Слово о законе и благодати

(фрагмент древнерусского текста)**

О Законе, Моисеомъ данеемъ, и о Благодети и истине, Иисусъ Христомъ бывшии, и како Законъ отиде, Благодать же и Истина всю землю исполни и вера въ вся языкы простреся и до нашего языка рускаго; и похвала кагану нашему Влодимеру (...)

Благословенъ Господь Богъ израилевъ, Богъ христианескъ, яко посети и сътвори избавление людемь своимъ, яко не презре до конца твари своеа идольскыимъ мракомъ одержиме быти и бесовьскыимъ служеваниемь гыбнути, нъ оправде прежде племя Авраамле скрижальми и закономъ, послежде же сыномъ своимъ вся языкы спасе евангелиемь и крещениемь, въводя а въ обновление пакыбытиа, въ жизнь вечьную [...]

Законъ бо предътечя бе и слуга благодети и истине; истина же и благодать слуга будущему веку, жизни нетленнеи. Яко законъ привождааше възаконеныа къ благодетьному крещению, крещение же сыны своа препущаеть на вечную жизнь. Моисе бо и пропоцы о Христове пришествии поведааху, Христос же и апостоли его - о въскресении и о будущимъ веце.

Хвалить же поохвальныими гласы Римьскаа страна Петра и Павла, има же вероваша въ Иисуса Христа сына Божиа; Асиа и Ефесъ и Патмъ - Иоанна Богословьца; Индиа - Фому, Египеть - Марка; вся страны и гради, и людие чтуть и славять коегождо ихъ учителя, иже научиша я православней вере. Похвалимъ же и мы, по силе нашей, малыими похвалами великаа и дивнаа сътворьшааго нашего учителя и наставника, великааго кагана нашеа земли Володимера, вънука старааго Игоря, сына же славнааго Святослава, иже въ своа лета владычествующе, мужьствомъ же и храбръствомъ прослуша въ странахъ многах и победами и крепостию поминаются ныне и словуть. Не въ худе бо и неведоме земли владчьствовавша, нъ въ руське, яже ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли. Сии славныи от славныихъ рожься, благоденъ от благородныихъ, каганъ нашь Влодимеръ, и възрастъ и укрепевъ от детескыи младости, паче же взъмужавъ крепостию и силою съвершаяся, мужьствомъ же и съмысломъ предъспеа, и единорежецъ бывъ земли своей, покоривъ подъ ея округъняа страны овы миромъ, а не покоривыа мечемь.

И тако ему въ дни свои живущю и землю свою пасущю правдою, мужьствомь же и съмысломъ, приде на нъ посещение вышняго, призре на нъ всемилостивое око благааго бога и въсиа разумъ въ сердци его, яко разумети суету идольскыи льсти, възыскати единого бога, створьшаго всю тварь видимую и невидимую. Паче же слышано ему бе всегда о благоверьнии земли Гречьске, христолюбиви же и сильне верою, како единого бога въ троици чтуть и кланяются; како въ нихъ деются силы и чюдеса и знамения, како церкви люди исполнены, како вси гради благоверьни, вси въ молитвах предстоять, вси богови предстоять. И си слыша, въждела сердцемь и въгоре духомъ, якоже быти ему христиану и земли его. Еже и бысть, Богу тако изволившу, възлюбившу человечьское естьство. Съвлечежеся убо каганъ нашь, и съ ризами ветъхааго человека, съложи тленнаа, отрясе прахъ невериа и вълезе въ святую курель и прородися от духа и воды. Въ Христа крестився, въ Христа облечеся, и изыде отъ купели белообразуяся, сынъ бывъ нетлениа, сынъ въскрешениа, имя приимъ вечно, именито на роды и роды: Василий, имже написася въ книги животныа, въ вышниимъ граде и нетленнеимъ Иерусалиме. Сему же бывьшу, не доселе стави благовериа подвига, ни о том токмо яви сущую въ немь къ богу любовь, нъ подвижеся паче, заповедавъ по всей земли и крьститися въ имя отца и сына и святаго духа, и ясно и велегласно въ всехъ градехъ славитися святей троици и всемъ быти христинамъ: малым и великымъ, рабомъ и свободнымъ, уным и старым, бояромъ и простыимъ. И не бы ни единогож противящася благочестному его повелению, да аще кто и не любовию, нъ страхом повелевшаго крещахуся, понеже бе благоверие его съ властию съпряжено. И въ едино время вся земля наша въ славе Христа съ отцемь и съ святымъ духомъ.

Тогда начать мракъ идольский отъ насъ отходити и зоре благоверия явишася, тогда тма бесослуганиа погыбе и слово евангельское землю нашу осия, капища раздрушаахуся и церкви поставляахуся, идолы съкрушаахуся и иконы святыихъ являахуся, беси пробегааху, крестъ грады свящаше; пастуси словесныихъ овець Христовъ епископи сташа пред святыимъ олтпремъ жертву бескверньную възносяще, попове и диакопи и весь клиросъ украсиша въ лепоту одеша святыа церкви. [...]

Тебе же како похвалимъ, о честный и славный въ земленыихъ владыкахъ премужьственный Василие? Како доброте почюдимися, крепости же и силе? Каково ти благодарие въздадимъ, яко тобою познахомъ господа и льсти идольскыа избыхомъ, яко твоимъ повелениемь по всей земли твоеи Христос славится? Ли что ти приречемъ, христолюбче, друже правде, съмыслу место, милостыини гнездо? Како верова? Како разгореся въ любовь Христову? Како въселися въ тя разумъ, выше разума земленыихъ мудрецъ, еже невидимаго възлюби и о небесныихъ подвигнутися? како възиска Христа? Како предася ему? Повеждь намъ, рабомъ твоимъ, повеждь учителю нашь: откуду ти припахну воня святого духа? Откуду испи памяти будущая жизни сладкую чашу? Откуду въкуси и виде, яко благъ господь? Не виделъ еси Христа, ни ходилъ еси по немь, како ученикъ его обретеся? Ини видевшие его не вероваша, ты же не видевъ верова. По истине бы на тебе блаженьство господа Иисуса, реченное къ Фоме: «блажени не видевше и веровавше». (...)

Встани, о честнаа главо, от гроба твоего, въстани, отряси сонъ! Неси бо умерлъ, нъ спиши до обьщааго всемъ въстаниа. Въстани, неси умерлъ, несть бо ти лепо умрети, веровавъшу въ Христа, живота всему миру, отряси сонъ, възведи очи, да видиши какоя тя чьсти господь тамо съподобивъ, и на земли не безпамятна оставилъ сыномъ твоимъ. Въстани, виждь чадо свое Георгиа, виждь утробу свою, виждь милааго своего, виждь, егоже господь изведе отъ чреслъ твоихъ; виждь красящааго столъ земли твоеи и възрадуйся, и възвеселися. Къ сему же виждь и благоверную сноху твою Ерину, виждь вънукы твоа и правнукы, како живуть, како храними суть господемь, како благоверие держать по предаянию твоему, како въ святыа церкви чястять, како славять Христа, како покланяются имени его. Виждь же и градъ величьством сияющъ, виждь церкви цветущи, виждь христианство растущу, виждь градъ иконами святыихъ освещаемь и блистающеся, и тимианомъ обухаемь, и хвалами и божественами и пении святыими оглашаемь. И си вся видевъ, възраджуйся и възвеселися и похвали благааго бога, всемь симъ строителя. Виде же аще и не теломъ, нъ духомъ. Показаеть ти господь вся си, о них же радуйся и веселмся, яко твое верное въсиание не исушено бысть зноемь невериа, нъ дождемь божиа поспешаниа распложено бысть многоплодне (...). Радуйся, учителю нашь и наставниче благоверию! Ты правдою бе облеченъ, крепостию препоясанъ, истиною обутъ, съмысломъ венчанъ и милостынею, яко гривною и утварью златою, красуяся! Ты бе, о честнаа главо, нагыимъ одение, ты те алчьныимъ кърмитель, ты бе жпждющиимъ утробъ охлаждение, ты бе въдовицамъ помощникъ, ты бе странныимъ покоище, ты бе безкровныимъ покровъ, ты бе обидимыимъ заступникъ, убогыимъ обогащение. (...).

Илларион