Понятие «психологизм» в литературоведении: подходы к определению термина и проблемы

 

Прежде чем начать рассматривать творчество Альберта Анатольевича Лиханова с точки зрения психологического анализа, нужно выявить саму суть изучаемого явления – что такое психологизм, в чем его специфика и каковы его формы, какими приемами и способами он создается в произведении.

Писателей нередко сравнивают с психологами. И такое сравнение не случайно. Подобно психологам, мастера художественного слова с невероятной глубиной и точностью проникают во внутренний мир своих «пациентов» – создаваемых ими персонажей. Внутренний мир человека, проходя через призму литературы, получает специфическую интерпретацию – происходит своего рода перекодировка неовеществленного материала (психики) в систему художественных знаков (форм, способов, приемов психологизма). Внутренний мир человека в фокусе литературы получает интерпретацию и оценку.

Интеграция литературоведческих дисциплин и психологии в процессе изучения детской литературы становится знаковым явлением нашего времени. Анализ произведений, героем которых является ребенок, предполагает пристальное внимание к его характеру, поскольку и его мотивационная сфера, и поступки обусловлены совершенно иными причинами, нежели аналогичные действия взрослых. Именно поэтому внимание писателей привлекает та незримая психологическая работа, которая происходит втайне от посторонних глаз и подчас не замечается или неверно истолковывается взрослыми участниками сюжетного действия, но которая открыта наблюдательному оку автора.

Русский педагог и психолог П. Ф. Каптерев отмечал, что «художественная литература может быть средством познания детской психики, поскольку предоставляет материал о законах и условиях развития ребенка, показывает, как формируется его личность» [17, С. 2]. Безусловно, открытия писателей в области постижения внутреннего мира ребенка столь же значительны, что и открытия, которые дает нам психология как наука.

Несмотря на то, что концепция психического развития ребенка сложилась в художественной литературе к середине ХIХ в., глубокий и реалистический анализ детского характера и условий, его формирующих, осуществится позднее. Это произойдет в связи с переломом в сознании общества на рубеже ХIХ–ХХ в.: кризис, который постиг мировую цивилизацию, вызвал разочарование в итогах человеческой деятельности, его разуме и культуре, поэтому многие писатели как в России, так и за рубежом, начинают исследовать причины человеческой несостоятельности, обращаясь при этом к самому началу каждой жизни – к детству. В своих произведениях литераторы обратились к сложному, незнакомому, живущему по собственным законам миру – внутреннему миру ребенка, создали художественную реальность, увиденную с его точки зрения.

Одна из главных притягательных черт художественной литературы – ее способность раскрыть тайны внутреннего мира человека, выразить душевные движения так точно и ярко, как это не сделать человеку в повседневной, обычной жизни. А. Б. Есин писал: «В психологизме один из секретов долгой исторической жизни литературы прошлого: говоря о душе человека, она говорит с каждым читателем о нем самом» [13. С. 8].

Психологизм как способность проникать во внутренний мир чело­века в той или иной мере присущ любому искусству. Однако именно литература обладает уникальными возможностями осваивать душев­ные состояния и процессы благодаря характеру своей образности. Так, еще Г. Э. Лессинг отмечал, что носитель образности в литературе – слово – легко и естественно осваивает те явления жизни, которые не получают материального, наглядного воплощения [27. С. 168–176, 184]. К таким явлениям, безусловно, относится и внутренний мир человека. Так называемые пластические искусства – живопись и скульптура – принуждены в изображении душевных состояний ограничиваться их внешними симптомами, что, естественно, сужает диапазон доступных этим искусствам психологических явлений и не дает возможности их детальной и тонкой проработки.

Первоэлемент литературной образности – слово, а значительная часть душевных процессов (в частности, процессы мышления, пере­живания, осознанные чувства и даже во многом волевые импульсы и эмоции) протекают в вербальной форме, что и фиксирует литература. Другие же искусства либо вовсе не способны их воссоздать, либо пользуются для этого косвенными формами и приемами изображения.

Наконец, природа литературы как временного искусства также позволяет ей осуществлять психологическое изображение в адекватной форме, поскольку внутренняя жизнь человека – это в большинстве случаев процесс, движение.

Сочетание этих особенностей дает литературе поистине уни­кальные возможности в изображении внутреннего мира. Литература – наиболее психологичное из искусств, не считая, может быть, синтети­ческого искусства кино, которое, впрочем, тоже пользуется литератур­ным сценарием.

Тема личности всегда была одной из главнейших в искусстве. Художественная литература, основным объектом которой является человеческий характер, играет в этом отношении первостепенную роль, а проблема литературного психологизма является одной из самых актуальных в отечественной филологии.

Прежде всего, обратим внимание на многоаспектность проблемы психологизма в литературоведении, которая обусловлена сложностью и многогранностью самого художественного психологизма как явления.

Психологизм в литературе всегда вызывал интерес у исследователей. С момента появления в художественных текстах этой тенденции – описания психологических причин поступков героя – и до наших дней психология личности остается до конца не изученной, в психике человека содержится множество тайн, сокрытых от науки.

Воссоздавая тот или иной характер, стержнем которого является прежде всего некая социальная определенность, писатель воплощает его в персонаже, создает как бы новую индивидуальность, личность, обладающую неповторимыми особенностями. Совокупность устойчивых черт личности – реальной или вымышленной – называется в научной психологии и обыденной речи характером. Характер – это, безусловно, явление психологическое, поэтому понятия психология человека и его характер часто сближают [13. С. 13]. В таком значении слово «психология» проникло и в литературоведческий обиход: так, часто говорят, что писатель изображает психологию русского человека и т. п., хотя терминологически гораздо точнее говорить здесь о характере – как воплощении главных, устойчивых черт человека в их индивидуальной конкретности.

В других гуманитарных науках такое употребление слова психология не вызывает недоразумений и путаницы, а в литературоведении оно ведет к неразличению общих и специфических свойств литературы; ведь если писатель всегда изображает в своих произведениях «психологию» героев, т. е. создает характеры, типы, то это вроде бы и есть художественный психологизм, и, таким образом, все искусство, вся литература психологичны.

Между тем за термином психологизм в литературоведении прочно закрепилось другое, более узкое значение, согласно которому психологизм характерен не для всего искусства и не для всей литературы, а лишь для определенной их части. При этом подчеркивается, что «писатели-психологи» изображают внутренний мир человека особенно ярко, живо и подробно, достигают особой глубины в его художественном освоении.

Для художественного изображения в любом случае характерно определенное искажение психических процессов по сравнению с тем, как они протекают в реальной действительности.

Душевная жизнь подводится здесь уже под некоторые общие представления о формах ее проявления, подчиняется некоторому замыслу, часто связанному с традиционными формами, и тем самым неизбежно принимает вид условный, не совпадающий с ее действительным, внесловесным, непосредственным содержанием. Фиксируются только некоторые ее стороны, выделенные и осознанные в процессе самонаблюдения, в результате чего душевная жизнь неизбежно подвергается некоторому искажению или стилизации.

Решающими для возникновения психологизма оказываются не объективные свойства характеров (тематика), а их авторское осмысление, вопросы, ради постановки и разрешения которых писатель создает своих героев.

Объективная действительность отражается в произведении не прямо, а пройдя через призму писательской субъективности. В процессе творческой типизации писатель выделяет определенные, интересующие его грани действительной жизни, так или иначе осмысляет жизненные явления и процессы. Осмысление писателем жизненных характеров и их отношений, его интерес к тем или иным вопросам, преимущественное внимание к тем или иным свойствам человеческой жизни в литературоведении принято называть проблематикой. Именно в особенностях проблематики, которая является наиболее активной, решающей стороной художественного содержания, своеобразие писательского миросозерцания, его подхода к явлениям действительности проявляется наиболее четко. И именно проблематика оказывает прямое и непосредственное влияние на особенности образной, художественной формы произведения и, в частности, на наличие или отсутствие в нем психологизма.

Процесс осмысления термина «психологизм» применительно к литературе в российской науке начинается с рассуждений Н. Г. Чернышевского. Высказывая свое мнение о предмете и формах психологизма, русский критик писал: «Психологический анализ может принимать различные направления: одного поэта занимают все более очертания характеров; другого – влияния общественных отношений и житейских столкновений на характеры; третьего – связь чувств с действиями; четвертого – анализ страстей...» [64. С. 516]. Оценка им психологического анализа как «едва ли не самого существенного из качеств, дающих силу творческому таланту» [64. С. 516], сохраняет и сегодня свою актуальность.

Данное понятие в XIX в. рассматривалось также представителями психологического направления в русском литературоведении А. А. Потебней [48] и Д. Н. Овсянико-Куликовским [39]. Главным предметом их исследования стали психологическая сторона творчества и духовная биография автора – его впечатления от внешнего мира и внутренние, душевные движения. Художественные образы искусства воспринимались ими как сублимация переживаний художника, а само произведение – как модель души его создателя. Внимание к субъективной стороне произведения побудило интерес А. А. Потебни к внутренней форме произведения. «Заслуга художника, – писал он, – не в том, что minimum содержания, какое думалось ему при создании, а в известной гибкости образа, в силе внутренней формы возбуждать самое разнообразное содержание» [49. С.187].

Д. Н. Овсянико-Куликовский, опираясь на идеи А. А. Потебни и разрабатывая основы психологического метода в литературоведении, утверждал существование органической связи между художественным и повседневным мышлением. Отсюда интерес исследователя к анализу, с одной стороны, психологического воздействия поэтических произведений на сознание читателя, к выявлению специфики психологического облика писателя, отражающегося в его творениях, а с другой стороны – к анализу психологического содержания художественных образов, тех явлений и закономерностей внутренней жизни человека, которые объективно отражаются в  характерах вымышленных персонажей [39. С. 43].

Их идеи получили развитие, существенно углублялись и корректировались в современном литературоведении.

 Новым шагом в разработке вопросов эмоционально-образного содержания произведений, соотношения литературы и общественной психологии, психологии творчества и восприятия, поднятых представителями русской психологической школы, стали работы Л. С. Выготского. В своей работе «Психология искусства» он исследовал механизм перехода эмоций в образы, дал ценные замечания общего характера, например, о том, что «каждая эпоха имеет свою психологическую гамму, которую перебирает искусство» [8. С. 93].

Во второй половине XIX в. начинается относительно новый этап в развитии психологизма, который связан с широким распространением реалистического метода. Реализм пытается познать объективную реальность в ее типических свойствах, в связи с этим на передний план в произведении выносится интерес к корням изображаемых явлений и стремление установления причинно-следственных связей между ними. Это привело к усилению психологического изображения в произведении, к точности в показе психологических процессов и состояний.

Реализм показывает личность как индивидуальность, отталкиваясь не только от обстоятельств жизни, но и от отношений с людьми, психологических и моральных норм. В реалистических произведениях характер героя показывается со всех сторон, обличается его действительная сущность.

На развитие психологизма благотворно повлияло развитие в XIX в. ряда направлений: усиливается влияние ценности человеческой личности и растет мера ее идейной и моральной зависимости; из-за увеличения числа отношений, в которые вступает человек, осложняется сам исторически складывающийся тип личности. В связи с развитием и усложнением мышления, кругозор отдельного человека расширяется и обогащается духовная культура в целом. Данные процессы побуждают дальнейшее развитие психологизма.

В русской классической литературе второй половины XIX в. психологизм достигает вершины. Значительный расцвет психологизма связан с резким возрастанием интереса к идейно-нравственной проблематике. Именно русская литература XIX в. с особой остротой ставила проблемы идейно-нравственной сущности человека, моральной ответственности личности. Герои русской литературы, по мнению А. Б. Есина, «в своих философско-этических поисках руководствуются высокими идеалами добра и справедливости, гармонии личного и общего. Они ищут не удобную позицию в мире, а высшую, безусловную нравственную правду, не допускающую компромиссов». [13. С. 25] Это первая причина усиления психологического начала в произведениях. Но психологизм оказывается незаменимой формой изображения действительности и в обратной ситуации: забвение нравственных идеалов ведет к деградации личности. Нравственный крах, распад личности передается через глубокое воспроизведение чувств и переживаний героев. Есин делает вывод о том, что психологизм – форма гуманизма, форма утверждения высоких идейных и нравственных норм.

Великие писатели, которые были выдающимися исследователями человеческих душ, оставили нам ценнейшее наследие – психологические средства художественного описания внутреннего мира человека, а литературоведы создали теоретическую базу исследований психологизма. В русской классической литературе второй половины XIX в. наиболее ярко психологизм проявляется в творчестве Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, И. А. Гончарова, А. П. Чехова и др.

Проблема психологизма становится предметом многочисленных дискуссий советских литературоведов, рассматривавших психологизм, прежде всего, в ракурсе художественного метода и литературной преемственности. Советские литературоведы в своих исследованиях психологизма в первую очередь ориентировались на реалистическую концепцию личности, на традиционные способы воспроизведения поведения и внутренней жизни героя [17. С. 9].

В 1968 г. в статье «Внутренний мир художественного произведения» Д. С. Лихачев попытался провозгласить психологизм как художественную систему: «В произведениях может быть и свой психологический мир: не психология отдельных действующих лиц, а общие законы психологии, подчиняющие себе всех действующих лиц, создающие «психологическую среду», в которой развертывается сюжет» [34. С. 74–79].

В 1970–80-е гг. наметился переход к теоретическому и историческому осмыслению проблемы. Теория психологического анализа стала самостоятельным разделом литературоведения. Она была представлена работами таких исследователей, как Г. Н. Поспелов, М. Б. Храпченко, В. В. Компанеец, И. В. Страхов, Л. Я. Гинзбург, А. Б. Есин и др.

Существенным вкладом в изучение проблемы художественного психологизма явилась книга Л. Я. Гинзбург «О психологической прозе». Работа ученого представляет собой фундаментальное исследование историко-литературного и теоретического плана, выявляющее психологическую составляющую характера, функциональную значимость психологического анализа, формальные и индивидуальные способы его воплощения, своеобразие и типологические особенности.

Л. Я. Гинзбург определяет психологизм как «исследование душевной жизни в ее противоречиях и глубинах» [9. С. 286]; под душевной же жизнью персонажа она имеет в виду «динамическое сосуществование разных уровней, разных планов обусловленности, поведения героя» [9. С. 379].

В. Е. Хализев понятие «психологизм» рассматривает в составе мира литературного произведения, соотносит его с категорией персонажа, подчеркивая, что термином «психологизм» принято обозначать «индивидуализированное воспроизведение переживаний в их взаимосвязи, динамике и неповторимости» [62. С. 211].

М. Кодак, указывает, что «художественно-психологический компонент в системе поэтики – стержневой, ибо психологизм – это декларированная автором или «движущейся эстетикой» его интерпретаторов или научно реставрированная в художественной практике художника (школы, течения, направления) совокупность поэтических идей, социально-психологических взглядов на человека и исторически продуктивные формы ее художественного изображения – выражения» [21.С. 36].

А. Н. Андреев понимает под психологизмом «исследование душевной жизни героев в ее глубинных противоречиях» [1. С. 81].

По мнению О. Б. Золотухина, художественный психологизм –художественно-образная, изобразительно-выразительная реконструкция и актуализация внутренней жизни человека, обусловленные ценностной ориентацией автора, его представлениями о личности и коммуникативной стратегией. Под психологическим изображением он понимает художественное исследование физиологической сферы (чувств, переживаний, состояний) персонажа и его личностного опыта, выходящего в область душевно-духовного [17. С. 42].

В. В. Компанеец рассматривает психологизм не как прием, а как «свойство художественной литературы, включающее отражение психологии автора» [23. С. 12].

Более объемное и широкое понимание художественного психологизма представлено в работах С. Н. Юрьевой. По мнению этого ученого, психологизм «подразумевает систему понятий и явлений, включающих в себя художественные методы и приемы, элементы поэтики и стиля, а также мировоззренческую позицию самого автора, специфику его восприятия мира и понимания субстанциональных проблем бытия, которые направлены на исследование человеческой личности, ее духовного мира и нравственного содержания» [71. С. 20].

А. Иезуитов останавливается на трех основных значениях психологизма в литературе. Психологизм рассматривается им как родовой признак искусства слова, органичное свойство его художественности. Кроме того, психологизм выступает как результат творчества, как выражение психологии автора, персонажей, социальной психологии. И в этом качестве психологизм присущ литературе разных периодов и направлений, это также критерий истинной художественности. Наконец, в третьем значении «психологизм – это сознательный и определяющий эстетический принцип, органическое единство психологизма как предмета и как результата искусства. Главным и прямым объектом отражения и воспроизведения является именно психология человека, выступающая как некая самоценность» [50. С. 39]. Психологизм в третьем значении предполагает целенаправленную разработку способов и форм раскрытия личности, т. е. психологический анализ.

О. Н. Осмоловский отмечал, что русской литературе «в целом был свойственен онтологический психологизм <…> конечное объяснение человека в русской литературе и философии не психологическое, а онтологическое – с учетом божественной первоосновы бытия» [41.160 ]. В своей книге «Достоевский и русский психологический роман» он отмечает, что в литературоведении до настоящего времени отсутствует терминологическое определение психологического анализа и его типологической классификации, что это понятие, главным образом, употребляется в чрезмерно расширительном значении (как метод воспроизведения внутренней жизни и психики и теоретическое представление о них). Ученый предлагает дополнить и систематизировать формы психологического анализа и терминологию, которую обычно используют современные исследователи психологического искусства и ввести понятия этического, драматического и лирического психологизма.

Он предлагает следующую дифференциацию терминов, связанных с художественным изображением внутренней жизни человека: «психологический анализ – художественно-логическое расчленение и объяснение психологии; психологическое изображение – представление чувств и переживаний героев в образной форме (их внешнем физическом изображении); психологизм – теоретическое представление о человеческой психологии, методах ее познания и изображения» [41. С. 160].

Синонимом термина «психологизм» иногда неправомерно выступает понятие «психологический анализ». Так, С. Г. Бочаров, отождествляя эти понятия, отмечает: «Психологический анализ предполагает объект, на который он должен быть направлен». Объектом психологического анализа, считает ученый, может быть «внутренний мир как нечто, само по себе занимающее художника, способное привлечь его самостоятельный и специальный интерес» [5. С. 92].

Е. Г. Эткинд совокупность внутренней жизни человека в литературе представляет как «психопоэтику» и обозначает проблему специфики выражения «внутреннего» человека в разных культурно-стилистических системах [70. С. 65].

Особенно важными в определении теоретических основ психологизма представляются труды А. Б. Есина.

Он определил следующие особенности психологизма в литературе: особое изображение внутреннего мира человека средствами собственно художественными, глубина и острота проник­новения писателя в душевный мир героя, способность подробно описывать различные психологические состояния и процессы (чувства, мысли, желания и т. п.), подмечать нюансы переживаний [12. С. 78].

«Психологизм – это достаточно полное, подробное и глубокое изображение чувств, мыслей и переживаний вымышленной личности (литературного персонажа) с помощью специфических средств литературы» [13. С. 18], – отмечает ученый.

А. Б. Есин утверждает, что в литературе существуют  психологический и непсихологический способы художественного освоения реальности, которые равноценны с эстетической точки зрения. Непсихологический способ отнюдь не отменяет глубины, сложности понимания человеческого характера: «Разумеется, то, как понимает писатель структуру человеческой индивидуальности, во многом влияет и на само наличие психологического изображения в художественном произведении, и на конкретные особенности этого изображения. Тем не менее, между принципами характерологии и наличием или отсутствием психологического изображения нет необходимой жесткой связи»[13. С. 9]. Это явления разного уровня и характеризуют они разные стороны художественного произведения. Понимание характера, художественная концепция человека определяет эстетические принципы творческого метода.

Психологизм в собственном смысле слова представляет собой способ построения образа, воспроизведения и осмысления того или иного жизненного характера и принадлежит к области формы, характеризует стилевое своеобразие произведения или индивидуальной творческой манеры автора: «Нетрудно увидеть, что психологизм имеет самое непосредственное отношение к стилю произведения, всего творчества писателя, иногда даже целого литературного направления или течения. Психологизм, когда он присутствует в произведении, выступает как организующий стилевой принцип, стилевая доминанта, т. е. главное эстетическое свойство, решающим образом определяющее художественное своеобразие произведения и подчиняющее себе строение всей образной формы» [13. С. 30].

Психологизм в «узком» значении представляет собой особую систему элементов художественной формы, в которой все изобразительно – выразительные средства так или иначе служат главной цели – постижению внутреннего мира персонажей.

Таким образом, мы можем говорить, что в современном литературоведении выстроена довольно логичная система значений, связанных с термином «психологизм». Во-первых, психологизм выступает как родовой признак искусства слова, его органическое свойство. Во-вторых,

психологизм может выступать как результат художественного творчества, как выражение и отражение психологии самого автора, его персонажей и, шире, – общественной психологии, которая в свою очередь раскрывается через личность художника и созданные им образы героев. Литературный психологизм обнаруживается и в процессе воздействия художественного произведения на сознание, эмоции, психику того, кто текст воспринимает. В этом отношении произведение предполагает наличие диалога между сознанием автора и сознанием читателя, который является сложным психологическим процессом, обусловленным определенными психологическими закономерностями. Наконец, психологизм представляет собою специальную и целенаправленную разработку способов и форм воплощения личности и ее раскрытия, является организующим эстетическим принципом художественного стиля, его доминантой как в конкретном произведении, так и в творческой манере писателя в целом [25. С.15–17].

А. Б. Есин справедливо указывает на недопустимость смешивания различных пониманий термина «психологизм»: универсального, свойственного всей литературе, и узкого, специального, характеризующего лишь часть художественных произведений: «Подсознательное убеждение исследователей в том, что все без исключения писатели были в той или иной мере «психологами», не позволяет сравнивать психологизм с непсихологической манерой письма. А раз такое сравнение отсутствует, то мы лишаемся элементарной начальной точки отсчета, не можем произвести даже первой операции, необходимой при исследовании любого объекта: сопоставить психологизм с тем, что не есть психологизм, – не говоря уже о том, чтобы выявить и изучить закономерности его возникновения, бытования, функций и места в структуре литературного произведения» [13. С. 7].

По мнению некоторых исследователей, различие между «широким» и «узким» пониманием психологизма следует закрепить и терминологически. Так, В. В. Компанеец полагает, что о психологизме следует говорить лишь тогда, когда речь идет об универсальных свойствах произведения искусства: «Писатель не властен решать вопрос, быть психологизму в произведении или отсутствовать, он в любом случае в той или иной мере будет ощущаться». Если же мы имеем дело с сознательным эстетическим принципом, целевой установкой автора на постижение внутреннего мира героев, более уместно использовать термин «психологический анализ». Появление психологического анализа в произведении, его форма и типология чаще всего зависят от сознательной установки писателя, от характера его дарования, личностных свойств, от ситуации в произведении и т. д. [50 С. 53]

Потаенная жизнь человеческой души, проблемы сознательного и бессознательного, поднятые литературой, безусловно, привлекали и привлекают внимание ученых разных стран.

Советские литературоведы строили концепцию психологизма без учета новейших психологических открытий, ориентировались на реалистическую концепцию личности, на традиционные способы воспроизведения поведения и внутренней жизни героя.

Приоритеты зарубежного литературоведения, в свою очередь, были обусловлены скрупулезным вниманием к «подпольному», «внутреннему» человеку, интересом к психоаналитическим теориям З. Фрейда, К. Г. Юнга, тем более что основные методики применения психоанализа к художественно-эстетическим феноменам были заложены ими самими («Достоевский и отцеубийство», «Остроумие и его отношение к бессознательному» З. Фрейда, «Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству», «Психология и поэтическое творчество» К. Г. Юнга).

Таким образом, психологическое содержание художественного произведения стало предметом литературоведческого психоанализа (М. Бонапарт), «психокритики» (Ш. Морон) и получило осмысление в системе «текст – автор». Сторонников классического психоанализа занимали темы, символы, отражающие глубинную личность автора, «психокритику» – общие механизмы, образы, характерные для текстов одного писателя; обе ветви смыкались на личности создателя произведения. Идеи структуралистско-психологической эстетики разрабатывались также французским философом Ж. Лаканом, элементы психоанализа и структурализма присутствовали в мифологической «архетипной» критике (Г. Мэррей, М. Бодкин, У. Трой).

Тенденция использования самого термина и исследования художественного психологизма наблюдалась в немецком, польском литературоведении, ориентированном на приоритеты и наработки советской науки. Эта художественная категория трактовалась учеными как «особый интерес к процессам внутренней жизни», рефлексии. Так, например, немецкие исследователи К. Каспер и Д. Вукель в ряд основных понятий литературоведения включили психологизм, к основным художественным средствам которого они причислили речь персонажа, автокомментарий, внутренний монолог. Однако изначальная понятийная размытость выражения «внимание к внутренней жизни» приводила либо к расширению психологического аспекта (избыточности, исчезновению литературоведческого эквивалента), либо к переосмыслению этой категории [17].

О. Б. Золотухина отмечает, что последней тенденцией в изучении психологизма стало наполнение термина новым содержанием. Она находит отражение в работах начала 1990-х гг. (например, в международном издании «Проблемы психологизма в восточнославянских литературах», где категориально соотносятся авторский образ в произведении и психология писателя, разнообразные способы реконструкции духовной жизни человека и человечества). В новой трактовке психологизм современной литературы сопрягается с философско-эпистемологическим, аксиологическим генезисом, с проблемой самоосознания и мистицизмом (И. Новиков), с актуальной типологией романа и особой позицией читателя – «сотворца», улавливающего уже не изолированные переживания героев, а их «сопряженность, взаимообусловленность в структуре художественного целого» (И. Лапин).

Приведенные суждения не исчерпывают всего многообразия трактовок понятия «психологизм», однако служат доказательством неоднозначности подходов к этой проблеме в литературоведении, наличия широкого и узкого значений этого термина.

Итак, трудности в создании единой концепции литературного психологизма связываются учеными со смешением понятий «психологизм» и «психологический анализ», «психологическое изображение» с категориальным определением психологизма как элемента, либо свойства, качества художественного произведения, с нечеткостью соотнесения психологизма с «риторическим треугольником» (автор – герой – читатель).

Изучение трудов по проблеме психологизма в литературе показало также то, что наибольшую разработанность получили вопросы индивидуально-авторского психологизма и психологического изображения в художественной культуре XIX в., отсутствуют работы историко-типологического характера, посвященные специфике и динамике художественного психологизма XX в.

Таким образом, проследив историю исследования понятия «психологизм», выявив его характерные черты в литературоведении, объединим их в единое системное рабочее определение, взяв за основу исследования А. Б. Есина и О. Н. Осмоловского.

В настоящей работе под психологизмом мы будем понимать представление чувств мыслей, эмоций, желаний, переживаний и состояний героев в образной форме, систему средств и приемов, обращенных на полное, глубокое и детальное воссоздание внутреннего мира персонажа, обусловленные ценностной ориентацией автора.