Ресурсы и внешнеполитический статус России

Развал Советского Союза имел своим следствием образование геополитической пустоты, которая, по системной теории баланса сил М. Каплана ^[1], должна была заполниться усилиями ведущих государств мира путем оказания помощи Российской Федерации как правопреемнику СССР, либо восстановиться в качестве великой державы, либо способствовать созданию другой великой державы из числа государств, существующих в этом регионе. Последнее невозможно было осуществить в силу фактического отсутствия в регионе подходящего кандидата на такую роль. Первого же не случилось по причине стремления США и их ближайших союзников (прежде всего Великобритании) использовать создавшуюся ситуацию, для того чтобы раз и навсегда избавиться от России как великой державы, реализовав тем самым свою давнюю стратегию.

Западные партнеры не только не оказали постсоветской России масштабной помощи, в которой она так нуждалась для преобразования своей экономической системы после произошедшего не без участия Запада развала СССР, но и всячески препятствовали восстановлению ее экономического потенциала, одновременно выкачивая из страны колоссальные финансовые средства. России не только не помогли интегрироваться в структуры международной безопасности, но и вопреки обещаниям стали продвигать к ее границам военный блок НАТО со всей его инфраструктурой. В итоге Россия на долгие годы оказалась отброшенной на задворки мировой истории, многие вопросы которой США и их союзники старались решать вопреки и даже за счет ее интересов.

Лишь с начала 2000-х гг. Российская Федерация стала продвигаться по пути восстановления, вернее — с учетом кардинально изменившейся конфигурации глобальной международной системы — обретения самостоятельного места в мировой политике: «Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX в. — остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений»^[2].

В данной связи в политических, экспертных и академических кругах развернулось широкое обсуждение вопроса о ее мирополитическом статусе: является ли Россия великой державой или в лучшем случае остается в ряду государств регионального значения и региональных интересов?

При всей расплывчатости и исторической эволюции содержания понятия «великие державы» правомерно считать, что ему и сегодня соответствуют государства, обладающие наибольшими ресурсами и возможностями приведения их в действие для отстаивания своего собственного представления о справедливом мироустройстве. Инструментализация такого понимания предполагает, что речь не идет только о количественных критериях. Могущество великих держав не поддается точному измерению, хотя в его структуру входят такие исчисляемые факторы, как военная сила (в том числе обладание ядерным оружием), экономика, пространственно-географические характеристики, население и др. К этому нередко добавляют и такой формальный критерий, как членство в Совете Безопасности ООН.

Вместе с тем современное понимание великодержавности включает и культурное влияние, престиж, привлекательность ценностей и распространяемых норм, среди которых далеко не последнюю роль играют моральные и правовые правила международного (и политического в целом) поведения. Следует подчеркнуть, что в постмодернистском прочтении дискурс великодержавности предполагает наличие политической воли, опирающейся на имеющийся потенциал материальных и иных возможностей и направленной на распространение определенных социокультурных стандартов, ценностей и норм. В конечном итоге речь идет о совокупности факторов, позволяющих оказывать определяющее влияние на глобальные политические процессы в современном мире.

С учетом сказанного в наши дни к великим державам могут быть отнесены преимущественно западные государства: это в первую очередь США и их союзники — наиболее ресурсоемкие страны Евросоюза (Великобритания, Германия, Франция). С определенной долей условности в качестве квазивеликой державы можно рассматривать и ЕС в целом. Другие крупные государства мира, обладая некоторыми из указанных признаков, все же не могут быть отнесены в полной мере к великим державам.

Так, например, экономическое могущество и демографический потенциал Японии не подкреплены иными, в частности военными, территориальными, сырьевыми возможностями, а главное — ее внешняя политика в значительной мере зависит от США. Потенциал динамично развивающегося Китая, который уже сегодня относят ко второй экономике мира, объективно, по большинству критериев, указывает на его место в ряду великих держав. В то же время КНР не заявляет — по крайней мере, пока — о своем стремлении определять глобальную политику и тем более распространять разделяемые им ценности на остальной мир.

Что касается России, то она входит в состав Совета Безопасности ООН, имеет сопоставимый с Америкой уровень ядерных вооружений и располагает огромными природными богатствами, включающими все виды ресурсов — от углеводородов до питьевой воды. Э тот потенциал является основой способности России отстаивать свои суверенитет и национальную безопасность, сохранять ценности и культуру, двигаться по пути демократии, сообразуясь с собственными возможностями и традициями, а не по указаниям извне.

Он позволяет России занимать подобающее место в мировой политике, придавая вес ее аргументам в пользу многостороннего международного порядка. Не случайно в Концепции внешней политики, принятой в 2013 г., среди главных приоритетов названы не только сохранение и укрепление суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации, но и ее «прочных позиций в мировом сообществе... как одного из влиятельных и конкурентоспособных центров современного мира»^[3].

В то же время возможности «великодержавной» роли России ограничены в экономическом, демографическом и военно-политическом плане. В этой связи продолжает сохранять актуальность вопрос о том, в какой мере Россия способна оказывать влияние на мировую политику и насколько это необходимо с точки зрения ее национальных интересов.

Сегодня ряд представителей экспертного сообщества настаивают на том, что кризис истощает и без того недостаточные для великодержавности ресурсы страны, поэтому продолжение «имперских амбиций» чревато обрушением уровня жизни населения, ростом социальной напряженности и политических потрясений. При этом стоит отметить правоту тех, кто призывает к диверсификации российской экономики и преодолению ее перекосов, связанных с нефтяной и газовой зависимостью. Но важно видеть и другую сторону проблемы. Настаивая на необходимости отказаться от «ренты», от «нефтяной иглы», стоит помнить о том, что если Россия сегодня уйдет с мировых энергетических рынков, откажется от масштабных энергетических проектов, вернуться к ним уже вряд ли удастся. Это место немедленно займут другие с негативными геополитическими и экономическими последствиями для России.

Важен и вопрос об источниках (в том числе финансовых), требующихся для модернизации национальной экономики и ее оснащения (в том числе и путем закупки) передовыми технологиями. В современных условиях такие источники могут быть обеспечены прежде всего за счет основных преимуществ России. Российская Федерация — великая энергетическая держава, экспортер вооружений, крупный инвестор. Противопоставление энергетической политики России, диверсификации ее экономики, мирового (великодержавного) статуса и благосостояния населения неправомерно. Ни одна из этих целей недостижима в отрыве от остальных.

Что касается неизбежного и вполне очевидного влияния нынешнего мирового финансово-экономического кризиса на ситуацию в России, то стоит согласиться с теми, кто считает, что резкое ухудшение условий хозяйственного развития несет в себе и определенные возможности для модернизации страны и укрепления ее позиций в формирующемся миропорядке. Риски велики, но есть и возможности. Россия, конечно, не «разваливается на куски», как утверждают некоторые американские СМИ, высказывающие надежду на то, что кризис «принесет ей смерть». Хотя, конечно, нельзя отрицать и того, что указанные возможности отнюдь не реализуются сами собой, и не существует никаких гарантий, что они сохранятся на историческую перспективу.

В данной связи следует подчеркнуть несостоятельность иллюзий, согласно которым Россия сможет модернизироваться и беспрепятственно развивать свою экономику, если будет «вести себя тихо и не высовываться», не проявляя никаких «великодержавных амбиций». Уже 1990-е гг. показали, что такая политика не только не приносит плодов, но и несет в себе угрозу распада страны.

Российская Федерация «по определению» не может не участвовать в мировых делах: это вопрос самого ее существования как суверенного государства. Россия занимает огромное географическое пространство, которое включает в себя значительные части двух континентов. Поэтому под угрозой превратиться не более чем в пресловутый «мост» между Европой и Азией она не может не играть заметную роль во взаимодействии наиболее влиятельных стран.

Не позволяют «расслабляться» и огромные запасы природных ресурсов при возрастании их дефицита в мире: как известно, претензии на то, чтобы заставить Россию «поделиться» ими, высказывались нашими партнерами уже не раз. Наконец, нельзя просто игнорировать, а тем более принимать как должное и политику Запада, постоянно испытывающего Россию на прочность. Достаточно указать на то упорство, с которым уже не первый век проводится в жизнь стратегия окружения России военными инфраструктурами независимо от господствующего в стране политического режима и уровня демократии.

Все это наряду с внутренними экономическими, социокультурными и политическими обстоятельствами формирует объективные основы неизбежности и вынужденности самостоятельной роли России в мировой политике. Как любил повторять Путин в годы своего первого президентства, «мы же знаем, в каком мире мы живем». 1990-е гг. показали, что ослабленная в международном плане Россия быстро теряет импульсы экономического роста, ухудшаются условия для обеспечения благосостояния населения, становятся недостижимыми построение демократии и гражданского общества; государство утрачивает геополитические преимущества, подвергаются риску его внутренняя и внешняя безопасность.

Как уже было сказано, определенный потенциал для участия в мировых делах имеется. Важно и то, что Россия является крупным международным инвестором и неотъемлемой составной частью нескольких регионов мира, или, иначе говоря, трансрегиональной державой. Российская Федерация занимает незаменимое место в структуре, организации и регулировании современных международных отношений и мировой политики. Ее временное «выпадение» в 1990-е гг. как одного из центров в то время биполярной конфигурации мировой системы привело к негативным результатам глобального, регионального и национального масштаба. В результате именно в эти годы мир вступил в полосу политической нестабильности. Ускоренными темпами начала оформляться униполярность с навязыванием миру правил поведения, норм и ценностей, устраивающих США и не устраивающих большинство остальных политических акторов, были развязаны военные столкновения на Балканах, интервенция в Ирак и Афганистан, активизировался транснациональный терроризм. Возникли новые и реанимировались застарелые региональные вооруженные конфликты на постсоветском пространстве, Большом Ближнем Востоке, в Африке. Западная Европа столкнулась с невиданным ранее потоком мигрантов с серьезными последствиями для ее внутриполитической стабильности и экономического развития. Сильнейшее давление стало оказываться на внутренний суверенитет России. Что касается экономической и политической ситуации в стране, размеры ее деградации были беспрецедентными за всю историю.

Возвращение нашей страны в мировую политику в качестве полноценного игрока способствует изменению этих тенденций. В глобальном плане Россия поддержала США в борьбе против терроризма. Вместе с тем она выступила против одностороннего американского силового диктата во всем мире. Ратуя за полицентричный миропорядок, Россия противостоит политике насаждения демократии, стратегии смены неугодных Америке и/или Западу в целом режимов, навязыванию идеи о превосходстве западных ценностей, монополизации проблематики прав человека для оказания политического давления и использования ее как средства в недобросовестной конкурентной борьбе. «Попытки навязывания другим собственной шкалы ценностей, — подчеркивается в Концепции внешней политики Российской Федерации, — чреваты усилением ксенофобии, нетерпимости и конфликтности в международных делах, а в конечном итоге — сползанием к хаосу и неуправляемости в международных отношениях».

Подчеркивая уникальность ООН и ее центральную координирующую роль в регулировании международных дел, Россиянастаивает на верховенстве международного права в утверждении справедливой и демократической международной системы, основанной на равноправных и партнерских отношениях между государствами, на коллективных началах в решении международных проблем, на становлении с этой целью гибких внеблоковых сетевых альянсов при активном участии в них России.

Большое значение придается содействию развитию конструктивного диалога и партнерства между цивилизациями в интересах укрепления согласия и взаимообогащения различных культур и религий. Вместе с другими членами объединения БРИКС Российская Федерация настаивает на мирных средствах решения проблемы иранской ядерной программы. Последовательно выступая за снижение роли силового фактора в мировой политике, Россия в Совете Безопасности ООН, в рамках «большой восьмерки», «группы двадцати», на других дипломатических площадках, часто вместе с другими странами БРИКС противостоит тенденции Запада применять и поддерживать вооруженное насилие для решения внутренних и региональных конфликтов. Это относится, в частности, к ситуации на Большом Ближнем Востоке, усугубление которой несет в себе серьезную угрозу всеобщей безопасности. Россия воздержалась при голосовании по Резолюции Совета Безопасности по «открытому небу» в Ливии, что было использовано Францией и Великобританией при поддержке США для прямого вооруженного вмешательства в ливийский конфликт, завершившийся растерзанием Каддафи, хаотизацией страны, а несколько позже — гибелью американского посла в Ливии, напоминавшей месть со стороны радикальных сил. Извлекая из этого урок, российская дипломатия блокирует подобные проекты резолюций Совета Безопасности, выдвигаемые западными странами в отношении Сирии. В юридическом и моральном плане позиция России неуязвима, поскольку основана на нормах существующего международного права и защите прав людей на мирное существование, сохранение их жизни и здоровья, что всегда было и остается гораздо большей ценностью, нежели насильственные «демократические перемены» любым путем. Тем более что перемены, за которые борются здесь антиправительственные силы при участии исламских террористов и поддержке Запада, далеки от демократии.

Россия нуждается в том, чтобы оказывать влияние на глобальную международную систему в качестве одного из ведущих игроков международных отношений и мировой политики. Это важно не только для России, но для мира в целом, который, в свою очередь, нуждается в сильной России как трансрегиональной державе с мировой ответственностью. Дипломатические события последнего времени убедительно подтверждают, что построение системы безопасности в Европе и мире, глобальная роль Евросоюза, энергетическое обеспечение мировой экономики и в конечном итоге выход из глобального кризиса на пути к более справедливому многостороннему мировому порядку, основанному на верховенстве международного права, на плодотворном сотрудничестве всех легитимных политических акторов при соблюдении баланса их несовпадающих интересов и взаимном уважении ценностей — все это невозможно без участия России.

Что касается регионального измерения международного влияния России, то оно вытекает из того факта, что при всей очевидности российских внешнеполитических ресурсов они ограничены в экономическом, демографическом и военно-политическом отношении. Так, например, в 2012 г. затраты ведущих стран НАТО на оборону составили 796 млрд. долл., из них свыше 630 млрд. — затраты США. Военный бюджет России в 2012 г. составил около 60 млрд. долл.^[4] Это говорит, по меньшей мере, о невозможности сколько-нибудь серьезных претензий России на военное принуждение в мировом масштабе.

Поэтому Россия не претендует на то, чтобы оказывать определяющее влияние на глобальные процессы во всех регионах мира ^[5]. Ее привилегированные интересы, как подчеркивает руководство страны, связаны с регионами, в которых расположены страны, «с которыми нас традиционно связывают дружеские добросердечные отношения, исторически особенные отношения»^[6]. Речь идет прежде всего о странах СНГ — бывших республиках Советского Союза, а также о других традиционных партнерах Российской Федерации. Геополитическое значение данного региона, его ресурсный потенциал, транзитные возможности, уже имеющиеся и планируемые здесь газо- и нефтепроводы, уязвимость с точки зрения наркотрафика и террористической угрозы — все это говорит о том, что он остается наиболее приоритетным с точки зрения безопасности, обеспечиваемой посредством «жесткой силы» ^[7]. Она ориентирована прежде всего на отражение угроз в ближайшем окружении, на выполнение задач в локальных вооруженных конфликтах и крупномасштабных региональных войнах.

«Мягкое влияние» России также связано прежде всего с ее окружением. Вряд ли стоит надеяться на привлекательность российских национальных ценностей, стиля и тактики внешней политики, ее экономики, а также образцов поп-музыки, видеоигр, фильмов на видеокассетах и DVD-дисках и т.п. для США, Австралии или Западной Европы^[8]. Именно в СНГ, а также в странах традиционного российского влияния Российская Федерация может рассчитывать на наибольший КПД, создавая структуры и институты для продвижения гуманитарных интересов, сетей неправительственных организаций, государственных исследовательских фондов, русскоязычных образовательных и технологических проектов.

Глобализация увеличивает значение региональных центров и региональных возможностей. Поэтому, оказывая финансовую и иную помощь своим соседям-партнерам (Армении, Белоруссии, Киргизстану), Россия повышает свою роль в качестве как мировой, так и региональной державы.

Наконец, в плане национальных интересов задачи модернизации страны невозможно решить без активной политической поддержки российской экономики на международной арене, в силу чего Российская Федерация не может отказаться от активной внешней политики. Обострение соперничества на международных рынках не оставляет возможностей для самоизоляции. Ситуация требует от государства наращивания диверсифицированных связей с заинтересованными партнерами в сочетании с эффективной защитой национальных компаний на основе имеющихся конкурентных преимуществ.