Запорожские казаки в истории Измаила и Придунавья 1576

Обычно деятельность запорожских казаков, до основания ими Задунайской Сечи, связывают лишь с пребыванием их на Днепре и походами на турок в Константинополь и другие города Причерноморья. К сожалению, для читателей остается практически малоизвестным тот факт, что в то же самое время в низовьях Дуная запорожцы оставили не менее яркий след своей легендарной деятельности... І. Первые упоминания об украинских казаках, появившихся у берегов Дуная, относятся к 1576 году. Закоренелые враги татар и турок, запорожцы постоянно воевали против них на суше и воде, совершая подчас дела изумительной дерзости. В 1576 году, находясь в негласной войне с турками, что, в свою очередь, скорее всего являлось отместкой за постоянные нападения татар на окраинные русские и украинские земли и захват значительного количества мирных жителей, казаки под предводительством «ватажка» Ивана Пидковы, курсируя на своих чайках и дубках вдоль берега Черного моря перед устьями Дуная, перехватывали неприятельские суда с войсками и запасами, а затем, войдя в Дунай, уничтожали турецкие укрепления в городах Килия и Силистрия. В 1594—1595 гг. запорожские казаки во главе с Григорием Лободой и Северином Наливайко штурмом овладели турецкой крепостью Измаил. В мае 1602 года отряд запорожцев на 30 чайках и нескольких галерах, отбитых у турок, выйдя в море из Днепра и вторично посетив воды Дуная, вступил в бой с вражеской эскадрой под Килией. В этом сражении казаки захватили у противника одну галеру и несколько купеческих судов. В следующем, 1603 году ярость казацкого гнева вновь испытал Измаил, сожженный отрядами запорожцев дотла. В 1606 году многострадальная Килия вновь подверглась нападению. Характерно то, что в этот период Запорожское казацкое войско возглавлял гетьман Петр Сагайдачный. Вообще следует сказать, что в период с 1606 по 1610 гг. запорожцы беспрерывно держали в страхе население Белгорода, Килии, Измаила, а также других населенных пунктов Причерноморья, безнаказанно разоряя и сжигая берега и окрестности «Натолии, Булгарии и Румелии». В 1609 году 16 казацких чаек, войдя в устье Дуная, в очередной раз опустошили Измаил и Килию. В 1615 году запорожские и донские казаки во главе с Петром Сагайдачным, совершив на 70 стругах очередной «рейд» по крепостям и гаваням Черного моря, появились непосредственно в районе Стамбула, где, кроме моряков, постоянно находились 24 тыс. янычар и 6 тыс. сипахов, составлявших гвардию султана, и сожгли порты Мизевну и Архиоку. Султан в это время охотился поблизости от столицы и сам видел дым и огонь горящего города. Он приказал находившемуся в Стамбуле флоту немедленно начать преследование казаков. Турецкие корабли под командованием капудан-паши догнали казаков только у устья Дуная. Те приняли бой и, полностью разгромив турецкую эскадру, захватили несколько галер и взяли в плен самого капудан-пашу. На захваченных галерах казаки подошли к Очакову и на глазах неприятельского гарнизона сожгли их. Плененный капудан-паша, который к тому же был еще и ранен, предлагал за себя тридцать тысяч золотых выкупа, но, не дождавшись освобождения, умер. Однако не следует думать, что жизнь казацкая состояла из бесконечной цепи побед: турки неоднократно пытались искоренить казачество и перевесить чашу весов в свою пользу. О происходивших в то время событиях нам помогают узнать донесения польского агента. 11 июля 1621 года в Килии находилась эскадра турецкого адмирала Халиль-паши. Когда стало известно, что на море появились казаки, он выступил против них и стал преследовать. Тогда казаки заманили и разгромили их, потопив 20 турецких кораблей, а оставшуюся часть эскадры заставили искать убежища в Стамбуле. Французский посланник Де Сези доносил Людовику XII, что капудан-паша «все же захватил 16 или 17 казачьих лодок, которые так защищались, что турки потеряли столько же, сколько выиграли». Захваченных в плен казаков предали жестокой казни: часть была раздавлена слонами, других, привязав к галерам, разорвали на части, третьих закопали заживо, а около 40 казаков «посадили в челн и, облив смолой, сожгли на Дунае». В отместку за это казаки напали на Галац. В развитие темы о действиях турок против запорожцев ниже приводится несколько донесении того же Де Сези своему королю. ¦ От 19 марта 1623 г. — «На Дунае и по берегам Черного моря продолжается подготовка мощных фрегатов, чтобы противостоять казакам, которые, по расчетам, должны появиться с войной в этом году, несмотря на мир с Польшей. ¦ От 5 июня 1625 г. — «Несколько дней тому назад казаки захватили несколько турецких лодок, спустившихся по Дунаю для подкрепления галер великого господина, но радость казаков была недолгой, так как они встретили в море Баша с 40 галерами, которые их разгромили, несмотря на то, что у казаков было почти 300 лодок. Следует упомянуть и об еще одной битве запорожской флотилии с турецким флотом летом 1624 г. Она состоялась около дунайских гирл напротив местечка Караорман (село между Сулинским и Георгиевским гирлами, Румыния), где казаки в плавнях поджидали турецкие корабли. В ней приняли участие около 300 чаек против более чем 20 османских галер. К сожалению, в этот раз, из-за неблагоприятных погодных условий, казаки потерпели полное поражение. Однако, несмотря на это, в 1629 году значительный отряд казаков, опустошив окрестности Стамбула, вновь разоряет гавани в Килии и Измаиле. В целом в этой акции участвовало более 3 тыс. запорожских и 2 тыс. донских казаков. В 1634 году казаки вновь громили Белгород, Килию и Измаил. Интересен отрывок текста в «листе, писанном до Хана Крымского от Атамана Кошоваго Ивана Сирка и от всего Коша Козацкого» (стиль сохранен): «...а что наихвалебнейше и наиславнейше что (...) вожди наши Козацкие (...) за тысячу миль и вяще, Евксинопонт в лодках переплывши (...)не токмо моцному Белограду не раз крыла осмалили, але Варну, Смаилов и иные фортеции под Дунайские повидирали и вневец обратили, тому ежели ваша Ханская моць не поверит, то изволь в своих Кримских и Константинопольских летописцах писарям своим приказати поискати, певне знайдеш». І І. Начиная приблизительно с середины XVII века, в политико-административном и территориальном устройстве Сечи, да и всей территории Украины, произошли существенные перемены. Польша распространила свое влияние на большую часть территории Украины, и Сечь уже перестала быть неприкосновенным убежищем. Польским правительством были существенно ограничены либо вообще упразднены многие права на казацкие вольности, более того, неподалеку от Сечи стояла часть регулярного коронного войска Речи Посполитой. Но все-таки запорожская ватага в силу своей бедности и «мобильности» фактически оставалась независимой. Поэтому и далее продолжались морские походы, но это делалось по большей части тайно, и польские чиновники закрывали на это глаза, имея определенную корысть. Заигрывания Богдана Хмельницкого с Крымом и Оттоманской Портой против Польши, практически постоянные военные действия теперь уже против нового врага отвлекли основные сипы казаков от турецких и, в частности, дунайских берегов. Поэтому в следующий раз мы находим следы пребывания запорожских казаков на берегах Дуная лишь уже в 1709 году, в связи со смертью легендарного гетьмана Ивана Мазепы. Гетьман Мазепа умер 2 октября 1709 года в местечке Варницы близ г. Бендеры и был похоронен в г. Галаце (Румыния), на территории Святоюрского монастыря, прекрасного сооружения генуэзской поры, построенного в XV веке, — времени, когда эта латинская республика ходила походами на Дунай. Случилось так, что Мазепа, не знавший покоя в жизни, не нашел его и после смерти. Двумя годами позже, во время русско-турецкой войны, русская армия оказалась у реки Прут (Прутский поход). Когда турецкая армия грабила Галац, великому визирю донесли, что здесь похоронен гетьман Мазепа со своими сокровищами. В результате могила была разграблена, а тело Мазепы выбросили в Дунай. Вспомогательный украинский корпус под командованием Пилипа Орлика в это время воевал на стороне турок. Узнав об этом, казаки нашли тело Мазепы и захоронили на старом месте. Прошло много лет. В 1835 году монахи Святоюрского монастыря, позабывшие об имени того, кто был захоронен в этой церкви, отворили могилу и поверх гроба Ивана Мазепы положили тело одного молдавского боярина, который пожертвовал щедрые дары на монастырь. Позднее тело боярина было перезахоронено, а могилу Мазепы в Гапаце неоднократно посещали и его соратники, и его недруги. Совсем недавно тело Мазепы было перенесено на Украину и перезахоронено в Киеве. Существует легенда, что попытки основания Задунайской Сечи были предприняты еще запорожцами, которые оставили Приднепровье вместе с Мазепой в 1709 году, но эта версия пока что научно не обоснована. Более точно можно говорить о переселении в 1740—1742 гг. в дунайскую дельту представителей донских казаков-некрасовцев из низовьев реки Кубань. Примерно к середине XVIII века политическая ориентация Запорожской Сечи меняется вновь. Уже в 1768 г., с началом очередной русско-турецкой войны, запорожцы причисляются к армии графа Румянцева. Особенно хорошо запорожцы проявили себя на Нижнем Дунае в ходе так называемой «дунайской экспедиции» 1771 —1774 гг. В марте 1771 г. на Сечь из Петербурга от имени императрицы Екатерины II было доставлено письмо, в котором говорилось: «Не можно ли из Сечи Запорожской, мимо Очакова и Кинбурна пройти лодками в Черное море и оттуда в Дунай или хотя до Аккермана... На каждой лодке иметь но писарю и записывать все: ветры, сильны ли оные были или тихи? С которой стороны дули? Часто ли переменялись? В каком по-видимому расстоянии между крепостей проходили?.. Где те лодки ночлег имели, с какою выгодою и с какими предосторожностями, и не было ли на них какого покушении и чем оное отвращено?.. В поощрение же казаков Её Императорскому Величеству угодно было пожаловать со своей стороны: тем, которые с первой лодкой пройдут, — тысячу рублей, с другой — пятьсот рублей, а остальные — по триста рублей награждения на всякую — сколько их идет в экспедиции. (Из письма генерал-прокурора князя А. А. Вяземского на имя запорожского кошевого П. Калнышевского, полученного на Сечи 11 марта 1771 года). В ходе этой беспримерной по дерзости и отваге морской экспедиции по турецким тылам был нанесен удар не только по живой сипе противника, но произведена рекогносцировка всего нижнего Днепра и побережья Черного моря до Дуная. Журнал экспедиции, доставленный в Санкт-Петербург полковым писарем Быстрицким, несколько раз читался и обсуждался в Государственном Совете. Запорожцы полковника Седловского во время экспедиции, а также в последующих боях и действиях на Дунае, совершили немало подвигов, а именно: ¦ нападение на турецкую крепость Тупьчу и находившийся при ней вражеский речной флот; ¦ совместно с четырьмя батальонами гренадер-полковника Пличника нападение на «раскольничьи селения» в устье Дуная и уничтожение расположенных там турецких гарнизонов и батарей; ¦ перевод под командованием капитана I ранга Багаткина из Измаила вверх по Дунаю пяти русских галер; ¦ нарушение водного сообщения между неприятельскими городами Исакча и Мачин; ¦ сражение 4 сентября под Дуянами, в результате чего сами Дуяны были взяты штурмом и сожжены, захвачены батарея, шесть турецких знамен и другая богатая добыча, причем среди пленных оказался Ага-Бим-паша, командовавший турками. Все эти и другие подвиги и боевые операции были достойно вознаграждены. «Я осмеливаюсь всеподданнейше просить вашего Императорского Величества удостоить медалями, подобно даваемым за храбрость солдатам, на знак высочайшего благоволения вашего, каждого из сих запорожских казаков, которые на девятнадцати лодках из Сечи с великой отвагою прошли в Дунай и здесь во всякое дело мужественно употребляются; к чему и вящее бы они от таковой к себе милости монаршей поощрение возымели; а теперь вышеописанный их подвиг в отбитии турецкой флотилии 6 атаманам по 10 рублей, а рядовым 300 по 2 рубля выдал я из экстраординарной суммы в вознаграждение... Граф Петр Румянцев. 1771 г. августа 29. Лагерь при д. Фальтешти.» 23 сентября 1771 года был издан императорский Указ Сенату о пожаловании тысячи серебряных медалей «для награждения находящихся в Первой армии запорожских казаков за оказанные ими заслуги» и «чтобы каждая была серебряная с ушком и весом против рублевика». Награждены были и руководители морской экспедиции. Золотыми именными медалями «за оказанные ими заслуги», как сообщалось в особом Указе, были отмечены полковник Яков Седловский, войсковой есаул Василий Пишмич, войсковой хорунжий Яков Качалов, полковой писарь Семен Быстрицкий и старшина Яков Проневич. Писарь Быстрицкий получил свою медаль в Санкт-Петербурге, а все остальные — на Дунае. В следующий, 1772 год, поход запорожских «чаек» из Сечи по Черному морю «даже до Дуная» был повторен. Вместо умершего от ран Седловского командовать отрядом в тысячу казаков-добровольцев было поручено полковнику Мандро. Этот поход, как и предыдущий, завершился успешно. Запорожцы прорвались мимо турецких Кинбурнской и Очаковской крепостей, остановились по пути в Хаджибее и, следуя дальше вдоль берега моря – вошли и поднялись вверх по Дунаю не дойдя всего 8 верст до Измаила. После этого похода многие участники так и не вернулись на Днепр, а остались на Дунае. Видимо, не случайно в 1775 году, после уничтожения по приказу Екатерины II Запорожской Сечи, часть ушедших запорожцев основали новую Сечь — Задунайскую в дельте Дуная. На этом позвольте закончить свое повествование. Но история запорожских казаков на Дунае отнюдь не прекратилась. Задунайская Сечь, Буджакское, Усть-Дунайское, Дунайское казацкое войско — все это уже потомки новых запорожцев — запорожцев за Дунаем. А. СЁМИН http://www.danube.riverships.ru/002-7.htm

Запорожские казаки в истории Измаила и Придунавья 1576 – 1772 г.