Глава 2. Дополнительные занятия с дополнительной нагрузкой 5 страница

Гарри пока не мог понять, что чувствует по этому поводу. Ему одновременно было радостно и страшно. Несмотря на то, что теперь он чувствовал себя совсем взрослым, где-то там, в глубине его души, все еще жил маленький мальчик, которого не любили в детстве. С одной стороны, его обескураживала кандидатура Снейпа на роль старшего... друга, родственника, опекуна (он не мог найти правильного слова), но с другой – никого ведь больше не было...

Через два дня его отпустили на волю. Без энтузиазма, с огромным списком наставлений и категорическим запретом подниматься на метле еще как минимум две недели, но все же отпустили. Гарри показалось забавным, что мадам Помфри высказывала все пожелания по поводу режима не МакГонагалл, которая была его деканом и отвечала за него, а Снейпу, который формально не имел к нему никакого отношения. Ведь не могла колдомедик знать об их занятиях, чаепитиях и внезапно наладившихся отношениях?

Возвращение в башню прошло довольно тихо и спокойно. Одноклассники были рады его видеть, спрашивали, когда он сможет снова играть, а потом быстро потеряли к нему интерес, как это часто бывает в жизни. Первые уроки тоже прошли вполне безболезненно: учителя знали о его травме и не мучили по поводу домашнего задания. Гарри, конечно, понимал, что теперь придется догонять, но это его не очень пугало. Ведь он может попросить Снейпа, и тот быстро и доходчиво объяснит ему пропущенный материал. Он ведь сам предлагал помощь.

От обеда в Общем зале Поттер не ожидал никакого подвоха, однако, как оказалось, он недооценил вредность слизеринцев. Точнее одного конкретного слизеринца.

Уже по тому, как Драко шел в его сторону, было понятно, что он настроен на скандал. Удивляло немного то, что Малфой решил устроить демонстративную перепалку под самым носом учителей, но тот вообще последнее время вел себя несколько неадекватно.

– Ну что, Поттер, поправил здоровье? – громко спросил Малфой, подойдя к нему. Это сразу привлекло внимание близ сидящих студентов. То, что несколько слизеринских семикурсников маячило у него за спиной, заставило гриффиндорцев тоже подтянуться.

– Да, спасибо, – отстраненно ответил Гарри, посмотрев на Драко, но никак не реагируя на издевку в его тоне.

– Прекрасно, – протянул Малфой. – А то мы так волновались все, просто места себе не находили. Весь Хогвартс на ушах стоял. Мы все переживали, как там наш Золотой Мальчик.

– Не стоило, – на этот раз голос Гарри прозвучал откровенно холодно. Малфой довольно усмехнулся.

– Да я тоже думаю, что не стоило, да вот директор наш так не думает, понимаешь? Мне даже интересно стало: что ты такое делаешь с директорами Хогвартса, что они перед тобой стелятся? Это какая-то магия или ты знаешь тайну?

Гарри не выдержал и вскочил на ноги. Джинни схватила его за руку, чтобы он не смог вытащить палочку, но он и не собирался. Если надо будет, он этому хорьку белобрысому и так все кости переломает.

А Драко, судя по всему, только того и надо было. Он довольно оскалился.

– Кажется, я на верном пути, – манерно растягивая слова, сказал он. – Дай подумаю... Прежний директор тебе так благоволил, потому что ты был его тайным оружием. Избранным. Но ведь ты больше не Избранный, так ведь? Так чего же в тебе такого особенного, что теперь и новый директор из-за тебя на все идет? Может, ты на них Империус накладываешь?

– Заткнись, Малфой, – процедил Гарри, сжимая кулаки. – Не твоего ума дело...

– Что здесь происходит? – раздался над ними голос Снейпа. Он как всегда подкрался незаметно. – Мистер Малфой...

– Ну, конечно, "мистер Малфой"! – непочтительно перебил профессора Драко, поворачиваясь к нему. – Раньше вы почему-то всегда в первую очередь говорили "Поттер". Что так разительно изменилось, профессор?

Гарри немного удивило то, что Снейп при этом заметно побледнел. Он ведь не мог бояться Малфоя? Его семья с трудом избежала Азкабана и сейчас вела себя довольно тихо... не считая самого Драко. Но что он может сделать Снейпу? Почему того так испугал его вопрос? Или это был не испуг, а злость?

– Я бы сказал вам, мистер Малфой, что изменилось, – прошипел Снейп, – но мне казалось, что вы достаточно осведомлены и достаточно умны, чтобы из своих знаний делать выводы. Жаль, что я ошибался.

– Иронизируете... – протянул Драко, и в его голосе Гарри послышалась обида. – А ведь вы не тот человек, который может иронизировать на эту тему. – Он чуть наклонился вперед и спросил нарочито громким шепотом: – Как вы вывернулись в этот раз, профессор? Как в этот раз доказали им, что вы не преступник? Да еще так, что вам дали такой высокий пост, вместо того, чтобы отправить к дементорам?

Гарри застыл. В школе не было принято вслух обсуждать то, что Снейпа судили. Его процесс был закрытым, в прессу не просочилась какая-либо информация, только сам оправдательный приговор, а потом и сообщение о назначении директором. Никто никогда вслух не задавался вопросом, почему бывшему Пожирателю дали руководить Хогвартсом.

– Мистер Малфой, если вы сейчас же не замолчите, я буду вынужден снова снять с вас баллы...

Но Драко не слушал. Его лицо было перекошено ненавистью, его мелко трясло.

– Или все гораздо проще, – с ноткой истерики в голосе продолжал он, – и вы просто продались им, как дешевая шлюха? За свободу и за работу обязались всю жизнь зад подтирать этому недоноску...

Никто даже не дернулся, когда Гарри с криком кинулся на Малфоя, ударив того сначала кулаком в ухо, а потом, когда тот обернулся к нему, в челюсть. Потеряв равновесие, они повалились на пол, колошматя друг друга. С минуту окружающие пребывали в молчаливом шоке, а потом Снейп рявкнул:

– Немедленно прекратите это!

Ученики с обоих факультетов кинулись разнимать дерущихся. С трудом их удалось оттащить друг от друга, при этом оба порывались вырваться и снова сцепиться, сжигали друг друга взглядами, но руки одноклассников держали их очень крепко. Снейп переводил разъяренный взгляд с одного на другого.

– Подобное поведение недопустимо в стенах школы, – тихо сказал он. Голос его дрожал от с трудом сдерживаемой злости. – Мистер Малфой, у вас уже есть неделя отработок, я добавляю еще две. Со Слизерина снимаю двадцать баллов.

– Да мне плевать, – сообщил ему Драко. – Можете хоть исключить меня, я буду только рад. Мне тошно смотреть на вас, на то, каким вы стали. Вы же были нашим деканом! Мы на вас смотрели, мы вами восхищались, мы вас уважали. Вы были нашим человеком. А теперь вы стали как все остальные...

Эти слова Снейп выслушал уже спокойнее, в его глазах на мгновение промелькнуло понимание, но выражение лица не изменилось.

– Кто-нибудь отведите мистера Малфоя в Больничное крыло, чтобы мадам Помфри могла дать ему Успокаивающее зелье, иначе Слизерин лишится всех своих баллов.

Кто-то подтолкнул Драко к выходу, но он бросил на сокурсника презрительный и высокомерный взгляд, заставляя того отступить, и вышел из зала сам.

– Что касается вас, Поттер, – теперь Снейп повернулся к Гарри. Выглядел он при этом как в старые добрые времена. – Я снимаю двадцать баллов и с Гриффиндора. Пусть вас спровоцировали, это еще не повод кидаться на человека с кулаками.

– Но я же... он же... – Гарри задыхался от обиды и не мог правильно сформулировать свое оправдание.

Впрочем, Снейп и так понял.

– Уверяю вас, мистер Поттер, я вполне в состоянии сам постоять за свою честь, помощники мне не нужны. Если вдруг такая необходимость возникнет, я вам сообщу.

Еще секунду он смотрел на Гарри, пока тот не опустил голову, признавая свою неправоту, а потом обвел взглядом студентов, молча наблюдавших за этой сценой.

– Если никто больше не желает лишиться баллов, то расходитесь по своим местам.

После небольшого замешательства, студенты начали рассаживаться за столами, возвращаясь к прерванному обеду. Гарри и его друзья тоже сели, не глядя друг на друга. Какое-то время они просто молча ели, а потом Рон тихо пробормотал:

– Малфой совсем с катушек слетел, а Снейп еще не верит, что это он тот бладжер заколдовал.

– Кто-нибудь может мне объяснить, о чем говорил Малфой? – спросил Гарри, все еще не глядя на друзей. – Что такого он усмотрел в поведении Снейпа?

– После того, что с тобой случилось, директор допросил всех слизеринцев. Я имею в виду, старшие курсы, – сообщила Гермиона.

– Он каждого к себе вызывал и по одному их допрашивал, – добавила Джинни. – Именно слизеринцев. Потом он и остальных допросил, но это уже на следующий день.

– Думаю, они на него обиделись, – предположил Рон. – Он ведь действительно был их деканом и всегда выгораживал, а теперь...

Гарри удивленно посмотрел на них. Получается, Снейп из-за него устроил допросы как минимум полсотни учеников, наверняка применяя легилименцию. Похоже, он очень хотел найти виновного.

– Так он действительно из-за меня всех на уши поставил? – тихо уточнил Поттер, посмотрев на учительский стол. Снейп сидел в директорском кресле, пытаясь делать вид, что ест, но даже со своего места Гарри видел, что он только ковыряет еду вилкой.

– Он очень переживал, – заметила Гермиона. – За тебя. В тот день, когда все случилось, он пришел в Больничное крыло... На нем просто лица не было, Гарри. Он...

– Так смотрел на тебя, – перебила Джинни. – Так волновался, что даже скрыть этого не смог, можешь себе это представить?

– Нет, – ответил Гарри, снова утыкаясь взглядом в тарелку. – Не могу.

***

Северус нашел Гарри у озера. Тот сидел на одном из камней, закутавшись в теплую мантию, смотрел на воду, которую не так давно местами прихватил лед, и, судя по всему, о чем-то напряженно думал. Уже вечерело и становилось прохладно, но Поттер даже не шевелился.

– Плачу галлеон за каждую твою мысль, – сказал Снейп, замирая позади него.

– Не боитесь разориться, профессор? – Гарри печально усмехнулся.

– А ты не боишься простудиться, сидя на холодном камне? Мадам Помфри меня убьет, если ты снова попадешь в Больничное крыло.

– Я его согрел заклинанием, – признался Поттер. На этот раз в его голосе слышалась улыбка.

– Тогда смотри зад не спали, – посоветовал Северус, садясь на другой камень.

Поттер рассмеялся, но не обернулся, продолжая смотреть на озеро. Его спина была напряжена, а руки, сложенные на коленях, теребили кончик длинного шарфа.

– Злишься на меня? – спросил Северус, внимательно глядя на Гарри.

– Нет, – ответил тот, отрицательно покачав головой. – Полагаю, вы не могли поступить иначе. Как и я. Можете отчитать меня за гриффиндорскую глупость.

Это прозвучало так подавленно, что Снейп решился сказать совсем другое:

– Я бы отчитал, наверное, если бы мне не было... приятно то, что ты сделал. Знаешь, за меня в этой жизни не так уж часто заступались. Я действительно вполне могу постоять за себя, мне рано пришлось этому научиться, но когда кто-то по собственному желанию делает это за тебя, это приятно. Пусть глупо, но все равно приятно.

– Иногда мне кажется, что в той хижине вас подменили, – признался Гарри. Голос его звучал хрипло, словно что-то мешало ему говорить.

– Смерть, даже временная, меняет людей, – устав смотреть на спину Поттера, Северус поднял глаза к небу. Оно было темным, тяжелым и низким. И, откровенно говоря, гораздо скучнее спины. – Оттуда возвращаешься другим. Так что ты недалек от истины.

– Вам было страшно?

Снейп задумался. Он не был склонен откровенничать о подобных вещах, но понимал, что если он хочет стать по-настоящему близким человеком для своего сына, пусть даже если тот не знает об их родстве, то ему стоит пересилить себя.

– Разве тебе не было? Думаю, даже Дамблдору было страшно, хотя он был старше и мудрее нас обоих вместе взятых, – Снейп оторвался от созерцания неба и увидел, что Гарри уже повернулся к нему. Их взгляды встретились, как тогда в хижине. Черные против зеленых. – Да, мне было очень страшно. И очень себя жалко. И я очень рад, что не умер. Возможно, потому теперь не могу быть точно таким же, как раньше.

– По отношению ко мне? – Гарри пытливо вглядывался в лицо своего учителя, намереваясь в этот раз узнать как можно больше.

Снейп кивнул. Он не отвел взгляда, но в его глазах невозможно было что-то прочитать. Как и раньше, это были два черных тоннеля, а не зеркала души. Эти глаза иногда заставляли думать, что у их обладателя и души-то нет.

– Но почему только по отношению ко мне? – тихо спросил Гарри.

И даже он заметил, что Снейп непроизвольно вздрогнул. Значит, действительно что-то было. Что же? Директор молчал. Поттер смотрел на него, тот по-прежнему выдерживал его взгляд, но молчал. То ли не хотел сказать, то ли не мог, то ли боялся.

– Просто скажите мне, – тихо попросил Гарри, – что не нашли еще какое-то пророчество, которое предсказывает воскрешение очередного маньяка, а меня назначает Избранным и ответственным за все. Просто скажите, что вам ничего от меня не нужно, что вы не преследуете никакой цели, что речь не идет о какой-то выгоде, – его голос дрогнул, но он продолжил: – Просто скажите, что вы делаете это потому, что вам так хочется, а не потому, что так надо. Этого будет достаточно.

Снейп почувствовал, как неожиданно перехватило горло. Он даже не предполагал, что Гарри может бояться вновь быть использованным. Он ведь когда-то действительно был уверен, что мальчишка наслаждается своим положением, а тот никогда не получал от этого удовольствия. И больше всего боялся, как выясняется, что снова нужен не он сам, а какая-то жертва от него.

Прокашлявшись, Северус также тихо ответил:

– Уж ты-то должен знать, что если бы речь шла о новом пророчестве и новой битве, я не стал бы тратить силы и время на установление хороших отношений. Просто дал бы тебе пинка под зад и сказал бы: "Вставай и сражайся".

Гарри непроизвольно прыснул, а потом рассмеялся в голос. Действительно, Снейп скорее поступил бы именно так. Это не давало ответа на вопрос "почему?", но это определенно исключало самый неприятный из возможных вариантов, который мог предположить Гарри. Остальное можно как-то пережить.

– Значит, вам действительно нравится... возиться со мной? – уточнил Гарри на всякий случай.

– Наверное, я просто наконец вошел в тот возраст, когда одиночество перестает казаться лучшим способом провести время, – Снейп коварно усмехнулся. – Кто-то заводит себе в таком случае домашнее животное, а я вот решил завести гриффиндорца.

Гарри снова рассмеялся и вновь повернулся к озеру, только теперь его спина не была напряжена, а плечи чуть подрагивали от смеха. Ему очень нравилось чувство юмора профессора, о котором мало кто догадывался. Слишком уж едким оно обычно бывало.

– Не самый лучший выбор гриффиндорца, профессор. Среди нас есть и умнее, и симпатичнее. Гермиона, например.

Теперь была очередь Снейпа рассмеяться

– Боюсь, что, выбери я мисс Грейнджер, меня могли бы не так понять. – Повинуясь внезапному порыву, он добавил: – Было вполне естественно выбрать тебя, ведь ты мог бы быть моим сыном, сложись все иначе.

Гарри принял это за очередную подначку и снова хихикнул.

– Это уже слишком, профессор, – сказал он, не оборачиваясь. – Не хотел бы я оказаться вашим сыном.

Северусу оставалось только порадоваться, что Гарри не мог в тот момент видеть его лицо.

Глава 6. Правда

 

Гарри вяло помешивал зелье, чуть булькавшее на слабом огне, время от времени косясь на настенные часы, стрелки которых неумолимо ползли к двум часам. Его субботнее дополнительное занятие по зельям – последнее перед рождественскими каникулами – должно было закончиться через пятнадцать минут, и он нервничал, потому что сегодня не мог остаться на традиционное чаепитие, но еще не знал, как об этом сказать.

– Гарри, – услышал он предостерегающий голос Снейпа, – пора убрать огонь.

Опомнившись, Поттер выключил горелку и посмотрел в котел учителя. Зелье у того было чуть светлее, но в целом выглядело так же, как то, которое приготовил он сам. Это обнадеживало.

– Сегодня у тебя получилось хорошо, – похвалил его Снейп. – Постарайся только не отвлекаться и следить за процессом до самого конца, иначе вся работа будет насмарку.

Гарри кивнул и начал убирать свое рабочее место. Он чувствовал, что профессор наблюдает за ним, но пока не решался посмотреть на него. В глубине души он надеялся, что Снейп сегодня не предложит остаться на чай. Могут же у того тоже возникнуть срочные дела?

– Все в порядке? – спросил Северус, видя, что Гарри заметно волнуется и пытается это скрыть. Тот в ответ только пожал плечами. Снейп почувствовал раздражение: почему из мальчишки всегда нужно все клещами вытягивать? Неужели нельзя просто сказать о возникшей проблеме, чтобы ее легче было решить?

– Я хотел сказать... – начал Гарри, но сразу замолчал. Потом он продолжил, но уже другим тоном: – То есть я хотел спросить: мы на каникулах продолжим заниматься по тому же расписанию?

– А ты устал и хочешь устроить перерыв? – поинтересовался Снейп с улыбкой, которая последний месяц удавалась ему все естественней.

– Нет, не в этом дело. Но мы могли бы по вторникам и четвергам заниматься раньше, как в субботу, например. Впрочем, – поспешно добавил Гарри, – если вы собирались отдохнуть, то мы могли бы сделать перерыв.

– Нет, я намеревался заниматься с тобой по прежнему графику, но ты прав. Разумнее будет перенести занятия на дневное время.

Поттер кивнул, продолжая ковыряться со своими вещами. Снейп в это время тоже убирал остатки ингредиентов на места, но от него не укрылось то, что ответ на вопрос не успокоил Гарри.

– Ты ведь не это хотел сказать? – уточнил Снейп. – Тебя что-то беспокоит? Можешь рассказать мне за чаем, если здесь тебе по какой-то причине неудобно. Или в эту проблему ты не хочешь меня посвящать?

– Проблема как раз в чае, – несчастным голосом сказал Гарри. – Я знаю, что у нас это стало уже традицией и, поверьте, она мне нравится, но я сегодня не могу остаться.

Снейп нахмурился и посмотрел на него с подозрением. Гарри отвел взгляд, почему-то он чувствовал себя в этот момент очень неуютно, хотя вообще-то он не был обязан оставаться и понимал это.

– Ничего страшного, – медленно произнес Северус, стараясь скрыть то, что его эта новость расстраивает. Для него самого подобная реакция оказалась неожиданностью. – Но мне не совсем понятно твое смущение, – заметил он. – Поэтому я хочу уточнить: ты не можешь остаться сегодня или ты предпочитаешь больше не оставаться вообще?

– Нет, сэр, речь идет именно про сегодня, – горячо заверил его Гарри, осознав свою оплошность. – Это все квиддич, понимаете? Мне две недели не разрешали даже приближаться к метле, и ребятам приходилось тренироваться без меня. А теперь я, наконец, снова могу летать, но игра уже на следующей неделе. Ребятам и так приходится подстраиваться под мои занятия, мне не хотелось объяснять, что в субботу я задерживаюсь дольше.

Снейп удовлетворенно кивнул.

– Да, я понимаю. Не стоило только так переживать из-за этого, – он снова улыбнулся. – Ты заставил меня думать, что все гораздо хуже. – Он повернулся к одному из вспомогательных столов и начал переставлять какие-то пробирки и чашечки, одновременно с этим говоря: – Я ведь знаю, что злоупотребляю твоим вниманием. Уверен, у тебя достаточно интересных занятий днем в субботу. И ты не обязан тратить это время на меня. Не каждый раз, по крайней мере.

– Это действительно так, профессор, – согласился Гарри. – Но, в свою очередь, я уверен, что у вас хватает забот и без моих дополнительных занятий трижды в неделю. Однако вы их проводите.

Снейп полуобернулся к нему и вопросительно приподнял бровь.

– Так это что, твой способ расплатиться со мной?

Гарри покраснел и прикусил язык, но поздно. Глаза Снейпа чуть сощурились, и выражение его лица радикально изменилось. Оно стало жестче. Гарри не мог знать, что таким образом Северус старался не показать обиду и разочарование. Все это время он думал, что ему удалось сблизиться с Гарри, а тот всего лишь оказывал ему ответную услугу, скрашивая его одиночество в выходной день. Сама по себе подобная благотворительность была весьма унизительной, а в сочетании с осознанием того, что все это время Северус самозабвенно обманывал себя, вызывала чувство жгучего стыда.

– Не стоило утруждать себя, мистер Поттер, – холодно сказал Снейп, снова отворачиваясь. – Поверьте, занимаясь с вами дополнительно, я оказываю услугу не вам, так что не нужно чувствовать себя обязанным мне. Вы можете идти.

– Вы не так меня поняли, – тихо возразил Гарри, но Снейп не дал ему продолжить.

– Боюсь, мистер Поттер, это вы все неправильно понимаете.

– Может быть, – осмелился сказать Гарри, – если бы вы были более откровенны со мной, я бы и понимал больше?

– Идите, мистер Поттер, – ответил на это Снейп. – А то опоздаете на тренировку.

Гарри ничего не оставалось, как уйти.

Во время тренировки он никак не мог сосредоточиться, постоянно возвращаясь мыслями к своему разговору с директором. Пару раз он даже получил за это нагоняй от Рона, хотя тот и не был капитаном. Джинни смотрела на Гарри с нескрываемым беспокойством, но он старался не встречаться с ней взглядами.

– Да что с тобой? – едва сдерживая злость, спросил у него Рон, когда тренировка закончилась. – Если ты будешь так играть на следующей неделе, то тебе снова бладжером голову снесет, на этот раз обычным. Ты же не смотришь по сторонам! А ты ловец и должен глядеть в оба.

– Прости, – у Гарри не было сил оправдываться. – Возможно, я поторопился с возвращением в команду. Может быть, мне стоит пропустить эту игру.

– Гарри, что-то произошло между тобой и Снейпом? – Джинни была более проницательна, чем ее брат, и быстро связала рассеянность Гарри и его субботнее занятие по Зельям. – Он что-то тебе сказал или сделал?

– Ничего он мне не сделал, – огрызнулся Гарри. – Что за привычка сразу подозревать его во всех смертных грехах? – он заставил себя замолчать, увидев, как расстроилась его девушка и как тут же еще больше разозлился ее брат. – Прости, – снова повинился Поттер. – Я сегодня скверный собеседник. Просто... Я его обидел, понимаешь? А теперь вот еще и тебя...

– Ты обидел Снейпа? – переспросил Рон. – Такое возможно?

Гарри бросил на него испепеляющий взгляд, и Рон тут же примирительно вскинул руки.

– Ладно-ладно, я просто удивился.

– Он такой же человек, как и другие, – заметил Гарри.

– Но что такого мог сказать или сделать ты? – спросила Джинни.

Гарри смущенно поковырял носком ботинка землю, бросил быстрый взгляд на Рона, а потом все-таки заговорил:

– Получилось так, что он подумал, будто я задерживаюсь у него в субботу в качестве расплаты за то, что он со мной занимается, а не потому что мне нравится проводить с ним время.

– Я не понял, – признался Рон.

– Ты переживаешь потому, что это действительно так, или потому, что он неправильно тебя понял? – спросила Джинни

– Это не так, – Гарри даже головой покачал для убедительности. – Не пытаюсь я с ним расплачиваться. Мне просто нравится разговаривать с ним, когда он ведет себя... не как Снейп.

– Так почему бы тебе не пойти и не объяснить ему это? – Джинни улыбнулась и склонила голову на бок. – Уверена, если ты искренен, то тебе не составит труда убедить его в этом.

– В чем убедить-то? – Рон переводил взгляд с сестры на друга и все не мог понять, о чем те толкуют.

– Хорошая идея, – Гарри улыбнулся, не обращая на Рона внимания и наклонился к Джинни, чтобы быстро поцеловать ее в губы. – Спасибо, – он бросил короткий взгляд в сторону друга. – Объяснишь ему?

– Конечно, иди.

Гарри поторопился в раздевалку. Рон вопросительно посмотрел на Джинни.

– И что ты должна мне объяснить?

– Тебе это не понравится...

***

Северус ничего не знал о том, как подействовала на Гарри их небольшая размолвка. После ухода ученика, он еще долго сидел в своей лаборатории, рассеянно глядя на пустое место, где до этого работал Гарри, и пытался привести мысли и чувства в порядок.

Ему определенно не нравилось то, с какой легкостью Поттер стал частью его жизни, и то, как легко он мог влиять на его настроение. Всего лишь несколько коротких фраз, ничего не значащее, по сути, откровение, – и вот Снейп уже не знает, что бы такого сделать: пойти и убить кого-нибудь или просто напиться.

"А что ты хотел? – с горечью спрашивал он у себя. – Ты семь лет самозабвенно ненавидел мальчишку и делал все, чтобы он отвечал тебе полной взаимностью, и теперь хочешь все изменить за пару месяцев? Не только изменить, а сразу перепрыгнуть на качественно новый уровень. Но это для тебя все стало с ног на голову, а для него мало что изменилось. Ты перестал быть монстром в его глазах, но с какой стати ты надеешься на что-то большее? Ведь он об этом большем ничего не знает..."

И знать не хочет, вынужден был напомнить себе Северус. "Не хотел бы я оказаться вашим сыном". Эти слова до сих пор отдавались эхом в его голове. Стоило немалых усилий смириться с ними, переступить через них. Сделать вид, что ничего страшного не произошло. Снейпу удалось убедить себя, что если Гарри не хочет этого, то это только упрощает дело. Больше не надо думать, говорить правду или нет. Вариантов не осталось. Ничего говорить нельзя.

И вот теперь ему снова придется смириться. На этот раз с тем, что для Гарри даже эти отношения ничего не значат. Вполне естественно, закономерно, но как же обидно.

Северус тихо выругался и заставил себя уйти из лаборатории. Сколько можно переливать из пустого в порожнее? Если Гарри это не нужно, то и ему тоже. Он сможет себя убедить в этом. Не первый раз.

И все же, покинув лабораторию, он поднялся в свой директорский кабинет только для того, чтобы забрать оттуда письмо, после чего снова спустился в подземелья, закрылся у себя в комнатах и откупорил бутылку огневиски. Он вполне может потратить остаток дня и вечер на то, чтобы пожалеть себя, а завтра он избавится от этих мыслей. И чувств заодно.

Гарри оказался у дверей Снейпа как раз в тот момент, когда профессор наливал себе третью порцию огневиски. Он некоторое время стоял в нерешительности, сомневаясь в том, что ему будут рады. До сих пор он только однажды приходил к профессору, когда тот его не ждал: во время болезни. В этот раз все было по-другому. У него не было плана. Гарри то ли собирался просто сказать, что думал, то ли хотел навязаться на чай, на который не смог остаться ранее. Оба варианта казались ему одинаково глупыми.

Он еще долго мог бы так стоять, но за поворотом послышался шум шагов и раздались голоса. Встретиться с кем-то из слизеринцев ему не хотелось, поэтому он решительно постучался. Ему довольно долго не открывали, голоса и шаги успели значительно приблизиться. Он уже решил, что Снейпа нет в его комнатах, когда дверь неожиданно распахнулась.

– Поттер? Какого черта?..

– Сэр, можно мне войти? – спросил Гарри, тревожно оглядываясь.

Снейп ничего не сказал, только посторонился, пропуская своего гостя внутрь. Захлопнув за ним дверь, он повернулся и, сложив руки на груди, вопросительно посмотрел на него. Застигнутый врасплох, он не успел накинуть на себя мантию, и теперь чувствовал себя очень неуютно, поскольку на нем были только брюки и рубашка, а в таком одеянии Северус чувствовал себя почти голым.

– Чем обязан? – холодно поинтересовался он.

– Мне нужно кое-что сказать вам, сэр, – с трудом выговорил Гарри. Сейчас Снейп смотрел на него, как раньше, и это пугало его, заставляя забывать нужные слова. – Вы сегодня не так меня поняли...

– Не утруждайте себя, мистер Поттер, – прервал его Снейп. – Не бойтесь, я буду заниматься с вами и без проявления дружелюбия с вашей стороны...

– Да послушайте меня! – неожиданно воскликнул Гарри, удивив самого себя. О том, как это удивило Снейпа, и говорить не стоит. Давно никто из учеников не решался поднять на него голос. Поэтому он замолчал, вопросительно приподняв брови. – Возможно, первый раз я остался на чай именно потому, что считал себя обязанным. Хотел сделать что-то приятное вам, как-то отплатить за то, что вы для меня уже сделали и продолжали делать. Но это не значит, что я общаюсь с вами через силу. Я не знаю, что заставило вас так изменить свое отношение ко мне. Я не знаю, что в результате вы попросите взамен. Но мне эти субботы нужны, может быть, даже больше, чем вам, – он замолчал, не зная, что еще сказать, чтобы Снейп перестал смотреть на него с подозрением. – Вам, наверное, будет неприятно услышать подобное сравнение, но после смерти Сириуса и Люпина вы как будто заменили мне их обоих.

– Сравнение с Блеком и Люпином действительно не очень приятно, – медленно произнес Северус, безумно желая и одновременно с этим боясь поверить в слова Гарри. – Но я полагаю, что из твоих уст это можно считать комплиментом.

Гарри облегченно выдохнул, увидев на губах профессора улыбку. Кажется, ему все-таки удалось убедить его в правдивости своих слов.

– Я так понимаю, что твоя тренировка закончилась? – как бы между делом поинтересовался Северус.

– Да, – Гарри улыбнулся, догадываясь, что за этим последует.

– Расскажешь мне о ней? Если у тебя есть время.

– Конечно, есть.

– Тогда располагайся, я сейчас вернусь, – Снейп махнул рукой в сторону дивана, а сам вышел из комнаты. Если бы его разум не был отчасти затуманен огневиски, он наверняка бы вспомнил о том, что письмо Лили так и осталось лежать на столике рядом с диваном, где стояли его бутылка и стакан.

Гарри, все еще улыбаясь, пошел к дивану и взгляд его упал сначала на бутылку, а потом и на пожелтевший конверт. Тот привлек его внимание не столько своим видом, сколько именем адресата. Альбусу Дамблдору. Что могло здесь делать письмо, адресованное прежнему директору? Почему оно лежало на столике рядом с початой бутылкой виски и бокалом?