Гражданская война, иностранная интервенция, политика военного коммунизма

Гражданская война, огненным смерчем пронесшаяся по нашей земле, вызывает сегодня неоднозначные оценки и суждения. Не останавливаясь на ходе военных действий, рассмотрим проблемы, вы­зывающие сегодня наибольшие разногласия.

Прежде всего необходимо определить хронологические рамки этой войны. Высказываются разные точки зрения по этому поводу:

1) война началась летом 1918 г. и закончилась осенью 1920 г. разгромом Врангеля;

2) началась сразу после Октябрьских событий и закончилась освобождением Владивостока в октябре 1922 г.

Необходимо видеть разницу между временем, когда вооруженная борьба носила сравнительно ограниченный характер, и временем, когда она составляла основное содержание жизни страны. Если за ос­нову брать последнее, то хронологические рамки войны можно определить следующим образом: лето 1918 г. – конец 1920 г.

 

Каковы причины Гражданской войны? Гражданская война – это, прежде всего, обострение классовой борьбы при решении главного вопроса – вопроса о власти – между победившими и побежденными классами. Элементы гражданской войны проявились еще до Октябрьской революции и связаны с политическим установ­лением военной диктатуры, с введением Временным правительством смертной казни на фронте, отка­зом меньшевиков и эсеров пойти на политический компромисс с левым крылом революции. К этим элементам относятся также попытки ликвидировать новую власть под лозунгом созыва Учредительного собрания.

Таким образом, Гражданская война не возникла внезапно, а явилась результатом поляризации по­литических сил страны, при все более ожесточенном характере взаимоотношений между классами.

 

Но самая суровая борьба развернулась с середины 1918 г. Именно в этот период Гражданская война сли­лась в единое целое с иностранной интервенцией. На помощь внутренней контрреволюции пришли империалистические государства. Можно сказать, что именно империализм содействовал объедине­нию свергнутых в стране классово-политических сил для вооруженной борьбы с новой властью, под­держивал и деньгами, и оружием, и открытым вмешательством во внутренние дела России. Первыми двинулись вглубь России и поддержали антисоветские силы на европейской территории страны – на Украине, в Прибалтике, Белоруссии, Молдавии – германо-австрийские войска. В течение весны и лета 1918 г. американские, английские и французские войска высадились на севере (Мурманск, Архангельск); американские, английские, японские, итальянские – на территорииВладивостока, французские – в Одессе; английские войска захватили Баку, Закаспийскую область, Туркмению; германские, нарушив Брестский договор, двинулись на Дон, Северный Кавказ, в Армению, Грузию, захватили Крым. Еще раньше, в январе 1918 г., Румыния оккупировала Бессарабию. В конце мая 1918 г. вспыхнул мятеж чехословацкого корпуса – одно из важных звеньев в цепи военной интервенции. Страны Антанты обеспечивали участников интервенции финансовыми и материальными средствами, стремились ликвидировать Россию как самостоятель­ное государство. Общая численность действующих против Советской России антисоветских и ин­тервенционистских войск достигала почти миллиона солдат.

 

В 1980-е гг. появился термин, определяющий характервойны, – братоубийственная война. Сторонники этой точки зрения исходят из того, что борьба развертывалась внутри самого народа, русский сражался против русского, украинец стрелял в украинца. Война порой проводила огненную межу через семейные очаги, ставила по разные стороны баррикад родных братьев, отцов и сыновей. Этому мы находим подтверждение в нашей худо­жественной литературе («Тихий Дон» М. Шолохова, «Любовь Яровая» К. Тренева, «Конармия» И. Бабеля, «Белая гвардия» М. Булгакова, «Соленая падь» С. Залыгина, «Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Хождение по мукам» А. Толстого и др.).

В Гражданской войне переплелись классовые, национальные, политические проблемы. Но главным, определяющим характер этой войны являлось то, что это была классовая война. Причем обострение классового сознания в годы гражданской войны достигло апогея с обеих сторон, и тем самым клас­совый интерес и классовый подход вышли на первый план, подавляя такие общечеловеческие ценности, как милосердие и терпимость. Можно сказать, что в годы Гражданской войны классовое сознание превалировало над общечеловеческими ценностями и принципами. Этого нельзя за­бывать, определяя характер и последствия гражданской войны.

Революция и Гражданская война вызвали глубочайший раскол общества. Противоборствующие стороны столкнулись в непримиримой схватке. Ожесточение, нараставшее с обеих сторон, порождало насилие и жестокость. Вопрос о причинах белого и красноготеррора ныне дебатируется довольно ши­роко.

Сегодня невозможно точно определить, кто больше (белые или красные) уничтожил людей, кто раньше начал. Будем исходить из научно обоснованных фактов.

Партия большевиков (в отличие от эсеров) задолго до Октября осуждала террор как средство поли­тической борьбы. После победы Советская власть проявила гуманность по отношению к политическим противникам. Вот некоторые факты: под «честное слово» Совнарком отпустил генерала П.Н. Краснова, который весной 1918 г. возглавил казачью контрреволюцию на Дону; Советское правительство сурово осуждало отдельные проявления самосудов над представителями старой власти (убийство матросами двух бывших министров Временного правительства; убийство в Могилеве главковерха старой армии генерала Н.Н. Духонина); после победы Октября Советская власть в течение восьми месяцев не прибе­гала к расстрелам по суду или без суда своих политических противников.

Но летом 1918 г. буржуазия перешла к массовому и индивидуальному террору. И только в сентябре 1918 г. в ответ на разгул «белого» террора, после убийства Урицкого и Володарского, покушения на Ле­нина, Советская власть ввела «красный» террор. Этот факт вынуждены признать и буржуазные историки. Так, Л. Шапиро писал: «Однако в первые месяцы террор применялся от случая к случаю и не принимал организованного характера вплоть до лета 1918 г. – начала гражданской войны, убийства нескольких большевистских лидеров и покушения на Ленина». А вот свидетельство Б.В. Савинкова: «кто не знает, что расстреливали, убивали, грабили не только большевики, но и мы? Наконец, кому же не ясно, что мы не были «рыцарями в белых одеждах» – что мы виноваты именно в том, в чем обвиняли большевиков?». Безусловно, в пылу схватки меч «красного» террора карал и невинных. Летом 1918 г. падает под пулями не только бывший царь, виновный во многих прегрешениях перед своим народом, но и вся его семья. Трагизм этого события вызвал возмущение многих представителей русской интеллигенции (об этом упоминают Короленко в письмах к Луначарскому, Горький в «Несвоевременных мыслях»).

Рассматривая эту проблему, следует обратить внимание на тот факт, что руководители белого дви­жения, на деле поддерживая террор, официально его не признавали. Советская власть объявила крас­ный террор государственной политикой (в сентябре 1918 г. принят декрет ВЦИК о красном терроре).

 

Гражданскую войну можно условно разделить на два этапа: первый (лето 1918 г. – весна 1919 г.) – носил характер «демократической контрреволюции», т.е. вой­на на этом этапе велась под лозунгами «Учредительного собрания», восстановления власти Временного правительства; второй (весна 1919 г. – 1920 г.) – открытое противостояние Советской власти и белого движения. Исходя из этого изменяется и расстановка политических сил и партий России.

 

1-й этап. Для партий монархического толка не было вопроса, на чьей стороне выступать. Они были с Красновым, Корниловым, Дутовым, Калединым, Колчаком, Деникиным и Юденичем. Там же оказались и партии крупной буржуазии: октябристы, Торгово-промышленный союз, Прогрессивно-экономическая партия. ЦК Партии кадетов единодушно принял решение объявить войну большевикам, по существу эта партия стала штабом контрреволюционных сил. В то же время, понимая непопулярность своих лозун­гов, кадеты на первом этапе войны нередко выступали под лозунгами социалистических партий, на­пример, под лозунгом «Учредительного собрания».

 

В годы гражданской войны и интервенции с особой отчетливостью проявилась непоследовательность, неустойчивость, колебания социалистическихпартий (в нашей литературе они, как правило, именуются мелкобуржуазными). Правые эсеры, уйдя со II съезда Советов, начали подготовку вооруженного восстания против Советской власти и замены ее властью Учредительного собрания. Роль основных центров борьбы против Советской власти правые эсеры отводили Поволжью и Сибири, где у них были многочисленные орга­низации и значительное влияние среди крестьянства. После вступления в Самару мятежного чехословацкого корпуса правые эсеры создали там правительство – Комитет членов Учредительного собрания (Комуч). В сентябре 1918 г. правые эсеры и бывшие депутаты Учредительного собрания создали вре­менное российское правительство и приняли программу, которая фактически повторяла программу ка­детов. Режим «учредиловской демократии» означал на деле возврат к буржуазно-помещичьему строю.

Партия левых эсеров меняла позицию от поддержки Советской власти к борьбе против нее.Не согласившись с Брестским миром, левые эсеры вышли из состава Совнаркома, но оставались второй по величине партией после большевиков в составе ВЦИК. К этому добавились разногласия в вопросах о политике в деревне, о комбедах, методах борьбы с голодом. Не получив поддержки своей позиции на V Всероссийском съезде Советов, ЦК партии левых эсеров организовал убийство германского посла Мирбаха, рассчитывая этим спровоцировать войну с Германией, подняв вооруженный мятеж. В самой партии произошел раскол. Часть ее членов ушла в подполье, продолжая оставаться на позициях борьбы против Советской власти. Другая часть отмежевалась от линии ЦК, осудила мятеж, встала на позиции под­держки Советской власти.

Меньшевики принимали активное участие во многих восстаниях и мятежах, которые прокатилисьпо стране весной и летом 1918 г. Некоторые из них входили в созданное правыми эсерами «правитель­ство» под тем же флагом замены Советской власти властью Учредительного собрания.

Парадокс первого этапа войны заключается в том, что она шла в основном не между «красными» (революционерами) и «белыми» (контрреволюционерами), а между самими «красными». Собственно «белое движение» (офицеры, казачество) было еще сравнительно слабо. За власть же боролись в основном различные социалистические партии. Анализ политического поведения мелкобуржуазных партий позволяет сделать вывод о том, что эсеро-меньшевистские партии и создаваемые ими правительства, выступая под флагом «чистой демо­кратии», «Учредительного собрания», на деле фактически содействовали восстановлению буржуазно-помещичьих порядков в стране, расчищали дорогу белогвардейской диктатуре. Народ довольно скоро понял это и стал отказывать этим партиям в доверии. С другой стороны, монархические и буржуазные силы стремились избавиться от соглашателей, устанавливая военные диктатуры (Колчака, Юденича, Деникина), разгоняли так назы­ваемые «правительства» соглашательских партий, сторонников Учредительного собрания. Подтвер­ждением этого является позиция Колчака, который призвал к расстрелу всех «учредилок». Внутри са­мих мелкобуржуазных партий росло недовольство политикой руководства, появлялись группировки, выступавшие за сотрудничество с большевиками.

 

2-й этап войны. В конце 1918 – начале 1919 г. партии меньшевиков и эсеров пересматривают свою по­литику и тактику. Так, меньшевики заявили, что их партия, не отказываясь от парламентской республики, отвергает приемы насильственного свержения Советской власти. Правые эсеры также приняли решение прекратить вооруженную борьбу против Советской власти, заменив ее обычной политической. Эсеры делали ставку на «третью силу», чтобы вести борьбу и против буржуазно-помещичьей реакции, и против диктатуры пролетариата. Эту силу они видели в крестьянстве. В свою очередь кре­стьянство, получив землю от Советской власти, но выступая против государственной хлебной диктату­ры, допущенных в ходе существования комбедов ошибок, к началу 1919 г. вновь повернулось в сторону Советской власти. И поэтому иллюзии мелкобуржуазной демократии потерпели крах. Участие этих партий в первом этапе войны предопределило исчезновение их с политической арены. Причем это происходило не путем запрета, а путем самоликвидации местных партийных организаций. Многие из них вступали в партию большевиков (2% партийного пополнения большевистской пар­тии приходилось на выходцев из других партий).

 

Выделяя главные факторы, которые привели к победе большевиков в гражданской войне, прежде всего следует отметить, что пролетариат, партия большевиков не стали бы победителя­ми, если бы не изменили свое отношение к средним слоям общества, не перешли бы от союза с дере­венской беднотой к союзу со средним крестьянством, не умерили бы свой пыл по созданию в деревнекоммун и советских хозяйств; коммунисты изменили свою тактику по отношению к меньшевикам-интернационалистам, народным коммунистам и т.д. Иначе говоря, успех достигался тогда, когда большевики отказывались от форсирования социалистических мероприятий в деревне, когда строили свою политику на общедемократических основах, шли на соглашения с основными классами – крестьянства и казачества, со средними городскими слоями, общероссийскими и национальными партиями.

В самые трудные моменты гражданской войны, когда решался вопрос быть или не быть Советской власти, крестьяне, крайне недовольные продразверсткой, принудительным набором в Красную армию, тем не менее говорили «нет» Колчаку и Деникину, ибо знали, что за ними – помещики и капитали­сты, реставрация прежних порядков. Это с горечью вынужден был признать один из самых ум­ных и честных противников Советской власти А.И. Деникин. Он писал: «Мы захватили большие терри­тории, ждали поддержки народа: пойдет ли народ за нами или по-прежнему останется инертным и пас­сивным между двумя надвигающимися волнами, между двумя смертельно враждебными станами. В силу целого ряда причин – стихийных и от нас не зависящих – жизнь дала ответ сначала нерешитель­ный, потом отрицательный».

Нельзя сбрасывать со счетов и политические просчеты белых: Колчак и Деникин, отменив Декрет о земле, настроили против себя крестьянство. Они оказались неспособными на переговоры с демократи­ческой оппозицией и умеренными социалистами. Произвол белых, особенно погромы (июль 1919 г. – на Украине 50 погромов) лишили их поддержки городского населения. Лозунг Деникина «Россия будет великой, единой, неделимой!» не оставлял надежды инородцам. Немаловажной причиной была и ра­зобщенность белого движения, отсутствие единого руководства, стремление каждого лидера к едино­началию.

Были и другие причины победы большевиков – помощь иностранных рабочих и крестьян, новая армия и политика «военного коммунизма», проводившаяся Советами.

 

Для рассмотрения этого вопроса необходимо прежде всего определиться с самим понятием «военный коммунизм». Его ввел в оборот известный русский философ, член партии большевиков А.А. Богданов еще до октября 1917 года, прогнозируя возможный ход революции. Это понятие он связывал не с коммунизмом или социализмом, а с армией. По его мнению, между социализмом и «военным коммунизмом» лежит пропасть: первый – это «товарищеская организация производства», второй – «ав­торитарно-регулируемая организация массового паразитизма и истребления». Итак, можно сказать, что «военный коммунизм» – это система чрезвычайных мер, то есть государственная моно­полия на важнейшие продукты, товары народного потребления, их нормированное распределение, трудовая повинность, продразверстка.

Нельзя не отметить, что подобные меры – не изобретение большевиков или Советов. Чрезвычайные меры приме­нялись и раньше, и не только в России. С середины 1915 г. развернулась самая настоящая борьба с рынком. Для обеспечения армии по твердым ценам губернаторы запрещали вывоз производимого в соседние губернии. Самодержавие пыталось спасти положение централизацией управления экономи­кой, вводились твердые цены на хлеб, резко возросла эмиссия денег, в 1917 г. курс рубля по сравне­нию с довоенным упал в 7 раз. Вслед за этим Временное правительство, по примеру Германии и Ав­стро-Венгрии, ввело хлебную монополию и карточную систему.

Следует ли из этого, что Советы под влиянием экономической необходимости продолжили полити­ку царизма и Временного правительства? Нет. Произошло худшее. Из пороков старой системы выво­дилась магистральная линия развития.

 

В основе «военного коммунизма» лежала идеология «забегания вперед», характерная для всякой революции. Исторически же «военный коммунизм» обнаружил несостоятельность как в теоретическом, так и в практическом отношении. Позднее нарком Ю. Ларин прямо признал, что «организационные формы господства буржуазного хозяйства были превращены в ору­дие организационного утверждения диктатуры пролетариата». Таким образом, «военный коммунизм» представлял собой внутренне противоречивую систему политических, экономических, социальных и идеологических мероприятий. Представим анализ этих направлений.

Политическая область. Становление советской государственной системы в условиях Гражданской войны шло в направле­нии создания однопартийного руководства. III съезд Советов (январь 1918 г.) закрепил в качестве основного закона политической жизни страны многопартийную систему при условии признания Советской власти. В состав Советов входили пред­ставители партий большевиков и левых эсеров как правящих партий, меньшевики-интернационалисты, эсеры-максималисты, анархисты, представители левых течений на­циональных партий. Правые эсеры и правые меньшевики после марта 1919 г. (когда они признали Советскую власть) вошли в состав Советов. В то же время падение авторитета этих политических сил, нежелание идти на компромиссы привело к резкому снижению их популярности. И к началу 20-х гг. они практически сходят с полити­ческой арены.

Условия военного времени потребовали введения жесткой централизации в государственном управлении, свертывания принципа демократического центризма. Одновременно с этим появляется еще одна опасность – рост советского бюрократизма. Этот процесс был настолько силен, что на вось­мом съезде РКП(б) принимается специальная резолюция о борьбе с бюрократизмом. В ней предусмат­ривалось установление контроля со стороны народа за деятельностью органов управления.

Экономическая область. Впервые «военный коммунизм» заявил о себе так называемой «красногвардейской атакой на капи­тал» – беспорядочной национализацией промышленности и финансов в ответ на политический саботаж служащих. К лету 1918 г. большинство крупных предприятий, ряд отраслей были национализированы. К декабрю 1918 г. национализирована средняя промышленность. Централизм в политической сфере был дополнен централизмом в экономике. На базе ВСНХ былосоздано 52 главка, которые отвечали за работу тех или иных отраслей промышленности. В этом было зало­жено противоречие. С одной стороны, война требовала усиления централизма, и это приводило к свер­тыванию производственной демократии и рабочего самоуправления (ликвидированы фабзавкомы); с другой – потребности развития производства требовали развития местной инициативы и заинтересован­ности в результатах труда.

Усиление экономического хаоса, резкое сокращение производства товаров народного потребления вызвали гигантских размеров инфляцию, которая покрывалась дополнительным выпуском бумажных денег. За три года Советской власти было выпущено 1150 млрд. бумажных денег. Это вело к постепен­ному свертыванию товарно-денежных отношений, в городе был осуществлен переход к натуральной оплате труда, отменена плата за коммунальные услуги, пользование транспортом, средствами печати и т.д. Это отражало стремление определенной части представителей большевиков реализовать представление о социализме как об обществе бестоварном, а также нашло свое отражение и в некоторых положениях второй программы партии, принятой на восьмом съезде РКП(б).

Тенденция бестоварности находилась в противоречии с другими секторами экономики, прежде всего с сельским хозяйством. Постановление наркомпрода от 13 мая 1918 г. считается актом, с которого на­чалась политика военного коммунизма. В нем государство провозгласило себя главным распределите­лем еще до того, как стало главным производителем. Как отмечают специалисты, изучающие этот пе­риод отечественной истории, страна вползала в военный коммунизм через продовольственный вопрос, тот самый, о который споткнулись и самодержавие, и Временное правительство. Первоначально Советы хотели просто поддержать твердые цены и государственную монополию на хлеб. Но уже в ноябре 1917 г. создаются заградительные отряды против мешочников, в мае 1918 г. декретом ВЦИК была ус­тановлена продовольственная диктатура, в июне 1918 г. взят курс на создание комитетов бедноты (комбеды) для борьбы с сельской буржуазией. Все это не дает необходимого результата, и в январе 1919 г. вводится продовольственная разверстка.

Эта мера вызвала острое недовольство крестьянства, привела к их выступлениям и к отходу от Советской власти. Так, весной 1919 г. в Поволжье против Советской власти выступило около 150 тыс. крестьян. Одновременно с ними восстало 30 тыс. казаков верхнедонских станиц, на Украине – 328 восстаний… Были выступления и в других местах. Все это явилось одной из серьезных причин военных поражений летом 1919 г. Продразверстка не смогла решить продовольственную проблему: заготовка хлеба в Европейской России в 1920–1921 гг. осталась на уровне 1916–1917 гг., посевные площади по разным губерниям сократились на 35-60%, происходил возврат к нату­ральному хозяйству. Тем не менее продразверстка сохранилась до 1921 г.

Социальная область. Политика «военного коммунизма» предусматривала в социальной области всеобщую трудовую повинность населения от 16 до 60 лет; введение натуральной оплаты труда; запрещение частной торговли (поэтому зарождается теневой рынок). Для борьбы против спекуляции применялись жесткие админи­стративные меры (спекуляция доходит до таких размеров, что в январе 1918 г. Ленин заговорил уже о расстреле спекулянтов на месте. Карточная система – обычное для воюющей страны явление. Но в России она приобрела открытое классово-политическое содержание. Предпочтение отдавалось фабрично-заводским и транспортным рабочим, членам семей красноармейцев. Особые пайки вводились для детей и беременных женщин.

Культурная область. Обострение классовых противоречий вызвало резкую поляризацию в духовной сфере. Появляются такие новые направления искусства, как революционный романтизм, возникают организации, претендующие на создание новой пролетарской культуры. Все чаще звучит негативное отношение к культурным достижениям прошлого, были и факты вандализма по отношению к культурному наследию. Как ответная реак­ция на эти процессы – классовое противостояние стало четко проявляться в творчестве писателей. Именно опыт «военного коммунизма» породил известную антиутопию Е. Замятина «Мы», «Чевенгур» А. Платонова. Атмосфера жизни того времени порождала и особую армейскую психологию людей. Так, Троцкий объявил милитаризацию наилучшим способом воспитания че­ловека новой культуры.

Итак, «военный коммунизм» – это система чрезвычайных мер, призванная утвердить диктатуру пролетариата в стране с гигантским преобладанием крестьянства. Он был вызван к жизни стремлением новой власти продержаться до мировой революции. Политика «военного коммунизма» не привела, да и не могла привести к социализму. Стала очевидна недопустимость забегания вперед, опасность фор­сирования социально-экономических преобразований в крестьянской стране и насилия в области хозяйственных отношений. Вместо создания государства диктатуры пролетариата рабочий класс был отчужден от власти верхушкой РКП(б). Негативные последствия политики «военного коммунизма» наиболее тяжело отрази­лись на крестьянстве. Это, кстати, отмечал Ленин. В октябре 1921 г. он говорил: «На экономическом фронте, с попыткой перехода к коммунизму, мы к весне 1921 г. потерпели поражение более серьезное, чем какое бы то ни было поражение, нанесенное нам Колчаком, Деникиным или Пилсудским, пораже­ние гораздо более серьезное, гораздо более существенное и опасное...».

Поэтому в 1921 г. чрезвычайные меры сменяются НЭПом. Но переход к нему не означал автоматиче­ского и быстрого преодоления «военно-коммунистических» представлений в теории, культуре и идеологии. НЭП не только не устранял прежних иллюзий, но и укреплял многие из них и даже поро­ждал новые. Именно в нем были смоделированы последующие трагические страницы нашей истории, заложена основы административно-командной системы.

 

Гражданская война и политика «военного коммунизма» оказали огромное влияние на все последующее развитие страны.

Во-первых, экономика страны, которая уже была достаточно истощена продолжавшейся четыре го­да Первой мировой войной, была практически парализована в этот период. Сумма ущерба составила 39 млрд. золотых руб., что превышало 1/4 всего довоенного состояния страны. А если учесть, что на восстановление народного хозяйства потребовалось пять лет, то можно сделать вывод, что социаль­но-экономическое развитие России было задержано минимум на восемь лет.

Во-вторых, война принесла огромные людские потери. Население страны сократилось на 13 млн. человек, 3 млн. находилось в эмиграции. Страна лишилась значительного научного и культурного потенциала. Это усугубилось тем, что в 1922 г. из России была выслана большая группа писателей, ху­дожников, философов, что не способствовало становлению новой культуры (страну были вынуждены покинуть Глазунов, Стравинский, Бунин, Набоков, Мережковский, Шаляпин, Цветаева, Бердяев и др.). Рассматривая эту проблему, нельзя обойти молчанием и тот факт, что значительная часть творческой интеллигенции положительно отнеслась к Февральской революции, но не поняла и не восприняла Октябрь. В годы войны появилось 4,5 млн. беспризорных, что породило множество про­блем, в т.ч. нравственно-психологических.

В-третьих, в годы Гражданской воины были осуществлены глубокие, не имеющие аналогов в исто­рии, социальные перемены. Произошла ликвидация целых классов, серьезный удар нанесен по зажи­точному крестьянству. Тем самым облегчалось выдвижение представителей рабочих и крестьян на ру­ководящие должности. Была сделана попытка найти путь к обществу социальной справедливости. Од­нако то, что подразумевало справедливость.для большинства при явном ущемлении прав меньшинства, делало этот путь ненадежным. Уравнительная справедливость за счет экспроприаций не могла быть продолжительной, тем не менее этого запала хватило на годы войны. Рождалась привычка к общему, но более или менее равному низкому уровню жизни.

В-четвертых, классовая борьба, классовый подход стали фактором огромной силы. Классовый подход снизил планку требовательности, средний уровень культуры, подорвал профессионализм (рабочие и крестьяне получали преимущество при занятии должностей, получении образования). Полноту клас­сового принципа олицетворяла Конституция.

В-пятых, Советская Россия сумела остановить распад Российского государства, найти приемлемую для того времени форму государственного устройства.

В-шестых, война оказала негативное воздействие на положение внутри партии большевиков. Она стала правящей в условиях ожесточенного классового противоборства. Слабое, не имевшее аппарата Советское правительство опиралось на партию. В годы войны для преодоления хаоса потребовалась железная дисциплина партии для руководства страной. В такой обстановке сформировались руководящие кадры, сложилась психология однозначности, нетерпимости к любой иной идеологии, кроме коммунистиче­ской. После окончания гражданской войны появилась возможность осуществления демократизации партии и государства. Однако трудности первых послевоенных лет затормозили этот процесс. А в дальнейшем Сталин сознательно использовал административно-командные традиции для укрепления партийного аппарата, а война создала мощную психологическую и организационную основу для этого процесса.

 

Таким образом, победа в войне способствовала укреплению марксистско-ленинских догм. Парадокс истории в том и заключался, что победа революцион­ных сил открыла возможность для возрождения демократии, в то же время ее уничтожив. Победа породила самоуспокоенность, а не стремление к переменам. В экономической сфере к1921 г. Советы потерпели поражение и, признав это, круто изменили экономическую линию. В поли­тической жизни этого не произошло.