Сергей Караганов — ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.
Резюме: На одной из сессий Восточного экономического форума, прошедшего недавно во Владивостоке, состоялась весьма приятная для меня, человека давно болеющего за экономический поворот России к растущим рынкам Азии, дискуссия. Маститые участники поспорили о том, кто первый выдвинул и обосновал идею поворота на Восток.
Спор стал еще одним свидетельством того, что поворот не только пошел, но уже и состоялся. Во всяком случае, в головах российской управляющей элиты. У победы много отцов, лишь поражение - сирота. Через некоторое время поворот произойдет и в головах других групп общества, чье мышление застряло где-то в советских временах, когда Азия воспринималась как грязь и отсталость, а Китай почти исключительно как угроза, или в 1990-х, когда, сладко мечтая, что "Запад нам поможет", мы не только чуть ли не развалили свою страну, но и проспали подъем Востока.
О том, что поворот состоялся, говорит немало данных, с гордостью предоставляемых Министерством развития Дальнего Востока. В регион пошли инвестиции - более 1,1 триллиона рублей в 2016 году, еще триллион запланировали на следующий год, создано 66 тысяч новых рабочих мест. Начали функционировать 14 территорий опережающего развития (ТОР), представляющих инвесторам беспрецедентные для России льготы (на самом деле - нормальные условия); большинство портов Дальнего Востока стали частью программы "Свободный порт Владивостока", также с серьезными (опять же нормальными) привилегиями. Заработали Фонд развития Дальнего Востока, агентства по развитию человеческого капитала, по поддержке инвестиций и экспорта, принят основной блок законов и вполне современная программа развития региона.
Предстоит еще немало. Нужно не просто привлекать инвесторов, но и делать это в рамках четкой внешнеэкономической стратегии, опирающейся на прогноз (ухудшающийся) развития мировой экономики и тенденций развития рынков Восточной и Южной Азии. Чтобы создавать производства под будущие рынки или встраиваться в создаваемые технологические цепочки. Иначе инвестиции будут или бесполезными, или убыточными, в лучшем случае - нацеленными только на внутренний рынок. Но задача увеличения экспорта, выхода на новые рынки, внешние источники для развития в условиях сжатия мирового спроса, особенно на старых рынках, решаться не будет.
Можно быть довольным быстрым относительным увеличением доли торговли России с Азией, тем, что Китай стал первым торговым и вторым инвестиционным партнером, но нужно заботиться теперь уже и о диверсификации азиатской торговли, чтобы избежать ее чрезмерной зависимости даже от дружественного Китая. Любая такая зависимость ослабляет политические позиции, уменьшает поле для экономического торга. Япония, Южная Корея и страны Юго-Восточной Азии, входящие в АСЕАН, могут предоставить передовые технологии, финансовые ресурсы. Но главное - свободу маневра и на Востоке, и на Западе.
Был проведен успешный саммит Россия - АСЕАН. Нужно наполнять костяк договоренностей экономическим и, возможно, военно-политическим "мясом".
Пошли сдвиги и западнее Дальнего Востока. Вместо столкновения между двумя странами в Центральной Азии, которого опасались многие у нас и в Китае и надеялись многие вне региона, Москва и Пекин договорились о "сопряжении" двух проектов - "Одного пояса, одного пути" (Шелкового пути) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
Начались и конкретные переговоры по "сопряжению". (Кстати, возвращаясь к приятным спорам о первенстве - термин "сопряжение", насколько знаю, выдвинул российский дипломат И. В. Моргулов). Достигнута, хоть и опять с запозданием, договоренность о создании железнодорожного коридора через Азербайджан на Иран и дальше на Индию - страны, обреченные на быстрый рост.
Но дело нужно вести дальше, чтобы достигнуть оптимального геоэкономического и геополитического положения России как центра и связующего звена всего Евразийского континента, а также создать для Китая дружеский и конструктивный баланс, который не делал бы эту страну "слишком мощной" для своих соседей, потенциальным гегемоном, которого бы все опасались.
Наконец, в условиях набирающей силу тенденции к деглобализации, фрагментации мирового экономического порядка, усилившегося стремления США использовать экономическую взаимозависимость, экономические связи в качестве оружия в политических целях нужно стремиться, чтобы хотя бы Евразийский континент избежал этой тенденции и, возможно, стал бы колыбелью нового, более справедливого и устойчивого миропорядка, вместо разрушающегося прежнего.
Миропорядок, который после развала СССР пытались построить США, основанный на политической, экономической, идейной гегемонии Запада, оказался предсказуемо нежизнеспособным. С середины 2000-х гг. он начал быстро осыпаться из-за ошибок, часто преступных, как агрессии в Югославии, Ираке, Ливии и просто из-за головокружения от показавшейся окончательной победы. Они привели США к имперскому перенапряжению, а Европейский союз к серии ошибок или бездействию, когда действовать было остро необходимо, что привело его к пока безысходному кризису.
Пока часть европейских элит пытается удержать расползающуюся ткань союза с помощью консолидации на антироссийской основе (Сейчас после очевидного провала санкций их продолжают исключительно, чтобы продемонстрировать "единство" под немецким лидерством и заодно лояльность Берлина Вашингтону.) Но на этой искусственной основе союз не спасти. И это прекрасно понимают уже все думающие европейцы. Но выхода не видят. Видят они и неизбежность - с колебаниями и даже остаточными попытками восстановить конфронтацию - ухода США из Европы. Европейцам надо предоставить хотя бы теоретическую возможность конструктивного выхода из тупика.
Кризис миропорядка, который пытались навязать с 1990-х гг., был мощно подстегнут с 2010 гг., когда Россия жестко, а Китай, другие новые лидеры помягче, но вполне открыто, стали ломать его как несправедливый, невыгодный им и опасный для мира, к тому же и так оказавшийся нерабочим. Новые начали предлагать и альтернативы.
Россия и Китай официально и совместно выдвинули концепцию партнерства или сообщества Большой Евразии. Это - общее поле экономического, логистического, информационного сотрудничества, мира и безопасности от Шанхая до Лиссабона и от Дели до Мурманска.
В XIX веке Россия дотянула Европу до Тихого океана. Дома, в которых когда-то были размещены русско-немецкие, русско-голландские компании и банки, до сих пор украшают улицы Владивостока, Хабаровска, других сибирских городов.
Теперь у России есть возможность получения политической и экономической выгоды, став еще одним каналом, а где-то и центром сближения поднимающейся Азии и все еще богатой и технологически продвинутой, но увядающей в своих кризисах Европы.
А главное - возможность обрести новый статус - не европейской окраины с владениями в Азии, а нацеленной в будущее атлантико-тихоокеанской державы, одного из центров поднимающейся Большой Евразии.
Естественно, претензии на одну из ведущих ролей в новом сообществе требуют (если не хватает других аргументов) запуска в России активной политики экономического и технологического развития. Но ее с самого начала нужно встраивать в евразийские рамки и технологические цепочки. В Большой Евразии Россия может стать поставщиком и производителем совместно со старыми и новыми партнерами ряда групп товаров высоких технологий продовольствия, водоемких товаров, многих видов глубоко переработанного сырья. Но главное - ведущим поставщиком безопасности на континенте. Которым она, по сути не признанно и к неудовольствию "старых" лидеров, уже и является.
В широких рамках Большой Евразии может начать решаться и пущенная под откос экспансией западных союзов, естественной российской реакцией и невосстановимая в старых рамках проблема европейской безопасности. Да и реальные вызовы безопасности, стоящие перед европейским субконтинентом (помимо остаточной конфронтации, которую пытаются реанимировать) - миграция, терроризм, религиозный экстремизм, нарастающее экономическое неравенство, массовая безработица молодежи, - можно решать только в общеконтинентальных рамках.
Понятно, что строительство сообщества или партнерства развития, сотрудничества и безопасности Большой Евразии - совместный проект всех государств, которые захотят к нему присоединиться. Его контуры будут, накопляясь, меняться реальной жизнью, поиском ответов на старые и новые вызовы.
Сейчас представляются очевидными следующие элементы геоэкономической и геополитической архитектуры Большой Евразии, создание которой запустили Россия и Китай.
Географический проект будет, видимо, охватывать страны, входящие в ШОС, ЕАЭС, АСЕАН, государства вовлеченные в "сопряжение" проекта Шелкового пути и ЕАЭС, включая, вероятно, Турцию, Иран, Израиль, Египет и новое экономическое пространство, которое будет создаваться по мере реализации Регионального всеобъемлющего экономического партнерства, продвигаемого Китаем и АСЕАН с участием Индии, Японии, Южной Кореи. России с ее партнерами по ЕАЭС предстоит решать, в какой форме стоит присоединяться к строительству этой мягкой экономической группировки.
Организационно Большая Евразия будет и должна, видимо, строиться на основе координации ряда экономических и политических проектов - Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), ЕАЭС, других организаций, быстро множащихся финансовых институтов Евразии, возможно, с последующим подключением ЕС. На роль связующего элемента этой архитектуры напрашивается ШОС с расширением числа наблюдателей. И главное - созданием в ее рамках постоянных комитетов и переговорных площадок по либерализации торговли, по координации технических стандартов по экономической, финансовой политике и политике безопасности, включая борьбу с терроризмом, по кибербезопасности, миграциям. Вероятно, необходим и третейский суд ШОС для решения экономических и политических споров.
Партнерство или сообщество Большой Евразии должно строиться на просвещенных и реалистичных принципах.
Нацеленность на повышение благосостояния всех стран и народов, входящих в него, в том числе через постепенное движение к охватывающей весь континент зоне свободной торговли.
Поддержка свободной, т.е. либеральной, континентальной и мировой экономической системы, противодействие ее дроблению и политизации.
Сотрудничество, основанное на принципе игры с положительной суммой, выгодное для всех.
Безусловное уважение государственного суверенитета и территориальной целостности всех стран, входящих в сообщество, и в мире в целом.
Столь же безусловное уважение политического плюрализма, права каждого народа и страны выбирать свой путь развития, образа жизни, поддержка свободы от вмешательства извне, культурного плюрализма, веры и веротерпимости. Возможно, когда-нибудь народы континента и всего человечества придут к разным вариантам одной политической модели - лидерской демократии. (Эту мысль я позаимствовал у видного российского международника Ф. А. Лукьянова.) А может быть, что никакой общей модели так и не появится.
Противодействие политике силы, нацеленной на создание новых или возрождение старых военно-политических альянсов и расколов.
Направленность на сотрудничество в решении континентальных и общемировых глобальных проблем: загрязнения окружающей среды, изменения климата, используя передовые, в том числе европейские практики.
Эти принципы не являются новыми. Они диктуются здравым смыслом, провозглашаются в разных вариантах и в Уставе ООН, другими организациями международного сообщества. Проблема в том, что они не соблюдаются. И прогресс человечества, международной системы может смениться регрессом, возвращениям к войнам, нетерпимости.
Надо попытаться развить и укрепить эти принципы пока в Большой Евразии, а затем пытаться примером и сотрудничеством распространить их на остальной мир.
Естественно, что проект является и должен оставаться открытым для мира, для всех стран и континентов. Не должен он быть нацелен на изоляцию крупнейшего мирового игрока - США. Выбор за самой Америкой. Когда-то она помогла послевоенному восстановлению большей части Европы, поверженных врагов, играла ключевую роль в создании современной глобальной экономической системы. Но сделав в 1990 гг. ставку на мировую гегемонию и проиграв, пытается взять реванш. И своими действиями объективно (многие считают, что и злонамеренно) содействует дестабилизации многих стран и регионов. К тому же находится в политическом кризисе (см. Клинтон - Трамп).
Но человечество не может ждать результата американских метаний. Поэтому наряду с твердым сдерживанием наиболее опасных проявлений американской политики, курс на которое провозгласила Россия, нужно строить и конструктивную альтернативу разрушенному двухполярному порядку и заканчивающему свое разрушение однополярному миру. Одним из несущих элементов этого нового миропорядка может и должно стать партнерство или сообщество Большой Евразии.
Когда-то англичанин Редьярд Киплинг написал стихотворение о том, что "Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда". Не прочитавшие стихотворение упоминают его как еще один аргумент в пользу неизбежности и неизбывности конфликта цивилизаций. Но Киплинг в конце стихотворения показал, что сойтись они смогут на основе взаимного уважения. А оно, совершенно очевидно, должно быть основой построения Большой Евразии.
Российская газета
