Психологические особенности (черты) личности преступника

 

 

Под психологическими особенностями личности понимают от­носительно стабильную совокупность индивидуальных качеств, оп­ределяющих типичные формы поведения.

Полученные за последние два десятилетия результаты эмпи­рического изучения личности преступников в сравнении с законо­послушными гражданами свидетельствуют о наличии некоторых отличительных черт в структуре личности.

Заслуживает внимания исследование ценностно-нормативной системы, которое выявило существенные различия между преступ­никами и законопослушными гражданами в уровне развития пра­восознания, в отношении к различным правовым институтам общества.

Так, максимальная солидарность с уголовным законом и прак­тикой его применения выражена у законопослушных граждан и в значительно меньшей степени у преступников, хотя правовая осведомленность у них примерно одинакова, а отчасти (знание статей Уголовного кодекса) имеет и обратную зависимость.

Степень усвоения правовых ценностей и норм в качестве "своих" у преступников значительно ниже, чем у законопослушных граждан. Основным побуждением, удерживающим преступников от дальнейших противоправных действий, является боязнь нежелательных последствий, а не согласие с установленными нормами и правилами их соблюдения, как это характерно для законопослушных граждан.

Выявлены существенные различия в оценочном отношении к правоохранительным органам и их деятельности у обследованных групп. Преступники оценивают карательную практику как чрезмерно суровую, особенно по тем видам преступлений, за которые сами осуждены, относятся к органам правосудия настороженно, недоверчиво, что не свойственно для подавляющего большинства законопослушных граждан. Наиболее скептически к правоохранительным органам относятся корыстные преступники, наиболее отрицательно и враждебно — корыстно-насильственные¹.

Изучения специфики ценностно-нормативной системы личности преступника все же недостаточно для раскрытия его психологической сущности и соответственно выявления причин преступного поведения. Вот почему значительным вкладом в развитие криминальной психологии является предпринятая под руководством Ю. М. Антоняна попытка исследования психологических особенностей (черт) преступников и их отдельных категорий². Была изучена группа лиц, совершивших общеуголовные преступления, т. е. убийства, изнасилования, хулиганства, кражи, грабежи, разбои, хищения имущества, а также нанесших тяжкие телесные повреждения. Контрольную группу составили законопослушные граждане. Отобранные группы изучались с помощью методики многостороннего исследования личности (ММИЛ), которая представляет собой адаптированный вариант Миннесотского многофакторного личностного опросника (ММРI).

Установлено, что преступники от непреступников на статис­тическом уровне отличаются весьма существенными психологическими особенностями, которые и обусловливают их противоправное поведение. "Иными словами, — отмечает Ю. М. Антонян, — понятие личности преступника может быть наполнено этим психологическим содержанием. Поскольку же указанные психологические черты участвуют в формировании нравственного облика личности, есть основания утверждать, что преступники от непреступников в целом отличаются нравственно-правовой спецификой"³.

Результаты исследования позволяют дать психологический портрет обследованных преступников и выделить характерные для них личностные черты.

Прежде всего преступников отличает плохая социальная при­способленность, общая неудовлетворенность своим положением в обществе. У них выражена такая черта, как импульсивность, которая проявляется в сниженном самоконтроле своего поведения, необ­думанных поступках, эмоциональной незрелости, инфантилизме.

Нравственно-правовые нормы не оказывают на их поведение существенного влияния. Такие люди обычно или не понимают, чего от них требует общество, или понимают, но не желают эти требования выполнять. Поскольку у таких лиц нарушен или деформирован нормативный контроль, они оценивают социальную ситуацию не с позиций нравственно-правовых требований, а исходя из личных переживаний, обид, желаний. Словом, они характеризуются стойким нарушением социальной адаптации.

Им свойственны также нарушения в сфере общения: неспособность устанавливать контакты с окружающими, неумение встать на точку зрения другого, посмотреть на себя со стороны. Это в свою очередь снижает возможность адекватной ориентации, продуцирует возникновение аффективно насыщенных идей, связанных с пред­ставлением о враждебности со стороны окружающих людей и общества в целом. Все вместе взятое формирует такие черты, как погруженность в себя, замкнутость, отгороженность, с одной стороны, и агрессивность, подозрительность — с другой. В результате правильная оценка ситуации еще более затрудняется, поскольку поведением управляют аффективные установки, а поступки окружающих рассматриваются как опасные, угрожающие личности, что приводит к противоправным способам выхода из сложившейся ситуации⁴.

Рассмотренные психологические черты присущи различным категориям преступников не в равной мере. Наиболее своеобразны среди них расхитители.

В отличие от других преступников расхитители являются более адаптированными, т. е. более приспособленными к различным социальным ситуациям и их изменениям. Они лучше ориентируются в социальных нормах и требованиях, более сдержанны, могут хорошо контролировать свое поведение. Они также более общительны и, как правило, не испытывают трудностей в установлении социальных контактов, для многих свойственны статусные потребности — стремление к лидерству, к признанию. Они отличаются наименьшей психической напряженностью, относительно высоким уровнем интериоризации социальных норм.

Корыстно-насильственные преступники образуют однородную группу с выраженными психологическими чертами. Им свойственны импульсивность поведения, пренебрежение к социальным нормам, агрессивность. Они отличаются наиболее низким интеллектуальным и волевым контролем. Для них характерна повышенная враждебность к окружению, а их преступные поступки выступают как постоянная линия поведения. Они с трудом усваивают нравственно-правовые нормы. Инфантильные черты, проявляющиеся в тенденции к непосредственному удовлетворению возникающих желаний и потребностей, сочетаются с нарушением общей нормативной регуляции поведения, неуправляемостью и внезапностью поступков. Они отличаются также значительной отчужденностью от социальной среды, в связи с чем у них снижается возможность адекватной оценки ситуации, общей ригидностью и стойкостью аффекта.

Воры сходны с корыстно-насильственными преступниками, но их психологические особенности имеют значительно меньшую степень выраженности. Они более социально адаптированы, менее импульсивны, обладают меньшей ригидностью и стойкостью аффекта. Воры обладают наиболее гибким поведением и отличаются сравнительно низким уровнем тревоги. Они наиболее общительны, с хорошо развитыми навыками общения и в большей степени стремятся к установлению межличностных контактов. Их агрессивность значительно ниже, и они в большей степени могут контролировать свое поведение. Для них менее характерно самообвинение за ранее совершенные асоциальные действия.

Психологический профиль насильников характеризуется такими чертами, как склонность к доминированию и преодолению препятствий. У них самая низкая чувствительность в межличностных контактах (черствость) и в наименьшей степени выражены склонность к самоанализу и способность поставить себя на место другого. Интеллектуальный контроль поведения такой же низкий, как и у корыстно-насильственных преступников. Для них характерна нарочитая демонстрация мужской модели поведения, о чем свидетельствует и характер совершенного ими преступления (изнасилование), в котором сексуальные мотивы выражены в меньшей степени, а в большей — утверждение себя в мужской роли. Им присущи также импульсивность, ригидность, социальная отчужденность, нарушение адаптации.

В значительной степени черты, присущие всем преступникам, выражены у убийц. Вместе с тем у них имеются выраженные од­нородные личностные свойства.

Убийцы — это чаще всего импульсивные люди с высокой тре­вожностью и сильной эмоциональной возбудимостью, которые в первую очередь концентрируются на собственных переживаниях, а в поведении руководствуются только своими интересами. У них отсутствует представление о ценности жизни другого человека, малейшее сопереживание. Они неустойчивы в своих социальных связях и отношениях, склонны к конфликтам с окружающими. От других преступников убийц отличает эмоциональная неустойчивость, высокая реактивность поведения, исключительная субъективность (предвзятость) восприятия и оценки происходящего. Они внутренне неорганизованны, их высокая тревожность порождает такие черты, как подозрительность, мнительность, мстительность, которые в большинстве случаев сочетаются с беспокойством, напряженностью, раздражительностью.

"Среда, — отмечает Ю. М. Антонян, — ощущается убийцами как враждебная. В связи с этим у них затруднена правильная оценка ситуации, и эта оценка легко меняется под влиянием аффекта. Повышенная восприимчивость к элементам межличностного взаимо­действия приводит к тому, что индивид легко раздражается при любых социальных контактах, ощущаемых как угроза для него"⁵.

Такие люди обладают ригидными (косными) представлениями, которые с трудом поддаются изменению. Все затруднения и неприятности, с которыми они сталкиваются в жизни, рассматриваются ими как результат чьих-то враждебных действий. В своих неудачах они обвиняют других, чем снимают с себя бремя ответственности.

Наиболее чувствительны убийцы к сфере личной чести, у них болезненное самолюбие в сочетании с завышенной (неадекватной) самооценкой. Постоянное аффективное переживание, что менее достойные имеют значительно больше благ, чем они, вызывает желание защитить свои права, и они могут разыгрывать роль "борцов за справедливость". Поэтому "справедливое" убийство они могут совершить не только при разбоях, когда как бы перераспределяются ценности, но и из мести или ревности, когда якобы отстаивается личная честь, и даже при учинении хулиганских действий.

Убийцам свойственны эмоциональные нарушения, психологи­ческая и социальная отчужденность, трудности в установлении кон­тактов, замкнутость и необщительность. Указанные лица испытывают также трудности в усвоении нравственно-правовых норм. Чаще всего они совершают преступления в отношении того или иного человека или ситуации в связи с накопившимся аффектом, не видя при этом (или не желая видеть) другого способа разрешения конфликта.

Убийцам свойственно наделять других людей (по механизму проекции) чертами, побуждениями, свойственными им самим, а именно: агрессивностью, враждебностью, мстительностью. Это приводит к тому, что окружающих они начинают воспринимать как враждебных и агрессивных. В силу этого, совершая акт насилия, убийца считает, что он таким образом защищает свою жизнь, свою честь, а также интересы других людей. Таким образом, этих лиц отличает не только высокая восприимчивость в межличностных отношениях, но и их искаженная оценка. Насильственные действия с их стороны обычно происходят по принципу "короткого замыкания", когда даже незначительный повод тут же вызвает разрушительные акты⁶.

Особый интерес, в том числе для правоведов, криминологов, криминалистов и психологов, представляют психологические ха­рактеристики 107 лиц, каждый из которых совершил несколько умышленных убийств, а теперь отбывает пожизненное наказание в колонии особого режима в Вологодской области.

Кто они? Лишь трое из них моложе 25 лет, 101 человек в возрасте от 26 до 55 лет, трое в возрасте от 56 до 60 лет, старше 60 нет ни одного.

Впервые отбывают уголовное наказание 30 человек, во второй раз — 25 человек, в третий раз — 22, четвертый — 20, пятый — 11, шестой — 8, седьмой — ни одного, восьмой — 1. Таким образом, подавляющее большинство не впервые совершает преступление, а 62 человека привлекались к уголовной ответственности не менее трех раз. 23 преступника признаны судом особо опасными рецидивистами, на одного осужденного "приходится" в среднем 2—3 трупа. Из 107 человек лишь двое были приговорены к смертной казни не за убийства, а за бандитизм, лишь 13 — "только" за убийство с особой жестокостью и несколько человек — за убийство в совокупности с изнасилованиями, кражами, хулиганством и другими опасными преступлениями. Большая группа была осуждена сразу по пяти, шести, семи и восьми статьям Уголовного кодекса.

Усредненный психологический портрет указанных лиц выглядит следующим образом: возраст 35—37 лет, ранее один-два раза судимый, в том числе за насильственное преступление, склонность к злоупотреблению алкоголем, к импульсивным проявлениям аг­рессивности и конфликтности, осужден за умышленное убийство, часто с особой жестокостью. По характеру замкнут, аутичен (погружен в себя), пессимистичен, испытывает трудности в общении и адаптации, чувство вины завышено, чувствителен, раздражителен, склонен к аффективным реакциям, мнителен, тревожен, замкнут на чувственном восприятии реальности, с пониженным, часто подавленным фоном настроения. Общая агрессивность в целом снижена, но с врожденной склонностью к словесной агрессии, уровень эротизма завышен, уровень интеллекта ниже среднего, мыслительная деятельность снижена, логическое мышление часто блокируется аффективными переживаниями. Обнаруживается робость, неуверенность в себе, заниженная самооценка сочетается с переоценкой личных страданий с целью избежать или уменьшить ответственность за содеянное.

Склонен пренебрегать нравственно-правовыми нормами, ори­ентирован в первую очередь на получение личной выгоды. Внутренне недисциплинирован, поведение часто мотивируется случайными влечениями, индивидуалист, пренебрегает коллективными интересами. Уровень самоконтроля снижен, стремится приспособиться к условиям особо строгого лишения свободы. Необходимость постоянного сдерживания и самоконтроля часто вызывает тревожные, невротические реакции⁷.

Психологическое обследование, проведенное штатным психологом колонии В. В. Поповым, показало, что почти для всех осужденных характерно наличие тяжелых психотравм, вызванных совершенным преступлением, арестом, вынесением смертного приговора, ожиданием того, будет расстрел приведен в исполнение или нет; длительным, в отдельных случаях даже до пяти лет, нахождением в камере смертников.

Наиболее тяжелые переживания отбывающих пожизненное наказание вызывают следующие обстоятельства:

— чувство вины перед потерпевшими и их родными — 32,8%;

— чувство вины перед собой и своими родными — 37,2%;

— отсутствие общения с родственниками, разрыв отношений с ними — 56,3%;

— утрата свободы — 46,9%;

— переживание личной несостоятельности, невозможности что-либо изменить в своем положении — 42,2%;

— ограничение общения с другими осужденными — 17,2%;

— отсутствие перспектив освобождения — 59,4%;

— изменение привычного образа жизни, однообразие жизни в колонии — 43,8%.

В последнее время в стране наблюдается заметный рост заказных (наемных) убийств. По данным Ю. М. Антоняна, в России ежегодно совершается 150—200 наемных убийств, по данным других исследователей (А. Г. Корчагин, В. А. Номоконов, В. И. Шульга), — 500—600. Убивают банкиров, коммерсантов, промышленников, конкурентов организованных преступных групп, реже — журналистов, политических противников. Убивают для устрашения других, для устрашения конкурентов, за несговорчивость, обман и надувательство, в преступных группах — за предательство и сотрудничество с правоохранительными органами.

Появилось довольно значительное число (иногда говорят — армия) лиц (киллеров), которые сделали убийство по найму своей профессией, источником получения солидного денежного вознаграждения (главным образом в валюте). Они представляют исключительную опасность для общества ввиду того, что довольно редко несут уголовное наказание. Нередко совершенные ими дерзкие убийства преподносятся средствами массовой информации как сенсация. В результате убийцы предстают в привлекательном для молодых читателей ореоле "героев", неуловимых и неустрашимых.

Что собой представляют киллеры?

"Наемные убийцы, — пишет Ю. М. Антонян, — это те, которые... убивают не по страсти, не из-за ненависти к конкретному человеку и мести, а по холодному расчету. Это — преступники-рационалисты, что не исключает, а, напротив, предполагает наличие у них сложнейшего переплетения глубинных мотивов именно такого поведения, не охватываемого их сознанием. И это — профессионалы, получившие необходимую подготовку в армии, в Афганистане, Таджикистане, на Кавказе и во всех тех местах, где проходили боевые действия, в которых они принимали участие"⁸. Психологическая подготовка таких лиц начиналась еще в подростковом возрасте в групповых драках, избиении "чужаков"; совершенствовалась в преступных действиях боевиков — членов организованных преступных групп — при насилии над молодыми солдатами или "козлами отпущения" в исправительных учреждениях. В настоящее время исполнители заказных убийств могут находиться в составе преступной организованной группировки или в качестве "профессионалов" существовать автономно и конспиративно. Но об их существовании знают те, кто может прибегнуть к их услугам ("заказчики").

"Исполнитель" из организованной преступной группы обладает большими возможностями совершения удачного покушения благодаря ресурсам (материальным и организационным), которыми обладает криминальная группа. Личные качества такого "исполнителя" более соответствуют специфике убийства, чем у случайного человека. Тем не менее шансы на удачное покушение у такой категории наемных убийц существенно ниже, чем у "профессионала", в связи с преобладанием корыстной мотивации деятельности и высоким уровнем личной агрессии, что значительно деформирует моменты восприятия окружающей обстановки и ее оценки.

Наиболее часто киллеры используют огнестрельное оружие, причем такое, которое, по их данным, не имело криминальной пре­дыстории. Его оставляют на месте. Указанные лица отличаются большой осторожностью, внимательностью, мобильностью, находчивостью. Обычно они тщательно готовятся к "работе", осматрива­ют место будущего покушения, определяют точки, с которых будут производить выстрел, способы маскировки, пути отхода, расположение транспорта. Взрывы, а тем более пожары применяются реже. Встречались в криминальной практике случаи применения ядов, а также радиоактивных веществ, вызывающих медленную, но верную смерть. В более редких случаях "организуется" гибель в результате несчастного случая при автоаварии. Продуманность всех деталей, тщательный выбор и проверка оружия и т. д. входят в "профессиональную" деятельность киллеров, являются необходимым атрибутом их работы, которую необходимо выполнять успешно, ибо в противном случае можно поплатиться собственной жизнью.

Когда один человек воспринимает другого абстрактно и лишь как мишень для выстрела, он должен быть отчужденной личностью, т. е. эмоционально холодной, бесстрастной, что исключает сопереживание, идентификацию с людьми, умение поставить себя на их место. Он должен обладать если не полной, то весьма значительной отстраненностью от жизни, некрофильскими чертами (стремлением к уничтожению живого). Указанные особенности присущи большинству наемных убийц. Некоторые из них вообще не воспринимают жертву как живого человека, тем более как индивидуальность.

Является ли единственным мотивом их действий корысть, сугубо материальный интерес? Безусловно, нет, поскольку их поведение полимотивированно, что подчеркивает и Ю. М. Антонян. "Во-первых,... наемные убийцы по большей части некрофильские натуры, чье поведение определяется самой потребностью в убийстве. Во-вторых, это игроки, которым очень нужно побывать в острых, возбуждающих ситуациях риска и опасности, что совсем не противоречит ранее высказанному утверждению о хладнокровии и осмотрительности таких людей. В названных ситуациях могут успешно действовать спокойные, выдержанные личности, умеющие просчитывать разные варианты. В-третьих, отнюдь не исключено, что отдельные наемные для убийства лица мстят бизнесменам или коммерсантам за то, что те удачливее и богаче, что они делают то, о чем убийца может лишь мечтать"⁹.

В отличие от рассмотренных ранее убийц, которые отличаются повышенной ранимостью и восприимчивостью в межличностных отношениях, киллеры — спокойные, уравновешенные люди. Их трудно вывести из равновесия. Вероятно, они вряд ли дадут себя втянуть в уличную ссору или домашний конфликт. Отличительная их черта — умение быть незаметными, ничем ни привлекать к себе внимания. Это одно из условий их успешной деятельности по выполнению "заказов". Таким образом, в лице наемных убийц наше общество столкнулось с довольно необычным явлением, с особой категорией людей и преступников.

Существует еще одна категория преступлений, которая вызывает, пожалуй, наибольший общественный резонанс, — многоэпизодные сексуальные убийства, которые в последние годы стали совершаться все чаще.

Сексуальные убийцы-маньяки обычно выслеживают жертву, внезапно нападают на нее, приводя в состояние шока, насилуют, наносят множество телесных повреждений, вспарывают грудь и живот, выворачивают внутренности, совершают надругательство над половыми органами, отрезают отдельные куски тела, поедают их или разбрасывают в разные стороны и т. д. Эти кровавые злодеяния поражают своей необычностью, немыслимой жестокостью, не­умолимостью и цинизмом убийц, числом жертв, среди которых немало детей.

В числе таких преступников Бруно Людке, убивший в Германии по сексуальным мотивам 85 женщин в период с 1928 года по 1943 год; жертвами Педро Алонсо Лопеса стали 300 малолетних девочек в возрасте до 10 лет. Среди отечественных кровопийц рекордсменами являются Чикатило, убивший в разных регионах России 53 человека (1978—1991 гг.), Михасевич, уничтоживший в 80-е годы в Белоруссии 37 женщин, а также Кузнецов, который убил в Москве и на Украине 20 женщин.

Серийные сексуальные убийства имеют свою специфику: 1) число жертв — не менее двух; 2) жертвами становятся подростки и дети обоего пола, взрослые женщины; 3) большинство убийств совершается с особой жестокостью; 4) все убийства связаны с сексуальными переживаниями; 5) в большинстве случаев жертва специально не выбирается, нападение часто совершается и на случайно подвернувшихся лиц; 6) убийства совершаются с разной периодичностью различными способами и орудиями; 7) иногда сексуальные убийства сопровождаются актами каннибализма; 8) все серийные сексуальные убийства совершаются в условиях неочевидности.

Что представляют собой эти современные монстры?

Под руководством Ю. М. Антоняна А. Р. Павлов обследовал 102 человека, совершивших 329 сексуальных убийств, 96 покушений на убийства, 321 изнасилование и 84 покушения на изнасилования.

Особая жестокость многоэпизодных убийств по сексуальным мотивам, способы их совершения и поведение преступников, число жертв всегда вызывают у представителей правоохранительных органов сомнение в психической полноценности людей, которым инкриминируются указанные преступления.

Анализ состояния психического здоровья лиц, обвиняемых в совершении такого рода убийств, показал, что их преступное поведение в той или иной мере связано с наличием различных расстройств психической деятельности. Однако, по данным А. Р. Павлова, лишь 17,7% преступников, подвергнутых стационарной судебно-психиатрической экспертизе в НИИ им. В. П. Сербского, были признаны невменяемыми.

В то же время среди лиц, признанных экспертами вменяемыми, только 28,6%, или практически каждый третий, не имели никаких расстройств психики, а 71,4% обнаруживали те или иные психические аномалии в рамках вменяемости. К ним относятся: психопатия — 46,6%, шизофрения — 16,7%, олигофрения в степени дебильности — 15%, органические заболевания центральной нервной системы или их последствия — 15%, хронический алкоголизм в различной степени — 5% и эпилепсия — 1,7%. Следует отметить, что среди психопатов, многократно совершивших убийства, 11,7% обнаружили склонность к сексуальным перверсиям (парафилиям), т. е. к нарушениям сексуального поведения 60,4% преступников находились в момент совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения. Алкоголь как бы развязывал им руки, снимал внутренние тормоза, актуализировал бессознательные переживания и давние психотравмы. 40,2% преступников ранее привлекались к уголовной ответственности, из них 22% — за половые преступления.

Возрастные характеристики преступников распределились следующим образом: лица в возрасте до 16 лет составили 1,6%; от 17 до 18 лет — 6,9%; от 19 до 24 лет — 31,4%; от 25—29 лет — 29,4%; от 30 до 39 лет — 16,7%; от 40 до 49 лет — 11,8% и старше 50 лет — 1,9%. Таким образом, больше всего серийных убийств на сексуальной почве совершают преступники в возрасте 19—29 лет, хотя среди них есть и исключения — тот же Чикатило начал свои злодеяния, когда ему было за 40 лет, и продолжал их совершать 12 лет.

Среди указанных преступников преобладают лица с неполным и полным средним образованием.

Рабочие среди сексуальных убийц составили 59,8%, служащие — 14,7%, учащиеся — 3,9% и неработающие — 21,6%.

Среди многоэпизодных убийц 36,3% состояли в браке, 10,8% — в повторном браке, 43,1% не имели семьи и 9,8% были разведены.

"Приведенные статистические показатели, — указывает Ю. М. Антонян, — позволяют получить некоторую общую модель личности преступника, совершающего многоэпизодные убийства по сексуальным мотивам. Это молодой человек в возрасте от 19 до 24 лет, не состоящий в браке, принадлежащий к рабочей среде, закончивший 7—9 классов общеобразовательной школы, не привлекавшийся ранее к уголовной ответственности, страдающий расстройством психической деятельности в форме психопатии"¹⁰.

Что касается психологических особенностей указанных лиц, то они характеризуются ранимостью, внутренней напряженностью, тревожностью, ригидностью (застреваемостью аффективных пере­живаний), подозрительностью, злопамятностью, высоким уровнем агрессивности. Наличие аффективных установок, проявления нетерпимости, враждебности не позволяют им изменить стереотип по­ведения, обусловливают нарушения социального взаимодействия, плохую социальную приспособляемость. Им присущи импульсивность, непосредственная реализация в поведении возникающих побуждений, крайний эгоцентризм с сосредоточенностью на собственной личности, собственных переживаниях, пренебрежение к интересам и чувствам других людей, иногда с ощущением собственной необычности, постоянным желанием самовыражения, привлечения к себе внимания.

Серийных сексуальных убийц отличает бессознательное стрем­ление к психологической дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя. "Эти данные можно интерпретировать как глубокое и длительное разрушение отношений со средой, которая с какого-то момента начинает выступать в качестве враждебной и в то же время часто непонятной силы, несущей угрозу для данного человека. С этим, несомненно, связаны подозрительность, злопамятность, повышенная чувствительность к внешним воздействиям, непонимание среды, что повышает и поддерживает тревожность и страх смерти"¹¹.

Определенный интерес представляют психологические особен­ности женщин-преступниц. Хотя удельный вес женской преступности неизмеримо ниже мужской, но и он в последнее время растет. Так, если в 1991 году удельный вес женщин-преступниц в общем числе выявленных преступников составлял 10,6%, в 1993 — 11,2%, то в 1995 году — 14,9%. Кроме того, с 1991 по 1995 год число женщин-преступниц выросло почти в 2 раза, в то время как число преступников-мужчин возросло чуть более, чем в 1,5 раза, т. е. темпы роста числа женской преступности перегнали соответствующие темпы роста мужской преступности.

Каков же психологический портрет современной женщины-преступницы?

В целом можно сказать, что основной массе женщин-преступниц по сравнению с преступниками-мужчинами в меньшей степени свойственны асоциальные установки, у них нет устойчивых преступных убеждений, социально-психологическая адаптация хотя и нарушена, но глубоких дефектов нет, чего, конечно, нельзя сказать о рецидивистках, которые давно утратили социально-позитивные контакты и стали по сути дезадаптированными личностями. Психологическую специфику указанным лицам придает то, что у многих из них имеются психические аномалии и расстройства, в том числе и из-за возрастных изменений.

Известно, что женской психологии свойственно такое качество, как стремление обращать на себя внимание. Демонстративность присуща и преступницам, однако у них она, определяя главным образом агрессивные преступные проявления, выполняет функцию самоутверждения. "Потребность в самоутверждении, — отмечает Ю. М. Антонян, — являясь одним из самых мощных стимулов человеческих поступков, становится у преступниц навязчивой, застревающей, существенно влияя на весь их образ жизни. Это не просто стремление нравиться мужчинам или выглядеть лучше других женщин, а потребность в подтверждении, как бы в фиксации своего существования, бытия, места в жизни в целом. Она, как правило, не охватывается сознанием"¹².

Свойственная женщинам-преступницам, в основном совершив­шим насильственные преступления против личности, ригидность (застреваемость и стойкость психотравмирующих переживаний, нередко достигающих аффективного уровня), а также высокая импульсивность, неспособность адекватно воспринимать и оценивать возникающие жизненные трудности побуждает их в ситуации фрустрации к необдуманному, дезорганизованному, часто преступному поведению.

В отличие от преступников-мужчин женщинам-преступницам, как правило, свойственны чувство вины, беспокойство за свое будущее. Им характерны также повышенная тревожность, эмоциональная ранимость.

Преступному поведению женщин в целом присуща импульсив­ность, мужскому — логичность.

Среди осужденных женщин много таких, кто имеет невротические нарушения, характерны для них и тревожно-депрессивные состояния.

Интересны данные психологического обследования в отношении отдельных категорий насильственных преступниц. Женщин, совершивших убийство своих мужей (сожителей) или причинивших им тяжкие телесные повреждения, отличает высокий уровень эмоциональности, упрямство, отсутствие чувства вины или раскаяния в совершенном преступлении. Отличительной чертой женщин-детоубийц является дисгармоничность их личности, которая выражается в сочетании двух противоречивых тенденций: с одной стороны, испытываемые ими депрессивные состояния побуждают их стремиться к общению с людьми, а с другой — подозрительно относясь к большинству людей, они боятся общения. Наиболее типично это для женщин, убивших своих внебрачных новорожденных детей. Указанное преступление, как правило, связано с боязнью осуждения со стороны окружающих людей и в то же время со стремлением заслужить их уважение и признание.

Подводя итог сказанному, можно сделать следующие выводы:

1. Среди умышленных преступников имеется значительное число лиц, которые обладают однородными психологическими чер­тами, такими, как импульсивность, агрессивность, асоциальность, гиперчувствительность к межличностным взаимодействиям, отчуж­денность, плохая социальная приспособляемость.

2. Психологические особенности умышленных преступников можно рассматривать как предрасположенность к совершению прес­тупления, т. е. как свойства личности, понижающие криминогенный порог.

С учетом рассмотренных данных о нравственных и психологи­ческих чертах преступников можно утверждать, как отмечает Ю. М. Антонян, что "личность преступника отличается от личности законопослушного негативным содержанием ценностно-нор­мативной системы и устойчивыми психологическими особеннос­тями, сочетание которых имеет криминогенное значение и специфично именно для преступников. Эта специфика их нравственно-психологического облика является одним из факторов совершения ими преступлений, что отнюдь не является психологизацией причин преступности, поскольку нравственные особенности складываются под влиянием тех социальных отношений, в которые был включен индивид, т. е. имеют социальное происхождение"¹³.

Психологические особенности личности неосторожного пре­ступника. Проведенными исследованиями установлено, что лица, совершившие неосторожные преступления, принципиально отличаются по своим психологическим особенностям от совершивших умышленные преступления¹⁴.

Для неосторожных преступников характерны интрапунитивные реакции на ситуации фрустрации, т. е. возложение вины за неудачи, потери на себя, в отличие от умышленных преступников, для которых характерны экстрапунитивные реакции в фрустрирующих ситуациях,
т. е. склонность во всем винить окружающих.

Неосторожные преступники характеризуются также высоким уровнем тревожности. Лица, отличающиеся таким свойством, об­наруживают неуверенность в себе, склонность к волнениям при стрессе и избыточный самоконтроль. В экстремальных ситуациях они легко теряются и склонны к эмоциональной, а не рациональной, спокойной реакции на угрозы. Все это приводит к дезорганизованному поведению в аварийной ситуации, увеличению количества ошибок. Нахождение таких лиц в состоянии алкогольного опьянения максимально способствует повышению аварийности в условиях дорожного движения.

 

______________________________

¹ См.: Ратинов А. Р., Ефремова Г. X. Правовая психология и преступное поведение. С. 229—230.

² См.: Антонян Ю. М., Голубев В. П., Кудряков Ю. П., Бовин В. Г. Неко­торые отличительные психологические черты личности преступника // Лич­ность преступника и предупреждение преступлений. Сб. научных трудов. М., 1987. С. 13—26.

³ Антонян Ю. М., Еникеев М. И., Эминов В. Е. Психология преступника и расследование преступления. С. 34.

⁴ См.: Антонян Ю. М., Еникеев М. И., Эминов В. Е. Указ. соч. С. 34—35.

⁵ Антонян Ю. М. Психология убийства. М., 1997. С. 146.

⁶ Антонян Ю. М. Указ. соч. С. 147.

⁷ Антонян Ю. М. Указ. соч. С. 280-281.

⁸ Антонян Ю. М. Указ. соч. С. 80.

⁹ Антонян Ю. М. Указ. соч. С. 82.

¹⁰ Антонян Ю. М. Жестокость в нашей жизни. М., 1996. С. 264.

¹¹ Антонян Ю. М., Верещагин В. А., Потапов С. А., Шостакович Б. В. Серийные сексуальные убийства. М., 1997. С. 105.

¹² Антонян Ю. М. Преступность среди женщин. М., 1992. С. 81.

¹³ Антонян Ю. М., Еникеев М. И., Эминов В. Е. Психология преступника и расследование преступления. М., 1996. С. 43.

¹⁴ См.: Антонян Ю. М., Голубев В. П., Квашис В. Е., Кудряков Ю. Н. Не­которые отличительные особенности личности неосторожных преступников // Личность преступников и индивидуальное воздействие на них. Сб. научных трудов. М., 1989. С. 10—17.

Глава 2. Механизм (психологическая структура) преступного поведения