Формирование личности в процессе социализации 8 страница

Учебные вопросы:

 

1. Понятие о личности в психологии

2. Структура личности

3. Самосознание личности

 

Человек, вышедший благодаря труду из животного мира и развивающийся в обществе, осуществляющий совместную деятельность с другими людьми и обобщающийся с ними, посте­пенно становится личностью — субъектом познания и актив­ного преобразования материального мира, общества и самого себя.

Человек на свет рождается уже человеком. Это утверждение только на первый взгляд кажется истиной, не требующей доказательств, и выгля­дит банальным. Дело в том, что здесь утверждается генетиче­ская предопределенность возникновения природных предпосылок для развития собственно человеческих признаков и качеств. У появляющегося на свет младенца конфигурация тела предпола­гает возможность прямохождения, структура мозга обеспечивает возможность развития интеллекта, строение руки — перспективу использования орудий труда и т. д., и этим младенец—уже че­ловек по сумме своих возможностей — отличается от детеныша животного, который ни при каких обстоятельствах не может об­рести подобного фонда качеств. Итак, всем сказанным выше ут­верждается факт принадлежности младенца к человеческому ро­ду, что фиксируется в понятии индивид (в отличие от детеныша животного, которого сразу же после рождения на свет и до кон­ца его жизни именуют особью). В понятии “индивид” воплощена родовая принадлежность человека. Индивидом можно считать и новорожденного, и взрослого, и мыслителя, и идиота, и представителя племени, находящегося на стадии дикости, и высокообразованного жителя цивилизованной страны.

Таким образом, сказать о конкретном человеке, что он инди­вид, значит сказать очень немного. По существу этим сказано, что он потенциально человек. Дальнейшие, даже самые об­щие, его характеристики предполагают описание и объяснение качеств, без которых он останется лишь статистической едини­цей в демографическом справочнике, а не реальным человеком, не только не похожим на других, но и не так, как они, действую­щим, мыслящим, страдающим, включенным в социальные связи как член общества, как соучастник исторического процесса. По­являясь на свет как индивид, человек обретает особое социаль­ное качество, становится личностью. Еще в детстве индивид включается в исторически сложившуюся систему общественных отношений, которую он застает уже готовой. Дальнейшее разви­тие человека в обществе создает такое переплетение отношений, которое формирует его как личность.

Личностью в психологии обозначается системное социаль­ное качество, приобретаемое индивидом в предметной деятель­ности и общении и характеризующее уровень и качество представленности общественных отношений в индивиде.

Что же такое личность как особое социальное качество ин­дивида? Прежде всего, если мы признаем, что личность — это качество индивида, то мы тем самым утверждаем единство индивида и личности и одновременно отрицаем тождество этих понятий (так к примеру, светочувствительность — качество фо­топленки, но нельзя сказать, что фотопленка — это светочув­ствительность или что светочувствительность — это фотоплен­ка). Тождество понятий “личность” и “индивид” отрицается всеми ведущими советскими психологами — Б. Г. Ананьевым, А. Н. Леонтьевым, Б. Ф. Ломовым, С. Л. Рубинштейном и др. “Личность – индивид; это особое качество, которое приобре­тается индивидом в обществе, в целокупности отношений, об­щественных по своей природе, в которые индивид вовлекает­ся, сущность личности в “эфире” (Маркс) этих отношений... личность есть системное и поэтому “сверхчувственное” качест­во, хотя носителем этого качества является вполне чувствен­ный, телесный индивид со всеми его прирожденными и при­обретенными свойствами”.

Таким образом, личность нуждается в особой характерис­тике, которая могла бы описать это социальное качество, но­сителем которого является индивид. И прежде всего надо уточ­нить, почему о личности можно сказать как о “сверхчувствен­ном” качестве индивида (“системное и поэтому “сверхчувст­венное”). Очевидно, что индивид обладает вполне чувственны­ми (т. е. доступными восприятию с помощью органов чувств) свойствами: телесностью, индивидуальными особенностями по­ведения, речи, мимики и т. д. Каким же образом у человека об­наруживаются качества, которые не могут быть усмотрены в своей непосредственной чувственной форме? Воплощать в себе систему социальных отношений означа­ет быть их субъектом. Ребенок, включенный во взаимоотноше­нии со взрослыми, выступает первоначально как объект их активности, но, овладевая составом той деятельности, которую они ему предлагают как ведущую для его развития, например обучаясь, становится в свою очередь субъектом этих взаимо­отношений.

Общественные отношения не суть нечто внешнее для их субъекта, они выступают как часть, сторона, аспект личности как социального качества индивида.

Если родо­вую сущность человека, в отличие от всех других живых су­ществ, составляет совокупность всех общественных отноше­ний, то сущность каждого конкретного человека, т. е. абстракт, присущий отдельному индивиду как личности, составляет со­вокупность конкретных социальных связей и отношений. в которые он оказывается включен как субъект. Они, эти связи и отношения, вне его, т. е. в общественном бытии, и поэто­му безличны, объективны (раб находится в полной зависимости от рабовладельца), и вместе с тем они внутри, в нем самом как личности и поэтому субъективны (он ненавидит рабовла­дельца, покорствует или восстает против него, вообще отно­сится к нему, вступает с ним в социально обусловленные свя­зи).

Утверждение единства, но не тождественности понятий “ин­дивид” и “личность” предполагает необходимость ответить на возможный вопрос: может ли быть указан факт существования индивида, который не являлся бы личностью, или же личности, которая бы существовала вне и без индивида как ее конкрет­ного носителя? Гипотетически может быть и то и другое. Если представить себе индивида, выросшего вне человеческого об­щества, то, впервые столкнувшись с людьми, он не обнаружит, помимо индивидуальных особенностей, присущих и биологи­ческой особи, никаких личностных качеств, происхождение ко­торых, как было сказано, имеет всегда общественно-историче­ский характер, а располагает только природными предпосылка­ми для их появления в том случае, если окружающим людям удастся “втянуть” его в совместную деятельность и общение. Опыт изучения детей, воспитанных животными, свидетельствует об исключительной сложности осуществления этой задачи. Перед нами будет индивид, который еще не состоялся как личность. Допустимо, при известных оговорках, и призна­ние возможности появления личности, за которой не стоит реальный индивид. Однако это будет квазиличность.

Таков, например, Козьма Прутков, созданный в результате сотворчества А. К. Толстого и братьев Жемчужниковых. Герой романа Э. Войнич “Овод”, за которым не стоял реальный ин­дивид, тем не менее оказал огромное влияние на общество.

Обращение к ситуации “индивид без личности” или “лич­ность без индивида” подобно мысленному эксперименту, небес­полезному для понимания проблемы единства и нетождествен­ности личности и индивида.

Как следует из факта несовпадения, нетождест­венности понятий “индивид” и “личность”, по­следняя может быть понята только в системе устойчивых межличностных связей, которые опосредствуются содержанием, ценностями, смыслом совместной деятельности для каждого из участников. Эти межличностные связи реальны, но по природе своей “сверх­чувственны”. Они проявляются в конкретных индивидуальных свойствах и поступках людей, входящих в коллектив, но к ним несводимы. Они образуют особое качество самой групповой деятельности, которое опосредствует эти личностные проявле­ния, определяющие особую позицию каждого индивида в сис­теме межиндивидных связей и шире — в системе обществен­ных отношений.

Межличностные связи, формирующие личность в коллекти­ве, внешне выступают в форме общения, или субъект — субъ­ектного отношения, существующего наряду с субъект — объект­ным отношением, характерным для предметной деятельности. Однако момент, факт опосредствования остается центральным звеном не только для предметной деятельности, но и для об­щения. При более глубоком рассмотрении выясняется, что не­посредственные субъект — субъектные связи существуют не столько сами по себе, сколько в опосредствованин какими-либо объектами (материальными или идеальными). Это значит, что отношение индивида к другому индивиду опосредствуется объ­ектом деятельности (субъект — объект — субъект).

В свою очередь, то, что внешне выглядит как прямой акт предметной деятельности индивида, на самом деле является актом опосредствования, причем опосредствующим звеном для личности является уже не объект деятельности, не ее предмет­ный смысл, а личность другого человека как соучастника дея­тельности, выступающая как бы преломляющим устройством, через которое он может лучше воспринять, понять, почувство­вать объект деятельности. Для того чтобы решить волнующий вопрос, я обращаюсь к другому человеку.

Все сказанное позволяет понять личность в качестве субъ­екта относительно устойчивой системы межиндивидных (субъ­ект — объект — субъектных и субъект — субъект — объектных) отношений, складывающихся в деятельности и общении.

Личность каждого человека наделена только ей присущим сочетанием черт и особенностей, об­разующих ее индивидуальность. Индивидуаль­ность — это сочетание психологических особенностей человека, составляющих его своеобразие, его отличие от других людей. Индивидуальность проявляется в чертах темперамента, харак­тера, привычках, преобладающих интересах, в качествах по­знавательных процессов (восприятия, памяти, мышления, вооб­ражения), в способностях, индивидуальном стиле деятельности и т. д. Нет двух людей с одинаковым сочетанием указанных психологических особенностей — личность человека неповтори­ма в своей индивидуальности.

Подобно тому как понятие “индивид” и “личность” не тож­дественны, личность и индивидуальность, в свою очередь, об­разуют единство, но не тождество. Способность очень быстро “в уме” складывать и умножать большие числа, ловкость и решительность, задумчивость, привычка грызть ногти, смеш­ливость и другие особенности человека выступают как черты его индивидуальности, но не входят с необходимостью в харак­теристику его личности хотя бы потому, что они могут быть и не представлены в формах деятельности и общения, сущест­венно важных для группы, в которую включен индивид, обла­дающий этими чертами. Если черты индивидуальности не пред­ставлены в системе межличностных отношений, то они оказы­ваются несущественными для оценки личности индивида и не получают условий для развития. Как собственно личностные выступают только те индивидуальные качества, которые в наи­большей степени “втянуты” в ведущую для данной социальной общности деятельность. Так, например, ловкость и решитель­ность, будучи чертами индивидуальности подростка, не высту­пали до поры до времени как характеристика его личности, пока он не был включен в спортивную команду, претендовав­шую на первенство района, или пока в дальнем туристском по­ходе он не взял на себя обеспечение переправы через быструю и холодную речку. Индивидуальные особенности человека до из­вестного времени остаются “немыми”, пока они не станут не­обходимыми в системе межличностных отношений, субъектом которых выступит данный человек как личность.

Итак, индивидуальность есть только одна из сторон лич­ности человека.

Именно поэтому следует выделить значимую для педагога задачу осуществления индивидуального подхода к учащемуся, который предполагает учет его дифференциально-психологиче­ских особенностей (памяти, внимания, типа темперамента, раз­витости тех или иных способностей и т. п.), т. е. выяснение то­го, чем этот ученик отличается от своих сверстников и как в связи с этим следует строить воспитательную работу. Вместе с тем необходимо понимать, что индивидуальный подход — это всего лишь аспект более общего, личностного подхода к школьнику, который строится на изучении условий и обстоя­тельств включенности подростка или юноши в систему меж­индивидных отношений со взрослыми, учителями и родителя­ми, со сверстниками обоего пола, соучениками и соученицами, приятелями на улице и др. Только при хорошо налаженном педагогическом общении учеников и учителя последнему уда­ется выяснить, как “вписывается” этот мальчик или эта девоч­ка в классный коллектив, какое место они занимают в иерар­хии межиндивидных отношений, что побуждает их поступать так или иначе, какие изменения претерпевает личность школь­ника, интегрированная в коллективе или вообще не сумевшая в нем адаптироваться. При этих условиях и реализуется лич­ностный подход к школьнику как субъекту его системы отно­шений. Только такой подход, не ограничивающийся учетом индивидуальных особенностей мышления, воли, памяти, чувств школьника, а нацеленный на выявление того, как представлен индивид в коллективе и как коллектив представлен в его лич­ности, может рассматриваться как личностный, отвечающий марксистскому пониманию человеческой сущности как представленности в личности системы социальных связей. Наиболее благоприятные условия для осуществления личностного подхо­да создает коллективная учебная деятельность, а также участие в труде в ученических производственных бригадах.

Если индивидуальный подход в педагогике и психологии оказывается оторванным от личностного подхода, то он ведет к “коллекционированию” черт индивидуальности ребенка, без должного понимания того, какие выводы можно сделать на ос­новании составления такой “коллекции”. А. С. Макаренко, ко­торый умел мастерски использовать личностный подход в вос­питании, писал: “... человека изучили, узнали и записали, что у него воля — А, эмоция — Б, инстинкт — В, но потом, что дальше делать с этими величинами, никто не знает”.

Личность ученика, включенного в систему действительных ее отношений, должна оставаться постоянно в ноле зрения пе­дагога, задачей которого всегда остается обогащение духовного мира учащихся. “...Действительное духовное богатство индиви­да всецело зависит от богатства его действительных отноше­ний...”

Тот факт, что понятия “личность” и “индивиду­альность”, при всем их единстве, не совпадают, не позволяет представить строение личности лишь как некоторую конфигурацию индивиду­ально-психологических свойств и качеств чело­века. Для немаркскстских направлений западной психологиче­ской науки, где понятия “личность” и “индивидуальность” (как и понятия “индивид” и “личность”) тождественны и личность не рассматривается как субъект системы отношений, общест­венных по своей природе, как системное социальное качество индивида, структуры (т. е. строение, организация) личности и индивидуальности полностью совпадают. С точки зрения пред­ставителей этих психологических школ и направлений, доста­точно охарактеризовать структуру индивидуальности — и тем самым личность человека будет полностью охвачена и описа­на. Так, психологи используют специальные личностные опросники (своего рода анкеты, включающие вопросы, в которых испытуемому предлагается дать оценку самого себя, своих ин­дивидуально-личностных качеств). Анализируя содержание этих ответов и математически обрабатывая результаты опроса, исследователь получает численное значение выраженности ка­кой-либо черты (типа) на соответствующей этой черте шкале;

при таком подходе определенный набор шкал и задает якобы структуру личности. Однако можно предположить, что в луч­шем случае с помощью этих методов можно описать индиви­дуальность человека, но никак не всю личность в “целокупности” общественных отношений, в которую человек оказыва­ется вовлечен.

Действительно, если принять во внимание, что личность всегда выступает как субъект своих “действительных отноше­ний” с конкретным социальным окружением, то в структуру личности с необходимостью должны войти эти “действитель­ные отношения” и связи, складывающиеся в деятельности и общении конкретных социальных групп и коллективов. Опросники же сориентированы на оценку человеком себя в аморфной социальной среде, в абстрактной “среде вообще”. Эту сторону — реальные межиндивидные отношения личности — опросники не могут отразить и обнаружить. Как уже говори­лось, претендуя на характеристику общей структуры личнос­ти, опросники на самом деле ограничиваются попытками опи­сать индивидуальность, найти принцип организации черт инди­видуальности вокруг некоторых ее стержневых черт (факто­ров). Метафорически говоря, обширная “коллекция” индивиду­ально-психологических черт размещается в нескольких “витри­нах”, которые снабжаются ярлыками (“шизотимия — цикло­тимия”, “интроверсия — экстроверсия”, “эмоциональность — уравновешенность” и т. д.).

Так, в психологии выявлены многочисленные черты индиви­дуальности — конформность, агрессивность, уровень притяза­ний, тревожность н т. д., в совокупности описывающие своеоб­разие индивида. Эти психологические явления по существу сво­ему соотносительны, явно или не явно предполагается некое социальное окружение, по отношению к которому лич­ность н проявляет конформность, агрессивность, тревожность и т. д. Но если индивидуальные особенности людей выступа­ют в этих исследованиях как гибкие, изменчивые, многообраз­но-содержательные, то социальная среда представляется как неизменная, аморфная, бессодержательная, “среда вообще”. Эта ставшая традиционной механистическая трактовка соци­ального окружения в соотношении “личность — среда” трактует среду либо как точку приложения сил для активной личности, либо как силу группового давления на личность. Представление об активном характере взаимодействия личности и ее со­циального окружения в западной науке не было включено ни в ткань теоретических конструкций психологии личности, ни в психологические методы исследования личности.

Однако подход к социальному окружению как к “среде во­обще” порождал теоретическое представление о личности вообще, безотносительно к системе социально детерминиро­ванных взаимоотношений, в которых она существует, действу­ет и развивается. На эту аморфную социальную среду ориен­тированы фактически все личностные опросники, принятые на вооружение традиционной западной психологией личности.

Между тем в условиях конкретной социальной группы ин­дивидуально-психологические качества существуют в форме проявлений личности, с ними далеко не всегда совпадающими. Индивидуальность человека существенно преобразуется в условиях совместной предметной деятельности и общения, ха­рактерных для данного уровня развития группы. Индивиду­ально-психологическое в этих условиях изменяется как лич­ностное, как сторона межличностных отношений. Эта гипо­теза в настоящее время проверена и подтверждена в ряде кон­кретных работ.

Так, в задачу одного исследования входила проверка указанной выше гипотезы применительно к внушаемости (конформности) как свойству лич­ности, а также к противоположному явлению —само­определению как феномену межличностных отношений в группе. Гипотеза конкретизировалась в следующей экспериментальной процедуре. Ряд реально существующих групп образует иерархию уровней группового развития — от диффузной группы до подлинного коллектива. Около трети испытуемых в каждой группе независимо от уровня ее развития, по дан­ным эксперимента, обнаруживали в незначимой ситуации тенденцию к кон­формности. О том же свидетельствуют данные личностных опросников. Воп­рос состоял в том, как эти испытуемые поведут себя в условиях экспери­мента на выявление феномена коллективистского самоопределения в группах разного уровня развития. Экспериментальные данные подтвердили, что индивиды, входящие в группу высшего уровня развития, по отношению к ко­торым при использовании незначимых воздействий был сделан вывод об их податливости групповому давлению, обнаруживали коллективистское само определение, т. е. способность не поддаваться групповому давлению, защи­щая коллективные ценности. Другими словами, такое индивидуально-психо­логическое качество, как внушаемость, оказывается преобразованным в лич­ности индивида как член коллектива.

В других исследованиях выяснялось, свойственна ли такая черта индивидуальности человека, как экстрапунитивность (склонность обвинять в собственных неудачах других людей), поведению члена хорошего коллектива, т. е. выступает ли она как необходимое проявление его личности. Первоначально с помощью специального личностного теста выявлялась группа спортсменов с выраженной экстрапунитивностью (среди членов команд в игровых видах спорта их было весьма много). Каза­лось бы, эта черта индивидуальности должна определять осо­бенности их личности в ведущей для них спортивной дея­тельности. В действительности в высокоразвитых группах спортсменов (в подлинных коллективах) лица, по данным лич­ностного теста, экстрапунитивные проявили по отношению к членам своей команды коллективистскую идентификацию (см. 11.6), т. е. обнаружили качества личности, прямо противо­положные экстрапунитивности.

Таким образом, очевидно, что структура личности человека шире структуры индивидуальности. Поэтому в первую следует включать не только черты и общее строение его индивидуаль­ности, наиболее полно выраженные в темпераменте, характе­ре, способностях и т. д., но и то, как личность обнаруживает себя в группах разного уровня развития, в межиндивидных отношениях, опосредствованных ведущей для этой группы дея­тельностью. С позиций психологии, данные, полу­ченные в результате исследования личности как индивидуаль­ности, не могут быть непосредственно перенесены на харак­теристики личности как субъекта межиндивидных отношений; индивидуально-типическое выступает существенно по-разному в зависимости от развития той общности, в которой живет и фор­мируется личность, и от характера, ценностей и целей деятель­ности, опосредствующих межиндивидные отношения.

Проблема соотношения биологического (природ­ного) и социального начал в структуре лич­ности человека является одной из наиболее сложных и дискуссионных в современной пси­хологии.

В психологии заметное место занимают теории, которые выделяют в личности человека две ос­новные подструктуры, сформированные под воздействием двух факторов — биологического и социального. Была выдвинута мысль о том, что вся личность человека распадается на “эндопсихическую” и “экзопсихическую” организацию. “Эндопсихика” как подструктура личности выражает внутреннюю взаимозависимость психических элементов и функций, как бы внутренний механизм человеческой личности, отождествляе­мый с нервно-психической организацией человека. “Экзопсихика” определяется отношением человека к внешней среде, т.е. ко всей сфере того, что противостоит личности, к чему лич­ность может так или иначе относиться. “Эндопсихика” включа­ет в себя такие черты, как восприимчивость, особенности па­мяти, мышления и воображения, способность к волевому уси­лию, импульсивность и т. д., а “экзопсихика” — систему отно­шений человека и его опыт, т. е. интересы, склонности, идеалы, преобладающие чувства, сформировавшиеся знания и т. д. “Эн­допсихика”, имеющая природную основу, обусловлена биоло­гически, в противоположность “экзопсихике”, которая опреде­ляется социальным фактором. Современные зарубежные много­факторные теории личности в конечном счете сводят строение личности к проекциям всех тех же основных факторов — биологического и социального.

Как же следует отнестись к указанной концепции двух фак­торов? Личность человека, являющаяся и продуктом, и субъ­ектом исторического процесса, не могла сохранить биологиче­скую структуру, рядоположенную и равноправную подструк­туре социальной. Природные предпосылки развития индивида, его телесная организация, его нервная и эндокринная систе­мы, преимущества и дефекты его физической организации властно влияют на формирование его индивидуально-психо­логических особенностей. Однако биологическое, входя в лич­ность человека, становится социальным и далее существует (психологически) в социальной форме. Так, мозговая патология порождает в индивиде, в структуре его индивидуальные биоло­гически обусловленные психологические черты, но личностными чертами, конкретными особенностями личности они стано­вятся или не становятся в силу социальной детермина­ции. Природные, органические особенности и черты выступают в структуре личности как социально обусловленные ее элементы.

Разумеется, индивидуальность человеческой личности сохра­няет на себе отпечаток своей природной, биологической органи­зации. Вопрос состоит не в том, следует ли учитывать в струк­туре личности биологический и социальный факторы,—при­нимать их во внимание безусловно необходимо, а в том, как понять их взаимоотношения. Теория двух факторов механиче­ски противопоставляет социальное и биологическое, среду и биологическую организацию, “экзопсихику” и “эндопсихику”. В действительности такое внешнее, механистическое противопо­ставление бесплодно и ничего не дает для понимания структуры личности. Но возможен иной подход к проблеме природного и социального в формировании и строении личности.

Покажем на примере исследования, в котором изучалось формирова­ние черт личности людей, чей рост не превышал 80 — 130 см. Было уста­новлено значительное сходство структуры индивидуальности этих людей, у которых, кроме низкого роста, не было никаких других патологических отклонений. У них наблюдался специфический инфантильный юмор, некри­тичный оптимизм, непосредственность, высокая выносливость к ситуациям, требующим значительного эмоционального напряжения, отсутствие какой бы то ни было застенчивости и т. д. Указанные черты личности не могут быть отнесены ни к “эндопсихике”, ни к “экзопсихике”, уже хотя бы по­тому, что, являясь результатом природных особенностей карликов, эти чер­ты могут возникнуть и сформироваться только в условиях той социальной ситуации, в которой карлики находятся с момента, как выявилась разница роста между ними и их сверстниками. Именно потому, что окружающие от­носятся к карлику иначе, чем к другим людям, видя в нем игрушку и вы­ражая удивление, что он может чувствовать и мыслить так же, как и ос­тальные, у карликов возникает и фиксируется специфическая структура ин­дивидуальности, которая маскирует их угнетенное состояние, а иногда и агрессивную установку по отношению к другим и к себе. Если на минуту представить, что карлик формируется в обществе людей того же роста, то станет совершенно очевидно, что у него, как и у всех его окружаю­щих, будут формироваться совсем другие черты личности.

Природные, органические стороны и черты существуют в структуре индивидуальности человеческой личности как соци­ально обусловленные ее элементы. Природное (анатомические, физиологические и другие качества) и социальное образуют единство и не могут быть механически противопоставлены друг другу как самостоятельные подструктуры личности.

Итак, признавая роль и природного, биологического, и со­циального в структуре индивидуальности, нельзя только лишь на этой основе отыскивать биологические подструктуры в лич­ности человека, так как в ней они уже существуют в превра­щенной форме.

В структуру личности, таким образом, в первую очередь входит системная организация ее инди­видуальности, представленная в строении темпе­рамента, характера, способностей человека, не­обходимая, но недостаточная для понимания психологии лич­ности. Таким образом, выделяется первая составляющая струк­туры личности — ее внутрииндивидная (интраиндивидная) под­система.

Личность, являясь субъектом системы действительных отношений с обществом, с группами, в которых она интегриро­вана, не может быть заключена лишь в некое замкнутое про­странство внутри органического тела индивида, а обнаружива­ет себя в пространстве межиндивидных отношений. Не сам по себе индивид, а процессы межличностного взаимодействия, в которые включены по меньшей мере два индивида (а фактиче­ски общность, группа, коллектив), могут рассматриваться как проявления личности каждого из участников этого взаимодей­ствия.

Из этого следует, что личность в системе своих “действи­тельных отношений” (К. Маркс) как бы обретает свое особое бытие, отличающееся от телесного бытия индивида. С точки зрения марксистской философии, реальное существование лич­ности обнаруживается в совокупности предметных взаимоотношений индивидов, опосредствованных их деятельностью, и по­этому одну из характеристик структуры.личности следует ис­кать в “пространстве” вне органического тела индивида, ко­торое составляет интериндивидную подсистему личности.

Примечательно, что, переводя рассмотрение личности в межиндивидное “пространство”, мы получаем возможность от­ветить на вопрос о том, что представляют собой описанные выше феномены коллектива: коллективистское самоопределе­ние, коллективистская идентификация и др. Что это: собствен­но групповые или личностные проявления? Когда характеристи­ки и само существование личности не замыкаются “под ко­жей” индивида, а выносятся в межиндивидное “пространством, ложная альтернатива, порождаемая отождествлением понятий “индивид” и “личность” (либо личностное, либо групповое), оказывается преодоленной. Личностное выступает как прояв­ление групповых взаимоотношений, групповое выступает в кон­кретной форме проявлений личности.

Интраиндивидная и интериндивидная подсистемы не покры­вают все проявления личности. Есть возможность выделить третью составляющую структуры личности — метаиндивидную (надиндивидную) подструктуру. Личность при этом не только выносится за рамки органического тела индивида, но и пере­мещается за пределы его наличных, существующих “здесь и те­перь” связей с другими индивидами. В этом случае в центре внимания психолога оказываются “ вклады ” в других людей, которые субъект вольно или невольно осуществляет посредст­вом своей деятельности. Индивид как личность тем самым вы­ступает в качестве субъекта этих активно производимых пре­образований интеллектуальной и эмоционально-волевой сферы так или иначе связанных с ним людей. Речь идет об активном процессе своего рода продолжения себя в другом не только в момент воздействия субъекта на других индивидов, но и за пределами непосредственного сиюминутного актуального взаи­модействия. Этот процесс продолжения субъекта в другом ин­дивиде, обеспечения своей “идеальной” представленности как личности в других людях за счет произведенных в них “вкла­дов” получил название персонализации.