Поворот в таможенном деле России произошел в годы царствования Елизаветы Петровны (1741 - 1761). Это было время свержения немецкого режима, систематического покровительства всему национальному. Так, по мнению С. М. Соловьева, историческое значение правления Елизаветы состояло в подготовке к следующей эпохе, а историческая заслуга - в «национальности ее направления».
До 1747 года происходило стеснение внутренней торговли, поэтому в 1747г. при Сенате была учреждена специальная комиссия из членов коммерц-коллегии, Берг-мануфактур-коллегии, а также из представителей именитого купечества, которой было поручено составление нового внутреннего тарифа. Внимание комиссии обращалось на выяснение то, «где существуют какие сборы, и какой доход от них получается». Но прежде, чем комиссия закончила подготовительную работу, П. И. Шувалов, фактически возглавлявший правительство Елизаветы Петровны, предложил Сенату смелый проект уничтожения внутренних таможенных поборов. П. И. Шувалов считал, что прежняя таможенная система не только разоряла народ, но также умножала судебные разбирательства и плодила различные комиссии, обременительные для казны. Изобразив в представленном проекте мноше притеснения и несправедливости, проистекающие от несовершенной организации таможенного дела, он указал и на то, что целовальники собирали более пошлин, чем было определено.
20 декабря 1753 г. предложения П. И. Шувалова были утверждены указом Елизаветы Петровны «Об уничтожении внутренних таможенных и мелочных сборов». Одновременно ею был утвержден доклад Сената от 18 декабря 1753 г. с тем же названием. В следующем году внутренние таможенные пошлины были отменены на основной территории страны, а в 1755 г. - в Малороссии. Заменившая их единообразная 13%-я «новоположенная» или, «новоположенная прибавочная» таможенная пошлина на границах государства должна была отныне взиматься со всех ввозимых и вывозимых товаров в портовых и пограничных таможнях.
В целях ужесточения борьбы с контрабандой в 1754 г. Сенат учредил на западной границе институт «пограничных таможенных объездчиков». С тем, чтобы заинтересовать объездчиков и других «таможенных служителей» в поимке контрабандистов, было установлено выдавать им четвертую часть конфискованных товаров, а доносчикам - половину товаров, задержанных по их указанию.
В связи с отменой внутренних таможенных границ и переходом к взиманию 13%-й пошлины 1 декабря 1755 г. был принят новый Таможенный устав. Согласно ему российским и иностранным купцам, привозившим в российские порты или таможни из-за границы товары предоставлялась отсрочка в уплате новоположенных или «внутренних» пошлин сроком на один год с момента поступления товара в пакгауз.
Целый ряд новых уставных положений развивал таможенное законодательство, исходя не столько из сиюминутных фискальных интересов, сколько из потребностей российской торговли в целом.
Установлениями главы IV устава «О доносах про утайку от пошлин товаров, и как с оными поступать» поощрялось доносительство людей «всякого чина» об утаенных от пошлин и без таможенного клейма товарах.
В случае подтверждения факта контрабанды товар конфисковывался без всякого доследования; хозяина контрабандного товара допрашивали, выясняя маршрут. которым «те товары мимо таможен провезены», или устанавливая таможенных служителей, допустивших послабление служебное преступление, если товары все же минули таможню. Все конфискованные товары, «подлежащие в казну, если бы оные конфискованы не были, и взысканные штрафы» следовало отсылать в «канцелярию конфискации и оной в контору». Однако в связи с тем, что таможни страны (кроме столичной и кронштадтской) находились на большом расстоянии от Петербурга и Москвы, сенатским указом 1 июля 1757 г. было признано нецелесообразным присылать в канцелярию конфискации и ее контору дешевые и громоздкие товары, перевозка которых была также сопряжена с высокими жадными расходами.
Новый таможенный тариф
Пересмотром тарифных статей, начиная с 1754 г., занималась особая комиссия, учрежденная при Сенате. Ею была разработана система пошлин, по характеру близкая к установленной тарифом 1724 г. Во многих случаях, мотивом для назначения окладов по новому тарифу служила ссылка на «таможенныя пошлины, установленныя Петром 1».
Утверждение нового таможенного тарифа «для сбора пошлин в портовых и пограничных таможнях» состоялось 29 апреля 1757 г. Согласно ему размер таможенного обложения ввозимых фабрично-заводских товаров устанавливался в зависимости от освоенности их производства в самой России и степени обработки. Так, например, хлопок-сырец облагался пошлиной приблизительно в 4%, хлопок пряденый - 10%, а пряденый крашенный - 15%. Минимальный размер пошлинного оклада повышался с 3 до 5 копеек в валюте. В среднем же экспортно-импортная («портовая ефимочная») пошлина составляла 15 - 20% с цены товара. Помимо нее в портовых и пограничных таможнях взималась еще и «внутренняя» пошлина, размер которой варьировался от 6 до 16% (в среднем 13%) к таможенной стоимости. Товары, облагаемые высокой «ефимочной» пошлиной подлежали и повышенной «внутренней», оплата которой по-прежнему производилась в рублях (вопреки утверждению И. М. Кулишера о том, что в тарифе 1757 г. «ефимочная» пошлина и 13%-я «прибавка» были слиты вместе.
Импортируемые товары подлежали 17, 5 - 25%-й «ефимочной» и 13%-й «внутренней» пошлине. По оценке Лодыженского, это составляло 30 - 33% к их общей стоимости. Уплату внешних платежей по-прежнему следовало производить в иностранной валюте по весьма заниженному курсу. Ефимок, рыночная цена которого составляла в это время 1, 25 рубля, официально «высчитывался» лишь в 50 копеек. Обложение многих товаров составляло 60 - 80% их таможенной стоимости. В их числе преобладали те, «которых довольно изготовлялось тогда в России, или же которыя составляли предмет производства тех фабричных заведений, которыя поощрялись и привилегировались правительством»: волоченое, пряденое золото и серебро, простые сорта железа, несложные металлоизделия, канифоль, селитра, крахмал, скипидарное масло и т.д., грубые сорта полотняных и шерстяных тканей. Важно подчеркнуть, что по тарифу 1757 г. ефимочную пошлину с ввозимых товаров надлежало взимать до помещения товаров в пакгауз.
Отпускные пошлины в основном отличались незначительным размером, который повышался в зависимости от спроса на те или иные сырьевые товары со стороны отечественных фабрикантов и мануфактуристов. С целью поощрения вывоза из страны казенных товаров, они освобождались от 13%-й пошлины.
В общую сумму таможенных платежей помимо пошлин входили мелочные сборы: 1) огневые (1, 75 руб. «со ста платежных ефимков» при уплате портовой пошлины); 2) ластовые (в зависимости от вместимости судна); 3) акциденции (по 4 коп. с каждого платежного ефимка); 4) дополнительные акциденции с русских подданных (по 1 коп. с «платежного рубля» при уплате внутренней пошлины).
В практическом отношении тариф 1757 г. оказался весьма неудобным. Пошлины продолжали взиматься как в металлической валюте, так и российскими «ходячими деньгами».
Многочисленность и излишняя детализация статей, согласно которым производилось таможенное оформление однородных товаров, затрудняло применение тарифа. Его высоко-охранительный характер стимулировал контрабандный ввоз.
Одновременно правительство пришло к убеждению о целесообразности передачи таможенного дела России на откуп в частные руки, тем более что в 1757 г. один из директоров Темерниковской компании (в 1755 г. ей была предоставлена монополия на всю черноморскую торговлю), купец Шемякин, ходатайствовал о передаче ему на откуп таможенных сборов по всем границам Российской империи. Записка Шемякина получила поддержку при Дворе и Сенате. С ним был составлен контракт, высочайше одобренный в марте 1758 г. Елизаветой Петровной.
Сенаторским указом 15 мая 1758 г. «Об отдаче на откуп таможенных внутренних и портовых сборов Темерниковской компании директору Шемякину и его товарищам» Никите Шемякину «с товарищи 14-ю человеки, кого он представит» поручалось на шесть лет, начиная с 1758 г., взимать таможенные сборы «согласно с регламентом и тарифом, не притесняя купцов и не требуя с них лишняго», но и не делая этим им произвольных уступок в пошлинах; в видах контроля за этим, откупщики были обязаны вести аккуратно таможенныя книги и представлять в коммерц-коллегию рапорты о привозе и вывозе товаров. За содержание таможен на откупе, компанейщики обязывались уплачивать откупную сумму, размер которой не был обозначен в контракте, а подлежал определению уже во время действия договора: для ее начисления, было положено определить среднее поступление доходов от таможен, за каждый месяц отдельно, в 1755, 1756 и 1767 годах: такую сумму должна была уплатить и компания во время содержания таможен месяц против месяца, вперед, но независимо от этого, Шемякин обязался вносить, в виде прибавки к откупной плате, каждый год по 170 тысяч рублей, из которых 150 тысяч должны были взноситься в комнату ея императорского величества, не употребляясь ни на какие расходы, а двадцать тысяч были назначены на содержание Московского университета».
После смерти Елизаветы Петровны откупщики Шемякин и Яковлев били челом новому императору России Петру III (1761 - 1762), добиваясь продления откупного содержания. Петр подписал 28 марта 1762 г., указ «Об отдаче обер-инспектору Шемякину и обер-директору Яковлеву всех таможенных государственных сборов на откуп вновь на десять лет, на условиях, от правительства назначенных». Царем было сделано даже больше, чем просили купцы. Если до 1762 г. еще оставались какие-то товары, «с которых пошлина собиралась в казну, а не в откупную сумму», то указом повелевалось «и то им отдать». Откупные условия заключались в том, чтобы 1) пошлину собирать по тарифу 1757 г., 2) откупную сумму вносить «по прошествии каждого месяца, что когда в сборе будет, а во всей годовой откупной сумме делать счет по прошествии каждого года».
Дальнейшее развитие событий показало ошибочность всей затеи масштабного возрождения откупной системы. «коммерц-коллегия усмотрела, что Шемякин, вопреки контракту, не представлял отчетов о ходе торговли и ведомостей о поступлении доходов по таможням, допускал подлоги в таможенных документах и позволял пропускать через таможни разные товары за пошлину, гораздо менее высокую, чем какая была назначена в тарифе, от чего происходил подрыв внутренним фабрикам». Шемякину пришлось оправдываться от возводимых на него коммерц-коллегией обвинений. Все эти и другие оправдания Шемякина не принимались во внимание. контракт с компанией был досрочно расторгнут. Вышло распоряжение о взыскании с «компанейщиков» задолженности. Сам Шемякин, осужденный к тюремному заключению, был освобожден по особому распоряжению Екатерины II.
