Порою ты можешь меня проклинать; Ветер — отец мой, облако — мать, Дочка моя — прохлады струя, Радуга в небе — постель для меня. 3 страница

Он отрывисто кивнул и наполнил их мутным густым эликсиром.
— Остальное будешь разливать по флаконам? — спросила она.
— Позже, когда вернусь. — Он аккуратно убрал пузырьки в нагрудный карман и направился к двери.
— Северус, почему Билл и Кормак погружены в стазис, если это то же проклятье, что было у Дамблдора? Он не...
— Пойдём. Я всё объясню. — Когда они оказались в главной подземной зале, Северус спросил:
— Что ты помнишь о том, как Нарцисса помогла Поттеру?
— Прошу прощения?

Вопрос показался ей совершенно не к месту, и Гермиона чуть не споткнулась об собственную ногу. Она вскользь бросила взгляд на яркие иероглифы, изображавшие древних колдунов и ведьм за повседневными занятиями, от сбора зерна до описи кладовых; сцены на другой стене, судя по всему, рассказывали о том, как учителя читали студентам лекции. Впереди пульсировало магическое поле, ограждавшее неизвестное зловещее существо, а справа располагалась широкая лестница, ведущая к храму Мут.
Северус провёл её к коридору по левую руку, но это оказался короткий проход к гипостилю, вполовину меньшему главного подземного зала. Гипостиль был достаточно тёмным, зачарованные светильники висели на уровне человеческого роста между семью отдельно стоявшими колоннами с капителями в виде цветущего папируса.

— Ты знала о том, что Нарцисса спасла Поттеру жизнь в решающую битву? — спросил Северус. Казалось, он не обращал никакого внимания на окружавшие их памятники древности, и Гермиона задвинула зудящее желание всё изучить и исследовать на задворки сознания. Ещё будет время, подумала она.
— Да, но какое отношение имеет Нарцисса Малфой к... — под ледяным взглядом Северуса Гермиона умолкла. Ей было хорошо известно, что значил этот взгляд. Она вздохнула. По сравнению с военными годами Северус стал теперь вполне прирученным волшебником, однако не стоило забывать, каким зверем он когда-то был. — Ладно. Она солгала Волдеморту о том, что Гарри мёртв. Поэтому их семейству удалось избежать Азкабана.

— Отчасти. Ссылка не награда, Гермиона.
— Ладно, — повторила она и, стиснув зубы, уступила: — Нарцисса Малфой дала Гарри время собраться с силами и исполнить чёртово пророчество.
— Лаконично. Что ещё тебе известно о Нарциссе? — спросил он, когда они добрались до дальнего конца гипостиля и вошли в широкий коридор с несколькими освещёнными дверями. Коридор резко обрывался там, где произошло обрушение; в этом месте сейчас шли раскопки. Похоже, был перерыв, поскольку трудившихся в поте лица рабочих не наблюдалось. Гермиона хотела бы взглянуть поближе, но Северус прошёл во вторую дверь справа.

— Что ещё можно об этом... — она замолчала, войдя следом.
Молодая женщина, которую Гермиона сразу узнала, но не смогла точно вспомнить, кто это, поприветствовала Северуса — так, что Гермиона сжала челюсти. Женщина никак не отреагировала на его Метку, и это взволновало ещё больше, но затем Гермиона отвлеклась, заметив в комнате ещё двух человек. Билл Уизли и Кормак МакЛагген лежали на кроватях больничного типа, по шею укрытые льняными простынями.

МакЛагген выглядел примерно так же, как в их последнюю встречу, но вот Билл изменился. Шрамы, оставленные Сивым, так полностью и не зажили, хотя с годами побледнели и превратились в тонкие красные полосы. Сейчас же они издалека бросались в глаза: яркие, широкие и шершавые, как рука Дамблдора. От них во все стороны чёрными нитями расползалось проклятье, покрывая большую часть лица Билла.

Гермиона заморгала, сдерживая непрошенные слёзы. Если проклятье Дамблдора невозможно снять, значит, она смотрит на мертвеца. Билл не увидит, как на свет появится его дитя, и не пожелает спокойной ночи маленьким дочкам. Утрата будет невыносимой, подумала Гермиона, шмыгнула носом и повернулась к другой кровати. Может, Кормак ей никогда не нравился, но он тоже жертва.

Голос Северуса вывел её из задумчивости.
— Мисс Грейнджер, познакомьтесь с мисс Кристалл. Мисс Кристалл — наш целитель.
— Умело направляемый тобой, Северус, — отозвалась целительница и обратилась к Гермионе: — Ты, наверное, меня не помнишь, но мы с тобой как-то пережили вместе приключение в Хогвартсе.
— Разумеется, помню, — ответила Гермиона. Память услужливо подбросила воспоминание о юной брюнетке в старинных коридорах школы. — Ты ведь Пенни, верно?
— Действительно помнишь, — Пенни тепло улыбнулась. — Рада снова тебя увидеть.
— Взаимно. Ты спасла нам жизни своим зеркальцем.
— А ты единственная знала, что оно нам потребуется. И для чего.

Северус возвёл очи горе.
— Может, закончим уже лить соловьиные трели?
— Ты сам нас представил, — едко ответила Гермиона. — Приятно видеть знакомое лицо.
— У нас есть дело, — пресёк пустые разговоры Северус и вручил Пенни два флакона с эликсиром.
— Не знала, что ты стала целителем, — заметила Гермиона.

Пенни взмахнула палочкой, приподнимая изголовье кровати Билла, чтобы он оказался в полулежащем положении. Взмах и росчерк. Потом невербальное заклинание, и Билл проглотил зелье. Пенни говорила, не прерывая своих манипуляций:
— Меня всегда восхищала мадам Помфри. Она была намного талантливей, чем мы могли себе представить. Я сначала собиралась служить в Министерстве, но после той истории с василиском передумала.

Целительница повернулась ко второму пациенту и повторила всё с ним. Внешность МакЛаггена никогда особо не привлекала Гермиону, хотя его несомненный талант раздражать Рона её порой забавлял. А вот Пенни, казалось, была очарована его грубыми чертами, и в том, как она убирала со лба пряди светлых волос, проскальзывало что-то собственническое. Только тогда Гермиона заметила чёрные полосы, расходящиеся откуда-то из-под волос. Желудок болезненно сжался.

Северус обратился к целительнице:
— Люциус говорил тебе про ужин?
Пенни моргнула и отняла руку от волос МакЛаггена.
— Я приду, — сказала она, — и я кстати послала сову Айману. Он в Каире, но к вечеру должен вернуться. — Она протянула Северусу руку, словно ждала ещё чего-то.
— В корзине на скамье двадцать восемь флаконов. Можешь опустошить котёл, — произнёс он и кивнул Гермионе в знак того, чтобы она следовала за ним.
— Я пойду разолью эликсир, Северус, — отозвалась Пенни. — Увидимся за ужином, Гермиона.
— Увидимся, — и Гермиона поспешила за Северусом. Догнала она его только возле лестницы, ведущей на поверхность. — Куда мы направляемся?
— Наверх.
— Ясно.

Они вышли в жаркий день. Ощущение было такое, будто на них дыхнул Норвежский горбатый. У Гермионы на лбу тут же выступили бисеринки пота. Она порадовалась, что антибликовое заклинание ещё действовало, — солнце слепило нещадно.

Северус зашагал по берегу к Ишеру, ни мало не заботясь о том, привлекал он чьё-то внимание или нет, и было неясно, имелся ли у него при себе магглоотталкивающий бейдж.

— Почему ты просто не скажешь мне... — Гермиона карабкалась по пыльной насыпи, немного заскользив на спуске, —...что происходит?
Он стиснул зубы и сжал кулаки. Опять.
Страх зацвёл в душе Гермионы с новой силой.
— Северус?
Он предупреждающе поднял ладонь, напряжённо вглядываясь в воды священного озера, словно оно как-то могло решить все его проблемы.
Вновь прибегнув к своей способности делать поспешные выводы из обрывочных сведений, над которой частенько подшучивал Северус, Гермиона сказала:
— Я думаю, Билл и Кормак не единственные, кто был проклят. — Северус не ответил, но и не стал оспаривать её теорию. — И думаю, что другую жертву ты знаешь. Это Нарцисса?
— Нет, не Нарцисса.
— Просто скажи! Мне нужно знать. Меня для этого сюда прислали...
— Ты поэтому здесь, Гермиона? Потому что у тебя задание?

Она сдержала очередной приступ раздражения.
— Ты меня знаешь. Если бы ты потрудился прочесть моё письмо, то выяснил бы, что ко мне приходила Флер. Она не получала вестей от Билла и волновалась. То, что она рассказала, встревожило и меня. Я знаю Билла. Он не совершает ошибок. Прошу, просто ответь мне.
Он вздохнул и крепче сжал кулаки.
— Объяснение будет долгим.
Она фыркнула.
— А когда оно было коротким? Может, найдём более удобное место для разговора? В моём «доме вдали от дома» есть кресла... и Охлаждающие чары.
— Приемлемо. Идём. — Он жестом велел ей показывать дорогу.

На то время, пока они огибали озеро и шли к пальмовой роще, где стояла палатка Гермионы, Северус погрузился в невыносимое молчание.
Гермиона нахмурилась, глядя на своё непритязательное жилище.
— Чёртова палатка, — пробормотала она себе под нос и прошла сквозь магический барьер, ограждавший вход.
Как все совы, с поразительным чутьём угадывающие перемещения своих хозяев, Персефона неслышно пролетела у них над головами и залетела внутрь, в комнату Гермионы. Оказавшись внутри и стряхнув с себя пыль, Гермиона с блаженством вздохнула. Прохлада, божественная прохлада. Но затем она сурово взглянула на Северуса, по-прежнему стоявшего у входа.
Он усмехнулся.
— У Минервы это лучше получается.

Гермиона поджала губы, но через мгновение заговорила:
— Если только не ты их проклял, то я не понимаю, почему ты тянешь с ответом? — И прежде чем он выйдет из себя, она продолжила: — И я знаю, какого ты мнения о Билле, так что это точно не ты. — Она ткнула пальцем в сторону дивана и отчеканила: — А теперь сядь сюда и выкладывай. И ничего не упускай.

Когда Северус смиренно подчинился, Гермиона посмотрела на него с подозрением. Она сбросила обувь и устроилась в кресле с цветочной обивкой.
Северус наклонился вбок и положил голову на подлокотник дивана, прикрыл глаза и начал свой рассказ.
— Когда Тёмный Лорд обнаружил, что Нарцисса солгала, он проклял её.
— Я об этом не знала.
— Мало кто знал. И ещё меньше тех, кому бы до этого было дело, даже если бы они знали.
Гермиона пожала плечами: она бы отнесла себя к большинству.

— Они выяснили это не сразу, — продолжил он, — а много позже, когда семье позволили встретиться с целителем.
— А до этого она не замечала, что проклята?
Он приоткрыл один глаз и бросил в неё обжигающий взгляд.
— Это было не единственным её ранением. И даже не самым неотложным.
Она замялась, но всё же произнесла то, что было на уме:
— Сомневаюсь, что кто-то остался невредимым. — Он вновь закрыл глаз, но медлил с продолжением. Одолеваемая дурным предчувствием, она спросила: — Чем её проклял Реддл?
Северус потёр переносицу, словно отгоняя головную боль, и вздохнул.
— Тем же, чем и Дамблдора. Он называл это Иссушающим проклятьем.
Гермиона поёжилась.
— В отличие от Дамблдора, Нарциссу оно поразило в область локтя. Проклятие расходится из точки, в которую попало. Из-за сложившихся обстоятельств грамотной медицинской помощи ждать не приходилось, и Люциус с Нарциссой консультировались со всеми специалистами по проклятьям, которые соглашались с ними работать. А таких оказалось не много. Я усовершенствовал укрепляющий эликсир, созданный для Дамблдора, и Нарцисса его добросовестно принимала.

Гермиона моргнула. Он говорил в прошедшем времени.
— То есть она умерла?
— Скончалась вскоре после того, как Драко было позволено вернуться в Британию. Среди вещей Тёмного Лорда он обнаружил папирус, который я тебе прислал.
— Я удивлена, что Министерство не конфисковало всё, что принадлежало Реддлу.

Северус как-то отстранённо на неё посмотрел.
— Мэнор был запечатан до возвращения кого-нибудь из членов семьи. Обыск возглавлял сам Поттер. — Северус поморщился. — Надо отдать ему должное. Поттер изъял только необходимое, и никто из его отряда даже чайной чашки не разбил.
Гермиона улыбнулась.
— Гарри может быть справедливым.
— Да, просто образец совершенства. — Слова эти были сказаны голосом, сухим, как пустыня, поглощавшая зелёную дельту Нила. Затем Северус посмотрел в потолок. — Как бы там ни было, в библиотеке Драко обнаружил тайник Тёмного Лорда.

Она подалась вперёд.
— И там был этот папирус?
— Как я уже сказал, да. Оказалось, что это рецепт противоядия от Иссушающего проклятья, но он не полный. Не хватает ещё одного свитка. Драко искал повсюду, даже заручился помощью Поттера.
— Драко Малфой обратился за помощью к Гарри? — изумилась она. — Гарри ничего об этом не говорил.
Северус презрительно усмехнулся.
— Причины, которыми руководствуется Поттер, мне недоступны.
— Давай не будем ругаться из-за Гарри.
— Когда-то мы с тобой согласились не соглашаться по поводу Поттера.

— Да, памятный вечер. — Гермиона улыбнулась своим воспоминаниям. Это произошло вскоре после того, как Северуса выписали из Св. Мунго и оправдали. Гермиона тогда принесла ему еду на вынос отпраздновать эти события, но дело кончилось тем, что она ушла, даже не притронувшись к цыплёнку тикка масала.
Северус фыркнул.
— Мои волосы стали нормального цвета только через неделю.
— А мне показалось, с кудрями ты был просто очаровашкой. — Гермиона рассмеялась. — Ну а я? Мне надо было докладывать о находках из особняка Эйвери в Уэльсе. Не сомневаюсь, Богрод решил, что я над ним издеваюсь, когда увидел мои заострённые уши.
— И это не говоря уже о восхитительном зелёном оттенке кожи. Это отучит тебя защищать Мальчика-Который-Меня-Достал.
Она вздохнула.
— У Гарри добрые намерения.
— Открытка на Рождество меня вполне устроит, — каждое слово Северуса жалило.
Несмотря на обстоятельства, Гермиона развеселилась.
— Обязательно передам ему при встрече.
— Затаив дыхание, буду ждать Рождества.
— Нет, это, пожалуй, не лучшая идея: Гарри не всегда бывает предсказуем.
Северус и в самом деле издал смешок.
— Какое невероятное преуменьшение.

В комнате воцарилось уютное молчание, но Гермиона вскоре его нарушила:
— Давай вернёмся к делу.
Северус сел прямо и вытянул ноги, сложив их на кофейный столик.
— Поттер проверил каталоги изъятого у Пожирателей и не встретил упоминаний ни о каком папирусе. Драко отослал копию своей находки родителям, и Люциус с Нарциссой прибыли в Египет. Здесь они столкнулись со слухами о магическом коллегиуме. Поговаривали, что это великий храм знаний, связанный с библиотекой в Аль-Иксандарии. Там они и продолжили поиски, в Кайт-Бей.
— Разумеется, — отозвалась Гермиона, заворожённая рассказом, несмотря на свои непростые отношения с Малфоями. Она совсем недавно была в Александрии и легко могла себе представить их там, в поисках ответов.
— Какое-то время они были убеждены, что нашли нужное место. Но оказалось, что это всего лишь руины Фаросского маяка.
— Да уж, разочарование.
— Ты себе даже не представляешь. Я думаю, тогда Нарцисса и потеряла надежду.

Он помрачнел, и суровые складки на лице напомнили Гермионе о человеке, которого она знала в юности. Поразительно, каким неестественным кажется это выражение на его лице сейчас. Она обвела рукой комнату:
— Когда они поняли, что это нужное им место?
— В прошлом году. Мы все надеялись на ещё одну небольшую отсрочку... — Он пожал плечами, но Гермиона знала, что ему было далеко не всё равно.
— Ты поддерживал её жизнь девять лет.
Северус взглянул на неё.
— Если бы мы погрузили её в стазис, она могла бы быть жива до сих пор.
— Почему ты... эээ... они так не поступили?
— Она бы не позволила. А ты?
— Нет, я бы тоже не позволила. Мне жаль.

Он впился в её лицо пронзительным взглядом.
— Избавь меня от лицемерия, Гермиона. Ты её терпеть не могла.
Она твёрдо посмотрела ему в глаза, но ответила мягко:
— Я знаю, что Нарцисса была твоим другом, и мне жаль, что она умерла. Кроме того, я знаю, что она спасла Гарри жизнь. Однако непросто забыть, как она стояла в стороне и бездействовала, пока её сестра мучила меня.
— С Люциусом ты сегодня была весьма любезна.
— Это его бесит.
Он фыркнул.
— Ну да.

— Расскажи про василиска.
— Это не василиск, — нахмурился он.
— Как скажешь. Это нечто, которое не василиск, снова прокляло Нарциссу?
— Нет. Она к тому времени уже была прикована к постели. Я прибыл, чтобы хоть чем-нибудь помочь.

Вспомнив, как часто Северус был вне досягаемости за последние два или три года, Гермиона почувствовала болезненный укол в сердце. Она всегда полагала, что его отлучки — просто периодические приступы, когда он не желал ни с кем общаться и где-нибудь в одиночестве дулся на весь мир. Теперь всё стало ясно, и вместе с тем больно, оттого что Северус ей не доверился. Справедливости ради можно сказать, что её неприязнь к Малфоям, к каждому в отдельности и ко всему семейству в целом, скорее всего, и заставила Северуса молчать. Но всё равно было больно.

Он однако пребывал в неведении относительно её душевных терзаний и продолжал рассказ:
— Когда я приехал, то знал, что ей остались недели, если повезёт — месяцы. За прошедшие годы Иссушающее проклятье повредило внутренние органы, и скорый конец был неизбежен.
— Ты ничего не мог поделать без настоящего противоядия или контрзаклятья.
— Я знаю, Гермиона, — огрызнулся он. — Нечего со мной нянчиться.

Гермиона в душе была с этим не согласна, но от возражений воздержалась.

Он вздохнул.
— В любом случае, когда прибыл Драко, мы были в Асуане и несколько недель пытались воссоздать зелье по имеющемуся переводу. Втроём мы корпели над полустёртыми подсказками и с надеждой цеплялись за каждую ложную нить — когда Люциус находил в себе силы отлучаться от Нарциссы.

История о семейной преданности тронула Гермиону, болезненно напомнив ей о собственных родителях. То, что они живы, служило ей утешением; то, что они её не помнили, — неотступно следовало за ней печалью.

— От отчаяния, а, может, благодаря шестому чувству, — говорил Северус, сложив пальцы пирамидкой, — я заглянул в копию оригинальных заметок Нестора Л'Отэ, посвящённых его египетским исследованиям, и наткнулся на план храма Мут. Поскольку я за день до этого изучал современную карту Карнака, то заметил несколько несоответствий между ними. Уже на следующий день Драко приехал сюда. Когда он сообщил о реконструированном исцеляющем храме...
— Могу себе представить вашу радость.
— Мне редко доводилось видеть Люциуса таким обнадёженным, — едва заметно улыбнулся Северус, и в этой улыбке читалась искренняя привязанность. — Драко смешался с магглами и через несколько дней отыскал вход. А через неделю Люциус привёл Нарциссу взглянуть на лестницу. Это был последний раз, когда она вставала с постели.
— Как печально.
— Потом стало ещё хуже.
— Хуже? Как могло стать... Ох. Прокляли Драко, да?

Плечи Северуса поникли.
— Люциус не мог оставить Нарциссу, а я был ещё в Асуане, заканчивал последний вариант противоядия. Всех подробностей я не знаю. Люциус мало об этом говорил, но Драко пытался нанять команду археологов. Слишком многие в волшебном сообществе знали, кто он и что сделал. Никто не соглашался с ним работать. — Он склонился вперёд, и упавшие волосы скрыли лицо. — От отчаяния Люциус обратился в Гринготтс.
— Он тогда нанял Кормака?
— МакЛаггена он нанял позже, когда Гринготтс отказал.

Её глаза расширились от удивления.
— Они ему отказали?
— Сперва. — Северус откинул голову на спинку дивана. «Под таким углом его нос кажется больше», — невпопад подумала она. — Ни Министерство, ни Египетский Верховный совет не желали уступать «право собственности» гоблинам, — сказал он. — Однако мы забегаем вперёд. Когда Драко узнал об отказе Гринготтса, он решил взяться за дело сам.

— Тогда его и прокляли?
— Да.
— Василиск в библиотеке, да?
Северус фыркнул.
— Это решительно не василиск, Гермиона, но ты права. Он в библиотеке, а точнее, охраняет библиотеку коллегиума. Драко подтвердил, что это была библиотека.

Она надолго погрузилась в свои мысли.
— Что они сказали Нарциссе?
Северус резко вскинул голову, и Гермиона поняла, что он почти заснул.
— Они... мы не говорили. Сначала, — ответил он. — Драко вернулся в Асуан и предложил себя как подопытного для моего противоядия. — Северус ещё больше помрачнел. — Когда выяснилось, что зелье не действует, я стал поить Драко укрепляющим эликсиром.
— Мне так жаль, Северус...

Их взгляды встретились, и Гермиона знала, что на её лице он увидел искренность. Уголки его губ чуть приподнялись в знак признательности. Северус положил руку на согнутое колено, и кисть свободно свисала. При других обстоятельствах Гермиона сочла бы эту позу дико сексуальной, но сейчас она была слишком поглощена его лицом и ничего не заметила.

— Драко отчаянно пытался удержать нас с его отцом от попыток спуститься туда самим, но боялся встретиться с матерью. — Северус бросил взгляд на Гермиону. — Я убедил его вернуться в Луксор. Когда Люциус увидел Драко, он заподозрил правду, но Нарцисса всё поняла сразу — и не выдержала.
Гермиона прикрыла рот рукой.
— Она умерла?
— В тот же день.
— Как жестоко.
— Да, жестоко. Я никогда не забуду ту бездну отчаяния, в которую провалился Люциус. Если бы не надежда, маячившая за разгадкой папируса из библиотеки, я склоняюсь к мысли, что он бы наложил на себя руки.

Глядя на него, Гермиона представила, как это было тяжело, и несмотря на всю неприязнь, она поняла, что смерть Нарциссы Малфой её действительно огорчила. Отвлекая Северуса от мрачных мыслей, Гермиона спросила:
— Тогда Люциус нанял МакЛаггена?
— Да. Гринготтс интереса не выразил, но Драко вспомнил, что там работал МакЛагген. И МакЛагген был весьма заинтересован. — Он фыркнул. — Заносчивый сопляк. Он и дня не протянул — навлёк на себя гнев стража.

Гермиона подалась вперёд.
— Я немного запуталась. Разве Нарцисса умерла не в прошлом году?
— В ноябре.
— Твой укрепляющий эликсир продлил жизнь Дамблдору на год, а Нарциссе — на девять лет. Почему остальных уже сейчас погрузили в кому? Прошло всего несколько месяцев.
— Это связано с местом, в которое ударило проклятье. Драко оно поразило в грудь, прямо над сердцем. Через два месяца стало ясно, что он больше не продержится без риска для жизни. МакЛаггену хватило месяца.

— Я видела Билла. И отметины на виске МакЛаггена. Куда пришёлся удар?
Он устремил на неё пронзительный взгляд.
— МакЛаггена проклятье поразило в ухо, а Билла — в лицо.
— О Мерлин! — столько заданий по ликвидации проклятий обошлись без последствий, а это... Если она — они — не справятся, погибнут три человека! Трое мужчин, которых она знала. — Почему Гринготтс согласился? А, ну конечно, они получат все артефакты гоблинской работы. — Гермиона задумчиво уставилась на Северуса. — Билл прибыл сюда неделю назад.

— В тот же день, как Гринготтс подписал договор. Первые три дня он изучал записи Драко и МакЛаггена. — Северус махнул рукой в сторону обеденного стола, свидетельства активных поисков. — Как ты сама видела, проклятье попало в шрамы, оставленные Сивым. В течение нескольких часов мы погрузили Билла в стазис.
— И ты не подумал оповестить его семью? — возмущённо спросила она.
— Тогда мы бы нарушили условие о неразглашении.
— Ты мог бы устроить так, чтобы Флер узнала.
— Гринготтс заверил нас, что всё будет улажено.

Гермиона наградила Северуса тяжёлым взглядом. Она думала над тем, что он ей поведал. Одна деталь кричала о себе, и когда Гермиона вняла, то ощутила невыносимую боль.
— Почему, Северус?
— Почему Люциус ждал так долго? — он посмотрел на неё, как на первокурсницу, не знавшую ответ на простой вопрос. — Он персона нон грата, Гермиона. Никто бы не стал ему помогать.
— Я спрашиваю не об этом, — негромко произнесла она.
— Тогда о чём? — рассердился Северус.
— Семь месяцев, как проклят Драко, шесть — как проклят МакЛагген. Всё это время ты помогал Люциусу. Годами.
— Не постоянно, — медленно ответил он, и его тугодумие вывело Гермиону из себя. Она вскочила на ноги, и глаза Северуса округлились. Он осторожно сказал: — Я был в Британии, как тебе хорошо известно.

— Будь у меня палочка, я бы тебя прокляла. — Она раздражённо смахнула с лица прядь волос.
— У тебя есть палочка.
— Напомни проклясть тебя потом. — Она принялась расхаживать взад-вперёд по просторной комнате, от обеденного стола к кофейному, скользя взглядом по стопкам пергамента, свиткам и справочникам. Затем её курс сменился на круг стол-диван-кресло, и в конце концов она остановилась там, откуда начала, и, нахмурившись, посмотрела на Северуса. — Не могу решить, насколько свирепой мне быть.

Северус резко выпрямился.
— За что ещё?
— Почему ты не попросил меня о помощи? — не очень-то терпеливо пояснила она.

Он скептически посмотрел на неё.
— И что бы я сказал, Гермиона? — Голос наполнился сарказмом: — Люциусу Малфою, бывшему Пожирателю Смерти, грозе магглорождённых, человеку, в чьём доме тебя жестоко пытали, нужна помощь. Бросай всё и приезжай немедленно. Ты, конечно, можешь умереть, но всё равно приезжай.

Гермиона поникла и постаралась унять раздражение.
— Ладно. Я понимаю, что ты не попросил, так как думал, я не стану помогать Малфоям. Но ради тебя я бы примчалась сюда. Если бы ты только попросил, я была бы здесь сразу, как только удалось организовать порт-ключ. — Северус буравил её взглядом. Казалось, он оцепенел. Гермионе даже стало интересно, дышит ли он. — Северус?

Он моргнул и захлопнул рот.
— Северус?
— Я не... — Он поднялся на ноги: спина прямая, лицо не читаемое. Но руки выдавали волнение, что, в общем-то, было для него нетипично: то сжимались в кулаки, то снова расслаблялись, как недавно у озера. — Я не прошу о помощи.

— Так поступают друзья, Северус. Так поступаешь ты, — с нежностью произнесла она, но затем сжалилась над ним, вернулась в кресло и сменила тему. — Я подытожу, если можно? Драко обнаружил магический коллегиум, в котором сидит не-василиск, и не-василиск сторожит коридор, ведущий в библиотеку, где, скорее всего, находится папирус, необходимый, чтобы сварить противоядие к Иссушающему проклятью... Слушай! А указания на существование и расположение коллегиума были найдены до прибытия Малфоев?

Северус наконец-то сел и воззрился на неё так, будто никогда прежде не видел. Возможно, думала она, так оно и было. Когда он не ответил, Гермиона решила, что Северус переваривает её откровение, хотя как можно было не догадываться о том, насколько он ей дорог, спустя восемь лет дружбы, она себе вообразить не могла. А вообще, наверное, могла, учитывая то, как обращались с ним в прошлом и как ловко им манипулировали. Но всё же.

Она продолжила подводить итоги.
— Должно быть, это Реддл. Во время своих странствий он обнаружил коллегиум и там обучился Иссушающему проклятью. — Гермиона замолчала на случай, если Северус хотел что-то добавить. Он, похоже, всё ещё размышлял. — Он здорово управлялся со змеями. Ты уверен, что страж не василиск?

Северус, видимо, наконец привёл свою вселенную в порядок, и ответ его прозвучал уже в стиле Северуса Снейпа:
— Только если ты считаешь, что василиск — это существо с телом львицы, крыльями грифона и женским торсом.

— Ого, — выдохнула она. — Вы нашли сфинкса.
— Хуже.
— Хуже?
— Это призрак.

____

Примечание.

(*) Ответ — ничто.

(**) Это секрет.

 

Глава третья

Без голоса шумит,
Без крыльев летит,
Без зубов кусает,
Без рта напевает. (*)

 

Северус ушёл, а Гермиона решила заняться тем, что получалось у неё лучше всего: кропотливыми поисками.

Она продиралась сквозь записи и справочные материалы, которые оставили Драко и МакЛагген. Объёмная стопка пергаментов и пирамиды из свитков — конечно же, плоды трудов Драко. Однако МакЛагген тоже проработал довольно много, пусть и не так основательно. А вот на свежих пергаментах она увидела знакомый почерк Билла Уизли. Гермиона рассудила, что для начала стоило узнать, до чего докопались её коллеги, и лишь затем приступать непосредственно к проблеме.

Сфинкс.
Призрак сфинкса.

Прежде о подобном ей слышать не доводилось, но это отнюдь не значило, что такого явления нет на свете. Она, в конце концов, отреклась от своего скептицизма ещё тогда, когда Луна Лавгуд доказала существование морщерогих кизляков. Гермиона, конечно, порадовалась за Луну, но очень огорчилась из-за проигрыша в сотню галлеонов, которую пришлось отдавать Джинни Поттер.

К счастью, Гермиона была знакома с обычными, или садовыми, сфинксами. Время от времени Гринготтс привлекал их к охране сейфов особой важности. Все ликвидаторы заклятий знали об их существовании и, пройдя стажировку, знакомились со всеми семью сфинксами, обитавшими на нижних уровнях подземелий.

Правда, призраков среди них не было. Гермиона всегда думала, что призраками могут стать только люди. Она поджала губы. Загадка... «Ребус Реддла», — подумала она и нахмурилась. Не смешно.

Она положила перед собой пергамент с аккуратными завитушками Билла и бегло просмотрела записи. Их мысли текли в одном направлении — первым, что он написал, было: «Призрак сфинкса? Призрак?».

Затем Гермиона пролистала заметки МакЛаггена, пробежавшись глазами по прыгающим строчкам в поисках похожего вопроса, но ничего не нашла. Он все силы бросил на то, чтобы определить, являлся ли призрачный сфинкс искусственным магическим образом, фантомом. Гермиона с содроганием вспомнила встречу с фантомом Дамблдора на площади Гриммо. Если б только Грозный Глаз был жив, подумала она. Опытный волшебник, знал толк во всякой дряни.

Призвав из кухни стакан, Гермиона рассеянно наполнила его Агуаменти и погрузилась в чтение.

Несколько часов спустя её напугало внезапное появление Пенни прямо перед столом.
Целительница засмеялась:
— А тебе разве свет не нужен? — Из тугого узла на голове она извлекла палочку и невербальным заклинанием зажгла несколько ламп.
Гермиона моргнула и потёрла глаза.
— Я не заметила.
— Ты щурилась и скрючилась над страницей, — попеняла ей Пенни.
— Даже не удивлюсь, если так и было. — Гермиона проводила соседку взглядом до дивана, на котором та устало устроилась. — Ты не возражаешь, если я задам несколько вопросов?