Мулла стреляет в собственный кафтан

 

Однажды ночью увидел Мулла при свете луны, что в саду стоит какой-то дородный человек, величественно вытянув руки. Он разбудил жену и говорит: «Принеси мне поскорее лук и стрелы!» Быстро он натянул тетиву и, призывая имя Господа, пустил стрелу. Стрела попала как раз в живот. «Да, с нами шутки плохи! — гордо сказал Мулла. — Теперь оставим его в покое, а к утру он покорчится-покорчится, да и отдаст Богу душу».

После этого Мулла пошёл домой, крепко запер дверь и лёг спать. Утром, спустившись в сад, видит, что ночью он стрелял в свой собственный кафтан, который накануне выстирала его жена и развесила на верёвке, чтобы он к утру просох. Стрела разорвала кафтан как раз у самого пупка. Мулла пал ниц и стал громко молиться:

«Благодарение Господу, тысяча благодарностей за милость Господню!» «Что случилось? — удивилась жена — Объясни мне причину твоих славословий». «Эх ты, чудачка, — заметил Мулла, — разве ты не видишь, куда попала стрела: она пробила кафтан у самого пупка и вышла наружу, а кафтан изодрала в клочья. Если бы я в это время был в кафтане, что было бы со мной?»

 

Осёл-советник

 

Однажды утром сосед попросил у Муллы осла. Мулла пробормотал: «Пойду спрошу осла; если он захочет — дам». Прошёл он в дом и, побыв недолго, вернулся и сказал: «Я говорил ослу, но он не соблаговолил, да ещё прибавил: "Если дать меня чужому, будут тыкать мне стрекалом в уши, а тебя — честить на все лады!"»

 

Ваша правда

 

Однажды во время пребывания Насреддина при дворе правитель пожаловался на то, что его подданные лживы. Насреддин сказал: «Ваше величество, истины бывают разные. Прежде чем люди смогут использовать относительную истину, им необходимо практически познать реальную истину. Но они всегда пытаются делать всё наоборот. В результате люди слишком бесцеремонно обращаются со своими же искусственными истинами, подспудно чувствуя, что это не более, чем выдумка».

Всё это показалось правителю слишком сложным: «Вещи должны быть или истинными, или ложными. Я заставлю людей говорить правду, и с помощью этого они приобретут привычку быть правдивыми».

На следующее утро перед открытыми городскими воротами красовалась виселица, которую окружали солдаты правителя во главе с капитаном. Глашатай объявил: «Каждый, кто войдёт в город, должен прежде всего правдиво ответить на вопрос капитана».

Насреддин, поджидавший снаружи, вошёл в город первым. Капитан спросил: «Куда ты идёшь? Говори правду, иначе тебя повесят».

Насреддин ответил: «Я иду, чтобы быть повешенным на этой виселице». — «Я не верю тебе!» — «Прекрасно. Если я солгал — повесь меня». — «Но это будет значить, что ты сказал правду». — «Вот именно, — сказал Насреддин, — вашу правду».

 

Лицо на окне

 

Желая попросить милостыню, Насреддин подошёл к большому дому.

— Хозяина нет, — сказал слуга.

— Прекрасно, — воскликнул Мулла, — и хотя он ничем не смог помочь мне, передай, пожалуйста, своему хозяину мой совет. Скажи: «Когда будешь уходить в следующий раз, не оставляй своё лицо на окне — его могут украсть».

 

Забота о волке

 

Однажды Мулла рубил в горах дрова, а в это время волк задрал у него осла. Когда Мулла вернулся, волк пустился бежать. Кто-то поднял шум: «Эй, караул, держите!» Мулла заметил: «Ну чего ты, человече, без толку кричишь. Волк набил брюхо, и ему тяжело теперь подниматься в гору. Пожалей его!»

 

Несправедливость

 

В чайхану вошёл монах и заявил: «Мой учитель велел мне возвестить людям, что человечество до тех пор не достигнет совершенства, пока люди, не испытавшие на себе несправедливости, не будут так же нетерпимо относиться к ней, как те, кто в действительности испытал её».

Эти слова на мгновение поразили всех собравшихся. Затем Насреддин сказал: «А мне мой учитель говорил, что никто не должен относиться нетерпимо к чему бы то ни было до тех пор, пока он не убедится, что предполагаемая несправедливость действительно является несправедливостью, а не скрытым благом!»

 

Вера в неизбежность

 

Однажды прямо на голову Насреддину, шедшему по узкому переулку, с крыши дома упал какой-то человек. С этим человеком ничего не случилось, но Мулла попал в больницу.

Один из учеников Насреддина спросил его:

— Какой урок вы извлекли из этого происшествия, учитель?

— Откажись от веры в неизбежность, даже если причина и следствие кажутся неизбежными! Избегай теоретических вопросов наподобие этого: «Сломает ли человек себе шею, если упадёт с крыши?» Упал он, а шею сломал себе я!

 

Контрабандист

 

Насреддин ежедневно переводил через границу своего осла, нагруженного корзинами с соломой. Так как все знали, что он промышляет контрабандой, пограничники обыскивали его с ног до головы каждый раз, когда он переходил границу. Они обыскивали самого Насреддина, осматривали солому, погружали её в воду, время от времени даже сжигали её, а сам Насреддин жил всё лучше и лучше.

В конце концов он отошёл от дел и перебрался на жительство в другую страну. Много лет спустя его встретил один из таможенников. Он сказал:

— Теперь тебе нечего скрывать, Насреддин. Расскажи мне, что ты переправлял через границу, когда мы не могли поймать тебя?

— Ослов, — ответил Насреддин.

 

«Не сомкнул глаз»

 

Однажды произошло вот что. Женщина судилась с Муллой Насреддином. Мулла всё яростно отрицал. Наконец судья спросил:

— Скажи только одно: спал ты с этой женщиной, Насреддин?

Насреддин ответил:

— Нет, ваша милость, не сомкнул глаз.

 

Сын в отца

 

Собрался Мулла Насреддин пообедать. Известно: кто любит деньги, тот любит только деньги. Поэтому Мулла приказал своему слуге:

— Неси на стол обед, а потом запри ворота и говори всем, что меня нет дома. Не люблю гостей!

Услышал эти слова сын Насреддина. А известно: у богатого отца, сын часто нищ душой. Вот он и говорит:

— О, отец! А не лучше ли будет, если слуга сперва скажет всем соседям, что нас нет дома, потом запрёт ворота и лишь после этого подаст обед?

Выслушал старый скупец юного скрягу, огорчился и в то же время обрадовался, засмеялся и одновременно заплакал:

— Когда на старости лет мой сын откажется меня кормить, утешительно мне будет сознавать, что сын мой пошёл в меня!

 

Его превосходительство

 

По ряду обстоятельств Насреддин оказался однажды в зале для аудиенций правителя Персии.

Шахиншах был окружён своей корыстной знатью, управителями провинций, придворными и всякого рода прихлебателями. Каждый старался протолкнуться вперёд, чтобы его назначили главой посольства, которое вскоре отправлялось в Индию.

Правитель уже начал терять терпение, он оглядывал сверху всю эту назойливую толпу, взывал про себя к небу, чтобы к нему пришла помощь свыше в разрешении этой проблемы — кого же выбрать. Взгляд его упал на Муллу Насреддина.

— Вот кто будет послом, — провозгласил он. — А теперь оставьте меня в покое.

Насреддину выдали богатую одежду, огромный сундук с рубинами, бриллиантами, изумрудами, вручили бесценные произведения искусства: всё это было даром Шахиншаха Великому Моголу.

Однако придворные не могли это так оставить. Объединившись ради такого дела, они решили сделать всё, чтобы погубить Насреддина. Сначала они ворвались в жилище Насреддина и похитили драгоценности, которые поделили между собой, а вместо них положили в сундук земли, чтобы восполнить вес драгоценностей. Затем они пришли к Насреддину, полные решимости разрушить миссию посольства, вовлечь его в неприятности и в процессе всего этого дискредитировать также и его главу.

— Поздравляем тебя, о великий Насреддин, — сказали они. — То, что повелел Фонтан Мудрости, Павлин Мира, должно быть сутью всей мудрости. Поэтому мы приветствуем тебя. Но мы могли бы дать тебе несколько советов, так как нам не раз приходилось выполнять дипломатические миссии.

— Я был бы благодарен, если бы вы сказали мне их, — ответил Насреддин.

— Хорошо, — сказал главарь интриганов. — Первое, что от тебя требуется, это быть смиренным, для того чтобы показать, как ты скромен. Ты, следовательно, не должен и виду показывать, что ты важная персона. Когда достигнешь Индии, посети как можно больше мечетей и делай для себя денежные сборы. Второе: ты должен соблюдать придворный этикет страны, в которую ты направлен. Это значит, что ты должен называть Великого Могола «Полной Луной».

— Но ведь это титул правителя Персии?

— Только не в Индии.

Итак, Насреддин отправился в путь. Правитель Персии сказал ему на прощание:

— Будь осторожен, Насреддин. Придерживайся этикета, ибо Могол — могущественный правитель, и мы должны произвести на него впечатление и в то же время ничем не оскорбить его.

— Я хорошо подготовлен, Ваше Величество, — сказал Насреддин.

Как только он ступил на территорию Индии, тотчас вошёл в мечеть и поднялся на кафедру.

— О люди! — закричал он. — Смотрите на меня как на представителя Тени Аллаха на земле, который является осью земли! Вытаскивайте денежки, потому что я сделаю сбор.

Так он повторял в каждой мечети, какую только мог найти на пути из Белуджистана в величественный Дели.

Он собрал большое количество денег. Его советчики сказали ему:

— Делай с ними всё, что хочешь. Ибо это результат интуитивного роста и дара, а раз так, то их использование создаст своё собственное требование.

Всё, чего они хотели добиться, — это чтобы Мулла выставил себя в нелепом виде, собирая деньги таким бесстыжим образом.

— Святые должны жить только плодами своей святости, — взывал Насреддин, переходя из мечети в мечеть. — Я не придаю никакого значения деньгам и не ожидаю от них ничего. Для вас деньги — это то, что следует копить, после того, как вы их нашли. Вы можете обменять их на материальные вещи. Для меня же они представляют часть механизма. Я — представитель интуитивного роста, вознаграждённый и оплаченный.

Итак, как все мы знаем, добро часто проистекает из явного зла, и наоборот. Те, кто думали, что Насреддин набивает свои собственные карманы, не давали денег. По какой-то причине их дела шли не блестяще. Те же, кого считали доверчивыми и легковерными и кто давал ему деньги, необыкновенным образом обогащались. Но вернёмся к нашему рассказу.

Сидя на величественном троне в Дели, Правитель слушал отчёты, которые придворные ежедневно приносили ему о продвижении персидского посла. Сначала он никак не мог в них разобраться. Тогда он собрал совет.

— Уважаемые, — сказал он, — этот Насреддин, должно быть, действительно святой, или же его направляет Божественная сила. Слыхали вы когда-либо о ком-нибудь ещё, кто бы придерживался принципа, что человек не должен стремиться к деньгам без благовидной причины, чтобы его мотивы не были неправильно истолкованы?

— Да не уменьшится никогда твоя тень, о Бесконечное Протяжение Мудрости, — ответили сановники. — Мы согласны с тобой. Раз в Персии есть такие люди, то мы должны быть настороже, ибо их моральная власть над нашим материалистическим мировоззрением очевидна.

Затем из Персии прибыл гонец с секретным письмом, в котором шпионы Могола докладывали следующее: «Мулла Насреддин — человек, не занимающий никакого положения в Персии. Он был избран послом совершенно наобум. Мы не можем понять, почему Шахиншах не был более разборчив».

Могол созвал совет:

— Несравненные птицы рая! — сказал он им. — Вот какая мысль проявила себя во мне. Персидский правитель наобум выбрал человека, который должен представлять всю нацию. Это может означать следующее: он так уверен в качествах своего народа, что для него любой человек достаточно хорош для того, чтобы выполнять деликатную задачу посла к величественному двору Дели. Это указывает на степень достигнутого совершенства, на изумительную безошибочность интуитивной силы, которая развита среди них. Мы должны пересмотреть наши желания вторгнуться в Персию, ибо такой народ легко поглотит наши армии. Их общество организовано совсем на другой основе, чем наше.

—Ты прав, Величайший Хранитель Границ! — закричали индийские вельможи.

Наконец Насреддин прибыл в Дели. Он ехал верхом на своём старом осле в окружении эскорта, нагруженного мешками с деньгами, которые он собрал в мечетях. Сундук с драгоценностями возвышался на слоне, так велики были его размеры и вес.

У ворот Дели Насреддина встретил церемониймейстер. Правитель со своими вельможами ожидал его в зале для приёма послов. Зал был устроен так, что вход в него был низким. Вследствие этого послы всегда должны были слезать с коней и входить в зал на своих ногах, производя впечатление просителя. Только равный мог появиться в присутствии Правителя верхом.

Ни один посол никогда не прибывал верхом на осле, и поэтому не было никого и ничего, что могло бы остановить Насреддина, быстрой рысью проехавшего через дверь прямо к Высочайшему Возвышению.

Великий Могол и его придворная знать обменялись при этом взглядами, полными значения.

Насреддин весело слез с осла, обратившись к Правителю, назвал его Полной Луной и велел принести сундук с драгоценностями.

Когда его открыли и обнаружили землю, все на мгновение оцепенели.

«Лучше я не буду ничего говорить, — подумал Насреддин, — ибо, что ни скажи, это не облегчит положения».

И он не произнёс ни слова. Могол прошептал своему визирю: «Что это значит? Что это, оскорбление Высочайшему Величию?»

Будучи не в состоянии поверить этому, визирь начал лихорадочно думать. Затем он представил объяснение.

— Это символический акт, Ваше Присутствие, — промямлил он. — Посол хочет сказать, что признаёт вас хозяином земли. Разве он не назвал вас Полной Луной?

Могол размяк,

— Мы удовлетворены тем, что предлагает нам Шахиншах, ибо мы не нуждаемся в богатстве; и мы оценили метафизическую тонкость послания.

— Мне было велено передать, — сказал Насреддин, вспомнив «неотъемлемую фразу при передаче дара», которую ему сообщили интриганы Персии, — что это всё, что у нас есть для Вашего Величества.

— Это означает, что Персия не уступит нам ни одной пяди своей земли, — прошептал королю толкователь предзнаменований.

— Скажи своему господину, что мы поняли, — улыбнулся Могол. — Но есть ещё один вопрос: если я -Полная Луна, то кто же тогда правитель Персии?

— Новая Луна, — машинально ответил Насреддин.

—Полная Луна более зрелая и даёт больше света, чем Новая Луна, которая младше, — прошептал придворный астролог Моголу.

— Мы удовлетворены, — сказал восхищённый индиец. — Можешь возвращаться в Персию и сказать Новой Луне, что Полная Луна приветствует его.

Персидские шпионы при дворе Дели немедленно послали Шахиншаху полный отчёт об этом обмене речами. Они добавили, что Великий Могол находится под большим впечатлением от визита и боится планировать войну против Персии из-за действий Насреддина.

Когда Мулла возвратился домой, Шахиншах принял его при полном собрании:

— Я более чем доволен, друг Насреддин, — сказал он, — результатами твоих необычных методов. Наша страна спасена, а это значит, что больше не надо отчитываться за драгоценности или делать сборы в мечетях. С этих пор все будут знать тебя под особым титулом Сафира — Эмиссара.

—Но, Ваше Величество, — прошептал визирь, — этот человек виновен в измене, если не больше! У нас есть очевидное свидетельство, что он применил один из ваших титулов к императору Индии, нарушив лояльность, и навлёк на один из ваших атрибутов дурную славу.

—Да, — загремел Шахиншах, — правду говорят мудрецы, что в каждом совершенстве есть несовершенство. Насреддин, почему ты назвал меня Новой Луной?

— Я не знал правил дипломатического этикета, -сказал Насреддин, — но я хорошо знаю, что, когда полная луна начинает убывать, новая луна продолжает расти, и у неё ещё впереди её величайшие победы.

Настроение Правителя изменилось. —Схватить Анвара, великого визиря, — заорал он. — Мулла! Я предлагаю тебе занять пост великого визиря!

— Что?! — воскликнул Насреддин. — Как я моту принять ваше предложение, после того как я своими глазами видел, что случилось с моим предшественником?

 

Это не моё

 

Однажды Мулла Насреддин ел жаркое из птицы. Пришёл приятель и попросил угостить его.

— Братец, — сказал Мулла, — извини меня, но это имущество моей жены, и без её разрешения я не могу ничего тебе дать.

 

Строптивый телёнок

 

Однажды Мулла Насреддин поймал своего телёнка и хотел его приласкать. Но телёнок начал лягаться и убежал; и как ни старался Мулла, поймать его не мог.

Выбившись из сил, он схватил палку и начал бить корову.

— Чем же она виновата, эта корова? — спросили у него.

— Именно она во всём и виновата. Если бы корова его не научила, то разве шестимесячный телёнок умел бы лягаться и упрямиться? — ответил Мулла Насреддин.

 

Как же отличают?

 

Как-то в одном собрании зашла речь об Аравии. Один из присутствующих, побывавших там, сказал:

— Странное место эта Аравия! Там такая жара, что все ходят голые.

Мулла сидел в сторонке, прислушивался к этому разговору и спросил с удивлением:

— Хорошо, но если там ходят без всякой одежды, то как же отличают мужчин от женщин?

 

Мудрый совет

 

Некто жил в доме без окон и всегда жаловался, что солнце к нему не заглядывает. Однажды он отыскал Муллу Насреддина и сказал:

— Ай, Мулла, ты человек умный. Мой дом лишён солнца. Даже самый маленький луч не проникает в комнату. Что мне делать?

Мулла подумал, подумал и наконец спросил:

— Хорошо, а на пашню твою солнце заглядывает?

— Да, заглядывает.

— Тоща, — ответил Мулла,—перенеси свой дом туда.

 

«На кого ты меня покидаешь?»

 

Мулла Насреддин женился на такой женщине, у которой до него умерло шесть мужей. Однажды Мулла сильно заболел. Жена начала плакать и причитать:

— На кого же ты меня покидаешь?

Мулла Насреддин, подняв голову с подушки, ответил:

— Как на кого? На восьмого мужа!

 

Высокий ворот

 

— Почему у твоего халата высокий ворот? — спросили у Муллы Насреддина.

— Я нарочно сделал так, чтобы солнце не жгло мне затылок, — сказал он.

— А что же ты будешь делать, если солнце окажется спереди?

— Мне спешить некуда, я поверну назад.

 

В пылу азарта

 

Мулла Насреддин продавал пирожки. К нему подошли два человека и, съев довольно много пирожков, начали пререкаться:

— Деньги буду платить я, — говорил один,

— Нет, я! — кричал другой. Потом спор разгорелся ещё сильнее.

— Я ни за что не дам тебе платить! -- воскликнул один.

— А я не допущу, чтобы платил ты, — ответил другой.

— А я не возьму денег! — вскричал Мулла Насреддин, увлечённый задором спорщиков.

 

Желание закурить

 

Мулла Насреддин сидел с друзьями в некоем обществе и рассказывал:

— Проснулся я вчера ночью, захотелось мне курить. Я наполнил трубку, взял кремень и огниво. Высекал, высекал — огонь никак не появлялся. Я разозлился, потушил свечу и лёг спать.

 

Всё равно придёт сюда

 

Когда Мулла шёл по улице, какой-то человек сорвал с него папаху и убежал. Мулла понял, что вора ему не догнать. Недолго думая он побежал на кладбище, присел на камень и стал ждать.

— Мулла, тот, кто схватил у тебя папаху, — сказал прохожий, — пробежал в сторону базара, зачем же ты

пришёл сюда?

— Не беспокойся, — ответил Мулла. — Куда бы он ни делся — пошёл ли на базар или вознёсся на небо — в конце концов придёт сюда.

 

Вред

 

Мулла впервые в жизни попал в город. Блуждая по улицам, он забрёл на базар. Прежде всего на глаза ему попалась бакалейная лавка. Мулла не знал, чем там торгуют, и, войдя в лавку, увидел сидящего человека и вокруг него — деревянные подносы с кишмишем, персиками, миндалём, фисташками и всем, что только есть на свете вкусного. Но человек не ел ничего из этих лакомств.

Сперва Мулла подумал: «Наверное, этот человек слеп и не видит, что за вкусные вещи разложены вокруг него!» Мулла приблизился к нему и убедился, что человек этот смотрит. Но потом, постояв ещё немного и подумав, решил, что он, наверно, слеп от рождения — смотрит, но не видит.

Чтобы убедиться, прав он или нет, Мулла подошёл к бакалейщику и поднёс два пальца к его глазам. Тот закричал:

— Что ты делаешь? Чуть мне глаза не выдавил. Мулла удивился:

— Разве ты видишь?

— А почему же мне не видеть? — спросил бакалейщик.

— Если ты видишь, то почему тогда не ешь?

— Если я поем, то причиню себе вред.

Услышав это, Насреддин схватил целую пригоршню кишмиша и миндаля и начал уплетать.

— Что ты делаешь? — закричал бакалейщик.

— А тебе-то что? — спросил Мулла. — Пусть вред будет мне.