Эдвин Лефевр. Воспоминания биржевого спекулянта. На Уолл-стрит всё всегда повторяется

Глава 18.

На Уолл-стрит всё всегда повторяется. Я уже рассказывал как-то о том, как мне удалось покрыть свои продажи, когда Страттон подмял под себя рынок кукурузы. Мне случилось использовать совершенно ту же тактику и на рынке акций. Это были акции компании «Тропическая торговля». Я делал деньги на росте этих акций, а потом на их снижении. Эти акции были неизменно активны, и их очень любили игроки авантюрного склада. Газетчики время от времени обвиняли руководство компании в том, что они больше заинтересованы в постоянном изменении курса своих акций, чем в стимулировании постоянных вложений. Один из самых талантливых брокеров, каких мне случалось встречать, утверждал, что даже Даниил Дрю из компании «Озеро Эри» и Г. О. Хавмайер из компании «Сахар» не умели с таким блеском сдаивать рынок акций, как президент Маллиган и его компаньоны из «Тропической торговли». Они много раз заманивали медведей в ловушку. И когда те входили во вкус продажи акций ТТ без покрытия, они выжимал-и их досуха - тщательно и деловито. Технологическая точность и надежность этой операции напоминала работу гидравлического пресса - бесстрастно и гигиенично.

Были, конечно, и такие, кто заводил разговоры об «отвратительных приемах» манипулирования акциями ТТ. Думаю, что этим критикам случилось хорошенько попасть под пресс. Но чего ради брокеры, работающие в зале биржи, которые так часто проигрывают из-за того, что инсайдеры играют краплеными картами, принимают приглашение сесть за стол? Да потому, что им нравится игра, а ТТ это удовольствие им гарантирует. Курс изменяется непрерывно. Ни о каких объективных причинах никто не спрашивает, да ему и не ответят. Время зря не теряется. Не приходится ждать, когда начнется движение. На рынке всегда достаточно акций, за исключением периодов, когда игра на понижение делается настолько напряженной, что вдруг раз - и акций на всех не хватает. Выигрыш всегда рядом!

Недавно случилось так, что я, как обычно, отдыхал зимой во Флориде. Я ловил рыбку, наслаждался жизнью и вспоминал о рынках, только когда нам доставляли газеты. Как-то утром, когда нам доставили накопившуюся за несколько дней почту, я глянул на котировки акций и увидел, что ТТ идет по 155. Предыдущие котировки, сколько я помню, были в районе 140. Я был уверен, что впереди рынок медведей, но пока выжидал. Горячки еще не было. Я знал, что, когда начнется настоящая игра, я уже буду дома, и пока ловил себе рыбку вдали от биржевого телеграфа. Что бы я ни сделал, все равно все шло своим чередом, и не было смысла пытаться ускорить рынок.

В то утро газеты утверждали, что поведение «Тропической торговли» было уникальным для рынка. Это были серьезные новости. Я считал, что очень глупо со стороны руководства ТТ задирать курс своих акций на фоне общей замороженности. Бывают ситуации, когда стоит воздерживаться от выдаивания публики. Сильно выделяться из ряда - это редко бывает на пользу биржевикам, и я решил, что вздувание курса этих акций - серьезная ошибка руководства компании. Никто не может безнаказанно делать такие ошибки, в том числе и на рынке акций.

Просмотрев газеты, я вернулся к своим удочкам, но при этом не мог отделаться от вопроса, чего пытаются добиться люди из ТТ. Была четкая уверенность, что им кранты, как и всякому, кто решится прыгнуть с двадцатого этажа без парашюта. Теперь я уже не мог думать ни о чем другом, так что пришлось мне смотать удочки и послать брокеру телеграмму о продаже двух тысяч акций ТТ по рыночной цене. Сделав что следовало, я смог вернуться к рыбалке. Все было замечательно.

В тот же вечер курьер доставил ответ на мою телеграмму. Брокеры сообщали, что две тысячи акций проданы по 153. Неплохо. Все получилось, как и должно было, когда продаешь без покрытия на падающем рынке. Но я больше не мог оставаться на яхте. Она была слишком далеко от котировочной доски. Теперь меня занимало только одно: «Тропическая торговля» должна двигаться вниз вместе с рынком, а не вверх, как того захотели инсайдеры. Пришлось оставить рыбалку и отправиться на Палм-Бич, поближе к биржевому телеграфу на Нью-Йорк.

Как только я высадился на берег и увидел, что инсайдеры по-прежнему ломят вверх, я продал им еще две тысячи акций. Получив отчет, я продал еще две тысячи. Рынок вел себя изумительно. После каждой моей продажи цена немножко падала. Все было вполне хорошо, и я вышел прогуляться. Но чем больше я размышлял о ситуации, тем больше жалел, что продал мало. Так что пришлось вернуться к брокерам и продать еще две тысячи акций.

Это меня успокоило, но ненадолго. Теперь я выставил на продажу без покрытия уже десять тысяч акций. Стало понятно, что нужно возвращаться в Нью-Йорк. Рыбка подождет до другого раза.

Я наметил себе сразу по приезде в Нью-Йорк выяснить положение компании и ее перспективы. То, что я узнал, только укрепило мою уверенность, что руководство компании действовало с полной безответственностью, вздувая цены, когда ни состояние рынка в целом, ни прибыли самой компании такого роста не оправдывали.

Но сколь бы нелогичным и несвоевременным ни был этот рост, часть публики реагировала на него положительно, а это поощряло ин-сайдеров на продолжение этой нелепой тактики. А мне в ответ приходилось продавать все больше и больше. Инсайд еры отставили свой разорительный вздор. А я, по своей обычной методе, продолжал испытывать рынок, пока моя линия на продажу без покрытия не дошла до тридцати тысяч акций. К этому моменту их цена была 133.

Меня предупредили, что руководство ТТ точно отслеживает движение каждой акции и знает, кто, что и сколько продает. Это были очень талантливые и матерые биржевики. Связываться с ними было довольно рискованным предприятием. Но факты есть факты, а на бирже самый сильный союзник - это общие условия рынка.

Само собой понятно, что, пока акции скользили от 153 до 133, общий настрой на их дальнейшее падение вырос, и те, кто любит играть на откате, рассуждали как обычно: эти акции считались хорошей сделкой при 152 и выше. Сейчас они идут на двадцать пунктов дешевле, и это просто замечательная сделка. Те же самые акции; тот же уровень дивидендов; то же руководство компании; тот же самый бизнес.

Потрясающие возможности!

Публика начала закупать, свободное предложение уменьшилось, и инсайдеры, зная, что многие серьезные биржевики продавали без покрытия, решили, что самое время отжать рынок. Цены аккуратненько подняли до 150. Совершенно уверен, что многие покрыли свои продажи, но я даже пальцем не шевельнул. А зачем? Инсайдеры, скорее всего, знали, что линия в тридцать тысяч акций не была покрыта, но почему мне этого бояться? Причины, подтолкнувшие меня к тому, чтобы начать продавать при 153 и двигаться дальше до 133, никуда не исчезли, но стали только серьезнее. Инсайдеры могут сколько угодно мечтать о том, чтобы я закрыл свою линию, но они не сумели меня убедить в том, что иначе нельзя. Базовые условия были на моей стороне. Было легко сохранять терпение и ничего не бояться.

Спекулянт должен верить в себя и в свое понимание рынка. Покойный Диксон Г. Уаттс, экс-президент Нью-йоркской хлопковой биржи и автор знаменитой книги «Спекуляция как искусство», говорит, что для спекулянта мужество равносильно готовности действовать в соответствии со своим пониманием ситуации. Что касается меня, я никогда не боюсь ошибиться. Я всегда уверен в своей правоте, пока мне не докажут обратное. Я чувствую себя неуютно, только когда не могу действовать. Никакое отдельное движение рынка не может быть доказательством того, что я не прав. Верность или ошибочность моей позиции на рынке может доказать только характер повышения или спада. Знание всегда шло мне на пользу. А если я и проигрывал, то только в результате собственных ошибок.

В характере взлета курса от 133 до 150 не было ничего такого, что могло бы подтолкнуть меня к покрытию своей линии, и теперь акции, как и следовало ожидать, опять начали скользить вниз. Инсайдеры взялись за поддержку курса, только когда он пробил границу 140. Они начали покупать, и одновременно пошли хвалебные слухи. Говорили о том, что у компании потрясающий уровень прибыли и что следует ожидать роста уровня дивидендов. Говорили и о том, что игроки на понижение, а особенно один из них, явно зарвались, и всех этих медведей выжмут так, как никого и никогда. Просто не пересказать всего, чего я наслушался, пока цена не поднялась на десять пунктов.

В этом не было ничего для меня лично опасного, но, когда цена дошла до 149, я решил, что Улица не должна больше терпеть все эти дурацкие байки о росте курса и светлых перспективах. Разумеется, ни у меня и ни у кого другого из аутсайдеров не было ни единого аргумента, чтобы убедить испуганных игроков на понижение или тех доверчивых клиентов комиссионных домов, которые верили только слухам. В таком деле эффективный ответ может дать только биржевой телеграф. Ему поверят даже те, кто не верит вообще никому, а меньше всего тому несчастному, который застрял с линией продаж в тридцать тысяч акций. Так что пришлось мне прибегнуть к той же тактике, что и в случае со Страттоном и кукурузой, когда я продал овес, чтобы толкнуть вниз цены на кукурузу. Опыт и память, как всегда.

Пока инсайдеры с натугой поднимали курс «Тропической торговли», имея целью пугнуть игроков на понижение, я даже не пытался усилить продажи, чтобы им помешать. Я уже предлагал рынку тридцать тысяч акций и не собирался идти дальше. Второй подъем курса был явным приглашением мне лично - сунь-ка голову в петлю, но этого я делать не собирался. Но когда акции ТТ дошли до 149, я продал десять тысяч акций «Экваториальной коммерческой корпорации». А эта компания, следует знать, владела большим пакетом акций «Тропической торговли».

Акции «Экваториальной коммерческой», которые были не так активны, как акции ТТ, после моей продажи резко пошли вниз, что и ожидалось, так что моя цель оказалась достигнутой. Когда биржевики и мелкие клиенты комиссионных домов, верившие до этого слухам о силе и процветании ТТ, увидели, что акции ТТ растут, притом что одновременно акции «Экваториальной коммерческой» пошли резко вниз, они, естественно, пришли к выводу, что сила ТТ - искусственная дымовая завеса, которая должна прикрыть тихую ликвидацию «Экваториальной» изнутри. А «Экваториальная»-то - крупнейший акционер ТТ! Единственное, что можно было себе представить, - это что руководство «Экваториальной» сбрасывает собственные акции, поскольку какой аутсайдер мог бы решиться на продажу такого пакета без покрытия, когда акции ТТ шли так сильно. Так что они продали «Тропическую торговлю» и прервали рост этих акций, а инсайдеры очень разумно не захотели принимать все акции, предложенные на продажу. А как только инсайдеры устранились, акции ТТ упали. Теперь биржевики и комиссионные дома продали какую-то часть акций «Экваториальной коммерческой», и я смог покрыть свою продажу небольшой прибылью. Я ведь и продал их не ради прибыли, а чтобы остановить рост акций ТТ.

Руководство «Тропической торговли» и их помощники по связям с публикой наводняли биржу всевозможными слухами, пытаясь поднять курс акций. И всякий раз при этом я продавал без покрытия акции «Экваториальной коммерческой» и покрывал сделку после реакции ТТ, уходившей вниз вместе с ними. Это истощило энергию манипуляторов. Цена ТТ наконец дошла до 125, и ставки на понижение были столь высоки, что инсайдеры оказались не в состоянии задрать курс на двадцать или двадцать пять пунктов. На этот раз их реакция на зарвавшихся игроков на понижение была вполне законной, но, поскольку я предвидел всплеск цен, я не стал покрывать свою линию, чтобы не терять позицию. Прежде чем «Экваториальная коммерческая» смогла достаточно окрепнуть на волне роста котировок акций ТТ, я продал кучу этих акций, и с обычным результатом. И это разоблачило лживость всех разговоров о силе ТТ, которые стали уж слишком активны в результате последнего сенсационного всплеска цен.

К этому времени рынок в целом был уже очень слабым. Я уже говорил, что во Флориде я начал продавать акции ТТ только потому, что был убежден, что рынок медведей уже наступил. Я продал без покрытия еще несколько выпусков акций, но ТТ были моими любимыми. Наконец общие условия стали такими, что никакие инсайдеры не могли ничего поделать, и акции ТТ как на саночках поехали под горку. Впервые за год они упали ниже 120; потом - ниже 110; потом - ниже 100. Но я все еще не покрывал свою линию. В один прекрасный день, когда рынок был крайне слабым, акции «Тропической торговли» упали ниже 90, и, когда все пали духом, я покрыл линию. Все та же старая знакомая логика! У меня были прекрасные возможности - большой и слабый рынок и продавцов намного больше, чем покупателей. Даже рискуя показаться утомительным хвастуном, могу сказать, что я выкупил мои тридцать тысяч акций ТТ по самой низкой цене этой волны падения котировок. При этом такой задачи у меня не было. Я всего лишь хотел обратить свою бумажную прибыль в живые деньги, потеряв на обмене как можно меньше.

Во всей этой истории я ни разу не менял карты только потому, что был уверен в верности своих позиций. Я не шел против рынка или против базовых условий, а вовсе наоборот, и только поэтому я был так уверен, что чрезмерно самоуверенная клика инсайдеров непременно плюхнется мордой в грязь. Они пытались сделать то же, что и многие до них, и это всегда кончалось одинаково. Меня не могли отпугнуть частые всплески цен, даже когда я знал, что они оправданны. Я точно знал, что намного больше выиграю в конце, если не буду ничего менять, чем если я буду каждый раз покрывать, чтобы начать движение вниз с более высокой цены. Эта стойкость на выбранной позиции принесла мне более миллиона долларов. И здесь не было заслуги моей интуиции, или умения читать ленту, или безрассудной отваги. Этот доход мне принесла вера в правоту собственных оценок, а вовсе не мое тщеславие или хитроумие. Знание - это сила, а сила не должна бояться лжи, даже если она приходит на ленте биржевого телеграфа. Все очень быстро оказывается на своих местах.

Годом позже акции ТТ опять забрались на уровень 150 и несколько недель там пребывали. Рынок в целом уже созрел для хорошего отката, поскольку подъем был уверенным и непрерывным и оснований для дальнейшего роста не было. Я знаю, о чем говорю, потому что испытывал его. У всей группы компаний, к которым принадлежала ТТ, дела шли неважно, так что, даже если бы весь рынок рванул вверх, для чего не было никаких оснований, к ним это не могло иметь отношения. Так что я начал опять продавать «Тропическую торговлю». Я намеревался ограничиться десятью тысячами акций. В ответ цена понизилась. Чувствовалось, что акции никто не поддерживает. Затем неожиданно характер покупок изменился.

Говоря, что почувствовал момент, когда у акций появилась поддержка, я вовсе не пытаюсь представить себя каким-то колдуном. Я мгновенно сообразил, что, если инсайдеры, на которых не лежат моральные обязательства по поддержке этих акций, начинают их покупать на фоне прогибающегося рынка, тому должна быть веская причина. Они не были невежественными болванами, или филантропами, или банкирами, которым нужно поднимать цену, чтобы выгоднее сбыть акции на внебиржевом рынке. Цена росла, несмотря на то что продавал я и многие другие. При 153 я покрыл свою линию продаж в десять тысяч акций, а при 156 я начал их покупать, потому что лента утверждала, что линия наименьшего сопротивления теперь направлена вверх. Я был настроен по-медвежьи на рынок в целом, но ведь я имел дело не с теорией спекуляции, а с рынком для отдельного выпуска акций. Цена ушла за облака - выше 200. Это была сенсация года. Меня развлекали слухи, в том числе газетные, что я попался на восемь или десять миллионов долларов. Но я-то не продавал. Я всю дорогу играл на повышение. Я даже чрезмерно увлекся этим и потерял часть своей бумажной прибыли. Хотите знать почему? Я решил, что инсайдеры из «Тропической торговли», будучи людьми очень умными, сделают то же самое, что и я бы сделал на их месте. Но мое-то дело было не думать за них, а торговать, то есть исходить из голых фактов, а не из того, как я оцениваю других и их возможные действия.