Выделение аудио- и видеозаписей как самостоятельных доказательств и их место в гражданском процессуальном праве

Дискуссия о самостоятельности новых видов доказательств (аудио- и видеозаписей) ведется уже несколько десятков лет. Советское гражданское процессуальное законодательство четко и однозначно регламентировало требования к доказательствам и не включало в свой установленный перечень средств доказывания аудио- и видеозаписи. Исходя из норм Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1964 года: «Фактическая информация по делу могла предъявляться в суд: в форме объяснений сторон, третьих лиц, показаний свидетелей, письменных доказательств, вещественных доказательств и заключений экспертов. Остальная информация, полученная в иной, не предусмотренной процессуальным законом форме, не может считаться судебным доказательством, так как она не отвечает требованиям допустимости судебных доказательств».[1]

Однако впервые по данному виду доказательств дал разъяснение Пленум Верховного Суда СССР в 01.12.1983г. «О применении процессуального законодательства при рассмотрении дел в суде первой инстанции» указывалось, что «в случае необходимости судом могут с учетом мнения лиц, участвующих в деле, исследовать представленные звуко-, видеозаписи»[2]. Это было обусловлено объективными причинами - все более распространенным становилось использование магнитофонов, видеокамер.

Закрепило судебную практику разъяснение Пленум Верховного суда СССР в 1987 году «В случае необходимости могут быть приняты в качестве письменных доказательств документы, полученные с помощью электронно-вычислительной техники. С учетом мнения лиц, участвующих в деле, суд может также исследовать представленные звуко-, видеозаписи. Эти материалы оцениваются в совокупности с другими доказательствами»[3].

Появление разъяснений пленума ВС СССР по поводу формировавшихся средств доказывания трудно назвать неожиданностью. Вместе с развитием аудио и видео электроники, проникновением ее в быт людей, появилась возможность фиксирования фактов с помощью новых средств записи. Последние обладали порой более высоким качеством по сравнению со старыми, привычными фиксаторами информации. Соответственно, развитие науки и техники закономерно повлекло за собой и изменения в общественных отношениях.

Однако совершенствование технических методов доказывания, возможности их гипотетического использования в гражданском процессе на тот момент не расширяли перечень процессуальных средств доказывания. Как стало ясно из положений ГПК РСФСР, перечень был исчерпывающим, кроме того не подлежал расширенному толкованию. Для того, чтобы новые средства доказывания появились в ГПК РФ следовало внести туда соответствующие изменения.

Доказательствами по делу, в соответствии с ч.1. ст.55 ГПК являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах. Это информация об обстоятельствах реальной действительности, с которыми закон связывает правовые последствия. Однако в ГПК РФ не закреплена прямая дефиниция, раскрывающая понятие аудио- и видео доказательств, что и пытались восполнить следующие ученые.

По мнению И.В. Решетниковой, аудиозапись представляет собой механическую фиксацию звуковых сигналов на специальные технические средства, в совокупности представляющих собой записанные обстоятельства, имеющие отношение к делу. По гражданским делам это чаще всего является голос записанного объекта, имеющего отношение к рассматриваемому судом делу (истца, ответчика и т.д.). Видеозапись же отличается от аудиозаписи фиксацией не только звуковых сигналов, но и изображения, что позволяет при анализе доказательства получить намного больше информации об обстоятельствах дела.[4]

С.А. Короткий определяет аудиозапись (звукозапись) как «зафиксированную на материально-техническом носителе информацию в виде непрерывного во времени сочетания звуков (динамической звуковой информации), отражающую имеющие значение для дела обстоятельства и полученную в порядке, предусмотренном гражданским процессуальным законодательством».[5] С.А. Короткий дал практически аналогичное определение аудиозаписи и видеозаписи (с отличием в наличии непрерывно записываемого изображения), повторно разъясняя техническую сторону получения этого вида доказательства, а именно – непрерывную запись на материальном носителе.

В.В. Молчанова дает техническое определение аудиозаписи - фонодокумент или фонограмма, т.е. документ, содержащую звуковую информацию, зафиксированную любой системой звукозаписи.[6] Соответственно, по аналогии видеозаписями являются аудиовизуальными документами, т.е. документами, содержащими как изобразительную, так и звуковую информацию.

Для дальнейшего раскрытия специфичности аудио- и видео доказательств следует их рассмотреть в совокупности с вещественными, письменными и иными доказательствами.

Понятие письменных и вещественных доказательств нормативно урегулированы в ст. 71, 72 ГПК РФ соответственно.

Несмотря на, казалось бы, однозначный подход в нормативном закреплении, в теории гражданского – процессуального права высказывались различные суждения относительно классификации фонограмм и аудиовизуальных доказательств. Одними авторами они были отнесены к письменным доказательствам, а другие к вещественным.

Для начала следует определить их общих черты с существующими видами доказательств. Письменные, вещественные, аудио- и видеозаписи относятся к предметным доказательствам. Информация, а именно сведения о фактах, сохраняется на объектах неживой природы и находится в статичном состоянии до их исследования.

Аргументация первой группы процессуалистов сводилась к утверждению, что с аудио- и видеозаписей информация получается не из их внешнего вида или обозримых свойств, а непосредственно из их содержания.

Вторая группа настаивала на отнесении аудио- и видео средств доказывания к вещественным доказательствам. Исходя из того, что аудио- и видеозаписи по делам о защите авторских и смежных прав могут содержать контрафактные произведения, что уже может относить фоно и аудиовизуальные носители к вещественным, эта позиция имеет свое право на существование. Однако в данной курсовой работе имеет смысл рассматривать их только как самостоятельные доказательства, имеющие информацию, которая может повлиять на решение по делу.

В защиту самостоятельности, обособленности аудио- и видеозаписей как новых средств доказывания, выступал М.К. Треушников, который уделил особое внимание именно специфическим особенностям аудио- и видео носителей. Основная особенность заключалась в том, что носитель определенной звуковой дорожки или видеоряда, имеющего доказательственное значение, не может быть воспринят судом обычным способом, характерным для вещественных или письменных доказательств. Просмотр или прослушивание аудиовизуальной информации невозможен без расшифровки с помощью специальных технических средств, то есть непосредственно органами зрения и слуха, как при исследовании письменных доказательств или при осмотре вещественных.[7] Следует также заметить, что действующие ГПК РФ не содержит нормы порядка использования специальных технических средств при исследовании вещественных или письменных доказательств.

Резюмируя сказанное, можно отметить, что несмотря на противоречивость в высказываниях ученых-процессуалистов, а также на объективную сложность в классификации новых видов доказательств, надо полагать, что фактические данные, полученные с аудио- или видео носителей должны всегда быть приобщены в качестве доказательств.

Аудио и видеозапись представляется как доказательство в суд как и в аналоговом, так и в цифровом видах, на разных носителях, а также записанных или снятых в разных условиях (визуальных и акустических) и соответственно с различным качеством записанной изобразительной и звуковой информацией.

Общеизвестно, что судебные доказательства делятся по различным основаниям на соответствующие виды.

По характеру связи доказательств с подлежащими установлению обстоятельствами доказательства делятся на прямые и косвенные. К аудио- и видеозаписям также относится общее правило отнесения доказательств к первой или второй группе. Если аудио- и видео доказательства непосредственно связаны с обстоятельствами, подлежащими установлению, то они будут считаться прямым доказательством. Например, видеозапись с годовщины свадьбы, на которой муж в торжественной обстановке дарит своей жене бриллиантовое колье, будет являться прямым доказательством в деле при возможном разводе супругов. Получив подтверждение о факте дарения, судья вынесет решение, в котором подаренный предмет роскоши не будет являться совместной собственностью супругов и не подлежащим разделу при разводе, опираясь на положения СК РФ.

По источнику формирования, откуда суд получает сведения о фактах, доказательства подразделяются на личные и предметные. К предметным и относятся аудио- и видеозаписи наряду с вещественными доказательствами. В гражданском процессуальном праве по процессу формирования доказательства делятся на первоначальные (если сведения о фактах получены непосредственно из этого доказательства) и производные (воспроизводящие содержание первоначального доказательства). Аудио- и видео доказательства относятся к группе первоначальных, т.к. они непосредственно фиксируют аудио – и аудиовизуальную действительность.

Таким образом, предварительно установив самостоятельность аудио- и видеозаписей, их можно классифицировать как производные, вещественные доказательства, которые в зависимости от обстоятельств будут являться прямыми или косвенными.

Таким образом, отличие между аудио- и видео доказательствами и иными средствами существенное, а выделение их как самостоятельных доказательств полностью оправдано. Эти отличия вызваны как спецификой сведений, которые содержаться на материальных носителях, так и спецификой изучения по ним обстоятельств дела, которое невозможно провести без специальных технических средств.