Анализ обращений хозяев собак за зоопсихологической помощью и выделение субъективных факторов при диагностике

Поводы обращений хозяев собак к зоопсихологу всегда имеют сугубо субъективный характер, а жалобы несут на себе значительный отпечаток видового восприятия и интерпретации человека и зависят от его осмысления поведения собаки. Как правило, для правильного установления причин и тяжести проблемы требуется тщательный анализ жалоб и дополнительной информации, получаемой при опросе хозяина.

Учет реальных обращений граждан за зоопсихологической помощью позволил выявить относительную частоту тех или иных субъективных жалоб и сопоставить интерпретации хозяев с реальными состояниями психики собак, а также предложить способы уточнения происхождения проблем. Приводимые здесь частотные оценки получены по популяции собак, проживающих в Санкт-Петербурге, в 1990х годах на материале примерно 2000 обращений. Родословные и их племенные качества собак здесь не учитывались, но они, несомненно, оказывают влияние на частотность отдельных состояний, обусловленных технологией выращивания (об этом упоминается при анализе соответствующих проблем). Там, где это возможно, мы приводим сведения о динамике развития проблем и о влиянии условий большого города.

Первое место по частоте обращений устойчиво занимают общая трусость и фобии. Это чисто психологическая проблема, требующая развития механизмов анализа, распознавания и выработки адекватной самооценки; она никогда не решается "приучением" к стресс-фактору, а фармакокоррекция этих состояний дает лишь временный эффект. Ввиду большого количества хронических стрессов такого рода случаи нередко с возрастом выливаются в соматические проблемы. А поскольку одним из весьма типичных симптомов трусости является повышенный аппетит (у человека это состояние известно как булимия), то для подобных случаев характерны прежде всего нарушения общего обмена веществ.

Эти аномалии, как упоминалось выше, чаще всего возникают на фоне депривационного развития щенка и молодой собаки. Поэтому они в большей степени присущи собакам высокой племенной ценности и редких пород, в особенности – привезенным из-за рубежа или потомкам ценных производителей. Такого рода жалобы характерны именно для большого города, а динамика их встречаемости коррелирует с характером деятельности кинологических организаций. Показательно то, что у метисов такого рода проблемы связаны обычно с гипертрофированным эмоциональным отношением хозяина или с перенесенными в детстве и юности заболеваниями.

Для уточнения происхождения фобии необходимо задать дополнительные вопросы о том, имеются ли в жизненном опыте собаки события, которые могли бы послужить конкретной причиной страхов и трусости. Если хозяин рассказывает о таком событии, следует уточнить, в каком возрасте оно произошло, а также выяснить, не закреплен ли страх собаки чрезмерно эмоциональной реакцией хозяина. Если событие повторялось неоднократно, вызывая все более острую стрессовую реакцию собаки, то вполне вероятно, что само событие провоцируется неправильными действиями хозяина в соответствующей ситуации, воспринимаемой собакой как экстремальная.

Всем фобиям нередко сопутствует и постоянная чрезмерная эмоциональность в отношениях с хозяином. Встречаются фобии и при бытовом типе контакта (характерным признаком служит фраза хозяина "Мы собаку не бьем и не обижаем, чего же она боится?").

Наиболее распространенной аномалией, интерпретируемой хозяевами собак как фобия, является боязнь громкого звука (петарды, выстрела, грома и т.п.). При этом лишь в единичных случаях выявляется то или иное событие в собственном жизненном опыте собаки; намного чаще эта проблема возникает без видимых причин.

В тяжелых случаях собака пугается даже звуков, совершенно обычных для домашней обстановки – например, стука посуды при мытье. Если страхи проявляются не только на улице, а и в домашней обстановке, типично стремление собаки спрятаться в ванной комнате или даже забраться в саму ванну. Это объясняется тем, что по своим наблюдениям за образом жизни людей собака воспринимает ванную комнату как наиболее безопасное место, располагающее к покою и релаксации. Мелкие собаки нередко прячутся под мебель и даже забиваются в коробки, ящики и т.п.

Отсутствие связи между подобными страхами и реальными событиями, которые собака могла бы воспринять как непосредственную угрозу, заставляет предполагать в этих случаях проявления неврастенического синдрома. Тот факт, что неврастеническая реакция связывается в первую очередь со звуковыми стимулами, объясняется развитым слухом собак, представляющим собой основной канал доступа к психике. После дополнительного опроса хозяина всегда выявляются другие факторы, непосредственно обуславливающие истощенное состояние центральной нервной системы.

При обращениях по поводу боязни других собак прежде всего следует иметь в виду, что хозяин собаки может неверно интерпретировать видовое ритуальное поведение. Если жалобы относятся к щенку или собаке возраста молодняка, то необходимо вводить поправку на недостаточное понимание человеком нормального ритуального поведения младшей собаки по отношению к старшей.

Есть породы, у которых общение с сородичами осложнено ввиду экстерьерных особенностей. К ним относятся, например, все породы с коротко купированным хвостом (2-3 позвонка), а также собаки, оброслость головы которых не позволяет видеть глаз, ушей и т.п. В особом положении среди них находится бобтейл, у которого полное отсутствие хвоста и обильный шерстный покров не позволяют встречной собаке различить положение хвоста, мимику, линию спины, что снижает выразительность ритуального поведения и существенно затрудняет внутривидовое общение. Слабо выраженное ритуальное поведение крупных собак грубого и сырого типов конституции (в особенности молоссов) также осложняет общение с сородичами. Надо помнить, что и современный тип немецкой овчарки западных линий отличается некоторыми экстерьерными особенностями (угол постава шеи, сниженный круп и т.д.), которые ассоциируются у собак с выражениями страха – это также внушает другим собакам недоверие, а кроме того, может усугублять эмоциональные реакции хозяина. Если молодая собака одной из этих пород в периоде молодежной и окончательной социализации сталкивалась с конфликтным отношением других собак, это может стать источником боязни других собак.

При жалобах на боязнь других собак у взрослой собаки необходимо внимательно относиться к процессу социализации собаки в течение первого года жизни и к развитию ритуального поведения. В этих случаях необходимо выяснить, какая категория собак внушает страх: более крупные и сильные; мелкие, шумливые и напористые по характеру; уверенные и активные в поведении. На этом основании можно судить о происхождении страхов. Если собака проявляет избегание по отношению ко всем собакам без различия, то это в наибольшей мере связано с депривационным развитием щенка в возрасте 3-4 месяцев.

В то же время, если хозяин собаки приписывает боязнь других собак неудачным контактам и испугам в возрасте первичной социализации (3-4 месяца), то следует расспросить его о конкретных событиях и поведении напугавшей щенка собаки, чтобы оценить реальность испуга. Затем необходимо тщательно проанализировать факторы, закрепившие страх. Нередко одним из таких факторов становится испуг самого хозяина, который после "злосчастной" встречи перестает подпускать щенка к другим собакам и тем самым закрепляет страх как важный критерий поведения.

Заметим также, что депривация в периоде детской социализации чаще становится причиной отказа от общения и других проблем, но не острых эмоциональных реакций на сородичей.

Еще одной частой формой фобии является боязнь транспорта – отказ от посадки в городской транспорт (особенно трамвай), непереносимость автомобильных поездок и т.п. Эта фобия развивается на фоне массированных сенсорных перегрузок (вплоть до явлений укачивания, по поводу которых хозяин и обращается к ветеринарному врачу) и поддерживается неразвитым анализом ситуации и отсутствием прогноза развития событий. Отягчающим фактором всегда становится и недостаточное доверие к хозяину как к более приспособленному партнеру – результат чрезмерной эмоциональности хозяев и отказа от управления поведением собаки.

Заметим также, что неадекватное поведение собаки в автомобиле хозяин может интерпретировать как проявления клаустрофобии (боязни замкнутого пространства). Вместе с тем для клаустрофобии характерна настороженность в любом тесном помещении (лифт, маленькая комната и т.п.). В течение более чем десяти лет работы мы лишь один раз встретились в реальной клаустрофобией у собаки, которая явилась результатом тяжелой психической травмы на фоне сопутствующих проблем.

Обращения по поводу общей трусости почти не требуют дополнительной информации, кроме эмоциональных факторов, способствующих "стрессовой готовности" собаки. Если между первыми проявлениями трусости или фобии и обращением к зоопсихологу прошло значительное время, необходимо выяснить, какие меры принимались для решения проблемы, начиная с пассивного выжидания по принципу "вырастет – пройдет" или "время лечит" и заканчивая медикаментозным лечением.

При анализе субъективных жалоб на трусость собаки необходимо помнить, что внешние проявления поведения страха очень похожи на проявления психической перегрузки, которые также представляют собой поведение избегания. Это приводит к тому, что хозяин субъективно оценивает состояние перегрузки как проявления трусости. Для различения этих двух аномалий следует учесть, что для перегрузки характерно наступление соответствующего поведения без конкретной провокации, как правило – в динамичной и информационно насыщенной среде (на улице). Для трусости же более типична реакция на конкретные события, в том числе – на фоне спокойной, привычной и даже обедненной среды (дома). При этом следует учитывать тот факт, что страх отличается от перегрузки по характеру психической деятельности, поскольку перегрузка не требует поведенческой реакции на события (подробнее см. раздел 11.2.1).

 

На втором месте по частоте обращений находятся те аномалии поведения, которые хозяин собаки обычно характеризует как " дурные привычки ". Надо иметь в виду, что в этих случаях хозяин не склонен видеть в нежелательном поведении проявлений глубоких процессов в психике, а приписывает их либо отягченной наследственности ("его мама тоже кричит в одиночестве"), либо общей испорченности собаки. Нередко хозяева склонны объяснять нежелательное поведение проявлениями человеческих качеств характера (месть, ревность, вредность и т.п.), которые у собак принимают совсем другие формы. В действительности это – сугубо человеческая интерпретация большой группы очень разных по происхождению проблем. Эти проблемы почти не имеют специфических соматических проявлений, вследствие чего хозяева собак обращаются обычно к заводчикам или кинологам клубов. Исключение составляют случаи, связанные с мочеиспусканием и дефекацией, в которых хозяин собаки видит, как правило, болезни мочевого пузыря и кишечника – в этих случаях весьма вероятно обращение к ветеринарному врачу.

Эта группа аномалий поведения мало связана с условиями городского содержания и чаще коренится в нарушении стереотипов (например, территориальных) или в эмоциональном дисбалансе. Можно утверждать, что такие проявления чаще встречаются в процессе адаптации собак, недавно взятых из других рук или подобранных на улице, а также коррелируют с существенными изменениями в образе жизни и составе семьи (синдром разрыва связей). Связь этой группы проблем с племенными качествами собаки сказывается только через депривационное содержание, которое само по себе существенно отягчает любые другие проблемы.

В этих случаях нежелательное поведение собаки, как правило, объясняется разного рода стрессовыми реакциями, причиной которых могут стать дисфункции любого уровня СИМ. Поэтому анализ наиболее распространенных обращений этой группы предполагает проверку "типовых" гипотез следующего содержания (альтернативные предположения указаны приблизительно в порядке убывания вероятности):

· вой и лай в одиночестве – адаптивный невроз на почве эмоциональной зависимости от хозяина с избыточными тактильными ласками;

· недержание мочи – эмоциональный дисбаланс (причины могут быть разнообразны); стремление ускорить выход на прогулку; неправильный режим кормления и выгуливания;

· мочеиспускание в отсутствие хозяина – неврастенический статус с повышенными тревожными ожиданиями; поведение метки, в том числе и невротически закрепленное; мочеиспускание на постели – эмоциональная неудовлетворенность в отношениях с тем членом семьи, на чьей постели собака мочится;

· дефекация в отсутствие хозяина – неврастенический статус с повышенными тревожными ожиданиями; эмоциональный дисбаланс;

· порча квартиры (входной двери, стен, плинтусов и т.п.) – адаптивный невроз на почве тревожных ожиданий с нарушением территориальных стереотипов (отсутствие места-логова);

· порча домашнего имущества – адаптивный невроз на почве депривации на стереотипном уровне (следует учесть возрастную активность собаки); эмоциональная зависимость от хозяина;

· воровство пищи и "помойничество" – депривация на стереотипном уровне; наличие невротически закрепленной доминанты; недостатки рациона;

· облаивание посторонних (детей, людей с нестандартным поведением) – повышенная возбудимость, недостаточность аналитического мышления, неадекватная межвидовая социализация; переразвитие стереотипного уровня вследствие неадекватной дрессировки; адаптивный невроз; трусливая агрессия;

· преследование кошек – потребность в движении, в игре, в самостоятельности, включение стереотипов пищедобывательного поведения (охота).

Для этой группы проблем в высшей степени характерна уверенность хозяина в том, что существует простой и надежный способ "отучения" собаку от нежелательного поведения. При попытках отучения активно используются "маленькие хитрости" и ошеломляющие воздействия – от банки с горохом до электрошокеров. Такие меры не только не дают радикального результата, поскольку не устраняют причины нежелательного поведения, но и могут усилить стрессы собаки, окончательно нарушить эмоциональный статус, отрицательно сказаться на отношениях с хозяином.

Нередко хозяин, полагая, что корень проблемы кроется в недостаточно развитых формах поведения собаки, обращается к дрессировщикам. Если дрессировщик формирует взамен нежелательного поведения допустимый заместительный стереотип, то эти меры внешне решают проблему, хотя также не устраняют первопричину, которая может породить другие формы неадекватного поведения. Вместе с тем у многих собак с активным стереотипным уровнем наблюдается значительно более жесткое закрепление нежелательного поведения с упрочением соответствующей доминанты, что является результатом чрезмерно однозначной условно-рефлекторной дрессировки.

Как в первом, так и во втором случаях собака может не реализовать конкретного поведения (из боязни наказаний или в силу заместительного стереотипа), но это чаще всего приводит к развитию неврозов в самых разнообразных формах. Собственно говоря, те аномалии, которые хозяева собак субъективно характеризуют как "дурные привычки", должны рассматриваться если не как развитые неврозы, то как состояния, непосредственно предшествующие неврозам навязчивого поведения (стадия формирования невротической доминанты).

 

Примерно на третьем месте по частоте обращений стоят нарушения, связанные с видовой социализацией – драчливость, отказ от общения, конфликты между животными в семье. Эта группа нарушений чаще встречается в условиях большого города с развитой сетью кинологических организаций. Они отчасти связаны со стремлением некоторых владельцев держать нескольких собак престижных пород, не заботясь об их психологической совместимости. Проблемы коррелируют с племенной ценностью собаки и характерны для представителей редких пород, а также для собак, представляющихся хозяину особо уязвимыми.

Нередко нарушения социализации бывают ярко выражены у мелких собак нежного типа конституции (особенно у гладкошерстных). Это объясняется "бережным" отношением хозяев и страхом за свою собаку, особенно в возрасте до года, что выражается в запретах на общение с сородичами.

В любом случае отношение хозяина к общению собаки с сородичами является фактором, безусловно усугубляющим проблемы видовой социализации. Необходимо выяснить, не поощрялся ли отказ от контактов (особенно у сук из боязни нежелательных вязок – команды типа "Охраняй хвостик!"); не провоцируются ли конфликты между кобелями опасениями и конкретными действиями хозяина (например, натяжение поводка вверх при встрече с собакой) и т.п. Действия хозяина часто закрепляют нежелательную конфликтность как стереотип или усиливают соответствующую мотивацию, постоянно активизируя поведенческую доминанту.

Надо помнить и о том, что сам термин "социализация" очень часто понимается кинологами неверно и означает для них не столько установление социальных отношений, сколько любую адаптацию к реальной среде. В этих случаях прогноз психокоррекции более, чем в других, зависит от пересмотра хозяином своего отношения к социальным потребностям собаки.

Такие обращения почти не требуют дополнительного анализа, поскольку они очевиднейшим образом связаны с нарушениями стереотипного и социального уровней СИМ, то есть, с неадекватной социализацией собаки. Необходимо лишь выяснить историю воспитания собаки в основных периодах социализации (3-4 месяца, 6-7 месяцев и 9-12 месяцев) с тем, чтобы уточнить, на каком этапе социализации возникли нарушения. Отягчающим фактором для проблем социализации является повышенная потребность в самоутверждении (не только у собаки, но и у хозяина).

Необходимо считаться и с тем, что в некоторых случаях проблемы видовой социализации могут быть следствием нарушений межвидовой социализации – при межвидовой социальной депривации и недостаточности контактов с хозяевами собака нередко ищет компенсации своих социальных потребностей во внутривидовом общении.

Особое место среди конфликтных форм нежелательного поведения у собак высоких кровей занимает выставочная агрессия, то есть конфликтное поведение в ринге по отношению к другим собакам. Кроме общих причин, такое поведение может представлять собой стереотип, ошибочно закрепленный хендлером (чаще профессиональным или хозяином, заимствующим профессиональные приемы хендлерства) по типу "дрессировки на обратный результат". При первом проявлении конфликтного поведения хендлер чаще всего "отвлекает" собаку от объекта агрессии при помощи кусочка лакомства, чем и закрепляет нежелательное поведение. У собак с высокой активностью стереотипного уровня, вдобавок воспринимаемых как потенциально агрессивные, конфликтное поведение в ринге закрепляется после одного-двух повторов. Лучшим примером в данном случае служат кобели в таких породах, как ротвейлеры, бультерьеры и другие боевые терьеры.

Так же, как и в случае других "дурных привычек", хозяин воспринимает конфликтное поведение как стереотип и пытается действовать наказанием и "отучением". Так же, как и с другими "дурными привычками", эти меры не только не приносят успеха, но и способствуют формированию неврозов.

В небольших городах и деревнях из проблем этой группы встречается главным образом драчливость. В этих случаях она выступает как проявление депривации на стереотипном уровне.

К этой группе нарушений, обусловленных неадекватной социализацией, примыкают и проблемы сексуального и родительского поведения, коренящиеся в социальной депривации щенка в возрасте 3-4 месяцев. Здесь имеются в виду осложненные вязки и неразвитое материнское поведение, но не ложная беременность, имеющая другие причины – см. раздел 11.2.12. Эти аномалии также чаще встречаются у племенных собак, для которых наиболее характерно депривационное развитие в течение первого года жизни. Проблемы могут усугубляться специфическим влиянием "питомницкой" наследственности и направлениями разведения данной кинологической организации.

Более сложным вариантом той же проблемы является гиперсексуальность собаки. В этих случаях субъективизм хозяина играет решающую роль, поскольку человек, не зная видовой специфики, склонен видеть сексуальность в нормальном поведении доминирования. В большинстве случаев за жалобами хозяина на повышенную сексуальную активность и "извращения" собаки (сексуальное поведение по отношению к однополым собакам, к кошкам, к человеку и даже к неодушевленным предметам – большим мягким игрушкам, подушкам и т.п.) стоят именно нарушения социальных структур и доминирование, допускаемое хозяином. Нередко приходится констатировать также неудовлетворенную потребность собаки в самоутверждении, что обусловлено несформированной самооценкой.

Реальные нарушения сексуального поведения встречаются по преимуществу у кобелей, а у сук наблюдаются редко. Они обусловлены прежде всего чрезмерно активным племенным использованием собаки. При этом возможны два главных механизма закрепления: во-первых, образование соответствующей доминанты, воспроизводимой при любом перевозбуждении по невротическому типу; во-вторых, завышенная оценка хозяином сексуальных и племенных достоинств собаки, что заставляет связывать сексуальное поведение с характером отношений с хозяином. Еще одним фактором, провоцирующим гиперсексуальность, является недостаточность стереотипного поведения и отсутствие у хозяина требований к поведению собаки (синдром " накопления инстинкта " – см. раздел 11.1.4).

Нельзя не заметить, что при эмоциональном контакте любые проблемы в сексуальном поведении собаки могут представлять собой проекцию проблем хозяина. В этом случае субъективная оценка тяжести проблем не совпадает с реальным положением дел, выявляемым при обследовании собаки.

Единственным природным видовым фактором, закрепляющим чрезмерную сексуальность у собак, следует считать связь самооценки и социального ранга собаки с возможностью воспроизвести себя в потомстве.

 

Четвертое место по частоте обращений принадлежит нежелательным динамическим характеристикам поведения – чаще всего это жалобы на повышенную возбудимость собаки, в том числе на ее проявления в виде непредсказуемого поведения. Гораздо реже хозяева собак жалуются на излишнюю пассивность и заторможенность собаки. При обращении по такому поводу следует иметь в виду, что обычно хозяева собак не отдают себе отчета в том, что представляет собой повышенная возбудимость, и приписывают ей все острые реакции собаки, чем бы они ни были вызваны. В этих случаях хозяева склонны истолковывать любое нежелательное поведение собак (от последствий неадекватной дрессировки до искаженных социальных форм поведения) как проявления наследственных свойств центральной нервной системы. Собственно говоря, субъективные жалобы хозяина собаки на повышенную возбудимость следует рассматривать в первую очередь как свидетельство об отклонениях от породного темперамента (как его представляет себе хозяин собаки). Надо иметь в виду, что эта субъективная интерпретация никак не характеризует смысла проблемы.

Для правильного определения возбудимости центральной нервной системы имеет смысл провести проверку реакции собаки на сенсорные раздражители (свет, звук, прикосновение), нейтральные по отношению к собственным мотивациям собаки. При этом необходимо учитывать пороговые значения раздражителей и территориальные зависимости. Желательно, чтобы в момент воздействия собака находилась в очень спокойном состоянии или была увлечена чем-то другим, не концентрируя внимания на воздействии. Это снижает вероятность привнесения мотивированной реакции и позволяет выявить непосредственный рефлекторный отклик со стороны центральной нервной системы. Выводы о возбудимости центральной нервной системы основываются на наблюдениях за временем наступления поведенческой реакции на тот или иной раздражитель (реактивность).

Очень часто при жалобах на повышенную возбудимость выявляется нормальная (по пороговым значениям и времени наступления) реакция на большинство раздражителей. Это означает, что имеет место поведенческая возбудимость, обусловленная не динамическими характеристиками поведения, а смыслом событий. Следовательно, необходимо прежде всего исследовать тот круг ситуаций, в которых, как считает хозяин, собака проявляет повышенную возбудимость, что позволит определить истинные причины острых поведенческих реакций собаки.

При этом надо учитывать тот факт, что одним из факторов, не только закрепляющих, но и мотивирующих возбудимое поведение, может являться реакция хозяина, действие которой не осознается человеком. Собака вполне способна имитировать нарастание возбудимости, если это вызывает желательное для нее поведение хозяина – например, сочувствие и жалость или попытку "отвлечь" от нежелательной ситуации игрой, лакомством и т.п. Такие наблюдения говорят о возможной предрасположенности собаки к истерии.

Для случаев имитации возбудимого поведения характерно то, что и активность поведения нарастает, тогда как реактивность его остается на прежнем уровне – реакция наступает спустя две-три секунды и даже больше. По эмпирической оценке, за это время успевает произойти активизация поведенческой доминанты. Следовательно, в данном случае речь не может идти о непосредственной реакции со стороны центральной нервной системы. Если время реакции увеличивается более чем до десяти секунд (так можно оценить эмпирически среднее время протекания процесса принятия решения, включающий этапы проектирования поведения и прогнозирования его результата), то это может говорить уже не об активизации доминанты, а о произвольной, осмысленной реакции собаки – например, с целью вызвать какое-либо желательное поведение хозяина. Имитация возбудимого поведения отличается также и тем, что в этом случае, по понятным причинам, пороговые значения раздражителей никакого значения не имеют.

Таким образом, во всех случаях обращений по поводу повышенной возбудимости собаки достоверная диагностика возможна только при условии тщательного обследования состояния психики собаки и ее поведенческих реакций на конкретные события и поведение хозяина.

Нужно принимать во внимание тот факт, что хозяева, жалующиеся на повышенную возбудимость собаки, очень часто считают ее проявлением того или иного нервного заболевания или наследственным пороком, а потому стараются снизить возбудимость при помощи медикаментозных средств. При этом они стремятся дать собаке те же транквилизаторы или нейролептики, которыми могут пользоваться сами (и даже по совету не слишком сведущих знакомых). К таким случаям следует относиться с большой осторожностью, учитывая специфику действия таких препаратов на психику животного и возможные последствия. При первом же сомнении рекомендуется консультация квалифицированного ветеринарного врача, хорошо знающего особенности ветеринарной фармакологии. Следует помнить о том, что во многих случаях "успокаивающие таблеточки" неизвестного происхождения и препараты типа "Антистресс", продающиеся в зоомагазинах не только без соответствующих сертификатов, но даже и без аннотации с подробным указанием состава и способа применения, чаще всего тормозят только моторику собаки и не оказывают никакого действия на субъективную оценку событий и смысл поведения. Лишившись возможности снять стрессовое напряжение в движении и лае, собака испытывает еще более серьезные перегрузки и, следовательно, истинные проблемы психики только лишь усугубляются.

 

Всего лишь пятое место по числу обращений занимает такая социально острая проблема, как агрессивное поведение собаки (на улице, в семье, при приходе посторонних в дом). Можно предположить, что по данной категории количество обращений не вполне соответствует реальной распространенности этого поведения. При всей огромной социальной значимости любого случая агрессии со стороны собаки и тяжести возможных последствий хозяева собак нередко субъективно оценивают агрессивное поведение как естественное, неизбежное и неисправимое.

Нужно помнить о том, что оценка агрессии хозяевами собаки всегда предельно субъективна и определяется их собственным отношением к ситуации. Даже одно и то же поведение при разных обстоятельствах может оцениваться хозяевами собаки по-разному. Поэтому при обращении по поводу агрессивного поведения собаки необходимо прежде всего детально уточнить все обстоятельства происшествия, расспросив не членов семьи, а его участников, чтобы отграничить реальную агрессию от эмоциональной оценки хозяев. В ряде случаев обостренная реакция собаки бывает обоснованной, но нежелательной для хозяев (например, реакция на постороннего при встрече на узкой лестнице или в полутьме, при входе в лифт и выходе из него и т.п.). При этом такие ситуации, которые хозяин оценивает как предвестники агрессии или даже ее первую стадию, далеко не всегда приводят к реальной агрессии. Облаивание посторонних на улице тоже не служит однозначным признаком агрессивного поведения, так как оно может быть проявлением реакции непонимания и растерянности собаки. При всех этих обстоятельствах собака может не представлять реальной опасности для людей, за исключением поведения самозащиты (трусливая агрессия).

Причины агрессивного поведения по отношению к посторонним хозяева собак чаще всего видят в рабочих качествах собаки, в наследственности или в специфике данной породы. Такое отношение бывает особенно ярко выражено в тех случаях, когда это соответствует расхожей репутации породы – аборигенные овчарки, ротвейлеры, доги, мастифы и их производные, боевые терьеры и т.п. Одним из вариантов такой невольной "объективизации" своих проблем является убеждение в "трудновоспитуемости" породы или конкретной собаки. Далеко не все хозяева собак считаются с той опасностью, какую поведение их животных представляет для окружающих, а нередко даже втайне гордятся этим. Следовательно, для детального анализа эпизодов агрессивного поведения совершенно необходимо как можно достовернее проанализировать установки и возможные осознанные и неосознанные провокации со стороны хозяина собаки.

В случаях агрессии по отношению к посторонним требуется также уточнить все, что касается событий, непосредственно предшествующих проявлениям агрессии и непосредственно следующих за ними. Чаще всего агрессия этого типа коренится в затрагиваемых стереотипах видового уровня (например, территориальных). В целом ряде случаев имеют место разнообразные провокации со стороны человека. Мы не рассматриваем здесь совершенно тривиальные ситуации, когда посторонний на улице угрожает хозяину или дразнит собаку. Для агрессии к посторонним весьма типичны либо непреднамеренные провокации жертвы (например, движение по направлению к собаке и ее хозяину, резкий крик, конфликтное поведение и т.п.), либо поведение самого хозяина. Для тщательного анализа таких ситуаций необходимо максимально подробно восстановить картину происшествия и непосредственно предшествующие ему события. Это дает возможность провести мотивационный анализ поведения собаки в данный момент.

Одним из распространенных вариантов непреднамеренной провокации хозяина является так называемая гипер-охрана ("поиски врага"), которая очень типична для крупных собак с репутацией потенциально опасной породы. Характерно то, что в этих случаях собака находится в прекрасных отношениях с хозяином и стремится его охранять, даже если она этому не обучена. Не случайно проявления этого вида агрессии бывают особенно яркими у взрослых, хорошо социализованных кобелей крупных пород в присутствии физически слабой и не уверенной в своих силах хозяйки (в присутствии хозяина агрессии вполне может не быть вообще).

При обследовании в жизненном опыте собаки выявляется конкретный эпизод агрессии, спровоцированной ситуативными факторами (например, столкновение с человеком в узком проходе, в дверях, на лестничной площадке и т.д., особенно если человек нес громоздкий предмет). Чаще всего такой эпизод относится к молодости собаки, когда агрессия еще не была осознанной реакцией, а возникла как рефлекторная форма самозащиты. Хозяин, не понимая причин поведения собаки и боясь повторения агрессии, начинает, как он думает, предотвращать подобные ситуации. Он сам старается заранее, издалека увидеть встречного, а затем натягивает поводок, чтобы не подпустить собаку к прохожему. Собака, улавливая тревогу хозяина, ищет причину беспокойства и стремится, по крайней мере, отогнать "опасного" встречного. Очевидно, что в результате нарастают тревожные ожидания хозяина, которые вновь увеличивают настороженность собаки и так далее, так далее.

Особого внимания заслуживает так называемая " трусливая агрессия " – гипертрофированное поведение самозащиты, свойственное в первую очередь собакам с депривационным развитием и недостаточной самооценкой (см. выше). Чаще всего это поведение субъективно интерпретируется хозяином собаки как "охранное поведение", а потому считается вполне естественным и даже желательным. Хозяин нередко гордится "злобностью" своей собаки; типично и приписывание этих качеств породной и фамильной наследственности. Поведение трусливой агрессии также может стимулироваться тревожными ожиданиями хозяина. В этом случае трудность коррекции состоит не столько в устранении проблем психики собаки, сколько в изменении отношения хозяина к поведению агрессии.

Диагностика истинных причин агрессивного поведения в семье достаточно сложна и неоднозначна, так как при одинаковых внешних формах это поведение может мотивироваться различными потребностями. Объективные источники агрессии следует искать прежде всего в жизненном опыте собаки, а отчасти - в породной специфике. Истинные причины агрессии в семье чаще всего не осознаются, а само явление не признается или скрывается в силу нежелания признавать собственные упущения.

Вопреки распространенному мнению, наиболее частым поводом для агрессии собаки по отношению к хозяевам является самозащита собаки. Чаще всего такая ситуация возникает с собаками пород, имеющих репутацию потенциально опасных, а наиболее распространенная мотивация человека связана с неверно понимаемой профилактикой конфликтного доминирования. Для поведения самозащиты в самых ярких его проявлениях характерно то, что оно может проявляться вне зависимости от социальных аспектов, как по отношению к посторонним, так и в семье. Эти случаи заставляют предполагать глубокое искажение всех структур психики, от первого до пятого уровня включительно. В этих случаях типично отсутствие игрового поведения и практически полный отказ от общения с хозяевами (дикий тип контакта).

При этом в семье нередки недоразумения, при которых хозяева, в силу собственных установок в отношении к собаке, принимают возбужденный лай собаки или рычание собаки, имеющие совершенно иной смысл, за первую стадию агрессии и делают неверные выводы о потенциальной опасности собаки. Естественно, что любое чрезмерно активное поведение собаки по отношению к ребенку обычно воспринимается хозяевами более эмоционально и чаще служит источником такого рода недоразумений. Пытаясь предотвратить возможные конфликты, хозяин сурово наказывает собаку (нередко даже в раннем щенячьем возрасте, когда агрессия невозможна!) или, следуя распространенным рекомендациям, "забивает" ее. Тем самым подрываются самые основы доверия собаки к хозяину, а собака твердо усваивает, что конфликт является основным способом разрешения всех противоречий.

Чем раньше начинается такая "профилактика", тем вероятнее, что агрессия примет формы ожесточенной самозащиты. Та же ситуация складывается и при несвоевременных наказаниях и болевых воздействиях в период "возрастного бунта". Необходимо помнить о том, что агрессия самозащиты не имеет сдерживающих факторов и часто приводит к серьезным травмам у хозяев. В этом случае коррекция проблемы в высшей степени сложна, а прогноз весьма сомнителен. Особую сложность при коррекции поведения составляет работа с хозяином, который должен понять происхождение проблем и в корне изменить свое отношение к собаке.

Еще одним источником агрессии в семье следует считать нарушения социальной структуры (доминирование в конфликтных формах). Это нередко возникает как результат неверно понятого "воспитания методами дедушки Дурова", что часто сводится к вседозволенности и передаче собаке права на принятие решений. Крупная собака с адекватной самооценкой, неверно установившая свой ранг, как правило, не испытывает собственных психологических трудностей, но создает множество ситуаций, опасных для членов хозяйской семьи. Характерно то, что в процессе установления доминирующего положения собака пробует силы в конфликтах с членами семьи последовательно, начиная с более слабого. В ситуациях, связанных с доминированием, дети до 11-12 лет страдают редко – они воспринимаются собакой как щенки, агрессия по отношению к которым по видовым нормам недопустима.

В семье возможны и конфликтные ситуации, коренящиеся в неправильном воспитании собаки, и это наиболее типично для собак так называемых "строгих" пород. Для хозяев таких собак характерно преувеличение роли наследственности в агрессивном поведении собак и плохое знание возрастных норм развития. Обычно хозяева видят проявления "охранных качеств" в игровом поведении щенка и в поведении самозащиты, свойственном "возрасту страхов". Такие возрастные проявления агрессии нередко даже поощряются хозяевами, которые видят в них залог будущей успешной охраны. Если учесть также и тот факт, что такие собаки (например, аборигенные овчарки) часто содержатся ради оплачиваемой работы на охране, то к этим факторам добавляются и последствия неадекватной дрессировки (чрезмерно жестко закрепленные стереотипы конфликтного поведения).

Уточнить происхождение агрессии в семье помогает выявление возраста, к которому хозяин относит первые проявления конфликтного поведения.

Встречаются также случаи, когда агрессия в семье коренится в нарушении территориальных стереотипов собаки (например, место находится на проходе, в коридоре и т.п.), в обстоятельствах, воспроизводящих конкуренцию (например, при неосторожном поведении ребенка), а также в нарушениях социальных стереотипов. Как правило, эти ситуации легко различаются по описанию конкретных эпизодов агрессии. Для диагностики первопричин агрессии необходимо уточнить место укусов: укусы за ноги заставляют предположить нарушения территориальных стереотипов; укусы за руки чаще всего говорят о неверных формах общения с собакой (жесты, тон голоса); укусы за лицо характерны для социальных нарушений (доминирующая собака "воспитывает" хозяина как щенка). "Дурные привычки" (см. выше), часто встречающиеся в этих случаях, дают дополнительные основания для предположений о характере сопутствующих проблем. Большую роль играет также и диагностика типа контакта, накладывающего существенный отпечаток на конкретные поведенческие проявления.

Внешние проявления агрессии возможны и при провокациях человека. Наиболее сложны те случаи, когда один из членов семьи осознанно или подсознательно переносит на собаку свои отношения с другими и ищет возможности решения внутрисемейных конфликтов. В этом случае никакие меры коррекции поведения собаки не дают эффекта до тех пор, пока не будут решены конфликтные вопросы в семье. Более того, развитие интеллекта собаки в подобных случаях может лишь сделать агрессию более опасной.

Неспровоцированная агрессия по отношению к посторонним может корениться и в стереотипах конкуренции и самозащиты, чрезмерно жестко закрепленных в процессе воспитания и дрессировки. Необходимую информацию дает анализ методов дрессировки, а также выявление ситуативных факторов (территориальных, социальных и т.п.), с которыми связаны эпизоды агрессии.

Большая сложность в работе со случаями агрессии в семье состоит в том, что такие обращения бывают, как правило, очень поздними, уже после того, как собака нанесла кому-либо их членов семьи более или менее серьезные травмы. Стресс у хозяев собаки бывает в этих так силен, что они, обращаясь к зоопсихологу, требуют немедленного радикального вмешательства. В то же время сиюминутное решение этих проблем, коренящихся в отношениях, складывавшихся годами, не представляется возможным. Хозяева собак, столкнувшиеся с агрессией в семье, не считают возможным ожидать решения проблемы, а наиболее простым выходом им представляется уничтожение собаки. Первейшей задачей зоопсихолога в этих случаях становится хотя бы снижение эмоционального состояния хозяина и выигрыш времени, чтобы спасти собаку. Визит в этом случае необходимо назначить как можно быстрее.

 

На шестом месте по количеству обращений находится специальная дрессировка, причем причины обращения относятся к следующим категориям (по убыванию частоты):

· собака высокой племенной ценности, относящаяся к не очень распространенной породе;

· осложнения в стандартной дрессировке, обусловленные индивидуальными особенностями собаки;

· дрессировка по нестандартным программам по желанию хозяина (чаще всего – ринг-дрессура).

Следует заметить, что мы не относим к этой категории те случаи, когда хозяин называет дрессировкой способ решения какой-либо конкретной проблемы – это не более, чем терминологическое недоразумение.

Дрессировка собак редких пород и нестандартные программы дрессировки особых трудностей не представляют. Знания зоопсихолога помогают учесть специфику породы, точнее и эффективнее подобрать приемы работы и характер управляющих воздействий. Понятно, что для успешной работы в этих случаях от зоопсихолога требуется достаточно высокая квалификация дрессировщика и умение работать с хозяином собаки.

Наиболее сложный вариант этой проблемы – это осложнения в дрессировке. Необходимо обратить внимание на то, что при обращениях по этому поводу хозяин и собака обычно уже имеют тот или иной опыт нормативной дрессировки, но истинные причины осложнений чаще всего остаются не выявленными. Хозяин собаки либо ссылается на мнение инструктора-дрессировщика, либо предлагает свою интерпретацию проблем, доверять которой нет никаких оснований.

При обращении по поводу осложненной дрессировки всегда требуется дополнительная диагностика проблем, препятствующих успешному обучению собаки. Такие проблемы очень разнообразны и могут относиться к любому из основных уровней СИМ, а кроме того, могут быть обусловлены типом контакта с хозяином и стилем общения.

В этом случае, параллельно с общей диагностикой, очень важно как можно тщательнее уточнить методы работы инструктора-дрессировщика, поскольку очень часто речь идет о последствиях неадекватной дрессировки. Примерами таких проблем могут служить "задрессированность" возбудимой собаки; несамостоятельность собаки служебной породы; поведение самозащиты и трусливая агрессия как имитация охранного поведения. Особый случай неадекватной дрессировки представляет собой нарушение контакта с хозяином как следствие неверно выбранных дрессировщиком управляющих воздействий (чрезмерно грубых и резких или, напротив, излишне мягких). При обследовании нужно обращать внимание на тон общения хозяина с собакой в сравнении с тоном подачи команд – очень часто так называемый "командный голос" понимается как резкое повышение тона с крикливой интонацией, что на фоне более мягкого повседневного общения остается непонятным собаке.

 

К седьмому месту по частоте обращений относятся случаи психических травм и стрессов, замеченных и осознанных хозяином. Эти обращения не всегда коррелируют с реальными психическими травмами, поскольку оценка состояния собаки хозяином также субъективна и зависит, в частности, от его психотипа. С одной стороны, многие тяжелые стрессы уходят от внимания человека, а с другой стороны, хозяин нередко неправомерно приписывает те или иные беспокоящие его поведенческие проявления какому-либо конкретному событию (так, например, нарушения стайных отношений приписываются не недостаточной социализации, а тому, что щенка когда-то напугала взрослая собака).

При обращении по поводу психической травмы и стресса главной задачей становится обнаружение истинной природы и причины состояния, а также реальной силы стресса с учетом породных, возрастных и индивидуальных особенностей собаки. Для достоверной диагностики состояния собаки необходимо провести очное обследование собаки с выявлением тех реакций со стороны центральной нервной системы и психики, которые могли остаться незамеченными хозяином. Одновременно нужно и тщательно проанализировать характер жалоб хозяина, чтобы выделить нормальные поведенческие формы, принимаемые человеком за симптомы аномалий.

Собственно коррекция стрессового поведения в случае психической травмы крайне затруднительна, если вообще возможна. Поскольку психическая травма может затронуть любой уровень СИМ, чаще всего требуется глубокая коррекция психики с устранением искажений, а также коррекция сопутствующих нарушений отношений с хозяином.

Еще раз отметим, что коррекция последствий психической травмы путем "приучения" собаки к стрессовому фактору не только невозможна, но и способна существенно отягчить состояние собаки. Во многих случаях эффективным способом коррекции становится разложение стрессовой ситуации на составляющие и выработка форм и критериев поведения по отдельности. Здесь находят применение методы, заимствованные из психопрактик, разработанных для человека – гештальт-терапия, невербальная суггестия и т.д.

 

На восьмом месте по частоте обращений стоят наиболее конкретные события в жизни хозяйской семьи (синдром разрыва связей). Самые типичные из таких изменений – переезд на другую квартиру, рождение ребенка, создание новой семьи, смерть хозяина, передача собаки в другие руки.

Характерно то, что даже самые любящие хозяева не придают значения критическим для собаки изменениям, требующим масштабной трансформации прежних представлений, а поэтому не заботятся о профилактике стрессов в новой обстановке. В большинстве подобных случаев внимание и наблюдательность хозяев по отношению к собаке заметно снижаются ввиду большого количества других забот, а поэтому аномалии успевают развиться до весьма тяжелых состояний. Обращения по этим поводам поступают лишь в тот момент, когда изменения в поведении собаки уже не могут оставаться не замеченными для человека – они либо явно нежелательны для хозяев, либо очень глубоки и очень ярко выражены.

Методы коррекции синдрома разрыва связей существенно зависят от характера событий и рассматриваются подробно в главе 7. Однако в любом случае задача зоопсихолога состоит в том, чтобы обеспечить максимальную сохранность контакта собаки с хозяевами.

Во всех случаях диагностики состояния собаки со слов хозяина (например, в ходе телефонной консультации) необходимо считаться с тем, что человек, не понимая видовой специфики собаки, склонен интерпретировать ее состояние в сугубо "человеческих" категориях. Хозяева собак нередко говорят, например, о "ревности", "неблагодарности", "мести", "зависти". В зависимости от конкретных обстоятельств и предположительного типа отношения человека к собаке следует выявить реальные изменения в поведении собаки и делать предположения о диагнозе исключительно на основе видовой специфики животного.

При анализе жалоб хозяина крайне важно учесть и тот факт, что степень связи между разными проявлениями аномального поведения может отражать тяжесть состояния. Чем меньше связаны по смыслу разные формы аномального поведения, тем более отдаленные уровни СИМ они затрагивают, а следовательно, тем глубже и тяжелее проблемы. Иллюстрацией к этому может служить поведение полуторагодовалого кобеля породы доберман-пинчер, у которого после переезда на новую квартиру не только возник невроз одиночества, но и резко усилилась потребность в доминировании и самоутверждении. У него обострилось провокационное поведение по отношению ко всем встречным собакам, появились проявления доминирования по отношению к приходящим в дом людям и т.п. Это дало основания заподозрить, что факт переезда глубоко подорвал уверенность собаки в собственном благополучии, создав тревожные ожидания и чувство угрозы даже в ситуациях, не имеющих отношения к жилищу. Это означает, что изменение прежнего образа жизни (" синдром разрыва связей ") глубоко затронуло мотивации самосохранения.

Необходимо также упомянуть, что хозяева собак, руководствуясь своими фрагментарными представлениями о психопатологиях человека, нередко переносят на собаку некоторые понятия, которые диагностируются исключительно методами субъективной психологии и поэтому не применимы для собак. Такие жалобы не следует принимать на веру, а для выработки и проверки предположений об истинном характере проблемы необходимо основываться на объективных наблюдениях и связях между поведением собаки и конкретной ситуацией. Это касается следующих патологий: депрессия, шизофрения, психоз. Крайнюю осторожность следует соблюдать и в отношении разного рода психологических комплексов. Названные нозологические единицы представляют собой изменения личности, которые присущи человеку в силу специфики его мышления и, по нашему мнению, либо отсутствуют у животных, либо не подлежат надежной диагностике