Переклички с текстами Толстого

 

В фильме показывается «диалектика души» героев (правда, не всех, и стоит подумать над тем, какие герои для этого выбираются). Такая подача персонажей отвечает методу Толстого.

 

А что если сравнить способы изображения психологического движения героев в фильме и в произведениях Толстого?

 

Есть в фильме и очевидные (иногда прямые) переклички с текстами Толстого — можно предложить школьникам поиграть в «узнавайку» и найти их.

 

Например, напрашивается параллель сцены со слоном, которого напоили шампанским и таким образом погубили, и эпизода с медведем, плавающим в Мойке с привязанным к спине квартальным. С истории с медведем начинается в романе «Война и мир» путь Пьера Безухова; с истории со слоном в фильме — линия Григория Колокольцева.

 

Случайно услышавший разговор братьев Толстых и сочувствующий положению Татьяны Берс (актриса Елизавета Янковская) Григорий Колокольцев произносит слова, хорошо знакомые читателям «Войны и мира»: «Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире я бы сию минуту на коленях просил руки…»

 

Характеристика, которую в финале своего романа писатель дал Наташе Ростовой («Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка» ) вспоминается в связи с персонажем фильма, по сути противоположным Наташе, — это учительница сельской школы с нигилистическими взглядами, живущая в доме Толстого (актриса Анна Михалкова); она говорит о себе, что она самка, не способная производить потомство.

 

Когда Толстого из фильма спрашивают о романе, который он теперь пишет, он отвечает, что остановился на описании крупной и красивой ноги, которую теряет молодой человек.

 

Этот ряд можно и продолжить. Главное, в каждом случае хорошо бы спросить себя, почему создатели фильма использовали именно этот толстовский образ, именно эту деталь и что дает их использование. Например, услышав о ноге Анатоля, которую ампутируют после Бородинского сражения, стоит подумать над тем, с какой целью создатели фильма выбрали именно этот эпизод и именно этого персонажа, явно не относящегося к любимым героям писателя.

 

Все эти вопросы могут быть заданы ученикам. Однако еще важнее спросить у школьников, какие вопросы возникли у них, и обсудить их вместе.

 

Вопросы, которые задает фильм, напоминают о важных проблемах прозы Льва Толстого. Этим стоит воспользоваться и, размышляя о фильме, вспомнить прочитанное, соотнести фильм и создания писателя.

 

Так, в автобиографической трилогии Толстого на примере главного героя и рассказчика Николеньки Иртеньева рассказывается об истории взросления человека.

 

Уже в повести «Детство» развитие души ребенка связано с появлением чувства стыда.

 

Правда, представление детей о том, что стыдно, меняется. Сначала «стыдно», что Любочка тише бегает, чем Катенька. Затем «стыдно» за детей взрослым («Зачем папа покраснел и схватил меня за руку? Неужели даже ему было стыдно за меня?»). И, наконец, «стыдно» становится самому герою. Это происходит тогда, когда Николенька переживает смерть матери. Ему «несносны» те, кто говорит отцу «утешительные» фальшивые фразы. А потом «в дальнем углу залы» он замечает стоящую на коленях сгорбленную седую старушку, не видимую никем и молящуюся, и понимает, что именно ее любовь к матери и былаистинной и что фальшь была и в нем самом, и тогда ему становится стыдно за самого себя. Это как раз то «стыдно», которое способно внутренне изменить человека.

 

     В следующих повестях трилогии недовольство героя собой будет еще нарастать. Появится жажда нравственного совершенствования: герой теперь не просто меняется — он меняет себя сознательно.

 

В романе «Война и мир» мысль о нравственном самоусовершенствовании человека связывается с идеей необходимости жизни для блага человечества, что воплощается в истории духовного становления Пьера Безухова.

 

Идея нравственного самовоспитания воплощается и в образе Толстого из фильма. Он единственный, кто обращается к рядовому Шабунину: «Вы», «Василий Степанович»; в ответ на коленопреклонение Шабунина сам встает на колени перед писарем, и делает это с необычайной естественностью; легко просит у Григория Колокольникова прощения и дарит ему телескоп; на равных разговаривает со своими воспитанниками в яснополянской школе и т.д.

 

Другой круг проблем, поднятых в фильме, — об унижении человека человеком, о насилии, армейском и государственном, о значении жизни и бессмысленной смерти — знаком школьникам по «Севастопольским рассказам», по рассказу «После бала», по роману «Война и мир».

 

(Отчасти, правда, в ином ракурсе, проблема несвободы возникала еще в автобиографической трилогии: герой-повествователь рассматривал любовь отца и попытки воспитывать сына как причину несвободы растущего человека. Позднее Л.Толстой развил эту тему в статье «Воспитание и образование» (1862). Здесь он писал, что образование, в отличие от воспитания, свободно: «Воспитание есть принудитель­ное, насиль­ственное воздействие одного лица на другое с целью обра­зовать такого челове­ка, который нам кажется хорошим; а образование есть свободное отношение людей, имеющее своим основанием потреб­ность одного приобретать сведения, а другого — сообщать уже приобре­тенное им»).

 

Школьники знают, что Толстой был знаком с армейскими порядками не понаслышке: в течение двух лет — сначала волонтером, потом офицером — он служил на Кавказе и участвовал в военных действиях против горцев. А затем, с началом Крымской войны, по личному прошению, был переведен в Севастополь, полтора месяца в составе артиллерийской бригады провел на знаменитом 4-м бастионе, командовал батареей в сражении при Черной речке, пережил бомбардировку во время штурма Малахова кургана — и чудом остался жив.

 

Впечатления от военной службы отразились в его расказах «Набег», «Рубка леса», в очерках «Севастополь в декабре месяце», «Севастополь в мае», «Севастополь в августе 1855 года» — все они писались по горячему следу, подобно корреспонденциям с места событий (что не мешает этим произведениям быть художественно состоятельными).

 

Война в этих произведениях показывается не как цепочка героических событий — не романтически приподнято и не констатирующе шаблонно (для современников толстовское изображение было непривычным). Война для писателя — это, прежде всего, лишение человека жизни — убийство: «Война всегда интересовала меня. Но война не в смысле комбинаций великих полководцев — воображение мое отказывалось следить за такими громадными действиями: я не понимал их — а интересовал меня сам факт войны — убийство. Мне интереснее знать: каким образом и под влиянием какого чувства убил один солдат другого…», — писал в черновой редакции повести «Набег» (1852) Толстой (Л.Н. Толстой. Полн. собр. соч. М.-Л.: ГИЗ, 1929, т. 2. стр. 5).

 

       Через двадцать лет он создаст «Кавказского пленника» (1872), в котором переосмыслит сюжеты романтических поэм Пушкина и Лермонтова, и читатель, сравнивая эти одинаково названные произведения, будет думать о том, какова кавказская война на самом деле, каково это — сидеть пленному в яме, как можно бежать из плена, если твои ноги забиты в колодки и т. д.

 

Попав в крымскую мясорубку, Толстой создал «Севастопольские рассказы». Свой художнический принцип изображения войны он сформулировал в завершающей фразе рассказа «Севастополь в мае»: «Герой же моей повести <…> — правда».

 

Правда была в том, как он показывал воюющих. Это были не военачальники, а «люди из рядов». (Образы Тимохина и Тушина из романа «Война и мир» потом продолжат ряд таких персонажей.) Героев в «Севастопольских рассказах» много, среди них нет главных, у многих отсутствуют имена. Зато на их «простых лицах» повествователь обнаруживал «упрямство» и следы «высокой мысли и чувства». В таких чувствах и видел Толстой исток героизма этих людей: «Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая, высокая побудительная причина. И эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине».

 

О героизме солдат Толстой писал в рассказе «Севастополь в декабре месяце». А в следующем рассказе — «Севастополь в мае» — он уже приходит к тому, что героев на войне нет и не может быть: «Все хороши и все дурны». Теперь он пишет о том, что, совершая геройские поступки, люди думают о будничном, случайном. Так, в последнюю минуту своей жизни ротмистр Праскухин размышляет: «…из чего это выстрелили: из мортиры или из пушки? Должно быть, из пушки…». Не только полководцы, но и простые солдаты тщеславны: «Тщеславие, тщеславие и тщеславие везде — даже на краю гроба и между людьми, готовыми к смерти из-за высокого убеждения». Отсюда делается вывод о том, что кровавая и жестокая война, ставшая следствием удовлетворения многих и многих самолюбий, совершенно никому не нужна, бессмысленна. Все эти мысли потом будут развиты в романе «Война и мир».

 

О своем отношении к военной службе, о сладострастии жестокости, об ущербности законов человеческого сообщества Толстой говорил с читателем и в рассказе «После бала» (1903).

 

Перечисленные проблемы откликаются и в фильме, хотя и поворачиваются они по-новому. И этот новый ракурс принципиально важен, как уже говорилось, он свидетельствует о том духовном переломе, который в конце концов произойдет с Львом Толстым.

 

 

«Основано на реальных событиях»

 

В титрах читаем: «Основано на реальных событиях», и это действительно так.

 

Например, в фильме упоминается журнал, который писатель действительно собирался издавать для солдат. Проект такого журнала под названием «Солдатский вестник» (вариант: «Военный листок») (1854) действительно существовал. Задумано было дешевое, популярное издание просветительского характера. Однако разрешение на него получено не было.

 

Зритель видит не Толстого-офицера или писателя, а Толстого-помещика. В самом деле: в конце 1850-х годов, после непродолжительного периода светской жизни в Петербурге и общения с кругом журнала «Современник», Лев Толстой решил обосноваться в деревне и заняться не литературой, а практической деятельностью — с этим решением и была связана работа по обустраиванию хозяйства Ясной Поляны и по созданию начальной школы для крестьянских детей из окрестных деревень (1859-1862).

 

На экране Толстой в окружении большой семьи — действительно, в 1862 году Лев Николаевич Толстой женился на Софье Андреевне Берс. К 1866 году, когда происходит действие фильма, в семье уже трое детей – первым родился сын Сергей, затем дочь Татьяна, следующим был сын Илья.

 

И наконец главное: центральное событие фильма, защита Толстым писаря Шабунина, – реальная история. Разрабатывая сценарий, его авторы использовали эпизод биографии писателя, рассказанный П. Басинским в книге «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды» (2013).

 

Басинский же, описывая этот сюжет, опирался на работы первых биографов Толстого:

· П.И. Бирюков. Биография Л. Н. Толстого. СПб.: Посредник, 1905. Т. 2, Ч.1. Режим электронного доступа: http://az.lib.ru/b/birjukow_p_i/text_1905_tolstoy03.shtml

· Н.Н. Гусев. Л. Н. Толстой. Материалы к биографии, 1855—1869, М.: Издательство Академии наук СССР, 1957. Режим электронного доступа: http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/bio/gusev-materialy-1855-1869/tolstoj-v-1863-1869-godah.htm

 

В биографиях эта история представлена и последовательно, и довольно подробно, но для сценария фильма — недостаточно обстоятельно, и потому ее пришлось додумывать. В результате появился ряд придуманных сюжетных ходов (неглавных, обрамляющих), некоторые персонажи и многие детали. Но основа — подлинная.

 

Очень важно, что перед нами не случайный, проходной эпизод из жизни писателя, а звено в цепи тех ключевых событий, которые определили течение его духовной жизни. Толстой не сразу оценил его так, но пройдут годы, и в 1908-м, реагируя на издание книги Бирюкова, он напишет: «…случай этот имел на всю мою жизнь гораздо более влияния, чем все кажущиеся более важными события жизни: потеря или поправление состояния, успехи или неуспехи в литературе, даже потеря близких людей» (Из письма к П.И.Бирюкову, позднее текст был опубликован как «Воспоминания о суде над солдатом» //Л.Н.Толстой. ПСС, М.: ГИХЛ. 1956. Т. 37. / Произведения 1906-1910. С. 67–75). Признание Толстого — удивительное, особенно если вдуматься в последнюю его часть: описанный случай оказался важнее, чем «…даже потеря близких людей».

 

Далее, в этом же письме, характеризуя свою защитительную речь на суде в августе 1868-го, Толстой пишет: «…стыдно мне теперь читать эту жалкую, глупую защиту» (обратим внимание на это «стыдно», с которым мы уже встречались, когда говорили об автобиографической трилогии; у Толстого «стыдно» – всегда знак необходимости внутреннего развития).

 

Почему же стыдно? Анализируя этот тяжелый для себя опыт, он продолжает: «Не могу не удивляться теперь на то заблуждение, в котором я был, — о том, что всё, что совершалось над Шибуниным [Толстой так записывает фамилию Шабунина], было вполне нормально и что также нормально было и участие, хотя и не прямое, в этом деле того человека, которого называли государем. И я просил этого человека помиловать другого человека, как будто такое помилование от смерти могло быть в чьей-нибудь власти. Если бы я был свободен от всеобщей одури, то одно, что я мог сделать по отношению Александра второго и Шибунина, это то, чтобы просить Александра не о том, чтобы он помиловал Шибунина, а о том, чтобы он помиловал себя, ушел бы из того ужасного, постыдного положения, в котором он находился, невольно участвуя во всех совершающихся преступлениях (по «закону») уже тем, что, будучи в состоянии прекратить их, он не прекращал их. <…> А какая же может быть разумная жизнь и нравственность среди людей, которые могут по своим решениям убивать друг друга».

 

Итак, речь идет о том, что понятия «правосудие» и «милосердие» оказались не соположены, а противопоставлены. О преступности государственных законов, не основанных на нравственности и потому оказавшихся основой и оправданием убийства.

 

Событие, произошедшее с Толстым в 1866 году в связи с историей с Шабуниным и показанное в фильме А. Смирновой, предопределило духовный путь Толстого-писателя, мыслителя, публициста. Отказ от любой формы насилия в дальнейшем станет важнейшим его принципом, который он будет развивать и в своих художественных произведениях, и в публицистических статьях, в том числе в программной статье «Не могу молчать» (1908), направленной против смертной казни.

 

Еще при жизни писателя современники будут почитать его не только как великого художника, но, прежде всего, как создателя учения, основанного на философии ненасилия, и в этом смысле воспринимать как учителя.

 

Но и сегодня эти толстовские вопросы остроактуальны — для каждого из нас и для всего общества в целом. Фильм «История одного назначения» даст учителю возможность поговорить с учениками о важнейшей и до сих пор насущной линии духовных поисков Льва Толстого.

 

СПРАВКА ОБ АВТОРЕ

 

Абелюк Евгения Семеновна, Заслуженный учитель Российской Федерации; доцент, зав. лабораторией по изучению творчества Ю.П. Любимова и режиссерского театра XX-XXI вв. НИУ ВШЭ.

Автор книг:

- «Литература. Учеб. для общеобразоват. организаций. В 2 ч.» М.: Просвещение, 2017 (книги для 5, 6, 7, 8, 9 и 11 классов);

- «Практика чтения». М.: НИУ ВШЭ, 2016, 2017;

- «Театр, где играют дети». М.: МГДШиЮ, 2010;

- «История русской литературы XX века. В 2 книгах». М.: НЛО, 2009 (в соавторстве с К.М. Поливанов);

- «Таганка: личное дело одного театра». М.: НЛО, 2007 (в соавторстве с Е.И. Леенсон);

- «Мифологический словарь школьника». М.: РОСТ, 2000;

- «Фантастическая реальность мифа». М.: Открытый мир, 1996;

- «Миф или сказка? Экспериментальное учебное пособие». М.:

МИРОС, 1995 и др.