью раба. Таким образом, положение феодального крестьянина улучшилось по сравнению с положением раба. Но вместе с тем наблюдается и усиление эк­сплуатации: феодал.извлекает больше прибавочного продукта, чем рабовладелец, т. е. растет, так сказать, относительное обнищание эксплуатируемых. Рост заин­тересованности в своем труде (а она, разумеется, боль­ше у феодальных крестьян) означает и рост интенси­фикации труда.

Кроме того, то, что феодальный крестьянин в прин­ципиально иной степени есть субъект производственных отношений, означает также принципиально иное его от­ношение к эксплуатации, независимости, свободе. Чем больше и глубже оторван человек от «естественно воз­никших» связей и чем больше и глубже он включен в исторически возникшие отношения, тем больше и глуб­же он осознает свободу и угнетение, тем острее он пе­реживает угнетение и сильнее и многообразнее стре­мится к свободе. Отрицательное отношение к несвободе, угнетению растет, можно сказать, прямо пропорционально становлению человека как субъекта общественных отношений.

В скотоводстве — если отвлечься от обработки его продук­тов — применение орудии труда требовалось в значительно мень­шей мере. Кроме того, у скотоводческих народов до образования кочевого скотоводства с использованием лошади рабовладение, видимо, должно было оставаться неразвитым, патриархальным.