(1) Аннушка работала больничным клоуном. (2) Раз в неделю она с другими волонтерами приезжала в больницу и развлекала тяжело больных детей, которые жили там месяцами.
(3) Играла с ними, разучивала смешные стихи, и детишки, всей душой привязавшись к ней, с нетерпением ждали свою Нюшу, как она им представилась.
(4)В ноябре больных, к счастью, было совсем мало. (5) Вот и в этот раз в игровую комнату пришли всего пятеро. (6) Среди них, как всегда, был Гришка – худенький и бледный мальчик лет десяти на вид. (7) Он не мог играть в подвижные игры, потому что вынужден был всегда таскать за собой железную стойку с капельницей, из которой по капельке струилась в его слабенький организм жизнь. (8) Гришка называл стойку «жирафом» и повязывал на нее свой желтый в клетку шарф, наверное, чтобы «жираф» не простудился. (9) Мальчишка всегда держался в стороне и никогда не смеялся. (10) Старшая медсестра, горестно вздохнув, так и сказала Нюше однажды: «Вон тот играть с вами вряд ли будет, и не старайтесь его развеселить. (11) Семи пядей во лбу мальчишка, и было бы здорово, если бы он тоже радовался, но Гришенька как-то сам по себе. (12) Будет просто со стороны наблюдать».
(13) Потому Нюша и удивилась, когда мальчик в перерыве между играми подошел к ней и попросил выйти с ним ненадолго в коридор – «что-то важное узнать».
(14) Они вышли из игровой, прикрыв за собой дверь, и встали у окна.
(15) – Нюша, тебе не страшно?
(16) – А чего мне бояться?
(17) – Что ты однажды придешь, а меня не будет с детьми.
(18) – Значит, я пойду в твою палату искать тебя!
(19) – И в палате меня тоже не будет.
(20) – Тогда я пойду искать тебя к большому окну у столовой, где ты любишь стоять.
(21) – И у окна не будет. (22) И в другой игровой комнате не будет. (23) Ты не боишься, что однажды ты придешь, а меня насовсем нет?
(24) – Значит, я буду знать, что тебя выписали…
(25) – С жирафом, - Гришка кивнул на стойку с капельницей, - уже не выпишут.
(26) Гришка смотрел на Нюшу не мигая, и она, не в силах выдержать взгляда этих ждущих только честного ответа глаз, попятилась к окну, села на подоконник и, легонько притянув мальчика к себе, осторожно обняла его.
(27) – Гриш…
(28) В пустом прохладном коридоре они были одни, и свет остывающего, слабеющего ноябрьского солнца проникал в коридор лишь на пару метров. (29) Нюша представила: если бы вдруг здание больницы разрезали надвое, то в самой середине получившегося среза все люди увидели бы их – Нюшу, Гришку и жирафа, спасающихся от длинного коридора темноты в сужающемся солнечном луче. (30) И Нюша вдруг поняла: и солнце вот-вот уйдет, и она вот-вот уйдет, и все люди уйдут, а Гришка останется. (31) Один на один с подкрадывающейся к его худеньким плечикам страшной тьмой.
(32) И тогда Нюша начала говорить твердо и громко, чтобы ее голос был слышен даже в самом дальнем и самом темном углу коридора:
(33) – Такой день, когда я приду, а тебя насовсем не будет, никогда не наступит! (34) Потому что ты будешь всегда! (35) Никто и никогда, послушай! (36) Никто и никогда не исчезает насовсем, пока… пока… пока… он смеется в чьем-то сердце!
(37) Предательский комок в горле заставил Нюшу всхлипнуть неожиданно громко, отчего Гришка вздрогнул и испуганно отпрянул от нее. (38) Девушка отвернулась, поспешно, по-детски – ладошками – вытерла слезы и посмотрела на него.
(39) – Ойёёй! (40) Какая ты… - мальчик словно не мог подобрать слова. (41) – Какая ты!
(42) Как… енот!
(43) И тут Гришка засмеялся. (44) Зашелся никем раньше в больнице не слыханным первым звонким хохотом. (45) Рука, которой он держался за жирафа, тряслась, а с ней трясся и жираф, тонко звеня, словно вторя задорному смеху мальчика.
(46) Ничего не понимая, Нюша посмотрела на свое отражение в стекле окна. (47) Вытирая слезы, она размазала потекшую тушь одинаковыми полосками от глаз куда-то к ушам и действительно походила на отчаянного енота, только что выигравшего схватку с самым хищным зверем.
(48) Открылась дверь игровой, и в проеме появилась старшая медсестра. (49) Наверное, она хотела что-то спросить, но не успела. (50) Она увидела смешную Нюшу-енота, увидела рядом с ней трясущихся от смеха Гришку и жирафа, и – «Гришка смеется!» - сама залилась счастливым смехом. (51) В коридор высыпали все, кто был в комнате. (52) И смех светлым вихрем пронесся по всем углам, подхватив и ошарашенную Нюшу.
(53) А Гришка хохотал от души и не мог ни о чем думать.
(54) Все, что ему хотелось, - хохотать и хохотать дальше, так же легко, так же заразительно и громко, и ему было радостно, что с ним смеются и другие дети. (55) И ему теперь было совсем не страшно. (56) Потому что он смеялся в сердце каждого, а они смеялись в его сердце. (57) А это значило, что никто из них отныне никогда уже не исчезнет насовсем… (По О. Павловой)
Варианты рассуждений учеников
