Что бы могло помочь читателю?

А что в программах?

 

Традиционно изучение творчества Л. Н. Толстого в школе выстраивается по вертикали.

 

Будучи совсем маленьким, в начальной школе ребенок читает рассказы и басни из «Азбуки», в средней изучает «Кавказского пленника», плюс — одну из повестей автобиографической трилогии («Детство», «Отрочество» или «Юность», в зависимости от программы), плюс — рассказ «После бала» и иногда — один из «Севастопольских рассказов» (в зависимости от программы); в старших классах анализирует роман «Война и мир», иногда также повесть «Хаджи Мурат» или повесть «Смерть Ивана Ильича».

 

Конечно, эти произведения оказались в школьной программе не случайно — в них так или иначе решается главный толстовский вопрос — вопрос духовного роста и обстоятельств, ему способствующих; все герои этих произведений переживают некое событие, круто поворачивающее их жизнь.

 

 

Хотелось бы не потерять…

О жизни Льва Толстого речь в школе тоже идет — об отдельных и разных эпизодах его биографии: о жизни в Ясной Поляне, о службе в армии на Кавказе и в Севастополе, о начале писательства (чаще какой-то один период, в зависимости от программы).

 

Однако целостного представления о творческом пути писателя, о его личности не возникает, и при изучении философски углубленного и публицистически страстного наследия писателя это оборачивается большими потерями.

 

Неслучайно, например, современный молодой человек не представляет себе, какое влияние имел Лев Толстой на русскую публику три-четыре поколения назад. Не знает, что едва ли не больше, чем художественные произведения, внимание общества привлекали высказывания писателя о должном образе жизни, его собственный стиль жизни в Ясной Поляне, его публицистические выступления. И конечно, теперешнему старшекласснику неведомо, насколько распространено было толстовство, возникшее на основе идей писателя, высказанных не только в его художественных произведениях, но и в публицистических статьях.

 

Например, не идет в школе речь о том, что в какой-то момент своей жизни толстовством увлекся такой своеобычный человек, как Бунин, который даже пытался «опроститься»: занимался физическим трудом — набивал обручи на бочки, распространял издания толстовской литературы. С этой целью ездил по ярмаркам, а потом открыл в Полтаве книжный магазин. (Впрочем, Бунин быстро разочаровался в толстовстве, а точнее, в толстовцах.)

 

Рассматривая интерес к Толстому и его идеям как примету определенной эпохи русской жизни, многие писатели делали толстовцами своих героев. Таков Иконников — может быть, и не самый заметный, но очень важный персонаж «Жизни и судьбы» Гроссмана. Таков Саня Лаженицын из романа Солженицына «Август Четырнадцатого». Через толстовство прошел Николай Николаевич Веденяпин, один из ведущих героев романа Патернака «Доктор Живаго». О толстовстве спорят в горьковской «Жизни Клима Самгина». И даже авторы «Золотого теленка» со свойственным им остроумием заставляют Остапа Бендера назвать себя толстовцем.

 

Скорее всего, не знают школьники и о том, что популярность Толстого-писателя, мудреца и проповедника — не ограничивалась границами России: к концу XIX в. он был известен всему миру.

 

Его много переводили на иностранные языки. Одно из первых — английское издание «Детства» (1862). Начиная с 1870-х гг., произведения писателя регулярно издавались во Франции и Германии. В 1880-е появилось первое серьезное исследование произведений Льва Толстого — его автор французский критик Мельхиор де Вогюэ (“Le Roman Russe”, 1884). В 1990-е годы в Европе, наряду с отдельными произведениями, стали выходить и переводные собрания сочинений.

 

Еще один показательный пример мировой известности писателя: как-то один из гостей Ясной Поляны рассказал Толстому, что на Брюссельской всемирной выставке был разыгран спектакль — «шествие мудрецов». Конфуция, Будду и Толстого изображали люди, имевшие некоторые представления об идеях тех, кого они изображали: мало того, что они были загримированы и одеты в соответствующие костюмы — публика задавала «актерам» вопросы, на которые нужно было отвечать в духе, соответствующем учению того или иного мудреца (В. Булгаков. Л. Н. Толстой в последний год его жизни. Гослитиздат, 1960. С. 373).

Что бы могло помочь читателю?

 

Толстой относится к тем авторам, чьи художественные произведения теснейшим образом связаны с привычкой ежедневного самоанализа и анализа вообще всего происходящего. С 1847 года и до конца жизни (то есть в течение 63 лет) Толстой вел дневник, который в каком-то смысле был его литературной школой.

В этих наблюдениях писателю открывались особенности индивидуальной человеческой психологии и психологии общества в их отношении к этике. Такие открытия не забываются — они оформляются в стойкие словесные формулы и всплывают в сознании снова и снова. В результате обнаруженное в ранней молодости вдруг возникает в зрелых произведениях Толстого. (Несмотря на то, что взгляды писателя на протяжении его долгой жизни менялись.)

 

Знание обстоятельств внешней и внутренней жизни Толстого, представление о тех событиях, которые помогали ему формировать себя в самые разные периоды, могли бы помочь освоить художественный и духовный опыт писателя в их единстве.

 

 

Фильм в роли помощника

 

Но сколько бы часов на преподавание у учителей-словесников ни было, их всегда не хватает. Для того, чтобы расширить пространство урока и время общения с литературой, всегда приходится изыскивать какие-то дополнительные ресурсы.

 

Как такую возможность и стоит рассмотреть фильм режиссера Авдотьи Смирновой «История одного назначения» (сценарий А. Смирновой, А. Пармас, П. Басинского).

 

События в фильме разворачиваются в Ясной Поляне и в пехотном полку, расквартированном неподалеку от толстовской усадьбы. Идет 1866 год; Льву Толстому (актер Евгений Харитонов) – 38 лет; он уже написал известные школьникам автобиографическую трилогию и «Севастопольские рассказы» и работает над эпопеей «Война и мир». Но живет Толстой не только писательством — он и азартный устроитель своего поместья (для хозяйства выписывает из Японии особых черных свиней, собирается заказать в Аргентине гуано и думает о разведении кавказских лошадей), и создатель школы для крестьянских детей (и отношения с детьми у него замечательные, легкие и радостные).

 

Толстой — в центре внимания авторов фильма, однако он не главный герой, хотя все центральные события сюжета с ним связаны: писатель выступает в роли защитника на военно-полевом суде — защищает он ротного писаря Шабунина, которому грозит смертная казнь.

 

На роль главного героя претендует генеральский сын, поручик Гриша Колокольцев (актер Алексей Смирнов). Это молодой самоуверенный человек, поначалу и шалопай, и идеалист одновременно. Попав в полк, он честно и прямо высказывается о том, что ему не нравится. Например, в строевой подготовке пехотинцев видит злонамеренную муштру; неграмотных содат собирается учить азбуке; говорит, что хочет создать для пехотинцев столярную артель. Это от него, Григория Колокольцева, Толстой узнает о грозящей Шабунину (актер Филипп Гуревич) опасности, Колокольцев же просит Толстого защищать в суде писаря. Однако к концу фильма Григорий Аполлонович Колокольцев уже не таков — он превращается в служаку и карьериста, причем это перерождение происходит с ним как-то незаметно, будто против его воли.

 

Иная, хотя и не менее удивительная, метаморфоза случается с другим персонажем — прапорщиком Стасюлевичем (актер Сергей Уманов).

Свой особый путь проходит писарь Шабунин.

Свой — Лев Толстой.

 

Так, «История одного назначения» оказывается фильмом об истории человеческой души, и не одной, а нескольких. И напоминает школьникам уже прочитанные произведения писателя, объединенные общим мотивом духовного развития героя; помогает увидеть в этом мотиве мировоззренческую доминанту писателя.

 

Однако эта кинолента может дать преподавателю и иные возможности, причем очень богатые. Дело в том, что в центре фильма не столько герой или герои, сколько событие — защита ротного Шабунина — и то, как в нем проявляют себя все персонажи.

 

Для Толстого этот эпизод — особый, поворотный, объясняющий зрителю, как создатель автобиографической трилогии, «Севастопольских рассказов» и «Войны и мира» превратился в того Толстого, которого мы обычно называем поздним, — в Толстого после случившегося с ним духовного переворота. Выстраивая таким образом фильм, его авторы фактически дают зрителю в руки своеобразную оптику — инструмент для осмысления необъятного творческого наследия Толстого.

 

Таким образом фильм «История одного назначения» может стать контрапунктом в системе уроков по Толстому.

 

 

Фильм задает вопросы

 

Как же раскрутить это сложное целое? Пожалуй, стоит начать с вопросов, которые возникают у зрителей по ходу просмотра, с любых — и конкретных, и общих:

- Почему, когда Григорий Колокольцев, прибыв в полк, обустраивает свое жилье, первым делом ставит на своем столе скульптурный портрет Вольтера?

- Почему за время действия фильма симпатичный Колокольцев так изменился и было ли его превращение неизбежным? Можно ли считать, что он совершил предательство и если да, кого и что он предал?

- Каков все-таки капитан Яцевич (актер Лукаш Симлат), часами, до изнеможения, заставлявший солдат маршировать на плацу, а в конце фильма неожиданно заявивший Григорию Колокольцеву, что презирает его?

- Как относиться к отцу Григория, генералу Колокольцеву (актер Андрей Смирнов); как расценить его отношение к гибели Шабунина; каковы его представления о чести?

- Как воспринимать Софью Андреевну (актриса Ирина Горбачева)? Почему в фильме делается акцент на том, что ее задевает внимание мужа к крестьянам, и она фактически ревнует его к народу? Как отнестись к соединению в ней истеричности и великой любви?

- Как объяснить то смирение, с которым Шабунин готов принять смерть?

- Как бы изменилось содержание фильма, если бы смертный приговор был вынесен Шабунину за воровство (пусть он был и невольным его участником), а не за то, что он оскорбил офицера?

- Почему в первой сцене фильма Лев Николаевич говорит, что перешел в отделение 2-го класса для своего спокойствия, а не из чувства справедливости — ведь именно так кажется зрителю? Меняются ли по ходу развития сюжета взгляды графа Толстого и если меняются, можно ли понять, как? Какие слова, какие детали могут это показать?

- Как выглядят в фильме отношения Толстого с учениками его яснополянской школы?

- Как складываются отношения Толстого и Шабунина? Какие конкретные детали характеризуют эти отношения?

 

Хорошо бы при этом, кроме вопросов, касающихся непосредственных зрительских впечатлений и недоумений, задаваться вопросами, связанными с художественным решением фильма.

 

Например, если смотреть внимательно, видно: события, происходящие в фильме, показаны так, будто они увидены разными персонажами. Что-то представлено с точки зрения Колокольцева-младшего, что-то — с точки зрения графа Толстого.

- Какие события с чьей позиции показаны? С какой целью создатели фильма меняют ракурс изображения?

- С какой целью введен в фильм образ Дашутки (актриса Анна Рыцарева)?

- Что изменилось бы, если бы в фильме не было сцены панихиды, когда жители деревни на рассвете пришли на могилу Шабунина? Как сделана эта сцена?

- Почему исполняется здесь нетрадиционное для панихиды песнопение «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся…»?

     - Что необычного в музыкальном сопровождении к фильму (композитор Баста — Василий Вакуленко)? Какие разные музыкальные стили соединяют создатели фильма?