Глава 26: Make Oasis-Town great again!

Сообщение Волвингтона стало для властей Оазис-Тауна громом среди ясного неба. Кэтти вылакала не один пузырёк валерьянки, чтобы прийти в себя от увиденного. Да и Вольф, хорошо знавший Пронина, был шокирован той жестокостью, которую проявил его командир по отношению к пленнику.

«Нет, он явно сделал это по приказу Люциуса. Капитан не из тех, кто смакует страдания других…» - успокаивал себя Вармастер, но получалось это у него не очень хорошо.

Эту перемену заметила Лисицына, делившая с волком постель и крышу над головой. После сообщения от Коменданта он не мог толком заснуть. Лисица решила во чтобы бы то ни стало узнать, что же такое он там увидел.

- Ну мне-то ты можешь сказать, что гложет твою душу. Мы с тобой давно знакомы.

- Я получил сообщение от Волвингтона. Он объявил мне с Кэтти ультиматум: если через три дня мы не начнём вести переговоры, он принесёт в Оазис-Таун войну со всеми вытекающими последствиями.

- И тем не менее, тебя мучает бессоница.

- У меня никак не выходит из головы сцена казни Горца. Я давно знаю Пронина. Он бы пустил ему пулю в голову или хотя бы быстро провёл ножом по горлу. Но уж никак не стал бы в течении целой минуты делать пленнику обильное кровопускание.

- А ты не думал, что это было сделано для того, чтобы тебя и губернаторшу запугать?

- Да, у меня возникали подобные мысли. И всё-таки мне непривычно видеть капитана в роли палача.

- Что сказала губернаторша?

- Она умоляла меня сделать что-нибудь. Но я в тот момент был ошарашен не хуже неё.

- Что думаешь делать?

- Принять его условия – значит предать «Сигму» и навлечь на себя гнев коммунистов. А мне хватило и того раза, когда эти краснопузые скинули сюда «пугач».

- Ну, Целиноград от нас довольно далеко. А что до «Сигмы»… Ты ведь заметил, как Шаман смотрит на эту даму в маске?

- Ну да. Он в неё влюблён как мальчишка. А так как она топит за СА, на их помощь в битве с Комендантом можно не надеяться. Вряд ли у Мазура хватит решимости бросить её и приехать сюда со своим отрядом.

- А что нам сулит союз с Волвингтоном?

- Как минимум, защиту от «ответки» Совета. В его же интересах не допустить превращение города в радиоактивный пепел. А ещё мы сохраним хорошие отношения с капитаном и «Щитом».

- Видишь, не всё так плохо…

- А ещё нам не помешало бы его войско. Я абсолютно уверен, что Бирус со дня на день приступит (если уже не приступил) к исполнению хитрого плана Зловреда. Того гарнизона, что остался в Бастионе, может не хватить для отражения атаки Свидетелей.

- Значит, союз с Комендантом принесёт нам больше пользы, чем отказ от него?

- Судя по всему, да.

- Какое бы ты не принял решение, я поддержу его. Пока что все твои решения шли городу на пользу. Уверена, ты и в этот раз не ударишь в грязь лицом.

- Соня…

- Да?

- Спасибо тебе. Не знаю, как тебе удалось, но мне стало как-то спокойнее на душе.

- Знания психологии решают.

- Да не. Скорее, тут дело в твоей харизме.

Выпив на двоих «Три семёрки» и набравшись решимости, волк с лисицей кинулись в постель.

_ _ _

В ту ночь бессонницей страдал не только Вольф. На душе у Волвингтона тоже было неспокойно. Виной тому были новости с фронта.

Вальпургия в целом справилась с поставленной задачей: Целиноград надолго запомнит ту бомбардировку, что она устроила. Правда, имперский флот в той битве потерял крейсер «Кулак Императора», да и один из двигателей «Решительного» сильно пострадал. Дракониха была вынуждена выйти из боя и отступить на имперскую территорию.

Судьба капитана Смолетт оставалась неизвестной. Если ей и удалось покинуть обречённый корабль, сохранялась высокая вероятность того, что на земле её захватили коммунисты. А, учитывая их отношение к зверианам (тем более, к зверианам-имперцам), Амелии Смолетт не позавидуешь.

Тревожные новости дошли и от танкового батальона Фокса. На первых порах он успешно громил подразделения СА, но чем дальше он продвигался, тем ожесточеннее становилось их сопротивление. Эрвин начал опасаться, как бы его войска (и он в том числе) не угодили в котёл. Волвингтон посоветовал ему в случае угрозы окружения уходить из долины и увести всех, кого только можно забрать.

Всё шло к тому, что лёгкой победы над СА добиться не получится – чего нельзя сказать о Бэдленде. Могут уйти недели, месяцы и даже годы на то, чтобы подавить сопротивление советского контингента и водрузить имперский стяг над Целиноградом. Этот город мог стать «вторым Сталинградом», но не для нацистов, а уже для самого Люциуса.

Значит, нужно было во чтобы то не стало закрепиться в Оазис-Тауне. Если понадобится, он будет готов вложить немалые средства в укрепление его оборонительных систем. Перевалочный пункт превратится в подобие Бастиона – надёжную крепость, которую СА не сможет захватить.

«С губернаторшей проблем не будет. Со слов пленных, она до жути боится коммунистов. Что уж говорить про имперскую военную машину, у которой и техника поновее будет, и оружие разит с лёгкостью необыкновенной? Но вот Вармастер…»

Со слов всё тех же пленных, он был одним из тех немногих, кто осмелился перечить Целинограду. Едва придя ко власти, он подавил внутреннюю оппозицию и провёл ряд реформ, которые превратили некогда бандитский кишлак в нормальный такой военный городок.

«Будем надеяться, у него хватит благоразумия не дерзить мне. Мне совсем не хочется отстраивать Оазис-Таун с нуля...»

Волвингтон решил прогуляться по временному лагерю, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

Он видел гиен, догрызающих кости того, кто ещё недавно был главарём «Кровавого полумесяца». Вот уж действительно: собаке – собачья смерть.

Пронин и его коллеги по «Щиту» вовсю праздновали победу над бандой Горца. Конечно, у Волвингтона был большой соблазн разогнать их по палаткам, но он решил не вмешиваться.

«В конце концов, они имеют на это полное право. Я бы не смог провести эту операцию, не понеся потерь в технике и живой силе…»

Пронин не мог не заметить Коменданта, бредущего по лагерю в гордом одиночестве. Он под предлогом покурить покинул толпу подвыпивших людей и звериан и последовал за ним.

- Скучаете, господин Комендант?

- Да нет. Так, погружён в раздумья…

- Может, присоединитесь к нам?

«Почему бы и нет?» - подумал волк. Вряд ли пустынники осмелятся напасть на лагерь. Вид одного только «Голиафа» отобьёт у них всякое желание иметь дело с имперцами.

- Ладно, веди меня в эпицентр веселья.

- С большим удовольствием.

Появление Волвингтона на празднике было встречено оглушительными аплодисментами. Пиво потекло рекой, и от хандры Коменданта не осталось и следа.

_ _ _

Утром, опохмелившись и приведя себя в порядок, Вольф направился с визитом к Кэтти. Времени на раздумья было не так уж и много. Нужно было принять решение. И чем раньше, тем лучше.

Губернаторша молча выслушала все «за» и «против» Вармастера. Когда он закончил, она приподнялась с кресла и сказала:

- Будь вы губернатором, какое решение бы приняли?

- Я бы заключил союз с Волвингтоном. СА не очень-то и охотно помогала нам всё это время. Скорее наоборот. Да и эта их нелюбовь к зверианам не делает им чести.

- Не боитесь, что эта их «Сигма» на вас ополчится?

- Насколько мне известно, они в полном составе вернулись в Целиноград. Так что на их счёт можно не переживать.

- Очень хорошо. Поступайте так, как считайте нужным. Пока что ваши решения приносили городу благо. Будем надеяться, что и в этот раз всё получится.

- Благодарю за оказанное мне высокое доверие.

_ _ _

Фраза «Утро добрым не бывает» как нельзя лучше описывала наступление нового дня во временном лагере Империи. Волвингтон страдал от похмелья и, дабы избавиться от него, поглощал воду стакан за стаканом. Поутру он обнаружил в своей постели пару пышных зверианок. Судя по всему, праздник удался на славу и ночь была по-настоящему жаркой. В глубине души Волвингтон был рад такому исходу: значит, есть у него ещё порох в пороховницах.

На своём планшете волк обнаружил сообщение от Фокса следующего содержания: