После «Чингачгука» Вы снялись в дилогии о Зорком Соколе.

Первым фильмом был «След Сокола». Его снимали на Кавказе, в Грузии. Там очень красивые горные ландшафты. К нашей неожиданности, пришлось потерять очень много времени из-за проливных дождей, разразившихся в том году. Мы буквально ловили хорошую погоду. Грузины, как водится, были чрезвычайно гостеприимны, но это порождало проблемы. Если мы вместе с ними заходили куда-нибудь перекусить, ни разу не обходилось без спиртного. Обязательно надо выпить за папу, за маму, не забыть про сестру, брата, потом – за того, за другого… никого нельзя забыть, иначе – обида. Я обо всем этом знал, меня предупреждали заранее. Хотя сам я не пью, просто так отказаться у меня шансов не было. Тогда я придумал историю, будто у меня есть болезнь, и врач запрещает мне алкоголь. Как ни тяжело им было в это поверить, ничего другого не оставалось. Я быстро освоился с их минеральной водой, которую мне якобы прописали. Так и сидел с ней постоянно. В общем, меня больше не трогали. Вторую часть под названием «Белые волки» мы снимали уже в Югославии. Сначала приехали в Сплит, а оттуда отправились вглубь страны. Несколько сцен было сделано у большого горного массива Динара, затем снимали в ГДР.

Гойко Митич в первой части дилогии о Зорком Соколе — «След Сокола» (1968)
/ в нашем прокате с апреля 1970 года / Фото: DEFA-Pathenheimer

– В «индейских фильмах» всегда участвовали и немецкие каскадеры…

Все верно, в кино с нами всегда было несколько очень хороших ребят.

– Например, Вильфрид Цандер…

Да, конечно. Вильфрид Цандер был удивительным человеком. Отлично умел обращаться с лошадьми, он разводил собственных. Был у него один конь, точнее кобыла. Чуть потянешь поводья, а она уже сама по себе ложится моментально, и ничего другого с ней делать не надо. Да, да, вот он, Вильфрид (Гойко рассматривает фотографии на обложке старого журнала). Однажды он сделал трюк, очень рискованный, надо сказать. Мы снимали как раз в Грузии все тот же «След Сокола». Он поднимает коня на дыбы, тот делает «свечку» и вдруг неожиданно теряет равновесие. Они оба заваливаются, падают назад. А под ногами там совсем не мягкая земля. Там – настоящий крутой обрыв. Я закрыл глаза. Думаю, все, конец. Потом открываю – боже, жив! Вильфрид поднимается и так спокойно говорит Кольдитцу: «Ну, как? Может еще раз?» Кольдитц ему: «Ты, что? Ради бога, больше не повторяй это! Все, все, хватит!..» Был очень хорошим человеком, но проделывал крайне рискованные вещи. Я тоже делал много дублей, при этом всегда максимально концентрировался, чтобы не было никакого необдуманного риска. Но, конечно, всегда что-то могло произойти, и ты должен быть готов правильно и четко оценить ситуацию. Что будет, если я, актер, сломаю ногу или еще чего-нибудь? Мы ведь тогда были не где-нибудь, а на Кавказе! Если что-то случится, мы не сможем дальше снимать. Для меня это было большой ответственностью. Сегодня все по-другому – сегодня ты уже не имеешь право сам решать. Сегодня для опасных сцен сразу привлекаются дублеры…

Вильфрид Цандер в вестерне «След Сокола» (1968)
/ Фото: Blasig, DEFA-Pathenheimer