Разверзлись хляби, все дороги в кашу.
И я, и лошадь – по уши в грязи.
Стервятники не сеют и не пашут.
Небесным птицам голод не грозит.
К весне земля свои залечит раны,
А до людей Творцу и дела нет.
Домой уходит войско Сулеймана.
И снова заселяется Сигет.
Проклятье мне, что был послушным сыном
И не посмел приказом пренебречь!
Но вы где были, ангельские силы?
Наверно, тоже охраняли Беч?..
Ни помощи, ни чуда. Ни отмщенья.
Как ни молись, пуста Его ладонь.
Не стоит утешать меня, священник:
Ведь стыд – не дым... не греческий огонь.
Я не был там.
Я крепко сплю ночами.
Мне восемнадцать.
Жизнь берет свое.
За старшего в роду.
Не до печали.
Вот только дождь... и это воронье!..
Cserenko Ferenc / Franjo Črnko, Csáktornya/ Čakovec, nov. 1566
СВИДЕТЕЛЬ. Этим, в общем-то, все сказано.
Что помню – напишу, как Вы велите,
Ни словом, ни полсловом не приврав.
В свой час Вы тоже станете великим.
А я
Привыкну
Говорить Вам
Граф».
...
– Постойте, ваша светлость! Там опасно!
– Мне что – зарыться в пепел в очаге?!
(С трудом, но удержался от соблазна
Дать оплеуху верному слуге.)
...
Весь день в седле. Вечерняя поверка.
Беседа с пленным... Дома он другой:
– Не плачь по волосам, дружище Ферко!
И чтоб без шлема в город – ни ногой!
...
Он ждет гонцов. Клянет сухое лето.
Все чаще ищет крестик на груди.
– Вздремнуть бы вам...
Придвинул пистолеты.
– Кончай скулить. Почисть и заряди.
...
– Какое сентября у нас?
– Седьмое.
– Итак, султан не выиграл войну.
Даст бог, сынок – прорвемся! Кровью смоем
С лица страны турецкую луну!
А пушки в стену бьют, как адский молот.
Пожар – и ни дождинки, как назло.
– Стакан вина?
– Глоток.
(Уже не молод.
Поблажка телу, чтоб не подвело.)
...
Он не подарок, граф Никола Шубич.
Молись, мулла! Бледнеет горизонт.
На мост, на смерть (на жизнь – чем черт не шутит?)
Выходит поредевший гарнизон.
КОНТЕКСТ
Имена и названия даны латиницей для облегчения поисков, в двух вариантах, где они имеются. В венгерском алфавите означает очень мягкое «д», «cs» – «ч», и весьма непривычно: «s» – «ш», «sz» – «c».
Гласный «ö» звучит как «ё» в Кёльн (а не как в «ёлка»). Хорватское Č соответствует Ч в кириллице, Š – Ш, а С – букве Ц.
В сентябре 1520 г. на трон Порты сел Сулейман I – «Законник» или «Великолепный», хотя «Завоеватель» было б точней. Меньше года понадобилось, чтобы собрать армию и взять Нандофехервар (он же Белград). Пять лет спустя, 29 августа 1526 г., произошла битва под Мохачем, трагичная для Венгрии и по потерям, и по последствиям: кусок территории оказался под властью османов, а два выбранных по всем правилам короля, Фердинанд I и трансильванский воевода Szapolyai János, долго делили остальное.
Для Тёрёка Балинта осада Белграда стала боевым крещением, а под Мохачем он был телохранителем Лайоша II (наряду с Kállay János и Ráskay Gáspár). Потом служил Запольи, а после его вдове Изабелле. 29 (опять!) августа 1541 г. он сопровождал королеву с маленьким сыном в ставку Сулеймана, пришедшего «защитить права» Яноша Жигмунда Запольи. Отказался от весьма «жирного» предложения – принять мусульманство и стать пашой Буды, захвачен (какая такая дипломатическая неприкосновенность?!), и только в 1550 г. смерть освободила его из плена. А армия султана без боя вошла в Буду...
Керечини Ласло и Зрини Миклош защищали Вену в 1529 г. Может, даже встречались там – я не нашел упоминаний. В 1566 Керечиньи был комендантом крепости Дюла (девять недель в осаде, при более чем десятикратном численном превосходстве противника – это не абсолютный рекорд, но очень долго); Зрини защищал Сигетвар (36 дней, при еще худшем раскладе). Имперские войска стояли около города Györ, –неделя для конницы, даже с обозом – но осажденные крепости так и не дождались помощи. Тем обиднее: шанс выстоять был. В 1532 г. маленький Кёсег затормозил наступление на Вену, и осаду сняли как раз из-за приближения австрийской армии; в 1552 османы ни с чем ушли от стен Эгера; Дюла выдержала удар в 1556. Керечини и его преемник Марк Хорват получили баронские титулы за оборону Сигетвара в 1554-1556 гг.
В 1566 г. Сулейман, уже старый и очень больной, сам повел армию в последний свой поход. Эта часть истории стала популярна после турецкого сериала «Великолепный век» со всеми вытекающими из популярности последствиями;)
Граф Зрини пережил султана на два дня*. А Керечини договорился с осаждающими, что горожанам и остатку гарнизона Дюлы (около 400 солдат) позволят уйти. «Общество», разумеется, тут же осудило «предателя». Фольклорное предание справедливее: турки пощадили их на условии, что сам капитан сдастся на милость Ибрагиму-паше. И Керечини подставляет руки под кандалы, зная, что будет казнен...
Алапи Гашпар – еще более неоднозначная персона. Вице-капитан Сигетвара. Уцелел, попал в плен, отпущен за выкуп, выбран баном Хорватии; «прославился», жестоко подавляя крестьянский бунт...
Зато Дёрдя, Юрая, сына Зрини Миклоша и Катарины Франкопан, не в чем упрекнуть. Поспособствовал организации первой на севере Хорватии типографии, дал Чаковцу права вольного города, брался за оружие, когда это было неизбежно; в свой срок продолжил род...
Кечкиш Дёрдь – вероятно, потомственный военный. В справочнике Magyarorság családai упоминается Kecskés Pál, командир крепости Варош, но без указания степени родства. В пьесе Моравца Левенте (исторически достоверной, насколько вообще возможно для пьесы) Дёрдь – хорват по матери и венгр по отцу. Привез в Сигет послание от имперского штаба, и выбрал – остаться...
Книга Черенко Ференца, Historia Sigethi totius Sclavoniae fortissimi propugnaculi, написана по просьбе Дёрдя Зрини (напечатана в 1568), и является не самым непредвзятым, зато самым полным описанием осады: Ференц, в качестве дворецкого графа Зрини, видел и знал много больше остальных.
-----------------------------------------------
* 5 и 7 сентября, в других источниках – 6 и 8, необъяснимый сдвиг.
