Смена юридического собственника и национализация, пусть даже в руках «рабочего государства» не ликвидируют капиталистических отношений в обществе. Частная собственность — экономическая категория, а Дегнер же видит и рассматривает её ошибочно как правовую форму собственности. Разницу между национализацией в СССР и национализацией в других странах, Дегнер видит лишь в том, что СССР якобы социалистическое государство, следовательно, обыкновенная национализация (смена частника на государство), можно назвать обобществлением в случае, когда частника государство заменила чуть более, чем полностью. А чем является огосударствление собственности без управления этой собственностью рабочими, как не обыкновенной и привычной нам буржуазной национализацией?
Да и к тому же снова стоит повториться: правовая форма собственности не характеризует капитализм. Здесь важнее тот самый антагонизм труда и капитала, на котором базируется вся совокупность капиталистических отношений (т.е. деньги, государство, товарное производство, классы etc). Государственная собственность есть капиталистическая собственность. Дегнер считается обратное, и такие взгляды едва ли можно назвать марксистскими.
«Советский же тип организации труда потому и являлся социалистическим, что частная собственность на фабрики, заводы, землю, банки, транспортные средства и проч. была полностью ликвидирована и заменена собственностью, в некотором роде, общественной».
Вот такой получается социализм: поскольку частника нет, а есть тотальная государственная собственность, следовательно, есть социализм. Получается, что капиталистические законы остались, а частной собственности нет — значит у нас социализм (при том наёмный труд остался). Вообще, капиталистическая собственность уже давно перестала быть национальным достоянием. Это не просто экономическая категория, это мировая экономическая категория. Какого же будет удивление товарища Дегнера, когда он узнает, что были общества также с одной лишь государственной собственностью! И речь не про далёкую Спарту или Египет, а про примеры ХХ века, когда отсталые страны использовали государственную собственность с вытекающими монополиями для того, чтобы в определённые сроки осуществить индустриализацию. Общим между СССР и теми государствами, которые также использовали плановую экономику и огосударствление собственности является сохранение там наёмного труда. Наёмный труд – основа капитализма.
Что значит «заменена собственностью, в некотором роде, общественной»? Общественная собственность по сути означает отсутствие экономической эксплуатации человека человеком, отсутствие системы наёмного труда, когда собственностью и её прибавочным продуктом распоряжается непосредственно всё общество, а не титулованные «представители» или особый слой партийной и государственной номенклатуры. Ключевым вопросом является также владелец собственностью. В вопросе о классовой сущности Советского Союза хочется процитировать следующие строки:
«Л.Д. Троцкий в доказательство того, что бюрократия в СССР не является господствующим классом, указывает на то, что чиновники не имеют акций и облигаций и не могут передать свои эксплуататорские права по наследству. При этом он искусственно переносит черты частновладельческой формы капитализма на государственную и сам же удивляется, как же нелепо это выглядит. С таким же успехом Л.Д. Троцкий мог бы доказывать, что церковные иерархи в средние века не были феодалами, поскольку они не имели феодальных гербов и не могли передать свои должности по наследству. Между тем церковь (и православная, и католическая) была крупнейшим землевладельцем в Европе, на церковных землях работали тысячи зависимых крестьян, а по богатству далеко не каждый монарх мог сравниться с крупными духовными феодалами»
- А. Здоров, «Госкапитализм и модернизация СССР»
Т.е. партийная номенклатура тут выступала естественным продолжением государства, занимавшимся эксплуатацией рабочих. Плоть от плоти государства, государственная номенклатура, как и партийная, не зависели ни коим образом от пролетариата: единственное, от чего или от кого они зависели – это вышестоящие должности.
Вернёмся к «подобию общественной собственности» Дегнера. Если есть общественная, обобществлённая собственность, следовательно, зачем нужно государство? Государство есть охранитель интересов определённого класса, следовательно, собственность не может быть общественной, пока остались классы. Только общественная собственность есть та собственность социалистического способа производства, с которой государственная не имеет ничего общего. Общественная собственность возможно только на более высоком уровне производительных сил, до которых Советскому союзу было ещё достаточно далеко. Хотя по логике Сталина-Дегнера, из отсталого капитализма вполне при огосударствлении экономики может выйти отсталый социализм, догоняющий развитые капиталистические страны, но к сожалению не способный их догнать.
Дегнер по сути лишь повторяет слова И. Сталина, который также считал, что для полной ликвидации капитализма в рамках одной страны достаточно лишь упразднить частную собственность (будто бы административным декретом и законом это можно сделать):
«Что касается товарооборота в стране, то купцы и спекулянты изгнаны вовсе из этой области. Весь товарооборот находится теперь в руках государства, кооперации и колхозов. Народилась и развилась новая, советская торговля, торговля без спекулянтов, торговля без капиталистов.
Таким образом, полная победа социалистической системы во всех сферах народного хозяйства является теперь фактом»
- О проекте Конституции Союза ССР: Доклад И. Сталина на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года
Нет физических буржуа – нет капитализма, такова логика Сталина. То, что в роли эксплуататора может выступать государство никто не учитывал.
Далее, в том же докладе:
«Наше советское общество добилось того, что оно уже осуществило в основном социализм, создало социалистический строй, то есть осуществило то, что у марксистов называется иначе первой, или низшей, фазой коммунизма. Значит, у нас уже осуществлена в основном первая фаза коммунизма, социализм»
Как-то это мало схоже с тем, что писали классики марксизма! Из одного факта правовых категорий, уже можно было скептически отнестись к такого рода заявлениям. Однако кажущийся нам простым факт оказался слишком сложным для целого поколения «марксистов», которые променяли социализм на этатизм. Централизация товарно-денежных отношений, товарищ Дегнер, не означает их устранение: назначение государством цен и объёмов выпускаемой продукции — всего лишь одно из условий товарообмена, что коренным образом не меняет экономическую систему: товарное производство сохранилось, товар как клеточка капитализма – сохранилась, наёмный труд – сохранился.
Нужно сделать важную оговорку по поводу централизации товарно-денежных отношений. Этот термин могу понять буквально. Дело в том, что в СССР происходило контролируемое производителем распределение средств производства между предприятиями, т.е. одно предприятие передавало другому предприятию определённую продукцию, а другое ничего не давало ему взамен. Обмена здесь никакого не происходит, совершенно верно, однако такая практика – очень большая редкость, и чаще всего в Советском Союзе обмен как раз происходил (даже на примере государственно-колхозной торговли, торговли между городом и деревней). И даже такое редкое распределение не является характеристикой социалистичности государства.
Кроме Дегнера, эту ошибку повторяет другой автор. К вопросу о средствах производства Р. Голобиани в цитированной ранее работе заявляет похожую точку зрения: «Новоиспеченная буржуазия унаследовала средства производства у СССР, а не развивала их самостоятельно как это происходило в большинстве капиталистических стран. Именно это позволило России всего лишь за два десятка лет пройти путь от статуса сырьевой колонии до империалистической державы».
Вопрос остался тем же: какая причина такой лёгкости переворота, когда в руки буржуазии попадают средства производства социалистического государства? Для того, чтобы буржуазия образовалась и закрепилась у власти без особых трудностей, опять-таки, нужна социальная база. Этой социальной базой было не только социальное неравенство в советском обществе, но и наличие настоящей капиталистической собственности в руках государства. Государственная собственность без управления ею пролетариатом есть ничто иное, как обыкновенная капиталистическая собственность. Произошла очередная смена собственника средств производства, что не вызвало коренных преобразований в экономическом базисе государства.
Да и вообще, как-то противоречиво выходит: социализм строится на высоких производительных силах капитализма, т.е. социалистическая революция означает ничто иное, как крупный переворот производительных сил, которых стесняют производственные отношения капитализма. Происходит социальная революция, производственные отношения соответствуют производительным силам и продолжают расти дальше. Т.е. высокие производительные силы социализма, что уже перешагнули через капитализм, каким-то образом могут легко вернуться в лоно капитализма. Абсурдно выходит: историю нельзя обратить вспять, и при всём своём могуществе французские Бурбоны не могли после Реставрации вернуться к феодализму. Если в СССР была действительно создана социалистическая собственность, о лёгкости подобного разворота вспять не могло бы быть и речи.
Краткий вывод: государственная собственность лишь правовая форма капиталистической собственности; государственная собственность не ликвидирует капиталистических отношений; государственная форма собственности не означает социализм и не тождественна обобществлённой собственности. Национализация не уничтожает производственных отношений капитализма, особенно национализация отдельно взятой страны. На мировом рынке государство по-прежнему выступает субъектом капиталистического хозяйства. Построенный социализм в отсталой стране, которая даже после нескольких пятилеток не достигла уровня развития США или Европы есть нонсенс.
Ещё несколько слов о собственности в Советском Союзе.
5-я статья Конституции СССР 1936 года, пресловутой сталинской конституции, закрепляет следующий интересный момент:
«Социалистическая собственность в СССР имеет либо форму государственной собственности (всенародное достояние), либо форму кооперативно-колхозной собственности (собственность отдельных колхозов, собственность кооперативных объединений)».
То, что социалистическая собственность не может быть государственной — это ясно. Тут Конституция закрепляет ещё и формы «социалистической» собственности: государственная и кооперативно-колхозная. Выше Дегнер говорил о том, что государственная собственность (её советский вариант) на средства производства (а это не только заводы да фабрики) есть социализм. Конституция же почему-то разделила эти понятия: государственная форма — отдельно, колхозная форма — отдельно.
Такое закрепление напоминает Конституцию обычных буржуазных республик, где также существуют правовые формы собственности: государственная, частная и коммунальная (как правило). Может быть, социалистическая собственность потому-то и социалистична, что к управлению собственностью привлекаются наёмные рабочие? И это нет. Тогда чем отличается закрепление форм «социалистической» собственности от собственности капиталистической? В качестве примера возьмём ч.2 ст.8 Конституции РФ: «В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности».
Разница между статьями лишь в том, что в случае с советской конституцией частная собственность упразднена. Как рассматривалось выше, смена юридического собственника не меняет сути капиталистических отношений государства.
Если социализм — это государственная собственность, то что же тогда за кооперативно-колхозная собственность? Была ли ликвидирована частная собственность и частная торговля в СССР, как это говорил Сталин?
Нет, не была, и в качестве примера рассмотрим Постановление Совета народных комиссаров СССР и Центрального комитета ВКП(б) от 6 мая 1932 г. «О плане хлебозаготовок из урожая 1932 года и развертывании колхозной торговли хлебом»:
«В связи с этим обстоятельством советская власть получила возможность, наряду с методом государственных хлебозаготовок, практиковать, как средство снабжения городского населения, другой метод, метод торговли хлебом самими колхозами и колхозниками. Задача состоит в том, чтобы в интересах дальнейшего расширения товарооборота между городом и деревней и еще большего улучшения снабжения городского населения сочетать эти два метода и развернуть колхозную торговлю хлебом за счет некоторого сокращения государственных хлебозаготовок по крестьянскому сектору, увеличив одновременно заготовки по совхозному сектору».
Здесь мы снова возвращаемся к формуле Д-Т-Д’. Колхоз изготавливает товары, которые он изначально будет продавать не только государству, но и другому колхозу. Товар ведь на то и товар, что он создаётся только для продажи. Факт торговли между колхозами говорит о наличии рынка товаров, т.е. базы для капитализма и капиталистов. Колхоз здесь выступает как и государство – капиталистом, отчуждающий товары с целью получения прибыли. Частный капиталист, т.е. колхоз, не мог бы производить свои товары без рабочей силы, без наёмного работника, создающего прибавочную стоимость. Картина снова обретает свой истинный смысл и предметы становятся на свои места: прибавочная стоимость, эксплуатация, рынок, товарное производство. Простая арифметика.
Вернёмся к документу.
Ни много, ни мало, а Постановление разрешает частную торговлю между колхозами и колхозниками. Разве это похоже на тотальное огосударствление, товарищ Дегнер? А теперь давайте вспомним, что и сам колхоз — вещь неоднородная, что помимо тружеников в этом колхозе имеется и директор — лицо назначаемое. Этот нормативно-правовой документ также чётко разделяет государственные хлебозаготовки и колхозные. Но нам важно не такое правовое оформление. Нам важна экономическая сущность.
И далее, в этом же документе:
«г) Образование семенных фондов в колхозах закончить не позднее 15 января 1933 г.
д) Признать целесообразным по окончании выполнения настоящего хлебозаготовительного плана и образования семенных фондов, т.е. с 15 января 1933 года, предоставить колхозам и колхозникам полную возможность беспрепятственной продажи излишков своего хлеба по своему усмотрению как на базарах и рынках, так и в своих колхозных лавках, обязав местные органы власти оказывать в этом колхозам и колхозникам полное содействие и принять меры к искоренению частников и перекупщиков-спекулянтов, пытающихся нажиться на колхозной торговле».
Документ подписан Сталиным и Молотовым. Помимо государственного регулирования промышленности, в селе процветает настоящий частный капитализм, лишь с той разницей, что теперь зерно государство покупает не у кулаков, а у централизованных «сельских фабрик». Рынок и базар вообще есть неотъемлемая часть рыночных отношений, процветавших в деревне. Именно в этом месте осуществлялся обмен, в ходе которого встречались два товаровладельцы, относящиеся друг к другу не иначе, чем частные капиталисты.
Торговать теперь мог не только отдельно крестьянин как владелец личного подсобного хозяйства, а колхоз как юридическое лицо, сбывающее излишки теперь на внутренний рынок. Как же мало это походит на успокоительные слова тех сталинистов, что говорят, якобы при Сталине предпринимались попытки ликвидировать товарно-денежные отношения! Картина совершенно другая — Сталин сам даёт свободу частному капитализму в деревне, где накопление теперь происходит не в руках кулаков, и даже не в руках государства, покупающего хлеб, а в руках колхозов. Накопление капитала предполагает наряду с отделением товаропроизводителей от средств производства, ещё и наличие эксплуатации, целью которой является изъятие всё большей прибавочной стоимости.
А кто производит излишки хлеба колхозу? Наёмный труд — сельские труженики, большинство из которых не имели даже паспортов, по сути, находящиеся в полурабском положении. Пред нами появляется картина обычной капиталистической эксплуатации труда в сельской местности. Если же в случае с городом и мировой экономикой Дегнер мог заявлять, что она социалистична постольку, поскольку государство этим заправляет, то в вопросе колхозов такой аргумент точно не пройдёт. Зерно государство получало от субъектов частного накопления. Опять Дегнер заходит в тупик.
Не менее красноречиво говорит о частном капитализме в советском селе и следующий документ — Постановление ЦИК и СНК СССР от 20 мая 1932г. «О порядке производства торговли колхозов, колхозников, и трудящихся единоличных крестьян и уменьшении налога на торговлю сельско-хозяйственными продуктами»:
««В целях содействия колхозам, колхозникам и единоличным трудящимся крестьянам в деле развертывания торговли продуктами своего сельско-хозяйственного производства, на основании постановлений СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 6 и 10 мая 1932г., Центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров Союза ССР постановляет:
1. Отменить все существующие как республиканские, так и местные налоги и сборы с торговли колхозов, колхозников и единоличных трудящихся крестьян продуктами своего сельско-хозяйственного производства на базарах, площадях, станциях железных дорог, пристанях(хлеб, мясо, птица, яйца, молочные продукты, овощи, фрукты и т.п.)».
Тут же конкретизируется тот факт, что возможна торговля и между единоличными трудящимися крестьянами. А поскольку в колхозе не они были владельцами средств производства и зерно наряду с другими продуктами они производили непосредственно для колхоза, то выходит, что продавать они могли ни что иное, как продукты, выращенные в своём личном подсобном хозяйстве. Здесь раскрывается уже другая картина: сельский рабочий работал не только на колхоз, но и у себя на огороде, имея подсобное хозяйство, продукты с которого он мог в период действия этого постановления… продать. Наёмный рабочий в колхозе, а в свободное время — мелкий буржуа, владеющий уже своими средствами производства, за счёт которых он мог обогатиться, производя товар не для личного потребления, а для продажи. Вся эта цепочка колхоз-торговля-рынок или колхозник-торговля-рынок складывается в единую цепь капиталистического производства Советского Союза.
Кроме того, постановление не только не препятствует, но и поощряет частную торговлю путём отмены существующих налогов и сборов. Прямо зона свободной торговли и один мой товарищ в шутку назвал Сталина «первым либертарианцем на Руси»: меткая ирония! Видите, Дегнер, какая замечательная многоукладность советского социализма, она тоже вкладывается в ваше субъективное представление о том, чем должен быть социализм: Если социализм есть эксплуатация человека человеком в таких отвратительных формах, то я не социалист.
Следующая часть документа:
«3.Воспретить взимание местного разового сбора с торговли с рук птицей, яйцами, молоком, маслом, сыром, производимой колхозниками и единоличными трудящимися крестьянами.
4.Обязать местные советы максимально снизить ставки арендной платы за помещения, взимаемые с колхозных ларьков, лавок, магазинов.
5.Установить, что доходы колхозов и колхозников от продажи на рынке продуктов своего сельско-хозяйственного производства не облагаются сельско-хозяйственым налогом».
Частное накопление, наёмный труд, аренда помещений, ослабление налогообложения — всё это тоже неотъемлемая часть социализма? Бесспорно! Но только социализма не в марксистском его понимании, а скорее в мелкобуржуазном.
А что же касается цен?
«9.Торговлю колхозов, колхозников и единоличных трудовых крестьян производить по ценам, складывающимся на рынке (sic!), а торговлю колхозных объединений по ценам, не выше среднекоммерческих цен в государственной торговле».
Государство регулировало цены. И разве это устранило капитализм в советской деревне или ослабило товарно-денежные отношения?
«Положение о сельско-хозяйственном налоге» 1932-го:
«Статья 50. Доход единоличного хозяйства от продажи сельско-хозяйственных продуктов на частном рынке включается в облагаемый доход хозяйства, если продукты продавались по ценам, превышающим цены государственных и кооперативных организаций. Доход этот определяется за время от учета по сельско-хозяйственному налогу на 1931г. до учета за 1932г. Доход этот включается в облагаемый доход в сумме, не превышающей 100% остального облагаемого дохода хозяйства (от сельского хозяйства и неземледельческих заработков)».
Статья и не скрывает наличие частного рынка. В статье 52 уже идёт следующее: «…В тех случаях, когда единоличник производит реализацию своей сельско-хозяйственной продукции через колхозный ларек или колхозный базар. Эти его рыночные доходы освобождаются от обложения».
Как прокомментировал эти документы Джугашвили, мудростью осуществивший социализм в национальных границах?
«Чем руководствовались Совнарком и ЦК, вводя колхозную торговлю хлебом?
Прежде всего тем, чтобы расширить базу товарооборота между городом и деревней и улучшить снабжение рабочих сельскохозяйственными продуктами, а крестьян — городскими изделиями. Не может быть сомнений, что одной лишь государственной и кооперативной торговли для этого недостаточно. Эти каналы товарооборота нужно было дополнить новым каналом — колхозной торговлей. И мы их дополнили, введя колхозную торговлю.
Они руководствовались, далее, тем, чтобы при помощи колхозной торговли хлебом дать колхознику добавочный источник дохода и укрепить его экономическое положение.
Они руководствовались, наконец, тем, чтобы введением колхозной торговли дать крестьянину новый толчок для улучшения работы колхозов как по линии сева, так и по линии уборки».
- И. Сталин, О работе в деревне: Речь на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 11 января 1933 г.
Игра на личной заинтересованности мелкого буржуа. Если заменить в речи слова «колхозная торговля» между городом и деревней «частной торговлей», то в сущности ничего не изменится. Как видим, опираясь непосредственно на прямые документы, в деревне процветал обыкновенный капитализм. Получается у нас, что СССР не совсем социалистичен или полусоциалистичен? Нет и нет. Государственный капитализм с его монополией торговли естественно дополняет капитализм деревни.
Как видим, социальная база капитализма и капиталистических отношений не просто существовала. Государство было тем орудием, что расчищало место для такого бурного потока капиталистических отношений. Государство и колхоз здесь действовали в унисон без какого-либо антагонизма, - основным антагонизмом был антагонизм труда и капитала.
в) Планирование как характеристика социализма в одной стране?
«Так вот, установление планового хозяйства возможно только и только лишь при государственной форме собственности, поскольку только тогда появляется возможность единолично централизовать все рычаги контроля и все необходимые ресурсы в руках государства для обеспечения действительно плодотворного составления планов и их выполнения. Невозможно скооперировать разрозненные планы отдельных капиталистических фирм ради их объединенного и всестороннего развития в условиях торговой конкуренции. Это такая же нелепица, как если бы во время военного конфликта все солдаты ходили по окопам и делились планами относительно организации боевых действий. Отмечая подобное противоречие, Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» указывал на несходность между организованностью производства на отдельном предприятии и анархией производства во всем капиталистическом обществе, как на антагонизм между пролетариатом и буржуазией. Пока экономика поделена между независимыми частными собственниками, полноценного планирования не получится. Планирование осуществляется буржуазными государствами обособленно, и только в отношении тех отраслей экономики, что существенно, либо полностью, находятся под контролем правительства, поскольку в этих странах однозначно соблюдается принцип неприкосновенности частной собственности. Тем не менее, продолжает существовать принципиальное различие между плановым социалистическим хозяйством и стихийно развивающимся, несмотря на все элементы планирования, капиталистическим хозяйством. Государственное регулирование экономики в рамках капитализма неспособно обеспечить плановое ведение народного хозяйства, однако оно, конечно, приносит реальные выгоды монополистической буржуазии, получающей высокоприбыльные правительственные заказы, субсидии, кредиты и т.д. Получается, общеплановое хозяйство все же представляет собой отличительный элемент социалистической организации экономики? Так и есть».
Прошу извинить за такие большие выдержки из работы Дегнера, но для критики без них никак нельзя обойтись.
Мы уже разобрались, что государственная собственность не является характеристикой социализма и тем более она не эквивалентна общенародной собственности. Чем нас ещё хочет удивить Дегнер — так это планом как ещё одной характеристикой социализма.
И он частично прав в том, что план в акционером обществе или корпорации — это не совсем то, чем является план в масштабах социалистического государства. Так ли это? Заводы, принадлежащие корпорациям, также работают на план и в соответствии с ним корпорация получает прибыль. Вот только планы эти не перестают действовать разрозненно на мировом рынке и самое главное – план выпускает товары! И акционерные общества, и государство (в нашем случае), производят товары, являются частью рынка, капиталистами, а также эксплуататорами пролетариата. Здесь между ними больше общего, чем отличного. Но решает ли вопрос план в одной, отдельно взятой стране?
Мы уже поняли, что когда Маркс говорит о социализме, он имеет ввиду мировой социализм. Тоже самое касается планирования — как спасение от анархии рынка он возможен только тогда, когда ему будет подчинено всё мировое хозяйство. Будет ли план в одной стране или нет — эта страна всё равно участвует в международной системе экспорта-импорта как обычный субъект мировой капиталистической экономики, т.е. будет таким же зависимым звеном данной хозяйственной системы.
Ещё одним противоречием капитализма является общественный характер производства и его частное присвоение. Из чего вытекает, что задача плановой экономики — разрешить это противоречие, производя по потребностям. Производитель, т.е. пролетарий, уже не должен быть пролетарием в полном смысле, т.к. не является эксплуатируемым: социального неравенства как такового существовать не должно и плановая социалистическая экономика должна его исключать. Частного присвоения нет, общественное производство теперь соответствует общественному присвоению. На практике это реализовано не было.
Чтобы стало ясно, разберёмся с самого начала.
Советский план производит товар. Товар есть «клеточка» капиталистического организма, исходный пункт капитала, по выражению Маркса, и деньги являются его (капитала) первой формой проявления. Товар создаётся с целью его продажи и не иначе. Значит товарное производство — это производство товаров с целью их продажи (или же обмена) для получения прибыли. Деньги образуют исходный и конечный пункт капитала: небезызвестная формула Д-Т-Д’, в ходе которой деньги пускаются для приобретения товара лишь с целью их последующего увеличения. Если бы после операции Д-Т-Д’, конечный результат был бы равен начальному — то тогда деньги бы перестали быть капиталом. Превращение денег в капитал это, как мы поняли, движение, которое является самоцелью. Носитель этого движения называется капиталистом (К. Маркс, Капитал, «Превращение денег в капитал»). Как видим, и здесь Маркс не ставит разницы между формой собственности — частной или государственной. Капиталу всё равно, кто является носителем этого движения — владелец корпорации или же само государство, главное, что он – капиталист.
Обратимся к предыстории товарного производства. Как известно, оно существовало и до капитализма.
Но можно ли с уверенностью поставить знак равно между товарным производством феодальной формации и капиталистической? Что это значит? То, что товары производились для непосредственного потребления, обмен практически отсутствовал, а продукты труда не обретали форму товаров. Если продуктом своего труда производитель удовлетворяют свою собственную потребность, то он создаёт не товар. Главное, чаще всего эти продукты были продуктами собственного труда. Товар же предполагает тот простой факт, что он изначально создан для продажи и получения прибыли. Своё окончательное выражение товарное производство обретает при капитализме. Товар реализуется непосредственно на рынке и без рынка существовать не может. Если есть товарное производство, значит есть рынок товаров. И неважно здесь, кто именно регулирует производство товаров, устанавливает цены и получает прибыль — частник или государство. Оба они выступают здесь как товаровладельцы. Товаровладельцы, по выражению Маркса, «хранители» товаров, они есть юридическое отражение экономических отношений капиталистической формации. Ещё один факт, который также важен: чтобы продукт стал товаром, он должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости посредством обмена.
