Сара Уотерс и исторический лесбийский роман

Автор: Розанна Фиоккетто

Перевод с итальянского

 

Ее предпоследний роман, «Тонкая работа» (2002) был первым, который вышел на итальянском языке в 2003 году под название «Воровка».

И вот Сара Уотерс, после того как сотворила чудо в издательстве “Virago Press”, стала известной и в Италии. Вместе с Дженет Уинтерсон и Эммой Доног она внесла свой вклад в британский феномен лесбийских писательниц, относящихся к «мейнстриму», авторов, которые с самого начала приобрели авторитет на международной литературной арене и в издательском бизнесе.

Уинтерсон, которая постоянно включает в свои сюжеты любовь между женщинами и не скрывает свои лесбийские пристрастия, всегда просила критиков не давать ей эпитетов.

Сара Уотерс, напротив, не боится, что ярлык «лесбиянка» может подавить ее значение как «писательницы»: для нее оба эти слова имеют положительное значение, и она отстаивает их при самоопределении.

Сара Уотерс родилась в 1966 году в Нейланде (Уэльс) и защитила диссертацию в Университете города Кантебери по художественной прозе лесбийского и гомосексуального характера XIX столетия.

Во время своего исследования она осознала потенциал исторического жанра и после завершения своих академических трудов применила на практике свои взгляды, попробовав свои творческие силы в этой области.

Действие ее дебютного романа «Бархатные коготки» разворачивается в Лондоне девяностых годов девятнадцатого века. Сара Уотерс умело воссоздает атмосферу, детали и сленг того периода, повествуя о приключениях яркой героини с неукротимым духом – Нэн Кинг, специалистки по искусству выживания, которая влюбляется в Китти Батлер, соблазнительную артистку мюзик-холла, переодетую в мужскую одежду. После разных жизненных и эротических невзгод Нэн находит счастье с Флоренс, воинственной социалисткой.

Уотерс утверждает, что она получила огромное удовольствие при написании книги: «У меня было что-то вроде профессиональной невинности, я писала только для себя, почти бегом».

В своем втором романе “Affinity” (1999) она решила попробовать что-то более «мрачное».

Действие романа, богатого на острые ощущения, происходит в женской тюрьме в тот же самый исторический период, который писательница находит захватывающим, потому что он «очень близок нам» в своем декадансе, и строится на фигуру таинственной спиритуалистки Селины Дэйвс.

Этому произведению также удалось объединить коммерческий успех и восторженные возгласы критиков, таких как, например, «великая госпожа» английской прозы Маргарет Этвуд.

«Воровка» завершает «викторианскую трилогию», представляя собой мелодраму. Но речь идет о мелодраме высокого класса, об утонченной, выразительной структуре.

Действие происходит в 1862 году в странной и хаотической среде лондонских карманных воришек и скупщиков краденого а-ля Оливер Твист, где и выросла семнадцатилетняя сирота Сьюзан Триндер.

Сью оказывает помощь в жестоком заговоре с целью лишить наследства другую юную сироту, Мод Лилли, запертую деспотичным дядюшкой – библиофилом в роскошном загородном доме, но вскоре в этой тонко рассчитанной интриге непредвиденное начинает брать верх.

Сложность и неожиданные повороты хитросплетений делают из этого произведения многоходовой детектив, художественную паутину, в которой невинность и развращенность, преступность и честность, правда и обман смешиваются, чтобы полностью одурачить читателя.

История разделена на три части: вторая часть заново пересказывает произошедшее с другой точки зрения, раскрывая тайны и обманы первой, тогда как третья часть полностью переворачивает вверх дном всю ситуацию.

В этом сочетании «подлинного и ложного» с вкраплениями постмодернистской иронии, в этом отношении, одновременно основополагающем и ненадежном, между словами и чувственностью, между иллюзией и реальностью, глубинной темой является воровство: воровство личности, доверия, любви. И в одном из интервью писательница призналась:

«На середине книги я порвала с моей подругой. Это было очень больно. И пока я лила слезы на клавиатуру компьютера, у меня было странное ощущение, что мои герои потирают руки, смотрят на меня и думают: «Эй, эй, теперь твой черед. Это не так приятно в конце концов, не правда ли?»

Преследуемая сравнением с Чарльзом Диккенсом, Уотерс открыто признает, что она была вдохновлена его великим талантом общественного хрониста и гротеском его второстепенных персонажей, так же как и другими прозаиками девятнадцатого века, начиная с Уилки Коллинз и заканчивая Элизабет Брэддон, которые предложили образы женщин – нарушительниц и сюжеты «на грани»:

«Подобно главной героини моего романа, я нечиста на руку... В Диккенсе я очень ценю то, что некоторым его произведениям удается перейти ту границу, что отделяет высокую культуру от низкой, превращаясь в настоящие «мыльные оперы».

Но ее главными соперниками являются современная лесбийская историческая проза, от Сары Дрехер до Паулы Мартинак, и значительная английская гомосексуальная литературная традиция, начиная от Оскара Уайльда и далее.

Многочисленные литературные премии, которые градом хлынули на нее, застали ее врасплох:

«Я бы вполне удовлетворилась бы маленькой нишей на лесбийском рынке, а идея превращения в некую икону скорее ставит меня в затруднительное положение, хотя это и замечательно, что люди находят интересным то, что я пишу. В начале я хотела просто создать новый тип исторического лесбийского романа, но даже сейчас рынок никак меня не ограничивает, и мне удается писать только то, что меня увлекает».

Всеобщее одобрение и уровень продаж заставили ее бросить преподавание и полностью посвятить себя литературному творчеству. Роман – ее естественная стихия, как можно констатировать исходя из объема ее книг, в среднем по пятьсот страниц:

«Такие размеры требуют от меня каждодневного рутинного труда и, по крайней мере, тысячи слов в день...

Если ждать вдохновения, его можно ждать вечность!»

История – это ее вселенная для творчества: она коллекционирует старые открытки и является заядлой посетительницей библиотек и архивов.

Для своей последней книги «Ночной Дозор» она решила сменить эпоху, чтобы «найти другой язык». Она покинула девятнадцатый век и перенеслась в сороковые годы двадцатого века, в период Второй мировой войны:

«У меня будет импрессионистский характер, я разрублю на кусочки сюжетную линию, чтобы углубить отношения между женщинами и их жизнями. Возможно, мне хотелось бы остаться в сороковых и на следующую книгу, но пятидесятые начинают неким образом пленять меня. Таким образом, я медленно двигаюсь вперед».