Внутренняя связь между явлениями природы и ее существами 5 страница

С сильфами дело обстоит несколько иначе. Они тоже дополняют и завершают некоторую часть животного мира, но только с другой стороны. Можно сказать, что гномы и ундины прибавляют головной элемент тем животным, которые в этом нуждаются. Птицы, как я вам говорил, представляют, по сути, автономную голову; они всецело представляют собой организацию головы. Сильфы духовно дают миру птиц то, чего им не хватает: туловище, то, что у человека соответствует системе обмена веществ и конечностям. Птицы летают, а их лапки как бы атрофированы. У сильфов же, наоборот, хорошо сформированные конечности. Сохраняя все пропорции, они представляют в самой глубине воздушного океана тот элемент, который корова воплощает внизу, в физической материи. Вот почему можно сказать, что "Я" сильфов, то, что привязывает их к Земле, находится в племени пернатых. Это человек приобретает на Земле свое "Я", а сильфов привязывают к Земле птицы. Сильфы обязаны крылатому племени возможностью иметь свое "Я" или, по крайней мере, осознавать свою самость.

После того, как человек всю ночь проспал, окруженный астральным морем ундин, принимающих тысячи форм, он просыпается. Фаза пробуждения — нечто совершенно особенное. Но и она тоже предстает перед обычным сознанием только под маской, она прикрывается реминисценциями нашей дневной жизни, органическими символами. Если бы мы могли пережить эту фазу в ее истинном виде, то мы бы оказались перед лицом сильфов. Но эти сильфы предстали бы нам в странном виде. Нам показалось бы, что Солнце хочет послать нам нечто, что как бы наваливается на человека, как бы духовно усыпляет его. Сейчас вы поймете, почему это так. Дело в том, что если бы человек мог воспринимать фазу пробуждения в незамаскированном виде, во всей ее чистоте, то в него вторгся бы реющий свет, причем свет олицетворенный. У этого переживания была бы одна довольно неприятная сторона, потому что конечности сильфов как бы обвивают, оплетают человека. Ему некуда скрыться от света, который его раздражает. Кое-где в теле свет, возможно, будет восприниматься как покалывание иголок. Но я хочу вам указать, что во всех этих проявлениях свет осязательно приходит в реющей форме сильфов.

Перейдем теперь к духам огня, саламандрам. Они являются духовным дополнением летучего мира бабочек. Мы знаем, что бабочка мало развивает свое физическое тело, оставляя его насколько возможно бесплотным. Она — существо, сотканное из света. Саламандры, духи огня — те существа, которые дополняют и завершают бабочку. Если, с одной стороны, представить себе очень увеличенную физическую бабочку, а с другой стороны — саламандру, оба эти существа редко соединяются, кроме тех случаев, о которых я упоминал, — и если представить себе сплав этой бабочки и духа огня, то получится образ крылатого человека. Надо только придать бабочке нужные размеры и присоединить затем духа огня человеческой величины. Из сплава этих двух существ получится образ крылатого человеческого существа.

Это показывает нам, каким образом саламандры духовно дополняют бабочек, этих животных, столь близких к духовному миру. Они дополняют их в направлении сверху вниз.

Гномы и ундины дополняют низших животных в направлении снизу вверх, к голове. Сильфы и саламандры дополняют птиц и бабочек в направлении сверху вниз. Итак, духов огня надо соотносить с бабочками.

Как человек может проникнуть в тайну сновидений и сна, так же он может проникнуть и в дневное сознание, в состояние бодрствования. Но в этом состоянии человек очень грубо использует свое физическое тело. Я это тоже описывал в статьях в "Гётеануме". В этом состоянии человек обычно не достигает сознательного восприятия духов огня, его окружающих и находящихся в тесной связи с его мышлением, со всем, что исходит от организации его головы. Если же ему удается, оставаясь в состоянии бодрствования, в полном дневном сознании, все же выйти в некоторой степени из самого себя, то есть, оставаясь крепко привязанным к своему рассудку, обеими ногами прочно стоя на земле, при этом одновременно находиться вне себя самого — то есть быть внутри и вне себя (что означает умение рассматривать себя как воплощенную мысль), тогда человек видит, как духи огня созидают в мире тот элемент, восприятие которого делает доступной созерцанию оборотную сторону наших мыслей.

Итак, видение духов огня может привести человека к созерцанию себя как мыслящего существа; он перестает быть просто мыслящим, то есть производителем мысли: он видит себя мыслящего — со стороны, он видит, как мысли возникают и исчезают. В это мгновение мысли больше не связаны с человеком, они предстают как космические мысли. Это уже силы, которые действуют и живут в мироздании. Когда с человеком это происходит, он понимает, что иллюзию, будто наши мысли заключены в черепе, создает человеческая голова. В действительности они только отражаются в черепе, как в зеркале. В черепе находятся только их отражения. Истинная основа мыслей принадлежит к сфере духов огня. Когда человек проникает в эту сферу, то в мыслях он находит уже не свое "Я", а мыслительное содержание мироздания, которое в то же время является содержанием имагинативным. Итак, перенос сознания — это сила преодоления собственных границ, которая обнаруживает собственные мысли как мысли космические. То есть, когда земные события человек созерцает не изнутри своего тела, а из сферы духов огня (как бы с позиций сокрытого в Земле существа Сатурна), то он присутствует при картинах земной эволюции, которые воспроизведены в моем "Очерке тайноведения". "Очерк" скомпонован таким образом, что его идеи представляют мыслительное содержание мира, увиденное с определенных позиций — с точки зрения духов огня.

Все описанное выше имеет глубоко реальное значение, особенно для человека. Гномы и ундины живут в области мироздания, соседствующей с обычным сознанием человека. Они находятся по ту сторону Порога. Обычное сознание человека защищено от восприятия этих существ, потому что многие из них далеко не благожелательны. Некоторые из них полезны, как, например, те, которые помогают расти растениям. Но другие пагубны. В то мгновение, когда человек вторгается в их мир, он встречается как с добрыми, так и со злобными существами. Не всегда легко бывает их различить. Вы это сейчас увидите. Отправной точкой для такого различения может служить то, что благожелательные существа охотнее посвящают себя растительному и минеральному миру. Злые же стараются приблизиться к животному царству и к людям; но самые дурные из них захватывают также растительное и минеральное царства. Можно составить себе достаточное полное представление о зловредности этих существ, наблюдая тех из них, которые подступают к человеку и животным с тем, чтобы внести в них то, что волей высших иерархий было предназначено внести их доброжелательным собратьям в растительный и минеральный мир.

Некоторые из этих зловредных существ принадлежат к миру гномов и ундин. Их цель — физически осуществить в человеке и животных то, что они должны были бы осуществить только в низших животных. У человека и высших животных присутствие этих пагубных существ провоцирует развитие паразитарных животных или растительных форм. Зловредные элементарные духи порождают паразитов, живущих за счет крови и тканей животного и человека. С того мгновения, как человек переходит Порог духовного мира, он сразу сталкивается с его хитросплетениями. Силки для него расставлены на каждом шагу, и хорошо, если он прислушается в такой момент к наставлениям кобольдов: быть всегда начеку! Вот этого-то в своем заблуждении не знают, например, спириты: всюду расставлены силки! Можно спросить: "Чему служат эти зловредные духи из царства гномов и из царства ундин, создающие животных и растительных паразитов?". Если бы не было этих зловредных духов, то человек никогда не обрел бы силу для создания вещества своего мозга, его массы. Здесь мы касаемся необычайно важной тайны.

Я коснусь ее в самых общих чертах: представьте себе человека с его тройственной организацией: с системой обмена веществ и конечностями; грудью и ритмической системой; и головой, нервной системой и органами внешних чувств.

Одни процессы происходят наверху, другие — внизу (ритмической системы мы пока не касаемся). Когда речь идет о процессах, которые происходят внизу, мы имеем в виду процессы выделения — будь то через почки или через кишечник, — процессы, которые, в общем, совершенно незаслуженно презирают. Существует истечение субстанции книзу. Мы привыкли видеть в этом простую секреторную деятельность. Но это не просто сепаратный процесс; в той же самой мере, в какой происходит удаление субстанции, в низшей области человека духовно появляется нечто, соответствующее тому, что в высшей области физически является мозгом. Происходящее в низших областях — это процесс, который в физическом развитии остановился на полдороге. И процесс выделения идет лишь потому, что устраняющая, выделяющая функция продолжает свою деятельность не физически, но духовно. Наверху же процесс доходит до конца, физически формируется то, что внизу остается в духовном состоянии. Наверху существует физический мозг, внизу — мозг духовный. Если продолжить процесс, происходящий внизу, если довести его до его последних метаморфоз, то под конец образуется то, что стало бы мозгом.

Мозговая масса является продуктом поздней стадии секреции. Этот биологический факт имеет важное медицинское значение, и врачи XVI—XVII веков еще прекрасно знали об этом. В наши дни относятся с презрением (и часто совершенно обоснованно) к той старой терапии, которая пользовала от болезней человеческими и животными экскрементами. Это происходит от незнания того факта, что содержащееся в экскрементах можно было бы назвать "мумией духовного". Само собой разумеется, я не собираюсь восхвалять эту древнюю "дерьмовую" терапию и то, что сохранилось от нее в течение последних веков. Я только привлекаю ваше внимание к значительным истинам, связанным со всем, что я излагал.

По существу, мозг является высшей метаморфозой продуктов выделения. Это объясняет тесную связь между заболеваниями мозга и болезнями кишечника и корреляцию между выздоровлением мозга и выздоровлением кишечника.

Поскольку существуют гномы и ундины, поскольку существует мир, в котором эти существа живут, существуют также и силы, которые могут паразитировать на нижних частях человеческого организма, но именно эти силы, с другой стороны, позволяют выделениям в высших частях человеческого организма превращаться в мозг. Если бы не было гномов и ундин, мы никоим образом не могли бы обладать мозгом. То, что у гномов и ундин приобретает характер разрушительных сил (ведь разрушение, деструкция исходит опять-таки от мозга), то у сильфов и духов огня имеет конструктивный характер. По поводу двух последних групп элементарных существ можно сказать, что благими являются те из них, которые держатся вдали как от человека, так и от животных; они, как я говорил, заняты выращиванием растений. Но есть среди них и зловредные, которые привносят в область воды и земли то, что должно было бы пребывать наверху, в области воздуха и тепла.

Для того чтобы понять, что же происходит, когда, например, эти элементарные духи привносят в область земли-влаги то, что принадлежит к области тепла-воздуха, рассмотрим для наглядности какое-либо растение, например, белладонну. Белладонна — растение, цветок которого получил, если так можно выразиться, поцелуй сильфа. Поэтому то, что было благодетельным растительным соком, стало ядовитым.

Это растение — образец того, что можно назвать смещением сфер деятельности. Наверху, в космических областях, где свет является реально ощутимой субстанцией, где можно буквально осязать свет, а силы сильфов, как я уже говорил, способны обвивать, как плющ, там это закономерно, там это соответствует потребностям птиц. Но если сильф спускается ниже и применяет к миру растений в сфере земли-влаги то, что он должен был бы применять в высотах, тогда образуется необыкновенно ядовитый сок. Паразиты обязаны своим происхождением гномам и ундинам. Яды происходят от сильфов, по сути, яды — это небесное, погрязшее в земном. Человек и многие животные погибают, съев плод белладонны, похожий на вишню; его отличает то, что он запрятан в глубь своей зеленой чашечки, как бы запечатан в ней, так что даже по внешнему виду растения можно определить то, что я сейчас изложил. Но посмотрите, как с этим растением обходятся дрозды: эти птицы пожирают ягоды белладонны с полной безнаказанностью. Для них это лучшая пища на свете. Там она на своем месте.

Это поразительное явление: человек и четвероногие животные, привязанные к Земле своими низшими органами, воспринимают как яд испорченный сок белладонны, в то время как дрозды, живущие дарами сильфов (а благожелательные сильфы преподносят их без конца), великолепно переносят его даже в том случае, когда присущее верхним регионам — регионам птиц — смещено книзу. То, что является ядом для существ, подчиненных Земле, для них — пища.

Все это позволяет нам набросать общую картину активности гномов и ундин. Они порождают, используя силы Земли, целое племя паразитов, нападающих на других живых существ, в то время как яды как бы просачиваются из верхнего мира.

Когда духи огня проникаются силами, которые в чистом виде подобают миру бабочек (и которые нужны бабочкам для их развития), и привносят эти силы в некоторые плоды, то образуется особый яд, например, в некоторых сортах миндаля. И вообще миндальный орех не смог бы образоваться, если бы благонамеренным образом теми же самыми духами огня не было сожжено то, что мы поедаем в других плодах. Рассмотрите внимательно миндаль. У других орехов в центре белое ядро, окруженное мякотью. У миндаля тоже имеется ядро, а "мякоть" вокруг него совершенно сожжена. Это работа духов огня. И здесь эта работа организована так, что производимое духами огня не просто проникает в коричневую скорлупу миндаля, что было бы еще доброкачественным, но нечто из того, что направлено на образование скорлупы, проникает в белое зерно миндаля, и тогда миндаль становится ядовитым.

Вы видите, как элементарные духи, находящиеся в непосредственном соседстве с Порогом, реализуя свои импульсы, производят паразитов, яды и, как следствие, — болезни. Вы видите также, что совершенно здоровый человек должен знать, до какой степени надо предохранять себя от окружающей его угрозы. Это связано с проявлениями деструктивности этих существ, которая, с другой стороны, должна участвовать в росте и расцвете природного, а также в его последующем разрушении.

Эти истины, знакомые древнему ясновидению, лежат в основе тех величественных интуиции, которые возникали у древних индусов, когда они говорили о Браме, Вишну и Шиве. Брама представляет обширную космическую сферу, которая может закономерно приближаться к человеку. Вишну — космическую активность, которая может присоединяться к человеку в той мере, в которой этот последний постоянно отбрасывает изношенное, в той мере, в какой он должен непрестанно преображаться. Шива представляет разрушительные силы. В отдаленные эпохи великой индусской цивилизации говорили: Брама сродни духам огня и сильфам, Вишну — сильфам и ундинам, Шива — ундинам и гномам. Эти повсеместно встречающиеся древние представления являются образным выражением тех тайн, которые в наши дни мы должны снова раскрыть, изучая природу.

Мы видели разнообразное сродство этого незримого племени элементарных духов с растительным царством, затем мы увидели его сродство с животным царством. Везде мы констатировали, что существа, находящиеся по ту сторону Порога, вмешиваются в явления и в создания, расположенные по эту его сторону, и наоборот. И только когда понимаешь живое взаимодействие этих двух видов существ, только тогда можно надеяться уловить смысл реального развития зримого мира. Для человека очень полезно знание о сверхчувственном мире, так как с того момента, как он переступает порог смерти, его окружает уже не чувственный мир; его мирозданием становится мир иной. На настоящей стадии своей эволюции человек не смог бы ориентироваться в этом другом мире, если бы он прежде во внешне видимом не изучил азбуку, которая потребуется ему в мире ином, если бы он уже не научился различать в животных земли, воды и воздуха и даже в животных света, которыми являются бабочки, язык элементарных духов, в сообществе которых он должен проводить жизнь между смертью и новым рождением. То, что мы воспринимаем из этих существ в продолжение нашей земной жизни, это только их грубая оболочка. Их истинную сверхчувственную природу мы узнаем только после перехода в духовный мир, при условии, что переносим туда наши способности рас познавания и понимания.

 

Девятая лекция

Дорнах, 4 ноября 1923 года

 

Существа чувственного мира познаются только тогда, когда наблюдаешь за их жизнью и привычками. То же можно сказать и о существах, о которых идет речь в этих лекциях: тех природных элементарных существах, которые незримо, сверхчувственно присутствуют по ту сторону физически-чувственного и в той же степени участвуют (по крайней мере, в высшем смысле этого слова) в мировых явлениях, что и чувственно-физические существа.

Легко представить, что мироздание этим существам представляется совершенно иным, чем созданиям чувственного мира, так как вы уже видели, что у них нет физического тела, как у зримых созданий. То, что они знают о мироздании, то, что они в нем воспринимают, глубоко отличается от того, что видят, например, люди. Приведем пример: человек ощущает землю как твердое тело, по которому он ходит. Если в результате атмосферных изменений поверхность земли несколько размягчается, у человека возникает неприятное чувство. Он боится увязнуть в ней. Ему необходимо ощущать земную кору твердой и плотной.

Такое душевное переживание по отношение к Земле совершенно чуждо гномам. Они постоянно погружаются в Землю, и вся масса земного шара является для них просто полым пространством, повсюду проницаемым. У них ко всему свободный доступ. Скалы и металлы не являются для них препятствиями. Они без труда забредают или заплывают куда хотят. Нет слов, чтобы описать путешествия гномов в недрах земли. У них есть внутреннее ощущение, внутреннее переживание различных ингредиентов земли. Их душевное состояние меняется в зависимости от того, продвигаются ли они по рудной жиле или, например, по известковому пласту. Все это гномы переживают внутренним чувством, они как бы пропитываются всем этим. Они не имеют ни малейшего представления, что существует Земля; но они представляют себе некое пространство, в лоне которого переживают разнообразные ощущения: ощущение золота, ощущение ртути, олова, серного колчедана, глины, гранита. Язык гномов выразил бы это гораздо точнее. Именно потому, что гном проводит свою жизнь, бродя по жилам, рудам, осадочным породам, он достигает исключительной интеллектуальности, о которой я уже говорил, это — универсальное знание. Все мироздание, каким оно является вовне, открывается гному в металлах и скалах, которые являются для него зеркалом всего, что происходит в Космосе. У него нет ни малейшего представления о Земле самой по себе, у него есть только меняющиеся оттенки внутренних переживаний, соответствующих различным подземным субстанциям.

С другой стороны, гном одарен необыкновенной восприимчивостью ко всему, что исходит от Луны. Луна — это планета, к которой он постоянно внимательно прислушивается. В этом отношении он хотя и не прирожденный неврастеник, но существо с благоприобретенной неврастенией. Для описания этого трудно найти подходящие слова. Для человека неврастения — болезнь, но для гнома она является жизненным элементом. Она совершенно не кажется ему болезнью, для него неврастения совершенно естественна. Именно она поддерживает его восприимчивость, его тонкую чувствительность к переменчивости лунных явлений. Он следит за этой переменчивостью с таким вниманием (я уже говорил об этой настороженной внимательности), что это даже проявляется в его внешности. Тот, кто ясновидчески наблюдает гномов, видит их совершенно иными в зависимости от фаз Луны — полнолуния, новолуния или промежуточных.

Во время полной Луны гномы чувствуют некоторый дискомфорт: физический свет этой планеты им неприятен, их ощущение бытия склоняется в сторону внешнего. Они облекаются своего рода духовной защитной оболочкой, при полнолунии они перемещают свое чувство бытия на периферию собственного тела. Если наблюдающий обладает имагинативным восприятием, он увидит в это время гномов превратившимися в маленьких сияющих рыцарей, покрытых доспехами, — это их способ защиты от неприятных для них лунных лучей. Но когда приближается новолуние, они претерпевают новое превращение и становятся, так сказать, прозрачными, чудесным образом текучими. Они превращаются в бесконечную игру красок и сияний. Они проходят сквозь целый мир превращений. Их вид можно сравнить с видом человеческого мозга, когда в него проникает взгляд ясновидящего — не как анатом в погоне за тканями и клетками, но как созерцающий, который видит, как внутри блистают и переливаются мысли; такими нам предстают гномы — маленькими прозрачными человечками, в которых отражается эта игра мыслей. Именно в новолуние они наиболее интересны для наблюдения. Каждый из них тогда несет целый мир, и можно сказать, что на самом деле этот мир заключает в себе тайны Луны.

Эти тайны Луны можно раскрыть. Занимаясь этим, можно прийти к примечательным результатам. Например, заметить, что Луна приближается к Земле. Не следует это слишком упрощать и представлять таким образом, что Луна скоро упадет на Землю. Луна на самом деле каждый год незаметно приближается к Земле. Ясновидящий замечает это благодаря все более активной игре, ведущейся силами молодой Луны в мире гномов. Что касается самих гномов, то они наблюдают за этим приближением Луны с напряженным вниманием. Они думают, что их миссия в мироздании состоит в извлечении из лунных событий наибольшей пользы. Поэтому они с огромной тревогой ожидают момента, когда Луна снова соединится с Землей, и собирают все свои силы в ожидании этого события. Тогда они предполагают утилизировать субстанцию Луны, чтобы с ее помощью разрушить и постепенно развеять в Космосе все вещества Земли, так как земной материи должно в свой срок исчезнуть.

Маленькие кобольды, которые ставят перед собой подобную задачу, очень ясно ощущают свою значимость для мироздания. Не накапливают ли они свой богатый опыт, не подготавливают ли они себя к рассеиванию в Космосе материи земного шара в предвидении рождения новой планеты, которая станет будущим Юпитером? Это они сохранят в структуре Земли то, что должно быть сохранено. И эту сохраненную костную основу они вживят новой формирующейся планете — Юпитеру.

Отвлечемся на некоторое время от активности гномов и представим себе, как выглядел бы земной шар, если бы из него исключили все водоемы: моря и океаны? Вы знаете, что в западном полушарии всё ориентировано с севера на юг, в то время как в полушарии восточном все ориентировано с востока на запад. Если удалить океаны и моря, то что останется? Америка с ее горами и тем, что лежит под водой, — все это направлено с севера на юг. Европа с цепью Альп, Карпат и т.д., подчиняется направлению с востока на запад. Представим себе эти противоположные направления пересекающимися в одной точке, и получим в результате крест в структуре Земли.

 

 

И если вникнуть в это, то можно понять: это творение гномов предшествующей эпохи — тех, которые жили на древней Луне. Эти предки наших современных гномов употребили опыт лунной эволюции и создали эту костную основу, эту прочную структуру земной коры. Она сформирована из всей совокупности их опыта. Так что на самом деле облик нашей твердой земли сформирован из опыта древних лунных гномов.

Вот какие выводы можно сделать при более глубоком изучении гномов. Можно обнаружить также очень интересные связи между их жизнью и всей космической эволюцией. Их роль, в общем, состоит в перенесении принципа твердого из одной стадии эволюции в следующую. Они — хранители непрерывности твердых структур. Они сохраняют и передают из одного мира в другой крепкий костяк, каркас. Самое интересное при этом изучении духовных существ сверхчувственного мира и специфики их задач заключается в том, что прежде всего получаешь представление о том, как все существа этого мира сотрудничают в формировании мира в целом.

Теперь перейдем к ундинам, духам воды. При их изучении сталкиваешься с примечательным явлением. У этих существ нет такой жажды жизни, как у людей, у них даже нет инстинкта самосохранения, который есть у каждого животного. Можно сказать, что у сильфов и ундин скорее есть желание умереть. В Космосе эти существа, действительно, подобны мошкам, бросающимся в пламя. Они словно впервые переживают полноту жизни только в момент смерти. Это очень любопытно, так как тут, в физическом мире, все хочет жить, ценится все полнокровное, жизнеспособное и цветущее. Но как только переступаешь Порог, то попадаешь в круг существ, утверждающих: "Смерть — вот настоящее начало жизни!". И они это действительно чувствуют. Возможно, вам приходилось слышать от бывалых мореходов, что Балтийское море принимает в июле, августе и сентябре очень характерный вид. В других, более западных морях, это начинается в июне. Море начинает "цвести", то есть на его поверхности появляется род пены, которая состоит из гниющих веществ, поднимающихся из глубин. Вода тогда имеет особый запах разложения.

Для ундин в этом феномене нет ничего отталкивающего. Наоборот, когда мириады крошечных водных существ и водорослей, загнивающих в морских глубинах, поднимаются на поверхность, вода для ундин начинает блестеть тысячами огней и переливаться тысячами красок, которые вызывают в них радость, невыразимое ликование. Это ощущается как великолепная игра. Море и изнутри, и извне кажется ундинам окрашенным сияющим синим, фиолетовым и зеленым цветом. Гниющая материя, заключающаяся в водах, порождает эту фосфоресценцию, которая от самого темного синего переходит к самому сияющему зеленому. Для ундин эти цвета — реальность, и сами они тоже пропитываются игрой окрашенных вод. Они их впитывают в прозрачность своей собственной телесности, сами становятся фосфоресцирующими и сверкают переливающимися цветами. И когда они пропитываются этой игрой цветов, когда они сами начинают фосфоресцировать, в них возникает томление, страшное желание вознестись, чтобы вечно носиться в эфирных сферах. Эта жгучая тоска толкает их к существам высших Иерархий: Ангелам, Архангелам и выше. Они становятся для этих существ земной пищей и испытывают от этого величайшее блаженство, так как их жизнь продолжается в лоне этих Иерархий.

Потрясающее зрелище, когда весной из неисповедимых глубин возникают все эти элементарные существа, которые принимают участие в произрастании и цветении, во всей жизни Земли. Затем, когда эта задача выполнена, они как бы разливаются в водах, они впитывают в свою телесность фосфоресценцию воды — этот плод разложения и гниения. И в гигантской, грандиозной картине мира открывается, как восставшие из земных вод, несомые ундинами цвета, которые по своей природе духовно субстанциальны, предоставляют пищу существам высших Иерархий, как Земля становится источником питания для высших Иерархий, отдавая себя им в пищу. Там ундины продолжают жить дальше, они как бы вступают в свое вечное бытие. Так каждый год происходит непрестанное восхождение этих существ, чье внутреннее порождено Землей, и они светятся страстным стремлением предложить себя в пищу высшим Иерархиям.

Перейдем теперь к сильфам. Бывает, что мы видим умирающих птиц. Я уже говорил, что на умирающих птиц возложена миссия перенести в высшие миры свою одухотворенную субстанцию, чтобы она не досталась земному миру. Но в этом птицам должны помочь посредники, и это сильфы. И действительно, птицы, умирая, непрестанно обновляют астральность атмосферы. Речь идет о несколько более низкой астральности, но все же об астральной субстанции. В этой астральной субстанции не то чтобы порхают, но, если на ваш слух это прозвучит более приемлемо, парят — парят сильфы. Они собирают исходящее от умирающих птиц и, так же как и ундины, томимые жгучей тоской, воз носят эту субстанцию к небесам, желая, чтобы их вдохнули в себя существа высших Иерархий. Они отдают себя этим существам и становятся тонкой субстанцией для их дыхания. Для ясновидящего и это является грандиозным зрелищем! В то время как птица испускает свой последний вздох, эта астральная субстанция, внутренне сияющая, переходит в воздух. Сильфы, как синие вспышки молний, проносятся по воздуху, впитывают эту астральность, которая исходит от птиц, и синее переходит сначала в зеленое, а затем в красное, после чего сильфы, как молнии, взмывают вверх. За ними можно проследить вплоть до границ пространства; там они становятся тонкой субстанцией, которую вдыхают высшие Иерархии.

Подводя итог, можно сказать: гномы переносят из одного мира в другой структуру Земли. Они двигаются горизонтально, параллельно эволюции (разумеется, это метафора). Ундины и сильфы возносят то, что ощущают как блаженство: возможность через самоуничтожение стать пищей, стать дыханием. Так они продолжают жить в высших Иерархиях и в этом ощущают вечность своего бытия.

Обратимся теперь к духам огня, саламандрам. Не стоит думать, что разноцветная пыльца на крылышках бабочки уничтожается после смерти этого маленького насекомого. Это вовсе не так. Тонкая пыльца на крыльях бабочки является высокоодухотворенной материей. Она воспаряет в тепловом эфире, который окружает земной шар, и каждая пылинка имеет вид крохотной кометы. Когда к концу теплого времени легкий мир бабочек приходит к концу, он начинает внутренним образом тлеть и сверкать. В это тление и сверкание вливаются духи огня и впитывают его в себя. Эта игра угасания и огня проникает в их существо и пробуждает томительную тоску. У саламандр тоже возникает непреодолимое желание вознести к небесам все, что они впитали в себя. И тогда можно видеть (я вам это уже описывал в другом разрезе), как принесенная духами огня пыльца с крыльев бабочек мерцает и мерцание расходится в направлении мирового пространства. Но это не просто мерцание — это целые потоки, и именно они и привлекают к Земле взор высших Иерархий. Собственно говоря, именно это дает духам высших Иерархий возможность взглянуть на Землю. Эти духи обращают свой взгляд к Земле, и они видят главным образом свет, исходящий от бабочек и насекомых, — свет, который является субстанцией, вознесенной духами огня. Эти последние испытывают возвышенное наслаждение, чувствуя, что предстают взору Духов Высот, и зная, что они восприняты ими. Они предстают перед этим духовным взором и испытывают высочайшее блаженство быть воспринятыми этими Иерархиями. Они устремляются к высшим Иерархиям и приносят им знание о земном.