Мораль предполагает, согласно определению, 1) господ­ство разума над аффектами; 2) стремление к высшему благу; 3) добрую волю и бескорыстие мотивов.

Моральный (добродетельный) человек умеет сдерживать себя, властвовать над страстями. Но для чего он это делает? Чтобы не конфликтовать с окружающими? Если так, то чем он тогда отличается от хитреца, ловко манипулирующего межличностными отношениями и всячески избегающего ос­ложнений? Ему выгодно быть добрым. Но в таком случае это не добро. Правда, его действия можно трактовать иначе: усту­пая другим, он усмиряет свои эгоистические чувства, жела­ние все сделать по-своему, вопреки другим. А это уже нравст­венная позиция.

Моральный человек нацелен на высшее благо. Но что такое высшее благо? И как высоко оно расположено? И тогда высшие блага и идеалы предстают перед нами в виде некоего размыто­го множества, контуры которого приходится определять са­мим. И притом так, как умеем, как желаем, как нам выгодно. Иными словами, в абсолютные принципы мы привносим отно­сительность и субъективизм. Не превращаем ли мы высокие ценности в низменные оценки? Но чем более универсальными и абстрактными являются высшие идеалы, тем большему чис­лу они подходят. Значит, таким путем они вполне достигают своей цели: выступать регулятором поведения для наибольше­го числа людей.

Принцип «не убий» выступает нравственным законом практически во всех культурах. Но абстрактность норм имеет

оборотную сторону — вариативность поведения. Один и тот же принцип может интерпретироваться огромным количеством способов. Но похожи ли они на оригинал? Вариативность в ис­толковании дополняется вариативностью в исполнении. Челове­ку говорят: «не убий». А он сомневается, как же не убивать, если он: а) враг моей родины, б) только что убил другого человека, в) смертельно оскорбил честного человека и т.д. Если «не убий» — абсолютный закон, то почему в высоконравственном дворян­ском обществе разрешались дуэли, во многих, если не во всех, странах до недавнего времени существовала смертная казнь за особо тяжкие преступления, а во всех обществах почетом поль­зовались воины, уничтожившие наибольшее число врагов?

Парадокс абстрактных норм морали заключается в том, что они не только безадресны, но и бессубъектны. У научной теории и художественного произведения есть конкретный ав­тор. А у моральных норм? Кто наделен правом наказывать за их нарушение, если они — ничьи? Если никто конкретно, то тогда каждый вправе узурпировать данную роль. Но прежде этот каждый вправе оценить, заслуживает ли проступок на­казания. Но как в таком случае быть с библейской формулой: «Не суди сам и не судим будешь»? Парадокс моральной оцен­ки связан с вопросом о том, кто может вершить моральный суд, кто имеет право выносить моральные оценки. Может быть, первое лицо в государстве? Но у него иная компетен­ция: он выносит суд по политическим вопросам. Тогда им мо­жет стать самый нравственный человек в стране. Но кто это? Может быть, священник? Но ему запрещают выполнять от имени Господа то, что может делать только сам Господь. Не идет ли речь о святом — человеке, достигшем высшей ступе­ни духовного совершенства. Но именно на этой ступени ему открывается высшая мудрость — скромность и смирение. Са­мым мудрым в Древней Греции слыл философ Сократ. Но именно ему принадлежит крылатая фраза: «Я знаю только то, что ничего не знаю». В том кроется парадокс, но лишь ви­димый. Накопление знаний действительно делает человека мудрее и компетентнее. Но познание можно уподобить шари­ку, поверхность которого по мере расширения соприкасает­ся со все большим пространством непознанного. Чем больше мудрость, тем выше скромность, точнее, осознание своего

 

несовершенства. И чем выше человек в нравственном отно­шении, тем критичней он к себе относится. В таком случае подлинно нравственный человек не может считать себя до­стойным кого-то судить.

Выходит еще один парадокс: достойные судить отказыва­ются, а другие, кому по моральным качествам заказано это делать, с удовольствием практикуют. На каждом шагу мы по­лучаем осуждения, поучения, замечания и т.д. Конвейер ра­ботает безостановочно — в трамвае, на улице, в школе, дома, на работе. И каждый из нас только часть всеобщего кругообо­рота. При этом люди, охотно берущие на себя роль учителя и судьи в вопросах морали, обнаруживают самодовольство, не­совместимое с моралью. Поскольку каждый день нам прихо­дится решать нравственные дилеммы в быту и на работе, мы считаем себя — некоторые вполне справедливо — людьми, до­статочно хорошо разбирающимися в таких делах. Мы сами назначили себя в эксперты.

Любопытно, что степень экспертности прямо связана с со­циальным рангом: чем выше ступеньку в социальной иерар­хии занимает индивид, тем с большим упорством мнит себя специалистом по нравственным вопросам. Не менее любопыт­но и другое. По мере того как человек делает успешную карье­ру, продвигается вверх, тем чаще ему приходится совершать поступки, не всегда согласуемые с моралью. Не случайно гово­рят, что самые безнравственные люди — власть имущие. У ко­го сохранились остатки убеждений, сходит на половине дис­танции. Можно сформулировать своего рода закон: в иерархии каждый поднимается до уровня своей полной безнравственно­сти. Он представляет собой полную аналогию с известным принципом Питера: в управлении каждый поднимается до уровня своей некомпетентности. Прибавим к нему ранее вы­ясненный парадокс: те, кто мог бы вершить моральный суд, не будут этого делать, тем, кто хотел бы вершить его, нельзя это­го доверять. Как вы думаете, они не противоречат друг другу?

Первое, что делает человек, вставший на путь нравствен­ного совершенствования, запрещает судить других. Но это оз­начает, что моральная оценка превращается в самооценку. Вы судите в первую очередь себя самого. Но каким еще может быть моральный суд? Возможно, другим он и не должен быть.

Юридическое осуждение выносится одному человеку другим от имени всеобщего закона — Уголовного кодекса, равного для всех. Деяние, за которое человек отвечает перед другими людьми по закону, есть преступление; то же деяние, когда за него человек отвечает перед своей совестью, — грех. Зло или грех есть нарушение нравственного закона.

Серьезное отличие морального познания от научного состо­ит в его неэкспериментируемости. Предположим, что вы по­считали для себя добром никогда не вмешиваться в чужие де­ла. Но как проверить, истинно данное суждение или нет? Экспериментировать на себе или на других? Экспериментиро­вание на других получило название учиться на чужих ошиб­ках. Как разумный принцип мы все его признаем. Действи­тельно, зачем совершать свои ошибки, куда лучше поучиться на чужих. Признаем, но не выполняем. Почему? Возможно, потому, что чужой опыт устранения ошибок нам не подходит. Обязательно нужен свой. Чужие ошибки мы познаем абстракт­но, не участвуя в эксперименте. Алгоритм их решения никогда не закрепится в нас настолько прочно, чтобы мог автоматичес­ки выручать в любой критической ситуации. Когда ученый проверяет ошибочную теорию, то результатами его опытов мо­гут пользоваться все ученые мира. Но когда вы проверяете ис­тинность морального правила, результат эксперимента приго­ден вам одному, да и то не всегда.

Моральный лабиринт еще больше запутывается, когда мы вводим в него два новых условия — парадокс моральной оцен­ки и парадокс морального поведения, тесно связанные с нрав­ственной самоаттестацией.

Итак, мораль — система взаимных обязанностей, ко­торые вменяются людям, а те принимают их на себя. Эти обязанности осознаются ими как определенные жизнен­ные задачи, безусловно исполняемые в конкретных обстоя­тельствах.

Понятия: нравственность, мораль, моральное поведение.

Вопросы и задания

1. Как сочетаются разумное и чувственное начала в нрав­ственной личности?

 

2. Определите основные критерии нравственного поведения.

3. Какие моральные нормы существуют в современном обществе?

*4. Одно из правил морали гласит: «Не суди сам и не судим будешь». Как оно действует в отношении восхваления другого? Составьте новую формулу и объясните ее.

*5. Как вы понимаете выражение: «Мораль обращается к человеку от имени всех людей»?

*6. Парадокс морального поведения сформулировал древ­неримский поэт Овидий: «Благое вижу, хвалю, но к дурно­му влекусь». Как вы его прокомментируете?

*7. Что означает евангельское правило: «По плодам их уз­наете их»?

/Проблема. Возможно ли и необходимо ли оставаться мо­ральным человеком в аморальном обществе, коллективе?

Практикум. Апостол Павел в «Послании к Галатам» сформулировал основу религиозного воззрения на мо­раль: «Ибо весь закон в одном слове заключается: Люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга уг­рызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были ис­треблены друг другом. Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти; ибо плоть же­лает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы. Если же вы духом водитесь, то вы не под за­коном. Дела плоти известны; они суть: вражда, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия (со­блазны), ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчин­ство и тому подобное; предваряю вас, как и прежде пред­варял, что поступающие так Царствия Божья не наследуют. Плод же духа: любовь, радость, мир, долго­терпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздер­жание. На таковых нет закона. Но те, которые Христо­вы, распяли плоть со страстями и похотями. Если мы живем духом, то по духу и поступать должны. Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу зави­довать» (Галат. 5:14—26).

Выскажите свои суждения об актуальности этого по­учения в наши дни.