Очерк второй. Советский опыт. 2 страница. Вернёмся всё же к вопросу об исполнительном комитете

Вернёмся всё же к вопросу об исполнительном комитете. ВЦИК не был руководящим органом Советской России. Поверх него была образована ещё одна политическая надстройка под названием Совнарком, зависимая скорее не от тех, кто их избрал, а от ВЦИК (позже — ЦИК СССР). Надобность в таком правительстве над исполкомом и над всем государством, опять же, вызвана отсталостью России и малочисленностью пролетариата. В идеале, никаких совнаркомов не должно быть. Совнарком (по сути, правительство!) был вызван необходимостью, и это нужно понимать. Исполнительный комитет должен быть тем, что он есть — естественным и зависимым органом от своих избирателей. Советы вообще есть доведённая до своего логического завершения буржуазная демократия, поставленная в службу пролетариату и как следствие очищенная от интриганства и бюрократии. Причиной вырождения Советов была отнюдь не политическая надстройка над ними, а экономическая отсталость России, отчуждённость пролетария от управления и поражение мировой революции. Нарастающая концентрация власти в руках партии была естественным продолжением развития капиталистических отношений в России и не зависела уже от воли Ленина или других членов партии. Без такой централизации пролетарская власть была бы оголённой перед штыками интервентов и белой армии.

Совершенно ясен тот факт, что Октябрь во многом выполнял задачи буржуазной революции. Но поскольку движущей силой Октябрьской революции был пролетариат, это не могло не наложить свой отпечаток на развитие революции в последующем. Выполняя и доводя до конца буржуазную революцию (чего не отрицал Ленин), Октябрь ступил одной ногой в сторону революции социалистической, о чём свидетельствует Положение о рабочем контроле, второй пункт которого гласил:

«2. Рабочий контроль осуществляют все рабочие и служащие предприятия либо непосредственно, если предприятие так мало, что это возможно, либо через своих выборных представителей. Фабрично-заводские комитеты, советы служащих, если таковые есть, осуществляют рабочий контроль, а если таковых нет, то они должны быть выбраны немедленно на общих собраниях с протоколом выборов, сообщением имен, фамилий, адресов выбранных в Правительство и местные советы рабочего контроля».

Рабочий контроль, наряду с Советами, бесспорно, есть социалистический элемент, в то же время обречённый без мировой революции. Чтобы довести буржуазную революцию до конца, российский пролетариат должен был шагнуть за её рамки. Пролетарская диктатура в отсталой стране была призвана подтолкнуть передовые страны к мировой революции, служа органическим примером того, что может сделать пролетарская диктатура и каких успехов добиться.

Что говорит об этом Ленин?

«…первым основным шагом, который обязателен для всякого социалистического, рабочего правительства, должен быть рабочий контроль. Мы не декретировали сразу социализма во всей нашей промышленности, потому что социализм может сложиться и упрочиться только тогда, когда рабочий класс научится управлять, когда упрочится авторитет рабочих масс. Без этого социализм есть только пожелание. Поэтому мы ввели рабочий контроль, зная, что это шаг противоречивый, шаг неполный, но необходимо, чтобы рабочие сами взялись за великое дело строительства промышленности громадной страны без эксплуататоров…

Мы знаем, что в стране наиболее отсталой и разоренной, где рабочему классу ставили столько препон и рогаток, чтобы научиться управлять промышленностью, — ему нужен долгий срок. Мы считаем самым важным и ценным то, что за это управление взялись сами рабочие, что от рабочего контроля, который должен был оставаться хаотическим, раздробленным, кустарным, неполным во всех главнейших отраслях промышленности, мы подошли к рабочему управлению промышленностью в общенациональном масштабе»

-В. Ленин, Речь о годовщине революции 6 ноября 1918 года.

И здесь Ленин ставит ключевым фактором отсталость России, её неготовность для социализма. Неравномерное развитие капитализма и отсталость не только российского капитализма, но и российской буржуазии привели к тому, что пролетарская диктатура появилась в отсталой стране. Отсталость не могла не сказаться на общих формах советской республики и сказалась она на необходимости формирования жёсткого централизованного правительства, чей задачей было организовать и грамотно распределить такие ограниченные пролетарские ресурсы. Советское правительство, производное от Советов и временно поставленное над ними, должно было организовать разрозненное и хаотичное управление промышленностью и вообще рабочую власть в единый кулак. В этом и заключается главная заслуга большевиков — в упорядочивании. Примером могут служить нормативно-правовые акты Советской республики, в т.ч. Конституцию 1918го и 1924го, которые нормировали количество представителей для Советов среди пролетариев и крестьян.

О том, что социализм не имеет ничего общего с бюрократизмом, Ленин заявляет следующее:

«У Каутского выходит так: раз останутся выборные должностные лица, значит, останутся и чиновники при социализме, останется бюрократия! Именно это-то и неверно. Именно на примере Коммуны Маркс показал, что при социализме должностные лица перестают быть «бюрократами», быть «чиновниками», перестают по мере введения, кроме выборности, еще сменяемости в любое время, да еще сведения платы к среднему рабочему уровню, да еще замены парламентарных учреждений работающими, т. е. издающими законы и проводящими их в жизнь»

- В. Ленин, «Государство и революция»

То, что вместо пролетариата управляет бюрократия говорит о том, что, либо пролетариат не готов ещё к управлению (т.е. нет объективных предпосылок для социализма), либо он отстраняется и отстранён от государственной власти. Если пролетариат неграмотен и управлять не способен или не может, то о какой-либо социальной революции и об её успехе говорить слишком рано. При социализме нет бюрократии как института. Противоречие сталинизма: социализм есть и бюрократия есть. Некоторые сталинцы даже прямо признают бюрократизацию власти при Сталине. Если диктатура пролетариата предполагает прямое управление пролетариата и его участие в управлении, то бюрократия, становясь под контроль рабочих, ликвидируя себя как институт.

Если бюрократия крепнет и надевает ошейник на шею рабочим — значит что-то тут не так, верно, Дегнер?

Впрочем, бюрократизацию признаёт и сам Дегнер, сформулировав свои мысли противоречивым образом:

«Критики забывают, что не Сталин породил бюрократизм, а необходимость бюрократизма привела к торжеству Сталина. К сожалению будучи заложником этих обстоятельств Сталин и совершил главную свою ошибку, приведя к вершинам власти ревизионистов. Избежать этого было бы можно лишь на основании опыта, который тогда был еще не изучен в полной мере».

Что есть необходимость бюрократизма, как не экономические законы, пробивающие себе путь, тем самым погребая под собой остатки власти Советов? Питательную среду для Сталина действительно подготовил отсталый базис России. Необходимость бюрократизма, о которой Вы говорите, как раз есть подтверждение того факта, что для социализма Россия была не готова и не созрела. Вот только социализм предполагает, что бюрократии уже нет. Это более высокий тип общества, а не догоняющий. Получается, что у Дегнера, как и у Сталина, есть свой социализм: с бюрократией, ростом бюрократизма и без рабочей демократии.

В этой связи нельзя не согласиться следующего автора:

«Определяющий признак «рабочего государства» (лучше говорить прямо: диктатура пролетариата) — не государственная собственность, а рабочая власть, руководство организованного и вооруженного пролетариата над всеми областями жизни общества. Где нет рабочей власти, нет и не может быть рабочего государства. Возможны переходные ситуации, и термин Троцкого «деформированное рабочее государство», ложный для сталинского СССР, правилен для Советской республики времен гражданской войны, когда диктатура пролетариата осуществлялась большевистской партией, но эта партия сохраняла революционно-пролетарский характер и имела целью разрушение капиталистических отношений, а не их распространение, триумф и увековечивание, как возникшая на ее обломках возглавляемая Сталиным партия национал-капиталистического строительства»

- А. Савченко, «Почему троцкизм не стал альтернативой сталинизму?»

Савченко совершенно верно подметил, что власть большевиков – это не чистая пролетарская диктатура. Жёсткая централизация власти и время Гражданской войны привели к тому, что государство всё больше переставало походить на то, чем действительно должна быть диктатура власти рабочих, о котором писал Маркс в своей «Гражданской войне». Создание правительства, впоследствии роспуск фабзавкомов, централизация – всё в совокупности это даёт нам право называть первую советскую республику деформированным рабочим государством, у которого было лишь два пути. Первый – стать настоящей пролетарской диктатурой в случае победы мировой революции, второй – выродиться в обыкновенную буржуазную диктатуру. Результат нам известен и с утверждением Сталина, пожалуй, самого страшного детища русской отсталости, рабочие получают обыкновенную буржуазную республику с ещё более независимой политической надстройкой от рабочих.

Социалистическая революция?

 

В отличие от последующих фальсификаторов истории, кажется, никто из лидеров большевистской партии не рассматривал Февральскую революцию как буржуазно-демократическую, а Октябрь – как социалистическую. Даже очень часто можно встретить, как сами лидеры партии называют Октябрь переворотом (к примеру, Л. Троцкий в «Истории русской революции»). Революция 1917го года рассматривалась как единое целое, а Октябрь — лишь как один из её актов. Можно провести аналогию с событиями Великой французской революции, которая представляла из себя длительный период преобразований общества, а штурм Бастилии и штурм Тюильри – это лишь одни из актов революционной цепи, но не отдельные революции. Каждый из этапов развёртывания французской революции содержал в себе подготовку уже к новому этапу.

С постепенным отстранением и истреблением ленинского руководства, началась и соответствующая фальсификация не только исторических фактов (как это в «Кратком курсе истории ВКП(б)»), но теоретических. Октябрь рассматривался как чистая социалистическая революция, которая и привела, соответственно, к торжеству социализма.

Давайте рассмотрим этот вопрос.

С одной стороны, читатель мог бы с негодованием воскликнуть: margaritas ante porcos, дескать, этот вопрос не стоит свеч: революцию вершил пролетариат, пролетариат устанавливал власть и пролетариат был движущей силой. Совершенно верно. Как бы парадоксально не звучало, но в проведении буржуазной революции до конца российская буржуазия заинтересована не была. А значит задачи этой буржуазной революции ложились на плечи другого класса.

Политическое руководство революцией пролетариатом ещё не говорит о том, что это есть социалистическая революция. Социалистическая революция действительно является социалистической, когда капиталистические производительные силы уже не могут более сосуществовать с капиталистическими производными отношениями, когда к этому действительно созрел экономический базис. Аналогом здесь опять может служить французская буржуазная революция, к которой уже созрели капиталистические отношения. Сперва формируется базис и лишь затем он вступает в конфликт с политической надстройкой, а не наоборот.

Смотреть только на политический аспект, на надстройку, будет ошибочно. Экономически Россия оставалась отсталой, ей только предстояло выйти из полуфеодального общества к капитализму. Производительные силы Российской империи, в отличие от европейских государств, были готовы лишь для наступления капитализма.

Кто же будет проводить буржуазную революцию и кто будет её движущей силой, если на это не способна буржуазия? Крестьянство как класс, социально расслоённый, не смог стать организованной силой для борьбы с абсолютизмом, в то время как другой класс, класс наёмных рабочих, наполняющий в ходе индустриализации российские города, бросал вызов костной монархической системе. Именно на этот класс ложилась задача стать самым радикальным крылом буржуазной революции. Буржуазная революция, как верно подметил один мой товарищ, это не революция, что вершится «во счастие» буржуазии. Это социальная революция, расчищающая дорогу капиталистическим отношениям. Не буржуа создаёт капитализм по образу и подобию своему, а капитализм рождает эту персонификацию.

С задачей буржуазной революции не справились люди, пришедшие ко власти в Феврале. Русская революция оставалась незавершённой, незаконченной. Необходимость в разрешении вопросов буржуазной революции сохранилась, и эту необходимость пришлось решать уже большевикам. Чтобы приступить к социалистической революции, российскому пролетариату требовалось довести до конца дело, начатое ещё в Феврале 1917го.

 

Так как авторитет этого человека считается непререкаемым в головах многих людей (что можно сравнить разве что с бешенной преданностью клерикалов их церковным канонам), обратимся к нему:

 

« Мы довели буржуазно-демократическую революцию до конца, как никто. Мы вполне сознательно, твердо и неуклонно продвигаемся вперед, к революции социалистической, зная, что она не отделена китайской стеной от революции буржуазно-демократической, зная, что только борьба решит, насколько нам удастся (в последнем счете) продвинуться вперед, какую часть необъятно высокой задачи мы выполним, какую часть наших побед закрепим за собой…

Но чтобы закрепить за народами России завоевания буржуазно-демократической революции, мы должны были продвинуться дальше, и мы продвинулись дальше. Мы решали вопросы буржуазно-демократической революции походя, мимоходом, как «побочный продукт» нашей главной и настоящей, пролетарски-революционной, социалистической работы».

- К четырёхлетней годовщине Октябрьской революции, 18 октября 1921 г.

 

Итак, Ленин указывает на переходный характер российской революции. Красноречивее ленинских слов и тезисов скажут нормативно-правовые акты Советской республики, подтверждающие то, что Октябрь, в первую очередь, завершал буржуазную революцию:

 

1) Декрет о земле. Это, пожалуй, один из важных декретов русской революции. Осуществить свою революцию пролетариат мог только заручившись поддержкой крестьянства — подавляющгое большинства империи. Уничтожение помещичьей земли — одна из задач буржуазной революции, которая в ряде развитых государств Европы уже была осуществлена.

«Может ли большинство крестьян в России потребовать и ввести национализацию земли? Несомненно, да. Есть ли это социалистическая революция? Нет. Это еще буржуазная революция, ибо национализация земли такая мера, которая совместима с капитализмом. Но это в то же время удар частной собственности на важнейшее средство производства. Такой удар усиливает пролетариев и полупролетариев неизмеримо больше, чем это бывало в революциях XVII, XVIII и XIX веков»

- В. Ленин, Один из коренных вопросов, 3 мая 1917 г

 

2) Декларация прав народов России. Обратимся к его тексту, который провозглашал:

 

«1) Равенство и суверенность народов России.

2) Право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства.

3) Отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений.

4) Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России.»

 

Т.е. уничтожал феодальные национальные перегородки. Для развития капитализма это был очень важный шаг, учитывая, что великороссы не составляли большинства собственного государства.

 

3) Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов, соответственно, предусматривал полную ликвидацию сословной системы российского средневековья со всеми вытекающими. Т.е. давалось политическое равенство всем гражданам государства.

4) Декрет об отделении церкви от государства.

5) Декрет о национализации банков, создающий государственную банковскую монополию. Смена собственника банков с частников на государство.

 

События февраля-октября суть различные акты одной революции, в ходе которой буржуазно-демократическая революция под руководством пролетариата превращалась и не могла не превращаться в социалистическую революцию. Возможность подобного превращения именуют теорией перманентной революцией и первоначально авторство приписывают Л. Троцкому. Однако идея это появилась далеко до Троцкого. Её высказал ещё К. Маркс:

«В то время как демократические мелкие буржуа хотят возможно быстрее закончить революцию, в лучшем случае с проведением вышеуказанных требований, наши интересы и наши задачи заключаются в том, чтобы сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти, пока ассоциация пролетариев не только в одной стране, но и во всех господствующих странах мира не разовьется настолько, что конкуренция между пролетариями в этих странах прекратится и что, по крайней мере, решающие производительные силы будут сконцентрированы в руках пролетариев.»

- К. Маркс, Ф. Энгельс Обращение Центрального Комитета к Союзу коммунистов

 

Захватив власть в свои руки, пролетариату окажется мало просто совершать традиционные буржуазно-демократические изменения, он будет идти дальше. В событиях 1848-49 в Германии пролетарская партия не смогла завоевать государственной власти, однако это смогла сделать российская партия. Завоевание государственной власти пролетариатом в России наложило свой отпечаток на последующем развитии революции. Одновременно с проведением буржуазно-демократических изменений, пролетарская партия осуществляла и социалистические, что ещё раз подтверждает тезис о переходном характере русской революции. В качестве доказательства рассмотрим другую сторону, взглянув на нормативно-правовую базу советской республики:

 

1) Постановление о Рабочей милиции, означающее приобщение пролетариата к охране общественного порядка. Полиции как особой власти над пролетариатом больше нет, теперь единственной власть, осуществляющую порядок, есть сами рабочие.

2) Положение о рабочем контроле передавало средства производства в руки наёмным рабочим посредством прямого контроля через фабрично-заводские комитеты. Таким образом, устанавливалась подлинная диктатура пролетариата — экономическая власть класса рабочих.

3) Декрет о выборном начале и об организации власти в армии.

4) Декрет о праве отзыва делегатов.

5) Декреты о судах, уничтожавшие былую независимость судей и устанавливающие их выборность и сменяемость. Главная заслуга первых декретов о суде в уничтожении судейства, а наряду с ней и адвокатуры, как буржуазного института. Декрет о суде в конец уничтожал принцип разделения властей, устанавливая единую власть — власть Совета, которому суды и подчинялись.

«Была ли тогда революция буржуазной? Конечно, да, — постольку, поскольку законченным делом нашим было довершение буржуазно-демократической революции, поскольку еще не было классовой борьбы внутри «крестьянства». Но в то же время мы сделали гигантски многое сверх буржуазной революции, для социалистической, пролетарской революции: (1) Мы развернули, как никогда, силы рабочего класса по использованию им государственной власти. (2) Мы нанесли всемирно ощутимый удар фетишам мещанской демократии, учредилке и буржуазным «свободам», вроде свободы печати для богатых. (3) Мы создали советский тип государства, гигантский шаг вперед после 1793 и 1871 годов»

- В. Ленин, Новые времена, старые ошибки в новом виде, 20 августа 1921 г.

 

Чтобы закончить буржуазную и буржуазно-демократическую революции, пролетариат должен был сделать смелый шаг в сторону революции социалистической – это ясно как дважды два. И он сделал это, установив, пусть даже на определённое время, контроль над средствами производства. Революция в России, что и отличает её от традиционных буржуазных революций, уничтожила государственный аппарат, заменив его государством типа Коммуны (скорее тут пойдёт термин деформированным рабочим государством типа Коммуны, ибо впоследствии мы наблюдали период угасания и разложения пролетарской диктатуры). Подчеркнём этот наиболее важный момент ещё раз: ни одна буржуазная революция в своей истории не уничтожала государственный аппарат, заменяя его отмирающим государством, где в управлении участвуют бывшие угнетённые. Из Октября Россия вышла не буржуазной республикой, как это видели правые меньшевики и эсеры, а рабочим государством. В то же время - это не чистая социалистическая революция, это скорее ряд социалистических мер, незавершённых мер. Для полной социалистической революции, для её безвозвратного утверждения требовался более развитый капитализм. Сперва формируется экономический базис, и лишь затем надстройка приходит в соответствие с ним. У Октября этого не было, соответственно, социалистические меры вроде управления пролетариатом средствами производства, милиции были обречены на провал, оставшись запертыми в границах России. Если вспомнить более успешные социальные революции, то в глаза с очевидностью бросится тот, что сперва капиталистические отношения возникали, начинали свою экспансию, и лишь потом социальная революция их закрепляла на государственном уровне. Соответственно, для социализма, для утверждения нового способа производства, должны были созреть экономические условия. К русской революции их не было, и единственной надеждой российского пролетариата оставалось развитие революции в Европе.

 

 

События русской революции нельзя смотреть в отрыве от цепи мировых событий: Венгерская советская республика, Словацкая советская республика, ряд советских образований в Прибалтике и Финляндии, советская республика Эльзаса, Лабинская республика, Лемирикский совет, Тарнобжекская республика и т.д. Это лишь малая часть восстаний, которые привели на короткий срок пролетариат к власти, т.е. если не учитывать брожения в таких крупных державах, как Франция, Англия и Германия. Россия, как указывал неоднократно Троцкий, стала первой ступенькой к революции в Европе в силу того, что сама была самым слабым звеном капитализма.

Пролетариат оставался единственным революционны классом на этой территории. Поражение Октябрь потерпел не от штыков белой армии или мелкобуржуазной стихии, как того опасались большевики, а от того экономического фундамента, место для которого они расчистили. Пролетарская диктатура в период революции стала временным, промежуточным явлением, уничтоженным уже в ходе сталинской контрреволюции, окончательно возродившей старый государственный аппарат, отстранив пролетариат от участия в управлении государством и влиянии на государственную власть. Скрытая за революционными марксистскими фразами, сталинская власть свела на нет все социалистические завоевания Октября, оставляя лишь то, что было сделано для уничтожения препятствий к капиталистическому развитию. Без мировой пролетарской революции, Октябрь с его победами и отчаянной борьбой оставался обречённым. Время окончательно подтвердило этот тезис.

К вопросу о Сталине

 

Культ личности пережил жизнь самой личности и начал возрождаться: сперва он нашёл питательную почву среди ностальгирующих, а затем в среде левых «защитников», которые, вооружившись точно библией цитатами Сталина, пошли в крестовый поход против марксизма. Поразительно, как люди, именующие себя марксистами, продолжают отрицать раздутый Сталиным культ личности. Убедиться, что это был настоящий культ личности со всеми вытекающими обожествлениями и преклонениями, можно лишь изучив подробнее плакаты, песни и вообще культурное наследие сталинской поры. Такого обожествления «любимого вождя» перещеголяла, наверное, только Северная Корея, где её вождь представляется полубогом. Не удивительно, что советские сателлиты пытались скопировать нечто подобное и в своих государствах.

Отойдём от лирических отступлений. Уделять слишком много внимания культу личности — затея пустая. Если человек верит в то, что всё это — всенародная любовь к личности, то такой человек, увы, неисправим и тратить смысла на переубеждение — не стоит: он всё равно упрётся. Здесь кратко рассмотрим, что такое Каин Джугашвили и почему он шёл до конца.

Прежде всего, Сталин — это личность. Личность в истории определяет лишь внешнюю оболочку исторического процесса, олицетворяя экономические категории, будучи носителем определённых классовых отношений и интересов. Т.е. человек «великий» лишь потому, что его определённые качества или особенности сделали его наиболее способным для выражения определённых общественных интересов: он находится на вершине политического Олимпа или успешно двигается к нему не в силу личных качеств, а в силу естественного развития, в силу общественных экономических отношений, которые воскрешают необходимость в личности, которая сможет их «осуществить». Человек, при всём своём могуществе не может сменить общественно-экономическую формацию, ход истории или битву лишь по своему хотению. Экономический базис рождает необходимость, а люди её воплощают. Очень удачный пример Г. Плеханов в статье «О роли личности в истории» приводит с военной диктатурой консула-императора: военная диктатура — это необходимость, личность Наполеон Бонапарта — случайность. Бонапарт, попав в нужное время, лишь сложил и закончил великую трагедию под названием французская революция. Будь он убит в своих многочисленных битвах, необходимость в военной диктатуре буржуазии не исчезла бы, и место «корсиканца» не могло долго оставаться вакантным. Та же причина, почему большевики не поддерживали индивидуальный террор: убийство царя или другого чиновника – лишь убийство личности, чьё место займёт такой же человек, выражающий те же классовые экономические интересы. Особенно смешно в этом вопросе смотрятся статьи некоторых «левых», у которых вся нищета и убогость России сводится к… плохому президенту! Не казалось бы это чем-то из ряда вон выходящих, если бы такие заявления делали (а они делают!) правые издания. Левые решили не отставать, и статья за статьёй пишут, обличая не систему, а плохого президента, будто бы следя за каждым его шагом. Эти господа так и не поняли, что он — всего лишь личность, и что если он уйдёт или будет отстранён, его место займёт такой же «имперский администратор»: пусть он будет делать свои реформы ярче, пусть он будет хорошим оратором или высоким блондином, он всё равно будет обречён проводить политику своего предшественника.

 

Вернёмся к вопросу о Джугашвили.

Каким образом он пришёл к власти? Эта тема, пожалуй, бессмертна и по ней достаточно много материала. Правда, материал раскрывает лишь ту самую внешнюю сторону: интриги, блоки с Зиновьевым и Каменевым против Троцкого, а потом с остальными против этих двух, и впоследствии расстрел всего большевистского руководства. Неужели здравый марксизм будет верить, что происходило это по инициативе кровожадной личности? Даже при всей своей кровожадности ни один политический лидер не сможет двинуться дальше, чем развитие производительных сил государства, которое он возглавляет. Выше головы не прыгнешь, и это касается личности.

Ещё раз напомним то, что разбирали ранее. Российские рабочие, не смотря на всё геройство и мужество, в первую очередь, завершали буржуазную революцию в России, и лишь после неё стали одной ногой на путь революции социалистической. Это подчёркивал ещё Ленин, о чём можно убедиться в подглаве «Любителям цитировать».

Далее. Когда мы говорим об уничтожении буржуазии как класса, напоминаю, это значит уничтожить частную собственность вообще, т.е. как экономическую категорию, а не просто отдать её во владение государства. Уничтожить класс — это уничтожить ту социальную базу, что его питает, а не просто расстрелять. От того, что мы физически истребим буржуа, экономические отношения капитализма не исчезнут.

К чему это приведёт?

К тому, что эти самые экономические отношения капитализма вновь воскресят «буржуа», пусть в иной форме, но воскресят. Уничтожая буржуазию «массовыми расстрелами», мы не уничтожаем источник капитализма как таковой, а ведь именно он порождает и возрождает политическое господство эксплуататорского класса:

«Несправедливость в отношениях собственности, обусловленная современным разделением труда, современной формой обмена, конкуренцией, концентрацией и т. д., никоим образом не обязана своим происхождением политическому господству класса буржуазии, а, наоборот, политическое господство класса буржуазии вытекает из этих современных производственных отношений, провозглашаемых буржуазными экономистами в качестве необходимых и вечных законов. Поэтому, если пролетариат и свергнет политическое господство буржуазии, его победа будет лишь кратковременной, будет лишь вспомогательным моментом самой буржуазной революции, — как это было в 1794г., — до тех пор, пока в ходе истории, в ее «движении» не создались еще материальные условия, которые делают необходимым уничтожение буржуазного способа производства, а следовательно также и окончательное свержение политического господства буржуазии»