Своеобразие личности и творческая биография писателя

Тема: «Дон-Кихот сибирской литературы» Антон Семенович Сорокин

План

1.Своеобразие личности и творческая биография писателя.

2. Творчество А.С. Сорокина. Повесть «Хохот Желтого дьявола» и ее антивоенная направленность.

3. Тема золота в творчестве А.С. Сорокина.

4. Творчество А.С. Сорокина в оценке современников.

Моя заслуга в том, что 25 лет работал я в Сибири, первый создал художественную литературу и показал русскому читателю душу казахского народа, в таком же духе, как это сделал Джек Лондон с жителями тихоокеанских островов. Антон Сорокин

Своеобразие личности и творческая биография писателя

Антон Семёнович Сорокин - «король сибирских писателей» - родился 29 июня 1884 года в городе Павлодар, тогда Семипалатинской области, в семье богатого купца-старовера. Представьте человека, которого стоит на крыльце двухэтажного красного кирпича особнячка на Лер­монтовской: тощего, сутулого, с торчащими усами, похоже­го на Дон-Кихота в пенсне. Поэтому его так и называли «Дон-Кихот сибирской литературы». В 1892 году вместе с семьей переехал в Омск. Сменил несколько профессий: был учеником иконописца, торговал кожей и солью, работал счетоводом в Управлении Омской железной дороги, регистратором в пригородной больнице. Примечательно, что за два с половиной месяца до смерти, заканчивая небольшую статью о своей литературной работе, он написал: «Теперь моя биография. Она в несколько букв: Антон Сорокин - и только». Он не хотел иметь никакой биографии, кроме писательской. Любой омич знал, что он, счетовод управления Сибириской железной дороги Антон Семенович Сорокин:

1) выдвигал себя на Нобелевскую премию;

2) разослал одно из своих произведений главам всех мо­нархий и республик мира (ответил только император Сиа­ма, любезно сообщивший, что в его империи нет ни одного человека, владеющего русским языком, и поэтому, к сожа­лению, познакомиться с содержанием книги г-на Сорокина не представляется возможности);

3) опубликовал в «Огоньке» (еще дореволюционном) соб­ственный некролог, где сообщалось: писатель Сорокин по­кончил с собой, выпрыгнув из аэроплана во время полета над городом Гамбургом;

4) печатал и расклеивал на стенах такие, например, объяв­ления: «Каждому, прослушавшему, десять моих рассказов подряд, выплачиваю керенку, желающие благоволят при­ходить ко мне на дом. Национальный писатель, гордость культурной Сибири Антон Сорокин». И совершил еще сотни подобных поступков - нелепых, дерзких, безумных, бессмысленных.

Писать А. Сорокин начал с 1900 года. После революции Сорокин занимает одно из ведущих мест в литературной жизни Омска. В свое время Давид Бурлюк вручил Антону Сорокину «Удостоверение в гениальностии», которое он позднее выдавал своим ученикам. Сорокин считал своими учениками всех молодых литераторов, которые бывали у него в гостях. В то время дом писателя на Лермонтовской улице (сейчас г. Омск, ул. Лермонтова, 28а) стал литературно-художественным клубом, объединившим литераторов и художников. Здесь бывали В.В. Иванов, Л.Н. Мартынов, А.И. Алдан-Семенов, Л. Сейфуллина и многие другие. Иванова и Мартынова Сорокин считал своими лучшими учениками.

В 1926 году Сорокин стал членом Союза сибирских писателей. Также являлся членом омской организации работников науки, литературы и искусства, литературно-художественной секции при Сибирском отделении государственного издательства.

Писать он начал рано. М. Никитин, автор повести «Здесь жил Достоевский», указывал в мемуарном очерке «Дикий перец»: «Он родился в городе Павлодаре. В этом городе, обильном пшеницей и мельницами, семья Сорокиных была наиболее богатой. Купеческое могущество фамилии основал дед пи­сателя - Антон, известный скотовод, владевший табуном из одиннадцати тысяч лошадей». Омский литературовед Еф. Беленький в статье об Анто­не Сорокине (она помещена как предисловие к новосибир­скому сборнику 1967 года, а также вошла в книгу критика «Писатели моей земли») сравнивает писателя с горьковскими героями - купцами, «выламывающимися» из своего класса, понявшими, что они живут «не на той улице». Об этом свидетельствуют два характерных случая из жизни писателя. 1) В годы мировой войны Сорокин однажды явился на «благотворительное» собрание («по­мощь жертвам войны») членов управы, где присутствовала вся омская элита, и обратился к неприветливо встретившим его филантропам с такой фомагордеевской речью: «Антону Сорокину не подали руки, и я это одобряю. Правильно! Руки Антона Сорокина слишком чисты, чтобы пачкать их об эти общественные руки. Посмотрите, кто си­дит за столом? Кто не подал руки Антону Сорокину? Пред­седатель Кирьянов. Но кто из вас не знает, что он ростов­щик? А вот сидит пивовар Мариупольский, не платящий полтора миллиона долгу. Но зато он приехал на автомоби­ле. Какая честь пожать руку Минею Михайловичу! Пра­вильно вы делаете: рука пивовара не нужна Антону Соро­кину. А дальше жирный, как боров, хозяин бани Коробей­ников, ограбивший своих родственников. Не видали вы сво­его брата-босяка под забором? Честные благородные люди, вы правы. Антон Сорокин позорит ваше благородное обще­ство. Антону Сорокину не место среди вас». 2) Сорокин редактировал газету «Омский день», в которой в первом же номере дал объявление: «В ближай­ших номерах газеты «Омский день» начнут печататься био­графии омских миллионеров: Липатникова, Шаниной, Ма­риупольского, Кирьянова, Волкова и более мелких купцов». Купцы мгновенно собрали восемь тысяч и вручили их издателю газеты. Следующий номер подписывал уже новый редактор. Отметим, павлодарские и омские купцы ненавидели писателя и боялись. Именно они распространяли слухи о его психической ненормальности.

Однако при остром конфликте с социальной средой, из которой он вышел, у Сорокина не было конфликта в семье, не было разрыва с отцом. Семен Антонович, отец писателя, не тре­бовал от старшего сына продолжения «дела», не возражал против его писательства, терпел его «скандалы». Семен Антонович, тяжело заболев, разделил значительную часть состояния между тремя сыновьями. Выздоровев, к делам не вернулся. Чуть ли не первым в Сибири стал разводить как­тусы, увлеченно изучал историю сибирских старообрядцев. Вел по этому поводу обширную переписку с В.Д. Бонч-Бруевнчем. Во время правления Колчака он помогал сыну пря­тать разыскиваемых адмиральской охранкой. Он пе­режил своего знаменитого сына. Писатель Вс. Иванов вспоминал, что свою долю Антон Сорокин поте­рял, попытавшись ввести новые формы торговли - устроив чайный магазин без продавца. Посколь­ку Антон Сорокин не додумался заменить рабо­тающего приказчика наблюдающим контролером, то он быстро прогорел - магазин растащили. Однако большую часть полученных от отца денег Антон Семенович потратил на выпуск своих книг в издательствах Петербурга, Москвы, Киева. Это произошло в начале десятых годов. Пьесы и рассказы никому не известного молодого сибиряка совершенно не заинтересовали читателя и безвозвратно унесли средства автора. Конечно, неуспех его первых книг был закономерен. Они подражательны и художественно очень несовер­шенны.

Поскольку по складу ума Антон Семенович был изобрета­телем и рационализатором, то на литературном попри­ще Сорокин имел твердое убеждение, что одного таланта (в свой талант он верил непоколебимо) мало для признания. Главное – реклама: умение любыми способами привлечь к себе всеобщее внимание. «После хорошей, умной рекламы, — говорил писатель, - можно печатать любые, самые плохие сочинения, и публи­ка, ослепленная рекламой, будет считать их шедевром. Но поскольку у меня нет плохих произведений, люди будут чи­тать мои хорошие и извлекать из них для себя пользу. Ни­чего сложного. Дело маленькое». И он решил стать великим рекламистом. К этому времени Сорокин, отец и сын, жили в Омске, в двухэтажном доме на Лермонтовской. Этот дом прочно вошел в биографию писателя, он тоже был странен. Если смотреть на внушительный фасад особняка, он ка­жется очень вместительным. На самом деле на втором этаже, где жил писатель, было только две комнаты. Одна из них служила Сорокину и столовой и кабинетом. Так, Н.И. Анов, часто бывавший в комнате Сорокина, вспоминает стоявший в углу сконст­руированный самим Антоном Семеновичем шкаф. Его мож­но было мгновенно превратить в кровать. Гостей Сорокин уверял, что шкаф может служить и в качестве дивана и в качестве письменного стола, а в случае нужды - и гроба. Сорокин был домоседом. До са­мого года смерти он из Омска выезжал лишь несколько раз к родственникам в Павлодар (бывая при этом не только в городе, но и в окрестных степях).

Своеобразное шутовство Сорокина рождалось из его преувеличенного представления о силе художественного слова, из уважения к литературе, к писательству. Он считал, что писатель (такой, как он) - это пропо­ведник, пророк, который может научить человечество луч­шей жизни, избавить от пороков, указать ему путь к счастью. Надо только, чтобы люди прочли и поняли. Надо любы­ми средствами привлечь их к написанному. И пусть они смеются и издеваются над клоуном - это терновый венец писателя, - мудрость его поучений исправит их. На одной из своих картин Сорокин изобразил себя в об­лике распятого Христа. «Омские епархи­альные ведомости» называли его «отрицающим христиан­ство сектантом-никудышником». Но писателю хотелось быстрее прорваться к сердцу и сознанию читателя, он писал притчи и аллегории. В его рассказах, особенно дореволюционного периода, часто нет вещного, пластического наполнения, нет звуков, красок и запахов живой жизни. Он сводит образ к формуле. Он хватает первые подвернувшиеся слова, не заботясь об их точности, ломая живую интонацию речи. Ему было важно ч т о и совсем не важно к а к.

Антон Сорокин не сомневался в своем посмертном писательском будущем. Он считал, что его начнут читать так через полвека. «Всякий талант, - говорил он, - и особенно, если это талант оригинальный (неоригинальные таланты тоже существуют), требует по крайней мере полустолетия для того, чтобы прорасти и еще полстолетия для того, чтобы дать плоды. Он ошибся: большая часть архива писателя погиб­ла вскоре после его смерти. А то, что осталось, после его смер­ти не было издано ни в столице, ни в Сибири, ни в Казах­стане. Ни советы Горького, ни прошения в докладах, ни некро­логи не подействовали. Только спустя четыре десятилетия после его кончины вышел в Новосибирске небольшой сборник, который объединил воспоминания о писателе и десятка два его расска­зов. Но он прошел малозамеченным.

О Сорокине было сложено немало легенд. К примеру, рассказ Ильяса Есенберлина о том, что в день торжественного пуска городского трамвая Сорокин ехал в санях, груженных сеном, по рельсам навстречу вагонам и требовал, чтобы свернул трамвай, потому что он пустой, а сани - гру­женые. Трамвай в Омске пустили через десять лет после похо­рон писателя. Рассказ этот интересен тем, что в нем писатель Антон Сорокин обретает все черты фольклорного героя. Хотя не такой посмертной славы хотел писатель.

Антон Сорокин печатал свои бумажные деньги, на которых стояла определенная сумма и подпись «Король писателей Антон Сорокин, директор Государственного банка Всеволод Иванов». На эти от­лично напечатанные деньги писатель без особого труда купил продукты на базаре. Но через два дня его по обвинению в производстве фаль­шивой монеты арестовала чека:

«- Я не фальшивомонетчик. Я был бы фальшивомонетчик, если бы напечатал деньги от имени Со­ветского правительства. А я напечатал от своего имени. Си­бирский народ очень уважает меня как писателя и охотно берет мою валюту.

- Значит, вы признаете себя королем?

- Да, королем сибирских писателей, так как я пишу лучше всех их.

- Король, значит, вы? - спросили его еще раз.

- А вы, собственно, для чего переспрашиваете? — спро­сил он.

- А для того, чтобы убедиться, что вы сумасшедший, и притом тихий сумасшедший. Мы вас выпускаем, по если вы появитесь на базаре со своими деньгами, мы каждый раз будем сажать вас за это в кутузку на неделю».

Антон Сорокин заболевает. Он лежит то в тубдиспансере, то дома на кровати, которая в случае нужды может служить и гробом. Рядом с ним его супруга, Валентина Михайловна, жена, которая никогда не взывала к здравому смыслу. Только лечила синяки от ушибов.

Ранней весной двадцать восьмого года состояние Сорокина становится катастрофическим. Близкие предпринимают последнюю попытку спасти его, помогают получить путевку в один из крымских санаториев. После тяжелой пересадки в Москве Сорокин еле жив. Собрав последние силы, он сходит на перрон в Севастополе. Но оказывается, чиновник, выписывавший путевку, был нe очень внимателен: санаторий не принимает больных с от­крытой формой в третьей стадии. Растерянная, испуганная, измученная Валентина Михайловна металась по улицам Ялты, по учреждениям и квартирам, сдающимся внаймы. Но никто не хотел принимать больного, харкающего кровью. Денег почти не осталось. Оставалось одно - отправляться в обратную дорогу. Где-то под Харьковым Сорокин, задыхаясь, прошептал жене: «Валя, я хочу, чтобы меня похоронили в красном гробу… Дело маленькое…».

Сорокин умер 24 апреля 1928 г., похоронили его в Москве на Ваганьковском кладбище. В августе 2004 года в рамках празднования дня основания Омска на бульваре Мартынова (аллее Литераторов) был открыт мемориальный камень Антону Сорокину.