Глава 2 в которой кое-что о прогрессе 2 страница

Их можно достаточно точно, по-моему, вычленить и сфор-
мулировать примерно так:

1. Человек - это разумное животное. Кто сильнее, тот и умнее.

2. Смысл жизни - в выживании любой ценой.

3. Другие - это не Я, с ними можно делать то, что «Я хочу».

4. Другие не могут помешать мне делать то, что я хочу.

Обесценивание другого человека, восприятие его только по
принципу полезности скрывает для лиц с эксплуататорской ориен-
тацией их собственную незначимость для самого же себя, ори-
ентируясь в избытке на полезные свойства других, они упускают
свои собственные возможности. Пользуясь плодами чужого тру-
да- чужими идеями и предметами, даже чужими чувствами, они не
способны быть продуктивными по отношению к собственному Я.

Эксплуататорская ориентация у моих современников про-
является во всех видах авторитарного поведения (от бытового
до политического), разрушающего жизнь другого человека
(или людей) ради собственных интересов.

Поразительным, по-моему, является тот факт, что лицо с та-
кой ориентацией зачастую воспринимается как необходимое и
желанное для разрешения сложной жизненной экономической
или политической ситуации. На него склонны перекладывать
ответственность многие, хотя их же это лицо просто бессовест-
но эксплуатирует. Робкие голоса о том, что такого «барина» не

43

 надо, что «не мешайте - и мы сами справимся» очень редко
слышатся. Энергичность лица с эксплуататорской ориентацией,
его инициативность, результативность его активности произ-
водят должное впечатление. Действуя по принципу открытого
потребления свойств и качеств других людей, он несет в себе
идею полезности их жизни как одну из формообразующих
псевдожизни. Эта идея становится основой манипуляции дру-
гим человеком, основой воздействия на его психическую реаль-
ность. Это звучит даже в родительских текстах: «Ты мне такой
(?!) не нужен». «Такой» - неуспешный, непослушный, грубый,
грязный и пр. Это может быть и открытая манипуляция через
угрозу отказа от любви и непосредственное действие - уход,
отъезд, помещение в спецучреждение и тому подобное.

Еще более жестко эксплуататорская (овладевающая) ори-
ентация выступает в области распределения усилий для дос-
тижения цели. Усилия эксплуататора при этом всегда мини-
мальны, но цель или результат оказываются принадлежащи-
ми ему - обман, воровство становятся необходимыми на этом
пути. Обесцененные другие люди не воспринимаются как цен-
ность и целостность, у них нет лиц - они не-Я, и этого доста-
точно для принятия решений о воздействии на них.

Думаю, что эта ориентация привнесла в историю человече-
ских отношений постоянное напряжение в переживании идеи
возможного равенства между людьми как одной из экзистен-
циальных идей. Поиск путей конкретизации этой идеи вопло-
тился в настоящее время в Декларацию прав человека и в
Конвенцию о правах ребенка, которые учитываются при при-
нятии конкретных законов разных стран.

Стяжательская ориентация
(сберегающая)

+	—
практичная	без воображения
экономная	жадная
осторожная	подозрительная
сдержанная	холодная
терпеливая	заторможенная
внимательная	тревожная
стойкая	упрямая
упорная	ленивая
невозмутимая	инертная
стрессоустойчивая	педантичная
аккуратная	вязкая
методичная	собственническая
преданная

 

44

Эта ориентация существовала рядом с эксплуататорской в
XVIII и XIX веках, она составляла основу уверенности в себе и
стабильности жизни для представителей средних классов, дава-
ла чувства общности, гордости, укрепляла чувство безопасно-
сти. Сегодня эта ориентация у людей присутствует, но она не
может реализоваться - нет для этого социальных и экономиче-
ских условий, вот поэтому у нас отсутствует средний класс.

Нереализуемая стяжательская ориентация приводит к тяже-
лым последствиям для человека - его Я теряет основу для ре-
ального существования, так как нет возможности сохранить
добытое и заработанное. Его собственность, в том числе и се-
мья, беззащитны перед стихией экономической и социальной
нестабильности, перед расшатыванием и обесцениванием есте-
ственных жизненных ценностей - труда, самой жизни, ее высо-
кого назначения. Добытое и заработанное как физическими,
так и интеллектуальными усилиями сегодня мгновенно обесце-
нивается хаотическими силами - экономическими и социаль-
ными: инфляцией, отсутствием выраженных общенациональных
интересов, отсутствием ясной общей концепции индивидуаль-
ной жизни и тому подобное. Это приводит к размыванию гра-
ниц между Я и не-Я, так как человек не видит связи между соб-
ственными усилиями и качеством его жизни, внешний мир вос-
принимается как угроза, а мир Я - как замкнутый, неподвижный,
а значит пустой или пустующий. Для его заполнения или под-
держания в напряжении нужна внешняя результативность ак-
тивности - рост Я за счет предметов, которыми оно овладевает.

Современная стяжательская ориентация, если она реализу-
ется, приобретает форму снежного кома, катящегося с горы,
то есть перерастает в потребительство и накопительство, сти-
мулируемые рынком.

Для меня эта ориентация представляет очень большой инте-
рес, так как в ней актуальны все основные идеи, интегрирую-
щие психическую реальность, Я человека. Другое дело, что все
они находят свое конкретное воплощение и в конечном счете
ведут на этом пути к отстранению человека от свойств собст-
венно психической реальности. Но эти идеи актуальны для
стяжательской ориентации, и люди этого типа характера гото-
вы потенциально реагировать на варианты содержания этих
идей, что, на мой взгляд, в наших условиях делает их достаточ-
но легкой добычей различных демагогов, произносящих слова
о возможном спокойствии и стабильности, без видимой гаран-
тии этих состояний в своей деятельности.

Воспользуюсь для прояснения этой мысли словами X. Ортеги-
и-Гассета: «Демагоги сгоняют (людей. - А. Г.) в толпы, чтобы не

45

 дать личности возможности заняться самоустроением, которое
возможно только наедине с собой. Очерняя служение истине, они
предлагают нам взамен мифы. Разжигая страсти, они добиваются
того, что люди, сталкиваясь с ужасами жизни, приходят в исступ-
ление. Совершенно ясно, что поскольку человек - это животное,
которому удалось уйти в себя, то человек в исступленном состоя-
нии, постепенно опускаясь, нисходит до животного уровня. По-
добное зрелище всегда являют эпохи, обожествляющие чистую
деятельность... Человеческая жизнь теряет смысл и ценность,
повсюду творятся насилие и грабеж. Прежде всего грабеж»'.

Тот самый грабеж, который делает невозможным осущест-
вление стяжательской ориентации человека. Я бы не хотела
делать акцент на общей значимости какого-то вида ориента-
ции. Их можно выделить и описать, соотнести с другими ка-
чествами людей, которые, компенсируя плюсы и минусы каж-
дой ориентации, позволяют говорить о степени интегриро-
ванности сознания человека, принадлежащего к ней.

Итак, стяжательский тип ориентации потенциально готов
к интегрированию своей психической реальности через при-
нятие воздействия извне, он больше других социально зави-
сим и больше других беззащитен при возникновении хаоса во
внешних условиях жизни; если этот хаос будет сильным и
длительным, то стяжательский тип может просто погибнуть,
как погибает улитка, если у нее отнимут домик.

Рыночная ориентация
(обменивающая)

+	—
целеустремленная	пользующаяся случаем
готовая к обмену	непоследовательная
моложавая	ребячливая
устремленная вперед	не считающаяся с будущим
свободомыслящая	или прошлым
общительная	без принципов и ценностей
экспериментирующая	неспособная к уединению
недогматичная	бесцельная
действенная	релятивистская
любознательная	сверхактивная
понятливая	бестактная
контактная	умничающая
терпимая	неразборчивая
остроумная	безразличная
щедрая	глуповатая
	расточительная

 

' Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. - С. 250.
46

Рыночная ориентация, которую описал Э.Фромм, склады-
вается в нашей стране буквально на глазах, ее приход пережи-
вается как появление новых требований к твоей частной и
профессиональной жизни. Появляется чувство, что вместо
осуществления своей жизни нужно еще доказать ее осущест-
вимость и осуществляемость для других людей, то есть пока-
зать ее так, чтобы она была востребована, чтобы она была
нужна и интересна. Тогда элементарно за нее заплатят столь-
ко, что не нужно будет считать рубли от зарплаты (которую,
может быть, выдадут) до зарплаты (которую ты, может быть,
получишь). Необходимость демонстрации своих качеств ста-
вит многих знакомых мне людей в тупик - надо подать себя
при написании заявки на грант, надо подать себя при приеме
на работу, надо подать себя при встрече с иностранным кол-
легой, при работе с потенциальными заказчиками на твои
умения и знания... Это оказалось очень сложно, мы (очень
многие) просто не представляем себе, как это можно вслух,
без тени сомнения говорить о своих заслугах и достижениях,
разве дела не говорят сами о себе? Оказалось, что нет, надо
еще знать цену своему делу, чтобы оно не осталось без внима-
ния, без употребления другими, а ты сам не остался бы без
средств к существованию, если тебя действительно кормит это
дело, если «нет», то надо искать другое, а там снова та же
история с демонстрацией своих возможностей...

Так стала осознаваться личная ценность хорошей рекла-
мы, надежной репутации, а не только личных умений, знаний,
таланта наконец. Стала жизненно важной необходимостью
«упаковка», причем «упаковка», пользующаяся спросом. Для
многих из нас эта переориентация произошла стремительно и
не очень больно, для других затянулась в мучительную необ-
ходимость соответствовать безликому спросу, а не своим твор-
ческим возможностям, не самому себе (даже не истине), а имен-
но спросу. Вы принесли рукопись научной работы? Извините,
у нас сейчас спрос только на популярные издания, приходите
позже (может оказаться, что это позже равно никогда).

Эту ситуацию можно довести до абсурда и представить се-
бе лавину популярной литературы вместо научной (реаль-
ность сегодняшнего дня) или миллионы проектов вечного
двигателя (если на них будет спрос) и... ни одного гения (если
на них не будет спроса) ни в одной сфере деятельности. Но это
абсурд, а пока... пока в жизни нашей страны наблюдается
рождение характеров рыночной ориентации.

Нельзя сказать, что их не было, всегда (во все времена и у
всех народов) были люди, которых в советское время называ-

47

 ли конъюнктурщиками. Эти люди работали на спрос. И не-
важно, какой очередной съезд объявлял борьбу с пьянством,
они писали об этом книги. Или же объявлялась тема разум-
ных потребностей, и бодро стучали пишущие машинки в со-
ответствии с актуальностью, с юбилеем, с «историческими»
визитами и не менее историческими решениями...

Умение чувствовать конъюнктуру, особенно определяемую
власть предержащими, обеспечивало человеку невозможность
отказа от чувства реальности собственного Я, от необходимо-
сти заниматься его интегрированием, то есть решением экзи-
стенциальных проблем. Все было просто и ясно, - цены из-
вестны, стабильны, заказы сформулированы, соответствие с
ними обеспечивало покой, сытость, защищенность.

Думаю, что описываемое Э.Фроммом содержание рыноч-
ной ориентации у людей в нашей стране только начинает скла-
дываться, и мы осознаем ее появление в виде, в первую очередь,
изменения эмоциональных отношений между людьми. Они
становятся менее теплыми, менее дружественными, открытыми.
Это чувствуют многие и пытаются обсуждать как личную и
социальную проблему. Кроме того, появление рыночной ори-
ентации остро поставило перед многими людьми проблему
надежности (честности, искренности) другого человека, про-
блему осознания оснований отношений с другими людьми.

Думаю, что очень важен этот момент, актуализирующий
экзистенциальные задачи человека, выносящий их из интим-
ного мира Я в мир реальных межличностных отношений.
Поиск партнера, коллеги, надежного человека обращает к
выделению критериев надежности, критериев порядочности.
Здесь уже недостаточно чувств, нужно понимание человека, а
оно невозможно без практической философии жизни, без
осознания экзистенциальных основ жизни.

Время покажет, какой тип рыночной ориентации форми-
руется в нашей стране, в странах бывшего Советского Союза.
Почему-то мне кажется, что он не будет особенно отличаться
от того, что описывал Э.Фромм.

В его описании уже сегодня много узнаваемого, словно это
картина из бытовой жизни людей, меня окружающих, но кар-
тинки более яркие, четкие, чем то, что я вижу ежедневно, с чем
сталкиваюсь в реальной работе с людьми.

Какая же она, рыночная ориентация характера человека?
К описанным выше качествам можно добавить, по мнению
Э.Фромма, совершенно особый феномен «личностного рын-
ка», диктующий желательный тип личности. Этот диктат же-
лательного типа до настоящего времени выступает в несколь-

48

ко иной форме - в форме идеала человека, которая существо-
вала как идея, как концепция в общественном сознании и
требовала от человека личных усилий по ее конкретизации'.
Степень конкретности этой идеи обеспечивалась системой
общественных запретов и разрешений по осуществлению ин-
дивидуальной активности (богатейший материал можно най-
ти об этом, например, в работе Эдуарда Фукса «Иллюстриро-
ванная история нравов». - М.: Республика, 1993-1994). Думаю,
что надо прислушаться к описанию Э.Фроммом «личностного
рынка», в нем звучит не только констатация изменений, сви-
детелем которых он был, но и предостережение, которое мож-
но обратить к нам сегодняшним, пытающимся следовать во
всем цивилизованным странам, отказываясь от необходимого
анализа пути, по которому они шли или идут.

Итак, рыночная ориентация характера начинается с вос-
приятия себя как товара, а собственной ценности как мено-
вой. На «личностном рынке» принцип оценки меновой ценно-
сти такой же, как и на товарном, то есть полезная ценность
становится необходимым, но недостаточным условием.

Успех человека зависит не только от его знаний и уме-
ний, но и от того, как он сумел их продать. Это существенно
влияет на его же самооценку, которая становится зависимой
не от собственных способностей человека, а от цены на них.
«Человек заботится не о своей жизни и счастье, а о том, что-
бы стать хорошим товаром», - пишет Э.Фромм. Но мода на
«товар», его нужность для других уже не зависят от самого
человека, поэтому и его самооценка начинает зависеть от
условий внешних, от того, как воспринимают его ценность
потенциальные и реальные покупатели. Если изменчивость
рынка выступает мерилом ценности человека, чувства соб-
ственного достоинства и самоуважения разрушаются, так
как у человека не оказывается необходимого психологиче-
ского материала для интегрирования своей личности, для
восприятия себя как автономного и независимого существа,
идентичного самому себе.

Это явление, описанное Э.Фроммом как «личностный ры-
нок», уже отзывается эхом в содержании семейных конфлик-
тов наших современников, когда, например, дети упрекают
своих родителей в их жизненной неконкурентоспособности, в
невозможности быть богатыми и востребованными другими,
то есть относятся к родителям с точки зрения их экономиче-
ской полезности для достижения успеха в собственной жизни.

' См., например: Ильенков Э.В. Философия и культура. - М., 1991.
49

 Зависть к чужому успеху, невозможность достижения его за
счет собственных умений и ценных личностных качеств - ис-
кренности, порядочности и честности - в условиях «личност-
ного рынка» способствуют абсолютизации ценности кон-
кретных характеристик жизни. Целостное восприятие жизни и
себя становится как бы ненужным, из сознания человека вы-
тесняется необходимость его же собственной сущности, со-
хранения и проявления его индивидуальности. Собственная
индивидуальность начинает восприниматься и переживаться
как меновая ценность, а значит, и проявляться чисто количе-
ственно - больше - меньше успеха, измеряемого весьма кон-
кретно точной суммой всеобщего эквивалента - денег.

Самовосприятие человека и восприятие им других, как
давно известно из психологии, практически не отличаются.
Если различие между людьми воспринимается через их цену
на рынке, то их истинная индивидуальность не только не про-
является, не востребуется, но может и не ощущаться челове-
ком как необходимая для его жизни, для его собственной жиз-
ни. Я с его потенциально уникальными качествами становит-
ся просто ненужным ни самому человеку, ни другим людям.
Он, человек, становится равным другим людям не по принци-
пу ценности его жизни, а по принципу взаимозаменяемости.
Эта ситуация подкрепляется еще и развитием техники, кото-
рая нивелирует различия между людьми, ее использующими;

унификация многих видов профессиональной деятельности
делает людей взаимозаменяемыми, равными не по ценности
их индивидуальности, а по ценности их тождественности. «У
нас незаменимых нет» - знакомый лозунг, трансформирую-
щийся в условиях «личностного рынка» в другую формулу:

«Тебя нет, если на тебя нет спроса». Особенно больно эта си-
туация бьет по людям, которые не имеют даже достаточно фи-
зических сил, чтобы заявить о своем существовании, - дети,
старики, больные. «Личностный рынок» в нашей стране только
начинает складываться, и его «дикие» формы буквально остав-
ляют за бортом жизни людей, которые не могут себя продать.

Сегодня широко декларируется и новое содержание поня-
тия равенства людей как равенства перед законом, думаю, что
это одно из проявлений восприятия людей по принципу их
тождественности. Возможно, это необходимый момент в ста-
новлении правового государства как условие социализации
человека - условие сохранения его индивидуальной жизни в
быстро меняющихся обстоятельствах современного мира.

Насколько можно ориентироваться в истории самого по-
нятия прогресса человечества, слова о равенстве произноси-

50

лись практически всегда, независимо от представления людей
об идеальных принципах общественных отношений как о
своеобразных условиях равенства для всех людей. Это прин-
цип золотой середины (Аристотель), принцип счастья и поль-
зы (гедонизм, эвдемонизм, утилитаризм), принцип любви
(христианство), принцип императива (Кант), принцип жизни
(Ницше), принцип единства (Наторп), принцип солидарности
(французские социологи), принцип роста знания (Конт и дру-
гие), принцип максимализма - счастья для максимума людей
(Милль, Спенсер, Михайловский и другие).

Законы, о которых сегодня так много говорят как об усло-
вии осуществления равенства, тоже создаются людьми, кото-
рые при их разработке исходят из собственных представлений
о человеке и его сущности, об индивидуальности как прояв-
лении этой сущности. Выбор оснований для создания законов
не является случайным, а отражает те ориентации, которые
присутствуют у его создателей, ориентации в специфической
реальности, которую и должны отражать законы в психоло-
гической реальности.

Похоже, что сегодня мы наблюдаем фантастическое явле-
ние, которому я не могу дать точного названия, но оно есть, с
ним встречаешься практически повседневно - в разговорах с
людьми, в текстах радио и телепередач, в красках и названиях
на книжных прилавках, в студенческой аудитории, в купе поез-
да дальнего следования... Внешне это выглядит в преоблада-
нии слова «как?» В виде вопроса и утверждения, просьбы,
требования, даже угрозы: «Как стать собой, преуспевающим в
бизнесе, завоевать друзей и оказывать влияние на людей,
стать уверенным в себе, развить память, освоить иностранный
язык, сложить печь, построить баню...» И так мало (или ка-
жется, что очень мало) «почему». Аналитическую работу отда-
ли (отдают, отдаем) кому-то, пользуясь плодами этого анализа
в виде рецептов, правил, приемов с гарантированным результа-
том - успехом в жизни. Измеряется этот успех... Вот здесь я бы
хотела остановиться и прервать свое категорическое утвержде-
ние количественным наблюдением. Из нескольких сотен людей,
обращавшихся ко мне за психологической помощью, лишь
немногие (меньше десяти человек) задавали вопрос «Почему?»
В лучшем случае он звучал в форме: «Может быть, мы в чем-то
виноваты», а большинство вопросов было о том «Как! Как
воздействовать (менять, изменять, переделывать) на другого».

Чем больше я работала (работаю) с людьми, тем больше
убеждаюсь в том, что в их сознании преобладает механиче-
ская картина психической реальности, где вопросу о сущно-

5/

 сти человеческой индивидуальности практически не место.
Механичность картины выглядит как предположение о нали-
чии устойчивого механизма, обусловливающего поведение
человека во времени, работающего по принципу: сигнал - ре-
акция. В который раз убеждает это в том, что бихевиористы,
построив свою схему стимул - реакция и положив ее в основу
объяснения поведения человека, были ближе всех к построению
теории, ожидаемой большинством моих современников.

«Как?» - это просьба об инструкции, с помощью которой
можно управлять, манипулировать, в конечном счете пред-
сказывать качество отношений с другим человеком, гаранти-
ровать для себя спокойствие и уверенность. От психологии
как науки о человеке не требуют даже попыток аналитиче-
ской работы (на них нет спроса), требуется рецепт или про-
стое понятное сразу объяснение, которое легко ложится в
схему рецепта, инструкции, правила.

Мне не хотелось бы упрощать историю психологии в XX в.,
но последнее десятилетие ее существования в нашей стране
показало, что она очень быстро может превратиться из науки,
ориентированной на поиск истины, в сферу деятельности, ко-
торая обслуживает задачи манипулирования другим челове-
ком, то есть перестает быть наукой, сливается с бытовым соз-
нанием, растворяется в житейской психологии.

Не берусь судить, хорошо это или плохо, в конечном счете
рассудит история. Но трудно смириться с тем, что кто-то,
открывший способ эффективного манипулирования, при-
сваивает себе право на владение истиной и считает результа-
ты собственных манипуляций с человеком показателями раз-
вития, отождествляя изменения, вызванные своим присутст-
вием в жизни человека, с качествами самой жизни.

Когда я впервые встретила у Э.Фромма слова о том, что
«познание человеком самого себя, психология, которая в ве-
ликой традиции западного мышления считалась условием доб-
родетели, правильной жизни, счастья, выродилась в инстру-
мент для лучшего манипулирования другими и самим собой в
рыночных изысканиях, в политической пропаганде, в рекламе
и тому подобное»', то не почувствовала всей боли, которая
звучит в них. Прошло всего три года (с 1992 по 1995 г.), и
сегодня, наблюдая за изменением состояния психологии, чув-
ствуя личную ответственность за ее существование, я по-
новому прочитала эти строки - в них то, что не могла, увидев,
сформулировать сама: человеку, попадающему в условия «лич-

' Ильенков Э.В. Философия и культура.-С. 78.
52

постного рынка», приходится отказываться от собственного
мышления о самом себе, о своей жизни, о своей индивидуаль-
ности наконец. Это увидел и сформулировал Э.Фромм, но это
же самое, только в другой форме, было в нашей стране, когда
она называлась Союзом Советских Социалистических Рес-
публик. Сама я столкнулась с этим в двух обликах, ясно вы-
ступивших в конкретных экспериментально-психологических
исследованиях: в облике нивелирования средств индивиду-
альности высказывания в письменной речи школьников и в
фактах массового отсутствия рефлексивного подхода в пони-
мании человека - преобладал оценочный подход с жестко
заданными критериями... Воспроизводимость этих фактов в
массовом обследовании не только огорчала, но и заставляла
думать над вопросом о том, почему человек отказывается от
проявления своей индивидуальности, почему он не замечает
(не хочет? не может?) индивидуальности в другом человеке.

Я и сегодня не знаю ответов на эти вопросы, но понимаю
неслучайность их появления в данных конкретно-экспери-
ментальных исследованиях. Человеку нужно иметь не только
силу собственного Я, переживать ее присутствие, но ему нуж-
ны формы воплощения своего Я - те идеи, которые позволяют
конкретизировать до бесконечности в интегрированном це-
лом это Я. Это похоже на воплощение замысла: чем он плодо-
творнее, тем разнообразнее по формам, средствам, способам.

В этом смысле идея о том, что «Я - человек маленький», и
идея о том, что «Я - отвечаю за все на свете», открывают пе-
ред человеком различные аспекты жизни и своей индивиду-
альности в ней.

Господствовавшая в нашем обыденном сознании идея о
«барине», о необходимости «выполнять и перевыполнять» ука-
зания других, сопутствующие ей идеи «человека-винтика» не
только не способствовали осознанию своей сущности, но и
обесценивали сам факт существования психической реально-
сти и необходимость с ним считаться.

Известно, что свойства психической реальности меняются
очень медленно, нужно время, измеряемое жизнью поколений,
иногда нескольких, чтобы то или иное качество возникло или
трансформировалось (у нас еще будет возможность погово-
рить об историческом характере этих свойств).

Может быть, наиболее мобильным является характер че-
ловека - то, что выше было представлено как ориентация
человека. Недаром почти всегда говорится о конкретно-
историческом типе характера, даже есть для этого жесткие
характеристики - современный человек и несовременный.

53

 Если воспользоваться ими, то, по-моему, мы все сейчас пе-
реживаем (в той или иной форме) или нет эту современность
как собственную нужность или ненужность. Различие (самое
главное) проходит здесь по линии «нужности для...».

Похоже, что именно здесь, в конкретизации этого «для» и
заложены основы существования индивидуальности, интег-
рированности Я, может быть, даже психического здоровья.

Если это «для» будет заполнено отражением спроса, то уже
потенциально будет декларироваться, что Я человека есть
«ничто», «пустота», которая может быть заполнена этим спро-
сом. Практически личность при рыночной ориентации должна
быть свободна от своего Я, от своей индивидуальности, а зна-
чит, от всех видов страданий, с ним связанных, в том числе и
страданий совести, стыда, ответственности, необходимости
защищать свою честь, иметь и сохранять достоинство, вообще
заботиться о существовании своего и чужого Я. Прямым след-
ствием этого является безразличие человека к самому себе. Этот
поразительный феномен безразличия к себе проявился в полной
мере в моей научной биографии при исследовании мотивации
учебной деятельности подростков. Суть феномена (исследова-
ние 1976-1983 гг.) состояла в том, что подростки, даже обла-
дая необходимым интеллектуальным потенциалом для ус-
пешного освоения материала, отказывались от собственных
интеллектуальных усилий по его освоению. Говоря бытовым
языком, им было не стыдно за то, что они не хотят учиться.
Организовать их собственные усилия по воздействию на соб-
ственную же активность было практически невозможно - это
было проблемой для учителей и родителей. Фактов, характе-
ризующих отношение к учебе подростков в 50-60-е гг., в моем
исследовании просто не было, например, фактов признания
сверстниками успешно обучающегося подростка. Похоже, что
подростки в моей работе выступили барометром тех измене-
ний, которые происходили в ориентациях взрослых, пережи-
вавших независимость жизненного успеха от собственных
усилий: собственный труд переставал быть, да и не был, по
большому счету, никогда социальной гарантией жизненного
успеха. Явление, называемое блатом, все шире входило в сфе-
ру бытового и общественного сознания, коррумпированность
становилась все более существенным фактором жизни. Это,
конечно, один, на поверхности лежащий, фактор, но, по-
моему, очень важный, так как именно он в многообразных
формах нивелирует индивидуальные качества человека.