Знай, что это в равной мере относится и к тебе.

Прощай.

 

Когда Ви отпустил текст, символы рассыпались в воздухе как певчие птицы, поднимаясь и исчезая в молочно-белом небе.

Вишес пару раз осмотрелся по сторонам, как будто это могло подтвердить или опровергнуть реальность происходящего. Затем он просто остановился, будто превратившись в одну из статуй на кладбище, взгляд его уперся в одну точку, но ничего не видел, тело застыло на месте.

Ви не мог решить, чувствует он облегчение или скорбь или... черт, он не знал, какого хрена это было. И да, он ощутил внезапный импульс пойти к Бутчу, чтобы его лучший друг приковал его к распорке и хлестал, пока с кровью из его головы не выйдет вся эта хрень.

Бладлеттер давно мертв, отец Ви убит его сестрой, и этот мудак отправился в Дхунд, если в этом мире существовала хоть какая-то справедливость.

А теперь умерла и его мамэн.

Никто из них не особо стал для него родителями, и это прекрасно. Это стало для него настолько нормальным, что люди, у которых были мамэн и отец, нормально выполняющие свои роли, казались Ви странными.

Так что сейчас было в высшей степени странно чувствовать себя так, будто он лишился корней - учитывая, что у него изначально не было семьи.

Он снова подумал о том, как Рейдж выжил на том поле битвы. А потом вспомнил о крошечной новорожденной, которая выжила, хоть и не должна была.

- Проклятье, - выдохнул он.

Как типично для его матери. Последнее, что она сделала перед тем, как отбросить коньки - если можно назвать ее исчезновение этим человеческим обозначением смерти - ответила на его молитву и спасла жизнь дочки Куина.

Как будто последнее «да пошел ты».

Или, черт подери, возможно, это его отвратный фильтр извращал все в плохом свете.

Как угодно. Она мертва... вот и все. Но только...

«Господи Иисусе, - подумал Ви, проводя рукой по лицу. - Дева Летописеца мертва».

 

 

Когда настала ночь, Эссейл все еще находился в тренировочном центре Братства, сидел на стуле напротив Маркуса, который проспал весь день.

Учитывая, сколько времени отсутствовал Эссейл и его планы на вечер, он достал телефон, его пальцы порхали над экраном, пока он писал смс кузенам...

- Что это? - последовал хриплый вопрос.

Резко повернув голову, Эссейл с удивлением обнаружил, что Маркус проснулся.

- Айфон, - он приподнял устройство. - Это... сотовый телефон.

- Боюсь... - мужчина слегка приподнялся на подушках. - Боюсь, мне это ничего не говорит.

На мгновение Эссейл попытался представить, что все эти сальные волосы исчезли, на теле прибавилось несколько фунтов, лицо уже не смотрелось таким скелетом. Маркус выглядел бы более... миловидным, скажем так.

Встряхнувшись, Эссейл пробормотал.

- Это телефон. Ну, знаешь, можно звонить людям. Или писать им.

- О.

- Ты знаешь, что такое телефон?

Маркус кивнул.

- Но они стояли на столах, а не лежали в карманах.

Эссейл выпрямился.

- Сколько она держала тебя там?

Все тело мужчины напряглось, реагируя на этот вопрос. Но он не увернулся от ответа.

- Какой сейчас год? - когда Эссейл ответил, бледное лицо мужчины померкло. - О... дражайшая Дева Летописеца.

- Сколько.

- Тридцать два года. Какой... какой сейчас месяц?

- Октябрь. Почти ноябрь.

Маркус кивнул.

- Было холодно. Когда ты вынес меня из дома... было холодно, но я сомневался, дело во мне или...

- Дело не в тебе.

Иисусе, Нааша, должно быть, похитила его вскоре после того, как вышла за своего хеллрена. Должно быть, она понимала, что ее ждет с пожилым мужчиной. Но почему она не заботилась о Маркусе? Если оставить в стороне проблемы морали, то все равно источник крови был настолько хорош, насколько сильна плоть, которая его предоставляет.

Вот только потом Эссейл подумал, как Нааша использовала его и остальных. Она очевидно нашла много других источников питания.

Очевидно, пренебрежительность взяла верх, когда отпала нужда.

Воцарилось молчание. А потом Маркус спросил:

- Откуда ты знал, что я там?

- Я обыскивал дом в поисках... - Эссейл отмахнулся от объяснения, потому что это неважно. Куда важнее, что... - Мы все хотели бы знать, где твои родственники? Кому мы можем позвонить от твоего имени?

- Мои кровные родственники живут в Старом Свете. Я оставил их и приехал сюда, потому что хотел... - голос Маркуса сорвался. - Я хотел приключений. В тот дом я пришел наниматься на должность работника. Однажды вечером госпожа прошла мимо моей комнаты, а затем призвала меня вниз, в темницу. Она дала мне вина и...

Глаза мужчины заволокло дымкой, как будто воспоминания были столь мрачными и тяжелыми, что могли лишить чувств.

- Как мы можем связаться с твоими родственниками? - повторил Эссейл.

- Я не знаю. Я... - Маркус внезапно собрался. - Нет, не связывайтесь с ними. Не сейчас. Я не могу видеть их в таком состоянии.

Мужчина поднял запястья с татуировками, и в этот момент он выглядел столь же беспомощным, как и тогда в клетке, прикованный цепями.

- Что я скажу им? Мы всего лишь гражданские - мне приходилось посменно работать на корабле в гавани Нью-Йорка. Но у всех семей есть гордость. А в этом... нет ни капли гордости.

Эссейл потер лицо так сильно, что его бедный многострадальный нос загудел. И это напомнило. Этим вечером ему пришлось принять еще дозу, прежде чем заняться делами.

- Ты можешь остаться со мной и моими кузенами, - заявил он. - Ты будешь в безопасности.

Маркус покачал головой и провел кончиками пальцев по ободку на левом запястье.

- Почему... почему ты делаешь это?

- Я же говорил тебе. Ты нуждаешься в этом. А я нуждаюсь в том, чтобы служить кому-то, - Эссейл протянул ему обе ладони. - И в этом нет никакого тайного смысла. Мы всего лишь трое мужчин, живущих вместе.

Естественно, он не упомянул привычку нюхать кокаин, тот факт, что он использовал родственников как шлюх, а в прошлом был поставщиком и дилером наркотиков.

Неужели он начинает с чистого листа, подумал он.

Хмм. Учитывая сделки по поставке оружия, которые он только что заключил с Братством? Правильнее будет сказать, что он начинает новый этап, но не с чистого листа.

- В твоем доме есть работа? - Маркус кивнул на одежду Эссейла. - Судя по твоему гардеробу и акценту, легко понять, что ты мужчина со средствами. Есть ли у тебя работа, которой я могу окупить свою комнату и питание? В противном случае, я не могу быть полезным в ответ на твое предложение и откажусь от него.

Эссейл пожал плечами.

- Это недостойная работа.

- Любой труд достоин, если он выполнен подобающим образом.

Эссейл откинулся на спинку стула и окинул оценивающим взглядом изможденный кусок плоти на больничной койке. Едва вырвавшись из плена - длившегося более тридцати гребаных лет - мужчина уже показывал характер.

- Сейчас мне придется тебя оставить, - услышал Эссейл собственный голос. - Но я вернусь перед рассветом, и когда они отпустят тебя, ты пойдешь домой со мной. Так и будет.

Маркус опустил голову.

- Я навеки в долгу перед тобой.

«Нет, - подумал Эссейл про себя. - Мне кажется, все наоборот, дражайший».

 

Рейдж и Мэри шли по главной лестнице особняка, держась за руки. Поднимаясь, Мэри улыбнулась, вспомнив, как они вальсировали в пустом спортзале. А потом покраснела, подумав о том, что случилось после того, как танец плавно сошел на нет.

Та кладовка никогда еще не видела столько действий.

- Во сколько она сказала мне прийти? - спросил Рейдж.

- У тебя есть примерно полчаса, чтобы подготовиться. Это будет в той кофейне на Хэмингуэй авеню. Думаю, Рим приедет на машине, но тебе необязательно поступать так же.

- Я не буду заказывать, пока жду. Не хочу, чтобы у меня было кофейное дыхание.

- Рейдж. Серьезно, - Мэри остановилась, когда они поднялись на второй вопрос. - Все будет хорошо.

Взяв его прекрасное лицо в ладони, она разгладила его нахмурившиеся брови и погладила щетину.

- Относись к этому как к обычному разговору.

- У меня будет собеседование на должность папы Битти. Как это может быть обычным разговором? И Боже, подскажи, что мне надеть? Это должен быть костюм? Мне кажется, это должен быть костюм.

Взяв его за руку, Мэри отвела Рейджа в направлении их комнаты.

- Как насчет обычной пары слаксов и одной из твоих черных шелковых рубашек? Она так отвлечется на твою невероятную красоту, что не вспомнит собственного имени, куда уж там какие-то вопросы.

Рейдж все еще ворчал, когда они вошли в их комнату, и настроение его ничуть не улучшилось, когда Мэри пихнула его в сторону ванной.

- Нет, - сказала она, когда он попытался утащить ее с собой. - Мы не на шутку отвлечемся. Давай я лучше приготовлю твою одежду.

- Ты права. Плюс, всякий раз, когда я думаю, куда иду, я хочу блевануть.

Они разошлись в разные стороны, он - чисто выбрить лицо и помыть голову, она - в гардероб, где...

Вопль, донесшийся из уборной, едва не довел Мэри до чертова сердечного приступа.

- Рейдж! Рейдж... что случилось?!

Она рванула через весь ковер и... только чтобы врезаться в его спину.

- Да вы нахрен издеваетесь! - рявкнул Рейдж.

- Что, что ты...

Мэри расхохоталась и согнулась пополам, ей даже пришлось присесть на край джакузи.

Кто-то - один или с приятелями, что вернее всего - наводнил их ванную Русалочками: полотенца с Русалочкой свешивались с крючков и полок, коврик с Русалочкой лежал перед раковинами... кружки, зубные щетки и детская зубная паста с Русалочкой на полочке... шампунь и кондиционер с Русалочкой в душевой кабинке... фигурки персонажей выстроились в ряд на краю ванной и на подоконнике большого окна, выходившего в сад.

Но основным блюдом, несомненно, стала композиция на стенах. Примерно полторы сотни разных стикеров, постеров, плакатов и вырезок из раскрасок было наклеено, налеплено и приколото к каждому дюйму вертикальных поверхностей.

Рейдж развернулся и протопал к выходу - но ушел недалеко. Братья кучей ввалились в их комнату, мужчины давали друг другу пять и шлепали Рейджа по заднице.

- Я вам отплачу, - прорычал он. - Каждому из вас - особенно тебе, Лэсситер, хрен ты на палочке.

- Как? - парировал падший ангел. - Затопишь мою комнату? Ты уже попытал удачи с кладовкой, и Фритц все исправил за одну ночь.

- Нет, я собираюсь спрятать каждый гребаный пульт в этом доме.

Ангел застыл.

- Так, это лишь громкие слова.

- Бам! - проорал Рейдж, хлопнув себя по бедрам. - Как тебе это, засранец?

Лэсситер принялся оглядываться на Братьев, ища поддержки.

- Это не смешно. Это дерьмо совсем не смешно...

- Эй, Голливуд, хочешь, я заплачу тебе, чтобы ты их спрятал? - предложил кто-то.

- А мы-то будем иметь к ним доступ, верно? - потребовал кто-то.

- Да пошли вы все, серьезно, - пробормотал Лэсситер. - Я серьезно. Когда-нибудь вы будете меня уважать.

Мэри просто оперлась на руки и с улыбкой посмотрела на этих сумасшедших. В какой-то мере именно это и нужно было Рейджу - немного выпустить пар перед визитом в кофейню. Черт, по такой логике, всем им нужно было избавиться от напряжения.

Последние пару часов были тяжелыми.

 

«Гребаная Русалочка», - подумал Рейдж, двадцать пять минут спустя покидая свою комнату.

Закрыв дверь, он вновь заправил уже заправленную рубашку и надел пиджак, который ему подобрала Мэри, чтобы спрятать оружие. Идя по коридору, он поправлял волосы, разминал плечи, подтянул ремень.

У него вспотели ладони. Как, черт подери, он пожмет руку социальному работнику, если так вспотел? Да ей придется вытираться салфеткой.

Или целой пачкой полотенец.

Проходя мимо кабинета Рофа, Рейдж увидел, что двери открыты, и остановился, подумав, а время ли сказать его братьям и Королю, какого хрена они затеяли. Заглянув за косяк, он краем глаза заметил беседующих Рофа и Ви. Король сидел на троне, брат рядом на полу, присев на корточки. Головы склонились друг к другу, слова произносились тихо, а воздух вокруг сгустился, как будто они были окружены мисом.

«Какого хрена происходит?» - подумал Рейдж, испытывая соблазн войти внутрь.

Но потом посмотрел на свои золотые часы Ролекс - те, что он отдал Мэри, но она настояла, чтобы он надел их на удачу. Нет времени спрашивать, и если уж на то пошло, нет времени углубляться в тему Битти.

Позже, решил он.

Направившись к лестнице, он скатился вниз, к мозаичному полу, и понесся к выходу.

- Удачи.

Рейдж резко остановился и посмотрел направо. Лэсситер был в бильярдной, натирал кончик кия мелом.

- О чем ты? - потребовал Рейдж.

Ангел лишь пожал плечами, и Рейдж покачал головой.

- Ты с ума сошел...

- Когда она спросит, как умер ее отец, не выдумывай. Она уже знает, что его убил ты и твои братья. Это есть в файлах. Она ненавидит насилие, но понимает, что иначе они с матерью не выжили бы. Она хочет, чтобы у тебя был ребенок. У тебя и у Мэри.

Чувствуя, как вся кровь схлынула из его головы к пяткам, Рейдж пожалел, что ему не за что ухватиться.

- Как ты... Мэри рассказала тебе это? - хоть в это сложно было поверить. - Марисса?

- И зверь. Он ее нервирует. Не пытайся ее успокоить - ты слишком увлечешься, и это выведет ее из себя. Мэри справится. Мэри скажет ей все, что ей нужно знать по этому поводу.

- Откуда ты все это знаешь?

Лэсситер положил квадратный мелок и перевел на него глаза странного цвета.

- Я ангел, помнишь? И все сложится. Просто потерпи - тебе нужно верить. И тебе, и Мэри. Но все сложится.

- Правда? - услышал он свой вопрос.

- Не вру. Я могу подшучивать над твоей ванной. Но не над такими вещами.

Ноги Рейджа двинулись с места против его воли, направляясь к бильярдному столу - и в следующее мгновение он уже заключил этого черно-блондинистого мудака в медвежьи объятия.

- Ты справишься, - сказал Лэсситер, когда они похлопали друг друга по спине. - Просто помни. Тебе нужно верить.

Пока не сделалось слишком сыро, Рейдж отстранился и снова направился к входной двери. Выйдя наружу через вестибюль, он глубоко вдохнул холодный воздух, готовясь... и перенесся сквозь ночь кучкой молекул, направляясь в самое человеческое окружение.

Добравшись до места назначения, он предусмотрительно обрел форму в углу темной парковки, и да, он еще раз проверил свои волосы и поправил рубашку, прежде чем войти в кофейню через переднюю дверь.

Открыв ее, Рейдж почувствовал, как в нос ударила масса кофейных ароматов, и тут же пошатнулся в своем намерении не заказывать. Что он будет делать со своими руками все это время?

Выругавшись и пожалев, что не курит и не колется, он окинул взглядом человеческих мужчин и женщин, многие из которых подняли головы и все еще смотрели на него... а затем встретился взглядом с единственным вампиром в этом месте - нет, погодите, в толпе был еще один претранс, которого он не узнал.

Впрочем, он узнал Рим. Он видел кучу фотографий с работы Мэри.

Он еще раз глубоко вздохнул. Ну, все же не так критично, как на ступенях особняка, здесь был кислород. Верно?

Боже, он задыхался от запаха кофе. Или, возможно, дело было в его надпочечниках.

Рейдж попытался успокоиться, начиная пробираться к столику в задней части кофейни.

Остановившись перед Рим, он захотел грохнуться в обморок. Вместо этого он как можно более незаметно вытер руки о задницу и протянул ладонь.

- Привет, я Рейдж.

Глаза женщины слегка расширились, когда она посмотрела на него - но это неудивительно, и нет, он не задирал нос. Люди всегда удостаивали его вторым взглядом при первой встрече, и да, потом они обычно впивались в него глазами, как будто пытаясь понять, реален ли он.

- Простите, - заикаясь, пробормотала она. - Я, э... Я Рим.

Они обменялись рукопожатием, и Рейдж кивнул на свободный стул.

- Не возражаете, если я присяду?

- О, пожалуйста. Простите. Погодите, я уже это говорила. Боже.

Надо отдать ей должное, она не слишком пожирала его взглядом и не вешалась на него. И ему стало чуточку лучше, потому что она тоже нервничала.

- Вы закажете что-нибудь? - спросила Рим.

- Нет, мне и так хорошо. Хотите еще одну порцию... что это у вас?

- Это латте. И нет, спасибо, этого достаточно, - последовала пауза, и Рим открыла небольшую записную книжку. - Итак... Я, эм... слушайте, скажу честно. Я никогда раньше не видела Брата.

Рейдж улыбнулся, стараясь не показывать клыки, потому что они находились в смешанном обществе.

- Я ничуть не отличаюсь от остальных.

- Еще как, - пробормотала она себе под нос. - Итак, я ээ... у меня есть несколько вопросов. Если вы не против? Знаю, Мэри говорила с вами об этом.

Рейдж скрестил руки и оперся на стол.

- Да, говорила. И слушайте, если бы я мог просто...

Он посмотрел на отделанную под древесину столешницу и попытался сформулировать то, что хотел сказать. Их окружала болтовня, хлопанье входной двери, шипение кофейных машин, и внезапно он забеспокоился, что слишком долго молчит.

Рейдж посмотрел на социального работника.

- Сухой остаток вот в чем - я готов жизнь отдать за эту малышку. Я готов вставать в полдень, если у нее кошмары. Я готов кормить ее, одевать и учить водить. Еще я готов обнимать ее, когда ей впервые разобьют сердце, и передать в руки мужчины, если она найдет своего избранника. Я хочу помочь ей получить хорошее образование и следовать за своими мечтами, и я буду рядом, чтобы подхватить ее, если она споткнется. Я понимаю, что все это не сводится к щеночкам и единорогам, будут и сложности, возможно даже злость... но ничто не изменит моей решимости. Я знал с самой первой нашей встречи, что моя Мэри - та самая единственная, и с того вечера я так же ясно понимаю, что Битти - мой ребенок. Если вы дадите мне шанс стать ее отцом.

Рейдж выпрямился и протянул руки.

- Теперь спрашивайте у меня что угодно.

Рим слегка улыбнулась. А потом еще шире.

- Ну, давайте начнем с начала, да?

Рейдж улыбнулся в ответ. И да, так и бывает, когда ты четко понимаешь, что превзошел чьи-то ожидания.

- Давайте так и сделаем, - сказал он с явным облегчением.

 

 

Джо Эрли не могла отвести взгляда.

Но с другой стороны не одна она такая в кофейне, чье латте осталось остывать без внимания во время отчаянных попыток не смотреть на этого парня. Он вошел один и всосал большую часть, а то и весь кислород в помещении, и затем направился к заднему столику с симпатичной, но ничем не привлекательной женщиной.

Учитывая все факторы, он представлял собой тип «Мисс Америка» - огромный, просто невероятно высокий, но при этом крепко сложен, как профессиональный спортсмен-футболист, не баскетбольный типаж. Волосы светлые, но похоже на самом деле такого оттенка - никаких отросших корней, никаких огрехов в покраске, лишь густые, здоровые... светлые волосы.

Глаза его, впрочем, были тем еще зрелищем. Его глаза были потрясающим зрелищем. Даже через битком набитую кофейню они светились тем оттенком голубого, который можно увидеть в океане на Багамах - столь радужный, столь чистый, столь ослепительно бирюзовый цвет, что ты невольно задумываешься, а не линзы ли это? Потому что как, черт подери, такое может существовать в природе?

И постскриптум: одежда вовсе не была плохой. Неа. Он был одет во все черное, начиная с шелковой рубашки и отлично скроенных брюк и заканчивая пиджаком с лацканами как у костюма, но при этом свободным как верхняя одежда.

Туфли тоже были замечательными.

Как будто в кофейню вошла какая-то кинозвезда, и на мгновение Джо задумалась, не видела ли его в каком-то фильме...?

Когда зазвонил ее телефон, она с радостью уцепилась за это отвлечение. Но гиперфокус никуда не делся, и она продолжала видеть это по-мужски красивое лицо всякий раз, когда закрывала глаза. Не то чтобы это было плохо.

Увидев, кто звонит, Джо закатила глаза, но все равно ответила на вызов.

- Дуги, как жизнь? Нет. Нет, не можешь. Что... нет! Слушай, я же сказала, я увольняюсь и временно не смогу одалживать тебе деньги... Ну так спроси у них. Нет. Нет. Ладно, но только печенье с инжиром. Если я вернусь, а ты сожрал мои печеньки Milano, у нас с тобой будет разговор. И когда уже ты устроишься на работу, ради всего святого?

Когда она повесила трубку, сухой голос произнес:

- Согласен с тобой насчет печенек.

Вздрогнув, Джо прижала руку к сердцу.

- Боже, Билл, ты меня напугал.

- Что там такое с уходом от Брайанта? - спросил он, усаживаясь с латте и повторяя то безумие с шарфом, которое он всегда делал. - Ты уволилась?

- Ничего важного. – Ну, за исключением того, что ее босс - манипулятор, а она позволяла управлять собой. - Правда.

О, и между прочим, Брайант думает, что мы трахаемся, добавила она мысленно.

- Слушай, - пробормотал Билл, наклоняясь и поправляя очки на переносице. - Во-первых, извини за опоздание. А во-вторых, я не могу не спросить. С твоими-то родителями, я правда не могу поверить... то есть, денежный вопрос...

Джо уже открыла рот, чтобы отмахнуться, но потом решила - к черту это все.

- После того, как я ушла от них и их... стиля жизни... они отреклись от меня.

- Должно быть, это было нелегко - оставить свою семью, я имею в виду. Ну, и деньги тоже.

Джо покрутила в руках чашку капучино.

- Я никогда не вписывалась в их ряды. Мой папа - прости, мой отец (он настаивает, чтобы я так его называла) - устроил мое удочерение, потому что мама проходила через тот этап, когда хотят детей. Наверное, для нее обзавестись ребенком - все равно, что купить сумочку. Когда они удочерили меня, я воспитывалась нянечками. Иногда хорошими, иногда плохими. Потом меня отправили в заграничную школу и колледж - и к моменту выпуска я вполне удачно притворялась тем, кем они меня хотели видеть, когда они рядом. За пределами того большого дома я была самой собой. В присутствии их я была лишь копией себя, как и они сами были лишь сконструированными версиями себя, - Джо махнула рукой. - Стандартная скучная ерунда в духе бедненькая-богатенькая-девочка.

- Стандартная и скучная, пока сам в ней не окажешься.

- Даже если так, я сказала им, что не вернусь, они сказали «ладно», и все на этом. Ежемесячные чеки испарились - и если честно, это нормально. Я неглупа, я готова упорно трудиться, у меня есть образование. Я справлюсь сама, как и куча людей до меня.

Билл выпутался из своего пальто.

- Можно задать более личный вопрос?

- Конечно, - попробовав кофе, Джо поморщилась. Наблюдение за тем блондином изрядно вытянуло тепло из напитка. - Что угодно.

- Ты сказала, что тебя удочерили - а ты когда-нибудь думала о том, чтобы связаться с биологическими родителями?

Джо покачала головой.

- Все данные засекречены - ну или по крайней мере, мне так говорили. Наверное, отец приплатил, чтобы все так и оставалось. И в этом есть смысл - я слышала, что моя мать пыталась поначалу выдать меня за родную, говоря, что прятала беременность под свободной одеждой, а потом провела последний месяц в Неаполе или где-то еще. А когда мои волосы становились все рыжее и рыжее, легенду уже тяжело было поддерживать - особенно когда ей не понравилось, что люди говорят, будто она изменила отцу.

- Так ты ничего о них не слышала?

- Нет, и это нормально. По крайней мере, эй, мне оплатили обучение в Лиге Плюща. Если это худшее, что эти двое сделали со мной за всю мою жизнь, я осталась в выигрыше.

- Ну... - Билл прочистил горло. - Плавно меняя тему... ты не хочешь устроиться куда-нибудь в газету? Я знаю парочку открытых вакансий и мог бы замолвить словечко. Ты показала себя чертовски хорошим исследователем.

Примерно минуту Джо просто сидела как идиотка, моргая. Затем встряхнулась.

- Правда? О... Боже мой, да. То есть, спасибо. У меня есть резюме, могу послать тебе по почте.

- Считай, что уже сделано. Например, знаю, что кое-кто ищет контент-менеджера для онлайн-издания. Платить будут примерно столько же, сколько ты получала как секретарша, но, по крайней мере, это отправная точка.

«И уж получше, чем беспокоиться о личной жизни Брайанта и стирке его вещей», - подумала про себя Джо.

- Спасибо тебе, правда, - она помахала салфеткой, на которой писала. - И на этой ноте - я сделала список мест, которые посетила. Осталась еще парочка - хочу проверить тот закрытый ресторан, где Хулио Мартинез, по его словам, налетел на вампира. И хочу сходить в ту аллею, где... ты видел запись перестрелки в аллее? Где тот парень на крыше убивает кого-то, пока другой парень бежит под градом пуль? В том ролике не видно было клыков, но его загрузил тот же парень, который опубликовал много видео о массовом убийстве на ферме.

Билл достал телефон, как будто приготовившись копаться в интернете.

- Нет, этого я еще не видел.

- Хочешь, чтобы я дала тебе?

#большеникогдаэтогонеговори

 

Эссейл ждал снаружи огромного особняка хеллрена Нааши, отслеживая перемещения слуг и их хозяйки через окна первого и второго этажей. Одно из преимуществ эксгибиционизма этой женщины заключалось в том, что закрытые шторы для нее табу, и таким образом стадии ее одевания оставались на всеобщем обозрении.

В данный момент она находилась в ванной, сидела за туалетным столиком у окна, выходившего на запад. Служанка завивала ее волосы в локоны, а сама она сосредоточилась на чем-то на ее коленях. Возможно, электронная почта на планшете. Или телефон.

Вытащив свой мобильник, Эссейл послал ей смс... и наблюдал, как она вскидывает голову и указывает в противоположный конец комнаты. Служанка положила бигуди, которыми не успела воспользоваться, и засеменила куда-то прочь. Затем вернулась, вложив устройство в руку госпожи.

Телефон Эссейла сработал секунду спустя. Прочитав написанное ею, он посмотрел на кузенов.

- Вы знаете, что делать.

- Да, - сказал Эрик. - Брат здесь?..

- Прямо за вами.

Они втроем обернулись и увидели Зейдиста именно там, где он обещал быть Эссейлу, когда назначал встречу. Как и у остальных, у Брата был с собой огромный рюкзак с кучей оружия.

- Идемте, джентльмены? - пробормотал Эссейл.

По кивку его кузены дематериализовались к задней части особняка, где располагалась обнаруженная ранее лазейка в дом.

Эссейл опустил свой рюкзак на корни дерева, за которым прятался, а затем зашагал вперед, поправляя пальто и манжеты. Когда он вышел на подъездную дорожку, ведущую к особняку, каблуки его туфель стали постукивать. Зейдист, следовавший за ним по пятам, не издавал ни звука, поскольку двигался по траве, держась в стороне от света, излучаемого невысокими фонарями по краям каменных плит.

Добравшись до двери, Эссейл попробовал подергать за ручку. В этот раз не повезло - заперто.

Воспользовавшись звонком, он нацепил улыбку, когда дворецкий ответил на зов.

- Добрый вечер. Боюсь, я прибыл на добрых двадцать минут раньше. Однако я не хочу причинять неудобств вашей хозяйке. Могу я подождать в ее комнате отдыха?

Доджен низко поклонился, и Эссейл убедился, что в холле больше никого нет. И тогда, когда дворецкий выпрямился, Эссейл вытащил пистолет.

Так, что слуга уставился прямо в глаз ствола.

- Не двигайся, - прошептал Эссейл. - И не издавай ни звука, если только ты не отвечаешь на мои вопросы. Хочешь жить? - кивок. - Сколько еще слуг в доме?

- С-с-семь.

- Тро в резиденции? - кивок. - Где он?

- Он т-т-трапезничает в своей спальне.

Зейдист вошел прямиком в дом, и при виде лица со шрамом и этих черных глаз, доджен, казалось, едва не грохнулся в обморок.

- Не беспокойся о нем, - мягко сказал Эссейл. - Сосредоточься на мне.

- П-п-прошу п-прощения.

- Слушай меня, и слушай внимательно. У тебя будет семь минут, чтобы вывести слуг из дома. По минуте на человека. Не трать ни секунды впустую. Не объясняй, почему им нужно уйти. Скажи им собраться у начала подъездной аллеи. Не предупреждай свою госпожу. Если скажешь ей о моем присутствии, я сочту тебя соучастником в содержании раба крови, которого я спас отсюда прошлым вечером, и я убью тебя на месте. Понятно? - кивок. - Теперь повтори, что я тебе только что сказал.

- У в-в-вас... у меня есть с-с-семь минут, чтобы вывести слуг. Направиться к подъездной аллее...

- К основанию. Я сказал, к основанию подъездной аллеи. Я смогу видеть вас, потому что там есть уличное освещение. И что насчет твоей госпожи.

Лицо дворецкого обрело жесткое выражение, которое, возможно, спасет ему жизнь.

- Я не скажу ей ни слова. Она и ее любовник убили моего хозяина.

- Как тебя зовут?

- Я Тарем.

- Тарем, я хочу, чтобы после этого ты отправился в дом аудиенций Короля. Расскажи им все - что было в том подвале, что она сделала с ним, что я делаю здесь. Понимаешь?

- Я делал фотографии, - прошептал дворецкий. - На телефон. Я не знал, куда с ними идти.

- Хорошо. Покажи их. Но теперь иди. Семь минут.

Доджен низко поклонился.

- Да, мой господин. Сейчас же.

Мужчина в униформе рванул со всех ног на кухню, и прежде чем Эссейл успел хоть наполовину подняться по главной лестнице, трое додженов в белой поварской одежде вылетели из столовой. У одного из них все руки были в муке, другой держал горшок с чем-то. Глаза у них были перепуганными и едва не вылезали из орбит, так что дворецкий, видимо, не совсем выполнил свою часть уговора.

Он наверняка упомянул, что в доме будет огонь на поражение.

Неважно. Мотивация сработала, и очевидно, что не было повода беспокоиться о преданности слуг Нааше. Эти три повара лишь разок взглянули на него с пистолетом - и просто побежали еще быстрее вместо того, чтобы поднять шум.

Тем временем, сладкий запах бензина уже витал в воздухе. Вскоре здесь не останется и половины.

Эссейл спокойно поднялся по лестнице, не взбегая по ступеням. Когда он поднялся, ему навстречу выбежали две служанки, волосы их растрепались из пучков, бледно-серые юбки униформы разлетались в разные стороны. Они тоже взглянули на него, кивнули в ответ и удвоили свою скорость, не вмешиваясь.

На площадке второго этажа Эссейл свернул налево и остановился перед первой дверью. Как раз в этот момент в дальнем конце коридора показался дворецкий, тут же перешедший на бег.

- Я позабочусь о горничной, - сказал Эссейл. Мужчина побелел, и он закатил глаза. - Не в этом смысле. Она скоро присоединится к вам.

Дворецкий кивнул и засеменил прочь.

Взявшись за украшенную орнаментом латунную дверную ручку, Эссейл медленно провернул ее и толкнул дверь. Панель бесшумно поддалась, и он тут же ощутил запах парфюма и шампуня Нааши. Войдя и закрыв за собой дверь, он на мгновение утонул в огромном количестве розового и кремового, шелка и тафты.

Ковер был толстый как мужской ежик, и туфли не издавали ни звука, пока он пересекал расстояние до арочного проема. Мраморная ванная размерами превосходила некоторые людские гостиные.

И действительно, обстановка не могла быть более идеальной. Нааша сидела спиной к нему в профессиональном парикмахерском кресле, ее длинные локоны спадали на его короткую спинку, столик с расческами и принадлежностями для завивания стоял рядом с ней. Вокруг было много зеркал, но все они были направлены на нее, оставляя его присутствие незамеченным.

-... сказала же тебе, мне плевать на сами волосы, - рявкнула Нааша. - Сделай еще раз! Он скоро будет здесь... телефон, он звонит, дай его мне сначала.

Когда служанка отвлеклась от своей работы, она случайно повернулась в сторону Эссейла... и замерла. Прицелившись ей в голову, он прижал палец к губам и беззвучно прошептал:

- Шшшшш.

Служанка побледнела.

- Дай мне телефон! Что ты там делаешь?

Эссейл кивнул в сторону айфона, вибрировавшего на мраморном столике вне досягаемости Нааши.

Служанка подошла, взяла телефон, неуклюже уронила его и тут же получила порцию словесной ругани, пока поднимала его с пола.

- Наконец-то... Алло? О, привет, дорогой, как хорошо, что ты позвонил. Я раздавлена, я просто раздавлена...

Эссейл поманил служанку пальцем, подзывая к себе. Но бедняжка застыла в панике - пока Эссейл не произнес одними губами «ты в безопасности».

Женщина робко подошла, спотыкаясь. Пока Нааша продолжала разыгрывать скорбящую вдову, Эссейл прошептал:

- Иди к передней двери. Беги, пока не увидишь остальных у основания подъездной аллеи. Не возвращайся в дом ни под каким предлогом. Понятно?

Служанка кивнула и изобразила трясущийся реверанс - а потом ее точно ветром сдуло из комнаты.

Эссейл подошел и терпеливо ждал, пока Нааша болтала, водя пальцем по экрану планшета. Он навис над ней, подобно Мрачному Жнецу, который когда-то имел ее - и пришел поиметь еще раз.

Наконец-то повесив трубку, Нааша спросила:

- Ты где? Какого черта ты...

Эссейл схватил ее за волосы на макушке и дернул. Нааша уронила телефон, планшет соскользнул на пол, и она начала изо всех сил сопротивляться - пока он не запихнул ствол пистолета ей в рот и не отступил в сторону.

Полные ужаса глаза встретились с его взглядом.

- Это за Маркуса, - прорычал он.

 

- Так как все прошло? - спросила Мэри, когда Рим зашла в ее офис в «Безопасном месте».

- Твой хеллрен - та еще штучка, и он справился просто отлично, - женщина присела, улыбаясь и складывая пальто на коленях. - Правда. У него огромное сердце.

- Самое большое на свете, - последовала пауза, и Мэри оперлась на письменный стол. - И ты можешь сказать это вслух. Я не буду психовать из-за этого. Я живу с ним, помнишь?

- Я не понимаю, о чем... - Рим вскинула руки. - Ладно, сознаюсь. Он просто невероятно выглядит. Я никогда такого не видела.

Мэри рассмеялась.

- Знаю, знаю. Хорошие новости в том, что ему в общем-то наплевать. Он конечно это понимает, но боже, если бы он всерьез воспринимал свою внешность, его эго просто не пролезало бы в дверь.

Рим кивнула.

- Вот уж точно. Так ты готова?

- Всегда, - Мэри встала и закрыла дверь. - Все, что ты хочешь знать.

- Извини, мне не стоило этого делать.

Мэри отмахнулась.

- Не беспокойся.

Вернувшись за стол, она вновь села и хотя бы самой себе призналась, что нервничает.

Рим сняла пальто. А затем уставилась на урну возле лампы.

- Это...

- Да, - Мэри глубоко вздохнула. - Это Аннали. Обычно Битти говорила, что хочет оставить останки до приезда дяди, но теперь...

- Кстати о дяде. Вы что-нибудь слышали о нем? Хоть что-нибудь?

- Ничего. Рейдж даже попросил одного из Братьев навести справки. Но в итоге мы ничего не нашли.

Рим пожала плечами.

- Как по мне, проблема в том, сколько длится период после официального уведомления? Мы с Мариссой согласились, что сначала нужно оформить опекунство - пока Битти привыкает, а ее родственники имеют возможность связаться с ней. Но это не может продолжаться вечность. Сколько - месяц? Шесть месяцев? Год? И как делается официальное уведомление? Как будет справедливо?

Сердце Мэри словно спрыгнуло с трамплина внутри ее грудной клетки, сделало сальто и тяжело приземлилось в животе, перевернув все вверх дном. О Боже, год. Целый год не знать наверняка. Каждую ночь гадать, не потеряют ли они ее.

Даже месяц казался пыткой.

- Как ты посчитаешь лучшим, - сказала Мэри, стараясь не содрогнуться. - Но должна сказать тебе, я в этом не очень хороша. Как бы я ни старалась быть объективной... на самом деле, я лишь хочу, чтобы малышка стала нашей.

- Законы Старого Света в этом плане не очень помогают, хотя я действительно посмотрела, как поступают люди. Когда доходит до определения родительских прав, очевидно, задаются довольно высокие стандарты. Но что касается остальных родственников и других членов семьи - решение проблемы зависит от штата и местных законов. И поэтому я оставлю решение этого вопроса за Королем - в таких вопросах мы должны полагаться на него. Плюс из-за положения Рейджа вам двоим все равно понадобится его одобрение.

- Звучит справедливо. И мне правда хочется сделать все должным образом. Очень важно обойти все острые углы.

- Я рада, что ты со мной согласилась - и я не удивлена, - Рим откинулась на спинку стула. - Итак, расскажи мне о своих отношениях с Битти. Кое-что я видела краем глаза, но мне хотелось бы, услышать твое мнение - не как профессионала, а как личности.

Мэри взяла ручку и принялась вертеть ее в руках, как всегда делала в колледже.

- Я знаю ее с тех пор, как ее привезли в этот дом. Все это время я была ее ведущим специалистом, как тебе известно, и если честно, она всегда была такой замкнутой и обороняющейся, что я уже думала, что никогда до нее не достучусь. Знаю, кажется, будто вся эта история с удочерением возникла только после смерти ее матери, но правда в том, что Битти жила в моем сердце и душе последние два года. Я отказывалась всерьез рассматривать эту возможность, но... Я просто... как тебе известно, я не могу иметь детей, и когда это становится твоей реальностью... ты не хочешь касаться этой закрытой двери. По ту сторону лишь пламя, которое спалит твой дом дотла.

- Ты готова отпустить девочку, если найдутся родственники? Ты сможешь это сделать?

В этот раз она не сдержала гримасу на лице. Но с другой стороны, когда кто-то подсовывает твою голую ногу под нос аллигатору, не хочешь, а дернешься.

- Как будет лучше для Битти, - Мэри покачала головой. - И я действительно имею это в виду. Если нам придется оставить ее, мы так и сделаем.

- Ну, по правде говоря, я тоже искала этого дядю. Искала любого, кто был с ней связан. Никто не подходит под описание. Мы стольких потеряли во время рейдов, возможно, он просто скончался за это время, как и все ее родственники. Или же как-то иначе.

- Можно я просто скажу... я не большой фанат смерти.

На мгновение Мэри подумала о том танце с Рейджем в спортзале. Им нужно было быть ближе друг к другу в связи с их соглашением. Эта грядущая разлука, о которой они имели роскошь не беспокоиться, внезапно нависла над ними точно так же, как и над всеми остальными парами.

- Я тоже, - сказала Рим. Затем женщина прочистила горло. - И в связи с этим мы можем обсудить твою ситуацию?

- Имеешь в виду с Девой Летописецей?

- Да, пожалуйста, - воцарилась неловкая пауза. - Я не совсем понимаю все это... квази-бессмертие, кажется, так ты его называешь - не то чтобы это невозможно. С Девой Летописецей возможно все. И мне нужно спросить тебя о звере. Должна признаться, это единственный тревожный звоночек во всей ситуации.

Мэри хихикнула.

- Это просто огромный пурпурный плюшевый мишка. Обещаю, он и мухи не обидит - по крайней мере, мухи женского пола. И уж никогда не навредит мне. Но я отвлеклась от темы. Моя история начинается пару лет назад, когда у меня впервые диагностировали...

 

 

Его ошибкой стал выстрел без глушителя.

Когда Эссейл двинулся из покоев Нааши в комнату Тро и вломился в запертую дверь, его встретили пустая спальня и открытое окно. Предатель, очевидно, дематериализовался, услышав выстрел.

- Будь ты проклят, - пробормотал Эссейл, развернувшись, и проверил ванную комнату. И гардеробную.

Практически ничего не пропало, но истинным признаком поспешного бегства был открытый стенной сейф - портрет, который раньше чуть криво висел на гвозде, теперь лежал на стуле, металлическое брюхо сейфа распахнуто, внутреннее освещение показывало, что содержимое забрали отсюда.

Но разве это имело значение? Истинной целью была Нааша.

Тро можно будет найти как-нибудь на досуге другой ночью.

Эссейл вернулся обратно в покои Нааши и прошел через всю ее спальню, подойдя к окну, через которое видел ее снизу. Силой мысли выключив свет в ванной, он выглянул из окна, чувствуя, что сладкий химический запах бензина добрался уже и до второго этажа.

Внизу, у основания подъездной дорожки, как и сказано, рядом с фонарным столбом стояла группа из восьми человек. В тусклом свете было видно, что семь слуг и тот дворецкий выстроились в линию и смотрели на особняк.

- Хороший мужчина, - пробормотал Эссейл, отворачиваясь.

Он уже хотел было уйти, но что-то привлекло его взгляд - блеск на одном из столиков. Вновь включив свет, Эссейл перешагнул мертвое тело и взял бриллиантовое ожерелье. По стандартам Нааши украшение было вполне скромным, всего лишь цепочка из двух- и трехкаратных камней.

Ниже располагалось несколько узких ящичков, каждый из которых был заперт на медный замочек.

Возможно, это была ностальгия по его воровке, возможно, последнее «пошла ты» в адрес Нааши, но Эссейл навел пистолет и выпустил несколько пуль в эти хреновины, расщепляя дерево, разбивая замки, разрушая ряды антикварных шкафчиков.

Когда он опустошил обойму, верхний ящик сам открылся как высунувшийся язык мультяшного персонажа. Внутри в перепутанном бардаке лежали всякие блестящие украшения, и он нагреб их полные горсти, распихивая по карманам кольца и сережки, ожерелья и браслеты.

Карманы его куртки едва не лопались к тому моменту, когда пришел Зейдист.

Брат держал наготове огнемет, верхушка разряженного ствола испускала синий дымок, и эта палка в таких умелых руках была подобна голове дракона, готовой зарычать.

- Пора идти, - сказал боец.

Можно было лишь восхититься отсутствием у него интереса к воровству. Но с другой стороны Эссейл только что совершил убийство, прямо в этом вращающемся кресле, и Брата это тоже ничуть не волновало.

Напоследок бросив взгляд на распростертое неподвижное тело Нааши, Эссейл вышел вместе с Братом. В холле от паров бензина уже слезились глаза, и запах усиливался по мере того, как они спускались.

Эрик и Эвейл собрались в холле, и будучи как всегда предусмотрительными, они захватили его рюкзак с того места, где он оставил его снаружи.

Надев рюкзак и прикурив, так сказать, ствол своего огнемета, Эссейл выпустил несколько вспышек оранжевого пламени.

- Приступим? - сказал он.

Разделившись, они разошлись по четырем углам огромного особняка. Бензина, в котором его братья щедро искупали все ткани и деревянные поверхности, возможно, было бы достаточно, но поцелуи огнеметов таким образом смогли полностью подпалить стены, покрытые тканью, и участки сосны, дуба и красного дерева с одного лишь выстрела.

Когда пожар как следует занялся, Эссейл прошел через столовую, поджигая антиквариат и обои от Zuber, обюссонский ковер и антикварный столик от Federal двадцати пяти футов длиной, возраст которого насчитывал более двух столетий. Он на мгновение помедлил, прежде чем выйти на кухню, испытав секундный укол грусти из-за люстры Waterford, которая теперь оказалась посреди разгорающегося костра - на мгновение он пожалел, что не снял ее перед всем этим действом.

Но без жертв никуда.

Эссейл не стал затруднять себя кладовкой. Ее тоже скоро охватит пламя. Вместо этого он поджег замечательную профессиональную кухню, начиная с занавесок по обе стороны от оконных проемов и двигаясь по всем деревянным шкафчикам, которые его кузены полностью облили катализатором пламени.

Всякий раз, когда облако пламени достигало мебели, раздавался рев огня, и Эссейл вдруг почувствовал, как затвердевает его член - какая-то первобытная часть в нем выражала потребность во власти и требовала подчинения от этого неподвижного окружения неодушевленных предметов. Действительно, с каждым взрывом силы он как будто восстанавливал часть себя, утерянную где-то ранее.

Как будто это он был прикован цепями в подвале.

Вскоре усиливающийся жар сделался невыносимым, волосы начали завиваться на кончиках, кожа лица до боли натянулась.

Сделав круг и вернувшись в холл, Эссейл осознал, что он окружен огнем, который он так хотел создать, и попал в адскую западню. Клубящийся удушающий дым точно иголками колол его глаза, острой болью жалил нос и носовые пазухи, а волнообразные стены пламени преграждали все выходы.

Возможно, это и есть конец, подумал Эссейл, опуская ствол огнемета.

Вокруг него лишь огромные волны красного и оранжевого пламени отступали и вновь набегали, словно рты, пожирающие особняк и его содержимое. И Эссейл на мгновение залюбовался смертоносной красотой пожара.

Успокаиваясь, он вытащил телефон.

Набрав номер, он нажал на «вызов» и медленно повернулся по кругу, слушая гудки - один, второй, третий...

- Алло? - раздался ее голос.

Он закрыл глаза. О, этот голос. Прекрасный голос Марисоль.

- Алло, - требовательно произнесла она.

На линии воцарилась тишина, хотя в доме тихо не было. Нет, все вокруг скрипело и хлопало, стонало и сыпало проклятьями, как будто у балок и штукатурки были кости, которые ломались, и нервные рецепторы, ощущающие боль.

- Эссейл? - торопливо спросила она. - Эссейл... это ты?

- Я люблю тебя, - ответил он.

- Эссейл! Что...

Он сбросил вызов. Выключил телефон. А затем снял рюкзак и поставил у ног.

Когда температура повысилась, а хаос вокруг продолжил набирать обороты, Эссейл расправил пиджак и поправил манжеты.

В конце концов, он мог быть извращенным, эгоистичным социопатом, торгующим наркотиками, но у всех есть стандарты и при смерти надо выглядеть достойно.

Дхунд или Забвение, гадал он.

Наверное, Дхунд...

Из огненного цунами в глаз этого адского урагана, где стоял Эссейл, метнулась черная фигура.

Это был Брат Зейдист. И вопреки наступающей смерти и разрушению, властвующими надо всем вокруг, этот мужчина выглядел скорее раздраженным, нежели напуганным, когда он резко остановился как вкопанный.

- Ты не умрешь здесь, - прокричал мужчина сквозь шум.

- Это подобающий конец для меня.

Эти черные бездушные глаза закатились.

- Ой, умоляю тебя.

- Хоть этот пожар затеян по достойной причине, - проорал Эссейл, - твой Король вынужден будет судить меня за убийство, так как над этой женщиной не было подобающего следствия за содержание раба крови. Так что позволь мне погибнуть здесь, на своих условиях, довольному тем, что имею...

- Не в мою смену, засранец.

Удар пришелся справа прямо по челюсти Эссейла, и был таким мощным, что обрубил не только его поэтичную речь, каковой он ее считал, но и всякую связь с сознанием.

Последнее, что он услышал перед тем, как вырубиться:

-... нести тебя отсюда как багаж, гребаный ты идиот.

«Ради всего святого, - подумал Эссейл, когда все померкло и утихло. - Чужие принципы - это чертовски неудобная штука.

Особенно когда пытаешься покончить с собой».

 

Вернувшись домой после встречи в кофейне, Рейдж чувствовал себя лучше всех, черт подери.

Рим даже обняла его после беседы. А это ведь кое-что да значило, верно?

Первым делом, направляясь вверх по главной лестнице особняка, он хотел позвонить своей Мэри, но она сама сейчас на интервью, так что с этим придется подождать. Как бы там ни было, он мог переодеться и, может быть, сходить в центр поохотиться и подпалить кое-...

Его телефон издал сигнал об смс как раз тогда, когда он дошел до второго этажа и увидел, что Король сидит на троне за столом - вместо дома аудиенций, где он должен был находиться.

Игнорируя смс-ку, Рейдж зашагал вперед и постучал по открытой двери.

- Мой повелитель?

Роф вскинул голову, как будто удивившись вторжению - и это был первый признак, что что-то случилось. Брат хоть и был слепым, но обладал острейшими инстинктами хищника.

- Ты рано, - пробормотал Роф. - Собрание начнется только через двадцать минут.

- Прости?

- Ты получил смс от Ви?

Рейдж вошел в вычурно отделанную бледно-голубую комнату с французской мебелью и атмосферой масло-не-растает-во-рту. Кабинет или приемная, или что это там было, представляло собой самое странное место для планирования сражений, войн и стратегий, но сейчас, как и многое в особняке Дариуса, это стало традицией, которую никто менять не хотел.

Похлопав по груди, где вибрировал телефон, Рейдж пробормотал:

- Думаю, оно только что и пришло. Что происходит?

Роф откинулся на спинку огромного отцовского трона, украшенного орнаментом, и Джордж, лежавший рядом с ним на полу, вопросительно поднял голову, точно спрашивая, пойдут они куда-то или останутся на месте.

Король протянул руку и погладил ретривера.

- Скоро узнаешь вместе со всеми. У тебя что-то на уме, брат мой? Ты проходил мимо, когда мы с Ви говорили ранее.

Рейдж осмотрел пустую комнату.

- Вообще-то да.

- Поговори со мной.

История полилась наружу обрывистыми кусками: Битти, ее мама, Мэри, он сам, GTO - ага, почему-то то, что девочке понравилась его машина, тоже выплыло. Еще он объяснил, что уже поговорил с Рим, что Мэри сейчас с ней беседует, что им нужно одобрение Рофа.

Бла, бла, бла.

Когда у него закончились существительные и глаголы, Рейдж понял, что побродил по всей комнате и в итоге уселся на стул в стороне от трона, его и брата разделял стол, все эти вырезанные фигурки и священные символы указывали на пропасть между их положениями в обществе.

И все же Рейджу показалось, что они с Рофом одинаковы, когда мужчина улыбнулся.

- У тебя есть мое одобрение, брат мой. Все, что тебе нужно - оно твое. И если они хотят нанести визит, как ты говоришь, социального работника здесь примут с распростертыми объятьями. Мы попросим Фритца привезти ее.

Рейдж облегченно выдохнул тучу напряжения, когда в кабинет вошли Бутч и Фьюри.

- Спасибо, - сказал он хрипло. - Спасибо тебе большое.

- Ты прошел долгий путь от того засранца, которого я когда-то знал и терпел.

Когда Роф вытянул руку с королевским перстнем с черным бриллиантом, Рейдж встал и подошел, чтобы поцеловать его.

- Да, все мы...

И когда он уже выпрямлялся, кто-то от души пнул его под зад так, что Рейдж едва не впечатался лицом в стол. Резко развернувшись, он увидел улыбающегося Лэсситера.

- Извини, - сказал ангел. - Не удержался.

Рейдж обнажил клыки.

- Лэсс, серьезно, разве можно быть еще более бесячим?

Этот дурак постучал указательным пальцем по подбородку, склонив голову набок.

- Хмм, не знаю. Но с радостью попытаюсь.

- Богом клянусь, в один прекрасный день...

Вот только это была ложь. Нихрена он не собирался делать. Проблема с этим засранцем заключалась в том, что невозможно было на самом деле его ненавидеть. Только не тогда, когда он постоянно доказывал, что за всем этим раздражающим и бесячим поведением скрывался надежный парень.

Остальные члены Братства тоже входили в кабинет и занимали своим места. Рейдж устроился с Бутчем на одном из диванов, и не сразу осознал, что кое-кого не хватает.

Нет, Вишес вон сидит. И Пэйн рядом.

Один лишь взгляд на их мрачные лица, и Рейдж беззвучно выругался. И не он один.

Двери закрылись, и воцарилась мертвая тишина.

Прежде, чем кто-нибудь успел что-либо сказать, в комнату ворвался Зейдист, и все вздрогнули.

- Какого хрена с тобой случилось? - потребовал Ви.

От брата буквально шел дым - и не потому что он был в бешенстве. От кожаной куртки на плечах брата и от его обуви действительно клубился дым. И Господи Иисусе, он вонял жженой резиной, какими-то химикатами и костром трехдневной давности.

- Ничего, - ответил парень, подходя к своему близнецу. - Просто жарили зефирки.

- Это что, мой огнемет? - возмущенно спросил кто-то.

- Сколько ж метров в диаметре была эта зефирка? - пробормотал кто-то другой.

- Эй, это был зефирный великан? - встрял Лэсситер?

Король выругался.

- Ох мать вашу, ты спалил дом той суки?

Ну, привет, очевидно, подумали все, умолкнув и посмотрев на Зеда.

- Строго говоря, это был дом ее старика, - Рейдж посчитал нужным прокомментировать. - Если мы говорим о той сучке, которая держала в подвале раба крови.

Роф погрозил Рейджу указательным пальцем.

- Эй, никаких ругательных словечек, если ты собрался стать отцом. Тебе нужно бросать это дерьмо сейчас же и свыкнуться с мыслью до того, как ты приведешь малышку в этот гребаный дом.

Иииииииииииииииии теперь весь белый свет глазеет на него.

Замечательно.

«Нельзя ли вернуться к зефиркам?» - подумал про себя Рейдж.

Он надеялся на смену темы, но когда этого не случилось, он покачал головой. Как всегда, в особняке Братства новости распространяются быстрее... быстрее пожара, скажем так.

- Итак, А, - сказал он толпе. - Я пока не знаю, сможем ли усыновить Битти. Два - эта речь святоши про ругательства была бы более эффективна, если бы в ней не было «дерьмо» и «гребаный». И Д, да, мы с Мэри пытаемся стать родителями, и нет, я пока не хочу об этом говорить. Теперь мы можем идти дальше?

Лэсситер подошел к нему.

- Дай пять за отсылку к «Один дома».

- Я сделал это для тебя, засранец, - Рейдж ударил по ладони этого придурка. - И спасибо за поддержку. Теперь давайте перейдем к следующей проблеме. Никто не хочет стянуть штаны и признаться, что носит стринги? Или мы сразу перейдем к серьезным вещам и сделаем друг другу педикюр?

Заговорил Роф.

- Рейдж прав. У нас есть проблемы. Ви, Пэйн, выкладывайте.

Атмосфера в комнате мгновенно изменилась, все посерьезнели, когда брат и сестра подошли и встали перед огнем. Черт, между ними легко можно было заметить фамильное сходство - черные волосы цвета воронова крыла и бриллиантовые глаза. Ви был немного выше сестры и шире, конечно же, а еще у него были эти предупреждающие татуировки на виске и козлиная бородка. Пэйн, впрочем, тоже была не промах, ее тело воина было одето в такую же кожу, как и у брата, мускулистые руки и ноги делали Ронду Раузи[107] на ее фоне всего лишь чьей-то сморщившейся бабусей.

- Дева Летописеца мертва.

Когда Ви сбросил бомбу, на мгновение воцарилась безмолвная пауза чтооооооооооооо -ты-сказал. Затем последовали кучи ругательств и изумленных вздохов, воздух наполнился всевозможными «какого черта?» и «какого хрена?»

Вишес поднял ладони.

- Прежде, чем вы что-то спросите - мы знаем не больше вашего. Я ходил увидеться с ней, обнаружил, что все ее дерьмо исчезло, и нашел послание на кладбище Избранных. Она сказала, что в нужное время назначит преемника. Вот и все.

Рейдж переводил взгляд между Ви и Пэйн. Лицо Пэйн превратилось в маску не-буду-об-этом-говорить, как будто она по горло сыта этой двухсотлетней драмой и отреклась от своей матери. Ви выглядел точно так же.

- Как она может умереть, если она бессмертна? - спросил кто-то.

Вишес прикурил и пожал плечами.

- Слушайте, я не хочу никого отшивать, но на данный момент мне больше нечего сказать.

Рейдж тихо присвистнул и достал из кармана Тутси Поп. Увидев, что выудил леденец с виноградным вкусом, он подумал: «Ну, может, все еще образуется».

Проклятье. Кого он обманывал.

 

Внизу, в тренировочном центре Лейла направлялась в уборную. Опять.

Хоть малыши и родились, у нее постоянно возникало желание пописать, и конечно же, ее тело изменялось, избавляясь не только от небольшого веса новорожденных, но очевидно и от семисот галлонов воды.

Невероятно.

Почему ей никто об этом не сказал? Хотя были и более важные вещи, которые нужно было обсудить.

«И все еще есть», - мрачно подумала она, меняя прокладку в кружевном белье, которое ей принесли, и вставая. Смыв за собой, она подошла к раковине и вымыла руки ароматным французским мылом, которым Фритц снабжал даже больничные палаты.

Выходя, она немного поерзала из-за размера требовавшейся ей прокладки, но в итоге почувствовала себя намного увереннее.

- Как мы себя чувствуем, малыши?

Несмотря на истощение, Лейла подходила к ним всякий раз, когда вставала на ноги, и это было волшебно - даже сквозь плексигласовое стекло они, казалось, слышали ее, узнавали ее, их крошечные головки поворачивались в ее сторону.

- Лирик, ты лучше дышишь? Да? Мне кажется, да.

Несколько часов назад у малышки возникли проблемы, аппарат для вентиляции ускорил темп, автоматически реагируя на упавший уровень кислорода, но теперь, согласно мониторам, которые Лейла читала уже не хуже врача, все было хорошо.

- А ты, юный мистер? О, ты и вправду хорошо справляешься.

Направляясь обратно в постель, Лейла потянулась и провела рукой по сглаживающемуся животу. Удивительно было наблюдать, как отек сходит с каждым часом, как тело восстанавливается благодаря всем кормлениям.

Куин и Блэй так щедро давали ей свои вены, что Лейле уже начало казаться, будто она осушила их обоих.

Однако, впереди ее все равно ждал период восстановления. Насколько она поняла, у человеческих женщин он занимал намного дольше - хоть их беременность и длилась короче. Для вампирских матерей все происходило быстрее, но все равно оставались вещи, которые, говоря о гормонах и прочем, ее телу нужно было перенастроить.

Забавно, она хотела вернуть свое тело. А теперь? Теперь находиться одной в своем теле казалось слегка одиноко.

- Входите, - отозвалась Лейла, когда в дверь постучали.

Посетители - это хорошо. Посетители отвлекают ее от вопросов, жужжащих в голове, вопросов о том, что ей делать с Кором...

В палату нерешительно вошли Тормент и Осень, и ох, это выражение на лице Брата, когда взгляд темно-синих глаз метнулся к малышам. Столько боли. Столько скорби по тому, кого он потерял.

И все же, посмотрев на нее, он улыбнулся.

- Привет, мамэн. Ты хорошо выглядишь.

Лейла склонила голову и улыбнулась в ответ.

- Ты слишком добр. Привет, Осень.

Осень подошла, чтобы обнять ее, и прижимая к себе его шеллан, Лейла изучала лицо Тора, отыскивая черты, связывающие его со сводным братом.

Их было немного. Но цвет глаз... точно такой же. Почему она не замечала этого ранее?

И он, и Кор происходили от одних истоков.

- Я пришел, чтобы предложить тебе вену, - хрипло сказал Тор. - Я получил разрешение от твоих мужчин. Но очевидно, если ты предпочитаешь брать лишь их вены, я пойму.

- Ах, нет. Не нужно, прошу, но спасибо. Я беспокоилась, что забираю у них слишком много.

Взгляд Тора вернулся к малышам.

- Можете познакомиться, - мягко предложила Лейла.

Осень со своим мужчиной подошла к инкубаторам, и они долго простояли там вдвоем, глядя на малышей.

- Мне всегда интересно было, каково это - иметь кровного брата или сестру, - заметил Тор.

Стараясь сохранять ровный тон, Лейла произнесла:

- А у тебя их нет?

Он покачал головой.

- Мой отец, несомненно, распространял свое семя повсюду, но никто никогда не сообщал о детях.

До этой поры, подумала Лейла.

- Тормент, мне нужно...

- Но довольно обо мне, - он решительно развернулся. - Давай позаботимся о тебе. Как говорит Осень, помогать другим - бальзам на душу.

Когда женщина Брата улыбнулась и что-то сказала, Лейла снова погрузилась в свои мысли.

«Все это долго не продержится», - подумала она, пока Тор закатывал рукав.

 

 

Следующим вечером Мэри не могла решить, с кем ей спорить.

Когда она выбрала тринадцатилетнюю на заднем сиденье GTO, последовала целая тонна комментариев от двухсотлетнего за рулем.

- Я лишь говорю, что мы могли бы немного подождать. Ну... - пару лет? - Тебе будет сложно дотянуться до педалей.

Битти посмотрела в зеркало заднего вида, прося о помощи.

- Но он же сказал, что можно подвинуть сиденье?

- Пожалуйста, Мэри, - захныкал Рейдж. - Брось, что худшее может случиться?

- Даже не начинай об этом...

- Пожаааааааааааааалуйста, - встряла Битти. - Я буду вести аккуратно.

- О, смотри, - Рейдж включил поворотник и свернул к торговому центру, где на углу располагался офис агентства недвижимости и несколько магазинчиков высшего класса. - Если мы заедем за него, готов поспорить, там будет куча места.

- Куча места! - эхом вторила Битти. - Куча!

Мэри закрыла лицо ладонями и покачала всем туловищем. Она знала, когда уже проиграла спор, и это одна из тех ситуаций. Эти двое не собирались сдаваться, и она могла с таким же успехом уступить. Заодно сократит выброс углекислого газа в атмосферу и отсрочит глобальное потепление из-за горячего воздуха.

- Ты поедешь медленно, - произнесла она в свои ладошки.

- Очень!

- Она поедет так медленно, что ты пешком машину обгонишь, верно, Битс?

- Абсолютно.

В конце концов, вечер проходил отлично, они втроем пошли поужинать в О'Чарли, перед тем, как Рейджу нужно было уходить на работу. Очевидно, он решил, что для развития Битти как нормального здорового вампира просто жизненно необходимо посетить все рестораны в городе - и он оставил список на ближайшие пятнадцать-двадцать ночей. И в нем места вроде бургерной WW Cousins, Zaxby's. «Фабрика Чизкейков». «Домик Пиццы». «Техасская закусочная у дороги».

Да, даже Макдональдс, Wendy’s и Бургер Кинг.

Битти, чтобы не оставаться в стороне, взяла его телефон и придумала систему оценок заведениям, они вдвоем добрых полчаса провели, склонив светлую и темную голову и обсуждая баллы за различные критерии по какой-то системе набора очков.

Это будет диккенсовское шествие по транс жирам и огромным порциям.

Хорошие новости? Битти действительно нужно было набрать вес, и это пойдет ей на пользу, как и все остальное.

- А вот и оно, - провозгласил Рейдж, как будто нашел лекарство от синдрома раздраженного кишечника. - Видишь? Куча места.

Ладно, хотя бы в его словах был смысл. Когда он ударил по тормозам, оставив фары включенными, перед ними простиралась длинная и широкая полоса асфальта, абсолютно пустая, если не считать пары мусорных контейнеров. В остальном за торговым центром не было ничего, кроме неухоженной травы и деревьев.

- Ладно, но я выбираюсь из машины, - Мэри открыла дверь. - Я за последнее время уже два раза была в почти-аварии. Не рискну лезть в третью.

Когда она придержала сиденье для Битти, девочка выглядела убийственно серьезной.

- Я ее не поцарапаю. Обещаю.

Мэри положила руку на плечо девочки и слегка сжала.

- Мне плевать на машину...

- Что?! - завопил Рейдж, выскакивая из салона. - Как ты можешь такое говорить?

Шикнув на него, Мэри снова вернулась к Битти.

- Просто будь осторожна. Езжай медленно. Ты справишься на ура.

Битти быстро ее обняла - и что вы думаете, это всякий раз останавливало сердце Мэри. Затем девочка с Рейджем подошли к водительскому сиденью, что-то там быстро тараторя, от чего голова Мэри шла кругом.

Уйдя с дороги, оооочень далеко уйдя с дороги, она прислонилась к стене одноэтажного здания длиной с доброе футбольное поле, рядом со знаком «Только доставка». Ночь была не по сезону теплой, так что Мэри не стала застегивать куртку. Над головой ее висело облачное небо, как будто Бог укрыл землю шерстяным одеялом от холодного октябрьского возд