Книга 3. Скрытая сторона величия 1 страница

ЧАСТЬ 1. ПОИСК СМЕРТИ

Мудрость волхвов. Офеня.

Ночью он оказался снова рядом с Марианной. Она сидела на большой террасе, находящейся на крыше огромного небоскреба. Казалось, оттуда был виден весь Нью-Йорк и даже вся Америка. Она была одета в традиционное цыганское одеяние, состоящее из множества широких юбок. На ее руках были браслеты и кольца, а в ушах — большие золотые серьги. Рулон с удивлением разглядывал ее новый наряд.

— Ну что, удивлен? — с ухмылкой спросила она. — Не понтуйся, скоро ты и сам будешь выхаживать в национальной одежде.

— Это что, в русской рубахе и лаптях? — удивленно спросил Состис.

— Ты верно догадался, — игриво ответила ему Марианна. — Ты же хочешь развиться дальше?

— Конечно, я всегда со­вершенствуюсь, — ответил он.

— Вот так совершенство ходячее, — расхохоталась она.

— Зачем я буду это делать? — спросил Рулон, вос­хищенно разглядывая новый прикид Марианны.

— Вон видишь Америку, — сказала она, указывая рукой на окружающий их город, — будешь просвещать мир, ведь истинное учение должно прийти из России, мой милый. Вот ты его и принесешь сюда,.. если хватит личной силы его найти, — лукаво улыбнувшись, добавила она.

— Что же это за учение? — спросил Рулон.

— Это учение шаманов, язычников Руси, учение Алтайской Северной Шамбалы. Этого еще в Америке нет. И индусов тут много, и тибетцев, а вот русских учений еще никто не знал. Россия до сих пор остается белым пятном. И это неспроста, дорогой.

— А ты тоже несешь это учение людям Земли? — спросил ее он.

— А как же, мой милый, — сказала она, ударив в цыганский бубен.

Его звук разнесся по пространству раскатистым эхом, и тут же обстановка изменилась. Рулон увидел себя на лесной поляне, на которой стоял цыганский шатер. Рядом с ним находилась Марианна все в том же одеянии. Раздался цокот копыт, и к ним стала приближаться разноцветная кибитка, из которой доносились звуки цыганских мелодий. Марианна впрыгнула в нее на ходу.

— Найди меня! — крикнула она ему на прощанье и исчезла за поворотом дороги.

Через мгновение Состис проснулся в своем коттедже.

«Найти ее? Но что для этого сделать? Постичь сокровенное учение Руси? Накопить много личной силы?» — его размышления прервал внезапный звонок. Звонили из Ашрама.

— Это говорит Нарада Муни. Учитель поручает вам организовать семинары Шамбалы в своем городе, — услышал он в трубке.

— Да, хорошо, я все сделаю, — благоговейно ответил Рулон.

Слезы радости выступили на его глазах. «Значит, Учитель не забыл меня. Значит, он доверяет мне. Значит, я на верном пути», — подумал он и, упав на колени, начал плакать от счастья и молиться Богу. Встав, полный решимости осуществить завет Гуру, он еще не знал с чего начать. Вокруг его ложа по сторонам света спали четыре его ученицы, образуя тантрическую мандалу. «Нужно подготовить людей к восприятию Истины», — подумал Сотилиан и решил обзвонить всех, кого он знал, и убедить их собрать всех своих знакомых на подготовительную лекцию.

В большом зале собралось много народа. Рулон вышел на сцену.

— Скоро в нашем городе случится одно из самых чудесных и знаменательных событий. К нам приедут люди, которые способны изменить нашу с вами жизнь, сделав ее лучше и прекрасней.

Он долго рассказывал об учении Шамбалы и ее последователях, сопровождая это яркими примерами из своей жизни, примерами чудес и исцелений, которые происходили с другими знакомыми его людьми. Вдохновив аудиторию, Рулон сообщил, что теперь по вечерам будут проходить бесплатные подготовительные занятия и лекции, и попросил слушателей приглашать на них всех знакомых. В конце лекции всем была роздана подборка газеты «Целитель» — газеты Сибирского Ашрама.

К началу семинара Шамбалы был собран целый стадион народа. Усилия не прошли зря, и Рулон почувствовал прилив энергии, данной ему Эгрегором за преданное служение. На семинаре наставник Мукта благословил Состиса на по­стижение тайных учений Руси, дав ему Камень Силы, который должен будет помочь ему найти Алтай Кама. Получив на семинаре Силу и Великие Знания, он стал собираться на встречу с Силой.

Сидя в летнем кафе в Барнауле по дороге к Шаману, он наблюдал странную сцену. Менты проводили досмотр всех, приехавших с Алтая, в поисках перевозчиков контрабанды и наркотиков. Внезапно прямо к ним навстречу направился идиот в стоптанных шлепанцах, дурацкой кепке, вывернутом наизнанку пиджаке, с нелепым выражением лица. Он стал приставать к ним с какой-то глупостью. Менты вертели от него морды и гнали от себя. Тут появилась его старая мамаша, оттаскивая его в сторону, прося ментов не обращать на сына-дурака внимания. Отойдя оттуда, они направились к летнему кафе, где сидел Рулон. Но по дороге сели в шикарный автомобиль, припаркованный поблизости, с номером «666 ВОР». Состис удивился, что общего между идиотом и людьми из этого авто. Вскоре они вышли оттуда, а «Мерседес» плавно отчалил и скрылся за ближайшим поворотом. Дебил с мамашей зашли в кафе и сели за столик недалеко от Рулона и стали заправляться хавкой. Недолго думая, Состис подсел к ним и стал непринужденно рассказывать о себе и о том, зачем он приехал сюда, на Алтай. Вскоре выяснилось, что дурак вовсе не является дураком, а прикидывается им, чтоб сбить ментов с толку и провозить товар. Его патронесса подыгрывала ему, чтоб создать еще более глубокое впечатление идиотизма.

— Дурак дурака видит издалека, — весело сказал Офеня, так называл себя контрабандист. Ты знаешь, кто такие Офени? — спросил он Рулона.

— Это что-то вроде скоморохов, потомки древних волхвов, — ответил тот.

— Да ты последователь славянской языческой традиции, — сказал Офеня. — С появлением проклятых жидохристиан, а после них и коммунистов, нам приходилось прятаться и маскироваться, быть егерями, клоунами, коробейниками, ворами и просто дураками. Так эта традиция дошла до наших дней.

— А где ваши капища, есть ли где-нибудь древние идолы и место поклонения им? — спросил Состис.

— Теперь все на небе — и боги, и капища, — ответил Офеня.

— Как это на небе? — поинтересовался Рулон.

— А очень просто, — ответил Офеня, — ведь все, что когда-либо было на земле, навечно остается на небе. Пойдем, покажу тебе это.

Втроем они пошли в ближайшие кусты недалеко от какой-то замороженной стройки. Расположившись в удобном месте, разожгли там костер.

— огонь — это символ Ярилы, — пояснил Офеня и, удобно расположившись на сухих листьях, рассказал одну историю: — С одной девчонки сорвал хулиган шапку и убежал. Она за ним, кричит: «Помогите! Обокрали!» Тут к ней подходит еще один парень и говорит: «Что случилось-то?» «У меня шапку украли», — отвечает она. «А ты узнаешь его, если встретишь?» — спросил он. «Да», — ответила девчонка. «Больше не узнаешь», — сказал парень и полоснул ей по глазам бритвой. Так и закончилась эта история, — сказал Офеня и внимательно посмотрел на Рулона.

— А ты молодец, — сказал Офеня ему, — не стал переживать, воспринял рассказ просто как образ. Значит, не шизанешься, когда тонкий план неба приоткроется, — добавил он.

Забив косячок коноплей, они закурили его.

— А теперь настройся на все наше русское, исконное, на наших богов, волхвов, капища, почувствуй это.

Продолжая курить, Рулон очень эмоционально включился в славянский эгрегор, настроившись на преданность и самоотверженность ему. И вдруг почувствовал, что он словно приподнимается вверх и как будто какая-то завеса приоткрылась перед ним. И он увидел с высоты птичьего полета Древнюю Русь, капища и идолов, которым поклонялся народ волхвов, совершающих какой-то таинственный обряд. Внезапно какой-то неведомый голос раздался с небес:

— Вот она — Прародина Духа твоего. Постигни ее великое значение.

Внезапно Состис увидел всех славянских богов, и тайна за семью печатями открылась ему...

 

 

Паломничество

Пробираясь по узким горным тропам к Алтайскому Ашраму в сопровождении проводника Айвара, Рулон с улыбкой вспомнил, как много лет назад, узнав об этой Святой обители, он дерзновенно хотел найти ее, объезжая все окрестности Белухи на джипе «Хаммер». Но по такой тропе могли пройти разве что лошади.

— Айвар, — спросил Рулон, — а почему я не мог увидеть Ашрам с вертолета?

— Потому что Ашрама ниже сосна.
Сверху на крыше сосновый ветки. Вот и не видно.

Теперь Рулон понял, как тщетны были его тщеславные попытки попасть в цар-
ство Божие. Эти тропы напомнили ему
путь в священном ущелье Аджны, когда он пробирался к великому месту Силы вместе с хранителем этой местности старцем Агни. Оно находилось неподалеку от пещеры, где достиг просветления Шри Джнан Аватар Муни.

Идя по узкому ущелью, где текла горная река, они достигли небольшого озера, куда с грохотом падала широкая искристая струя воды горного водопада. Дальше другого пути не было, как только взбираться вверх по водопаду. Агни, хоть и был стар, но взбирался с проворством молодого. Постоянное хождение по горам делало его сильным и активным. Рулон пополз за ним по скале под обдающими его струями водного потока; когда он долез до самого верха, то внезапно почувствовал, что находится в совершенно новом состоянии, которое нельзя было ни с чем сравнить. Ему казалось, что он парит, что ущелье переливается радужными цветами, что само ущелье и не ущелье вовсе, а лабиринт сновидения, по которому он пробирается к непостижимой тайне. Немного придя в себя после подобного переживания, они двинулись дальше, пробираясь по чудесному ущелью. Вскоре перед ними открылось озеро сказочной красоты, в которое втекала тугая струя воды из горной расщелины. Переплыв его воды и пройдя в расщелину, они обнаружили второе, еще более прекрасное озеро, в котором жил древний Дух. Помолившись и попросив Духа пропустить их к священному месту, они переплыли и его. Далее перед ними открылось третье небольшое озерцо. Перебравшись через него, Рулон ощутил, что вошел в какое-то чудесное царство. Все внутри него претерпело глубокие изменения.

— Это три Великих озера очищения, воды которых изменяют ауру человека, делая ее Божественной, — пояснил Агни.

Рулон и вправду ощутил себя Богом-творцом неба и земли, настолько возвышенным и тонким было его состояние. И вот наконец-то перед ними открылась величественная панорама священного водопада. Дальше идти было нельзя.
Даль­ше начиналась святая святых: вход в мир Великих Духов. Можно было только сесть напротив водопада и образуемого им озера и застыть в медитации и безмолвии.

Постепенно шум водяных струй, летящих с огромной высоты, стал уносить сознание Рулона в таинственный мир Дольменов. Он увидел Землю, какой она была много тысяч лет назад, когда ее населяли и великаны, и карлики. Были и люди такого размера, которые есть и сейчас. Великаны строили дольмены и другие гигантские сооружения для маленьких карликов, которые обладали великой магической силой, которая и позволила им подчинить великанов — сильных телом, но слабых духом. «Почему же теперь на Земле нет ни великанов, ни карликов?» — подумал Рулон. И вдруг откуда ни возьмись он увидел зеленого человечка — инопланетянина: «Это мы населили Землю людьми, мы изготовили и тех, и других в своих генетических лабораториях. Но только те люди, которые есть сейчас, подошли для целей солнечной системы». «В чем же эта цель?» — подумал Рулон. И внезапно снова ощутил себя сидящим у водопада. Только большие, как у стрекозы, глаза инопланетянина стояли перед его внутренним взором.

— Духи открывают тебе тайну мироздания, — пояснил Рулону Агни, — остальное ты узнаешь позже, —добавил он. Пришло время возвращаться. Наполненные чудесной энергией они возвращались назад таинственной тропой ущелья к первому водопаду. Теперь нужно было прыгать в озеро, находящееся за ним. С высоты водопада страха не было, и Рулон вслед за Агни прыгнул в воду. Погрузившись в нее, он попал в бездну безвременья, казалось бы, время остановилось, и неизвестно сколько он пребывал в этом состоянии. Внезапно перед ним стал проходить калейдоскоп его прошлых жизней. И вот он почувствовал себя душой в лоне божественного океана сознания, и тут все прервалось, он вынырнул, оказавшись на поверхности воды. Агни уже стоял на берегу и ждал его.

— Храни молчание, — сказал он, — чтобы не утерять того, что ты обрел. Ошеломленный пережитым, Рулон побрел за ним вслед по таинственным тропам, открывающим истину для тех, кто готов.

— Айвар, а ты читал «Путь Дурака»? — спросил Рулон своего проводника.

— Читал, — ответил, он развеселившись. — Я и сам в школе был чем-то вроде Рулона. Трудным было детство, от этого я многое понял в дальнейшей своей жизни. Особенно помню, как тяжело жилось в семье матери с отцом. Девять лет он изводил мать, она все ждала, что он изменится, но он становился все хуже и хуже. Хорошо стало, только когда она развелась и начала жить одна и поняла, что жить одной — это настоящий рай. Был осень, ночью очень холодно. Мама с отцом пошли на клуб, на какой-то праздник. Наступил вечер, ложиться спать. Проснулся от грохота и крика мамы, папы. Лежу, смотрю, боясь пошевелиться. Отец тащит маму по комнате, вдвоем пьяные. Смотря через щель под одеялом, думал: «Опять дерутся, как мне надоели эти родители, за каждый мелочь дерутся. Подрались бы днем, когда я в школе, а ночью спать не дают». Лицо весь красный у отца, а у мамы белый, как бумага. Отец бил, рвал одежду, крича: «Ты, сука, почему такая не такая, какая должна быть женщина?!» Мама отвечала молящим голосом: «Не знаю, папочка, не знаю, прошу, успокойся». Отец закричал, кидая и пиная маму: «Молчи, не ври, врешь, сука, ты все мне врешь. Я так покажу, что такое мне врать!» И с новой силой начал бить. У мамы был только крик: «А! Убивают! Помогите!» Я чуть не соскочил с кровати и не выбежал, терпеть невозможно стало, где-то в кухне дерутся. Упал какой-то стеклянный предмет, разбился вдребезги, грохот кастрюля. Слышно, как полное ведро воды опрокинули. Отец кричал: «На, сука! Покажу тебе!», глухие удары, наверно, сковородой или ковшом. В голове мысли летали хаотично: «Если выбегу, тогда на улице очень холодно, не успею добежать до дома сестры». Она жила в конце села, брат ночевал у сестры, поэтому некому было их успокаивать. Отец беспредельно бесился. Сестричка плакала, лежа в кровати. Притащил отец маму в зал. Немного успокоились, вижу через щель: отец душит маму за горло двумя руками, опрокинув на стол. Мама схватила утюг на ощупь и поднимает его, намереваясь ударить отца. А он заметил утюг и, отпустив душить, схватил утюг и закричал: «А, ты хотела ударить меня, сука?! Щас покажу тебе, что такое ударить меня!» Он сунул в розетку утюг. У мамы от страха лицо побелело, глаза закруглились, рот открылся. Через несколько секунд опомнилась и закричала молящим голосом: «Ой, что ты делаешь?! Выключи утюг!» — и вытащила из розетки утюг. Отец отшвырнул ее и включил утюг. Меня выгнал в другую комнату. Мама сказала: «Ради своих и наших же детей прости меня. Папочка, я схватила утюг, подумав, что ты меня до смерти задушишь». Отец сквозь зубы зарычал: «Ы-ы! Убить?! Щас посмотрим, что такое ударить утюгом?» Мама начал просить пощаду, слышно, как отец бьет, кидая от стены на стену. Вдруг мамин голос взвыл и заплакала. Утром узнал от разговора взрослых людей, что отец горячим утюгом погладил бедро мамы. Отца не стали судить, потому что его в тюрьме голову разбили и зашили, когда нервничает, теряет контроль над собой. Я всегда думал, когда они начинали драться: «Быстрее разводились бы, как можно так жить, надоели мне». Бабушки тоже неплохо досталось от отца. Он почему-то ненавидел матери моей мамы. А бабушка народила целых пять детей, а они на старости лет ей стали приносить хлопоты. Одна дочка алкашка стала, а зять бьет и дочку, и саму старушку. Ни одного нормального дитя не было. Я вокруг своих знающих людей смотрю: ни у кого детей нет, которые соответствуют представлениям родителей. Подумал: «Зачем тогда родить детей, если они все равно непослушные?»

Мама думала, что отец изменится. Ни хуя. После уроков мы пришли домой, с нами зашла мама. Отец сидел за столом и писал отчет, был бригадиром чабанов. Отец краем глаза взглянул на маму и спросил: «Где ты была?» — грубым голосом. Мама смиренным голосом сказала: «В спортзале была, а что?» Отец зарычал: «Что ты там нашла, еб твой мать», — и бросил в маму батарейку, лежащую рядом. Мама увернулась от летевшей батарейки. Порвался сзади в стене висевший расписание наша. Я подумал: «Опять грызутся, на хуй, как мне надоели, неужели так будет всю жизнь?»

Вспомнил, как мама рассказывала.

— Как-то раз я убежала в ночь и пошла в село. Тогда мы пасли стадо совхоза. Хотела учиться в институте в столице. А когда попросила, он не разрешил. Ну вот через несколько дней он пришел за мной и избил так, что неделю с постели не вставала.

А вот теперь отец маме не дает идти в спортзал играть волейбол. Потом, после, когда мама и папа развелись, я спросил у мамы:

— Мама, а почему ты женилься на отце?

Она отвечала: «Не знаю, это твоя бабушка сделала это. Когда дедушка твоя, продавщиком был в магазине чабанов, я тоже работала там. Но вот скакали парни, начиная с твоим отцом, иногда пьяные. Поженился на него, подумая, если мама предлагала, значит, хороший парень. Мать же всегда все знает. Если женился на другую, вы были бы на земле или нет, не знаю сынок».

Отец начал бить маму и бабушку после свадьбы через месяц. Сначала подумали: «Ну молодой, еще изменится, образумится». Такого чуда не произошло. Сгоревшее дерево не вырастет опять деревом.

Летом было, я стоял у избушки бабушки. Здесь была и мама. Прискакал пьяный младший брат отца. Увидев, стоявшую мою мать, начал бить кнутом с лошади. Я стоял, испуганно думая, зачем она живет с такими жестокими братьями. А в это время жена младшего брата отца внутри себя радовала, что ее муж не бьет. Она подумала, что они же братья, значит, у них похожее что-то должно быть. А через год он тоже бушевать начал на жену. Отец один раз немножко выпил. Сидел, смотря в горящий огонь через дырку печки. Когда так сидит хмуро, он о какой-то плохой случай вспоминает, начинает ругаться, материться на человека, который ему плохое сделал, а потом этот гнев переведет на маму. Так и начинает забивать его. Известная техника развития гнева у папы.

Как-то во время собирания ягод мама пошла ягоды собирать на реку. По дороге встретила брата отца пьяного. Он начал гнаться за мамой, крича и махая кнутом:

— Убью сука. Куда идешь?

Мать побежала куда глаза глядят. Видит через реку бревно лежит. Лошадь не может по бревне ходить и поэтому туда побежала. Погода сырой была и бревно мокрый лежало. Мать упала в реку, соскользнув с бревна. Вышла запыхавшаяся. Река глубоко была.

Часто я начинал думать:

— Почему же отец вспоминает плохие прошлые случаи, от них же потом злой становится.

Отец как-то летом выпил. Пили до полночи с мужиком из соседних стоянков. Когда мужики разошлись, отец начал приставать к матери. Мама сказала: «Ложись давай, уже полночь». Отец сидел, качая головой в стороны, зрачки наполовину вверх поднялись, как у быка, готовившегося к драке. Подняв голову, заорал: «Ты дура, что ты делаешь? А-а-а?» Мать сказала: «Собираюсь ложиться спать».

Встав на нетвердые ноги, отец пошагал к маме, схватив на ходу лежащую деревушку для топления печки. Мать выскочила на ноги. Отец начал бить куда попало, крича: «Вот тебе, вот тебе!» С размаху кулаком ударил в лицо, что мама отлетела назад и ударилась на сундуки, стоящие сзади. Мы выскочили с кровати, на нас может упасть что-нибудь. Мама из угла в угол летает, а мы с места к месту отскакивали, чтобы не попасть в поле драки. Брат пытался успокоить отца. Ничего не вышло. Видя, что его не слушают отец, он побежал к дому младшего брата отца. Пришел и начал отца душить. Отец боялся от своего братишка и не сопротивлялся. Мама, увидев, как отец перестал двигаться, испугался, подумала: «Передушит», — и начала кричать: «Все хватит, не надо так душить, пожалуйста, отпусти его».

Когда он ушел, отец, немного восстановив дыхание, начал бить заново. Кричал: «Ты, сука, позвала этого щенка, чтобы он меня остановил. Нет, меня никто не остановит». Мать сумела только кричать. Еще раз позвали его, но он отказался, сказал: «Я больше не буду, игра, что ли? Дети, что ли? Сами разбирайтесь: если я его убью, не вы же отвечать будете».

Когда отец удовлетворил желание, мать превратилась в кровавую смесь. Три-четыре дня не встала с постели. Отцу было по хуй. Каждый день грубо спрашивал, подходя к кровати: «Что? Когда выздоровеешь? Хватит валяться, как старуха». Мать со стоном отвечала: «Немножко подожди, пока я не могу встать, колет весь тело». Семь дней подряд дождь шел. Наш дом капал внутрь, поэтому в доме сыро, холодно было. Днем я играл на луже и вдруг есть захотел. Не хотел домой идти, там все сыро, грязно. Побежал в дом бабушки, там разговаривали бабушка и одна женщина. Я слушал их, запивая суп с хлебом. Бабушка говорит:

— о, давно, здесь, в этой реке, жила шаманка. Его юрта была внизу. В выходе Дестих-Ойа. В это время был буддистский монастырь в выходе речки Дончешктиг, на правом берегу на равнине. Ой, уже забыла, из чего они так начали, стали друг на друга нападать. Шаманка была сильная, агрессивная. Вечером она во время вечерней дойки коров начинала камлать и нападать на главную ламу монастыря. А лама в это время начинал читать свой судур. Эта книга без скрепков, собранные длинные листы. Шаманка никак не могла подходить к ламе, потому что внутри книги у ламы лежала ниточка из дна брюки шаманки. Обозначала это, что нитка из самого противного места у женщины находится у ламы, и лама этим занимался. Потом лама убил эту шаманку в одном бою. Шаманка, умирая, сказал: «Я буду продолжать, приду еще!» Через несколько дней женщины услышали во время вечерней дойки звук бубна, стучащую колотушкой. Звук поднимался к монастырю. А через некоторое время с криком пролетает черная ворона, прогоняющий звоном колоколов и шептанием ламы. Так продолжалось каждый вечер до смерти ламы.

Во время, когда тело ламы вывозили из храма, шаманка тоже пришла. Она хотела перехватить ламу во время выхода из тела души. Но лама был сильный и в это время тоже сумел прогнать шаманку. Черная ворона летела с криком: «Ах, проклятый. Ах! Ах!» За вороной гнались звук колоколов и шептание мантров ламы. Ворона дала круг над монастырем и улетела.

Послышался мычание коровы и телят. Бабушка встала, кряхтя старыми костяшками, и сказала: «Коровы пришли, пора идти доить».

Я выбежал наружу и смотрю в сторону реки. Страшно стало, представил, как звук бубна идет вверх по реке в сумерках. Внимательно прислушиваюсь, не идет ли звук бубна, ведь время же вечерней дойки. Нет, нету звука. Смотря в небо с красным светом на закат, думал: «О, Шаман. Наверно, они все смогут. Стать бы шаманом. Убить, наказать плохих людей, даже не прикасаясь их. А вот ламы, они скучные. Сидят, из дому не выходят».

Закончился каникулы. Я пошел учиться в село. Жил здесь в доме сестры. Она была учительницей. И поэтому больше часть дня проводил в школе. Муж все время ругался из-за того, что все время грязно, посуда не мыта, белье до сих пор все грязно лежит. Каждый раз, когда приходит домой, он скажет: «Еб твой мать, до сих пор на столе грязно». Когда муж сестры приходит домой пьяный, то начинает грозиться с сестрой со словами: «Эй дура, сука, где ты прячешься? Где ты была? С кем спала? Ну-ка, корми мужа, блядь». Жена говорит: «Что ты задумал? Где я могу быть? Сидела дома, убирала, стирала. А ты сам где был? Нужно забор доделывать, грядки чинить». Я никак не мог понять, где бы я ни был, везде муж с женой грызутся. Почему же они такие, нигде тихой семьи нет. Видел, как отец бьет свою мать, так грубо бил, с палками своими. Здоровенными кулаками, а они кричали: «Ой-ой, сынок, пощади нас, старых людей». Как плохо стареть. И так худой, полуживой и наверх бьет сыночек здоровый.

А вот шаманов люди уважают, ни пальцем не трогают. Ламов тоже уважают. Дедушка рассказывал один раз про страну Шамбалу. Он сказал, что это страна среди гор Гималаев. И оттуда придет эра Бога Майтрея, и на земле будет война, где сын отца, отец сына будут убивать. Потом останется несколько человек. Бабушка так подтверждающе кивала. Дедушка сказал, что про это его дядя рассказал, когда ему было 8 лет. А в это время бабушка радовался. Когда мама нашла школу Шамбалы и начал зарплату тратить на семинары, бабушка сказала: «Что ты нашла какую-то школу Шамбалы? Перестань тратить деньги туда, лучше покупай продукты. Ничего не понимаешь, смотри у тебя в доме еды нет. А ты тратишь на какую-то школу». Мама сказала, одевая старое пальто зимнее: «Прекрати, мама. Сама знаю, что делаю. Молчи, сиди дома. У тебя ничего нет в уме, кроме, как бы бутылку водки купить». И вышла, схватив пакетик с тетрадью, захлопнув дверью. Тогда я понял, что, когда бабушка узнала про Шамбалу, радостно подтверждала, а когда реально мать начала тратить деньги туда, бабушка обо всем забыла и забесилась, начала хулить Шамбалу.

Вот так сработала старая программа у бабушки. То, что обожествляла — начала убожествлять. То, что мама через два месяца триста долларов, на еду не хватало. Я все время думал: «Почему мама так живет? Неужели выхода нет. Что, я тоже всю жизнь буду жить, как мать, что ли? Получать триста долларов через два-три месяца. Нет, я так жить не буду».

У мамы часто спрашивал про это. Она не знала конкретного ответа. «Не знаю сынок, судьба, наверно, такая. Вот твой отец и моя мать мне не давали учиться, получить высшее образование. Поэтому не могу работать на местах, где платят много зарплаты».

После каникул пошли в село на верхом меня отправлять в школу. Были там мама, отец, младший брат отца и его отец. По дороге пили спиртной напиток из броженного коровьего молока. Останавливались по дороге, пили и дрались. Шел дождь, холод пронизал тело. Маму и своего отца отец всю дорогу грозил и бил, не понимая из-за чего. После очередной передышки один двинется, а другой продолжает сидеть или оба продолжают драться.

Туман густой был, поэтому каждый раз приходилось поворачивать лошадь и искать отставшего. Каждый раз поднимали старика и посадили на седло. Он такой пьяный был, что еле держался на седле.

Так дошли до села только утром. Как только пришли, отпустили лошадей с седлами в огород и уснули в глубокий сон.

Когда отца забрали в тюрьму, было хорошо, никакого шума-драки не было. А через четыре-пять лет началось весь этот кошмар обратно. Сначала все радовались, что отец вернулся из тюрьмы целым и невредимым. Он вернулся превратившимся в психа. В нашем селе есть много арестантов вернувших, и все злые на своих жена.

Я сделал вывод, что если муж попал в тюрьму, то ему потом не надо идти к жене. И еще заметил я, живя у сестры, что муж будет всю жизнь ревновать свою жену к другим мужикам. От этого ему покоя нет, особенно когда на длинные дни уходит.

Осень был, учебное время. Муж сестры стригал голову своего сына, я сидел в другой комнате. Сегодня хмурое настроение было у зятя оттого, что грязное белье накопился, а сестра собирается идти в столицу района по делам. Обычно в субботу или воскресенье стирали белье, поэтому он злился, что сестра уйдет и не будет стирать белье.

— Структура головы этого парня похожа на структуру головы парня, живущего внизу села, — послышался голос зятя хмурый.

— Не дурачься, что ты говоришь? — сказала сестра.

Потому что сынок был похож на людей матери, а не на отцовского рода.

— Наверно, это не мой сын, — сказал он. — Кто знает этих женщин, что они творят без меня.

Заметил, что если муж один раз жену изобьет, то потом уже легче становится бить жену.

Вечером сестра, придя из районного центра, начала ругаться на мужа:

— Почему белье не стирал? Целый день сидел дома. Что ты делал вообще? Иногда ты становишься как гость, уходящим, приходящим.

— Молчи! Стирка, мойка, домашняя работа — это женское дело, — сказал муж. — Почему не исполняешь свои обязанности?

— Где написано этот закон? — закричала жена. — Мне не можешь помогать, что ли?

Муж молча начал одеваться на улицу.

— Ты куда? — спросила жена. — Принеси воду, поставь на печку, будешь детей мыть.

— Куда? Куда? — переспросил муж. — Какая разница, куда я пошел? Играть шахматы в спортзале.

И вышел. Жене пришлось самой тащить воду, греть ее и мыть трех детей.

Вот как плохо сестре. Показался муж сначала непьющим, добрым. Сначала выпил. «Ну один раз, — подумала она. — Ничего, ведь непьющего нет». Потом пьяный кричал и избил. «Еще молодой, — подумала, — изменится к лучшему». Часто слышу от женщин и мужчин их жалования и замечания. Они знают, что муж их бить будет, а жены все время пилить будут, дети орать, непослушные будут. Но покорно идут прямо к этому аду.

Во время драки мама бегала, как сама смерть, а отец красный весь, как черт в аду. Никто не старается искать другой путь. Они часто так говорили, когда я спрашивал.

— Ну жизнь так устроена. Что мы можем делать кроме жениться, как все? По-другому невозможно. Не бойся. Ничего, привыкнешь к жене.

Дураки не понимают, что им просто не надо жениться. Тогда что-то произойдет с ними хорошее. После уроков я пошел к дому дедушки. Он жил через улицу от школы. Дед и баба разговаривают между собой на исторические темы. Я их очень любил слушать. Сел листать книгу, слушая деда.

— Как-то в детстве слушал от папы об одной шаманке. У нее было табун. Во время дойки вдруг она закричала: «Ой, что они делают в моем табуне, дураки непослушные?» И встав, издала звук как лошадь и один раз ногой пнула в воздух, так как лошади пинают.